Я должна избежать неприятностей!

      Дни сменяли друг друга. Было скучно: миссий никаких мне не давали, а если давали, то с ложной информацией. Единственное, что мне требовалось, так это съездить туда и вернуться обратно. Обычно поездки занимали где-то около недели. Комуи далеко меня не отпускал, потихоньку начиная душить своей заботой. Стоило оказаться поблизости, и он тут же принимался пристально следить, сверкая линзами очков. А если учесть, что от него нигде не скрыться…. Я постоянно чувствовала на себе его взгляд. Любое мое общение с людьми становилось неловким, когда неподалеку оказывался Комуи. Я, правда, люблю своего брата, но иногда он становится просто невыносимым.              Наверное, это также стало причиной для моего пребывания здесь. Если быть точнее, то я нахожусь в комнате. Тут светло за счет двух широких окон, за которыми сиял солнечный диск. Низкий столик с несколькими подушками прямо посередине помещения. Сбоку цветастая ширма, украшенная тонкими тканями, что слегка разлетались от слабого ветерка. У стены стоит широкий диван нежно-розового цвета. В принципе, очень даже неплохо, если не думать, что это бордель. Да, я оказалась мало того, что в публичном доме, так еще и в Индии. Как я сюда попала?       Все началось примерно месяц назад. Размышления не оставляли меня ни на минуту. Во время тренировок, приемов пищи, работы и даже во сне – постоянно моя голова была занята мыслями о побеге.       «Что мне делать?» — вот о чем я, не переставая, думала.       Во-первых, нужно проведать обстановку. Определить, где затаиться, чтобы нас не нашли слишком быстро. Необходимы деньги. Много денег, которые позволят безбедно жить какое-то время. Нам нельзя будет мелькать на людях слишком часто, если не хотим каких-нибудь сплетен. Любой слух опасен для этой затеи.       Во-вторых, надо решить, когда и как сбежать, и при этом не вызвать подозрений раньше времени. Все усложняет то, что Комуи занимает достаточно высокую должность, а мной и вовсе заинтересован Ватикан.       — Турция? Нет-нет, слишком близко. Может быть, Индия? — указательным пальцем я прочерчивала невидимые линии на карте. Она была не свежей, потертой в нескольких местах, с погнутыми краями и кажется, не совсем точной. Но другого варианта нет.       В библиотеке в такое время никого быть не должно. Завтрак давно прошел, а обед ждать еще дольше. Я набрала несколько книжек: каких-то путеводителей, справочников. И в одном пыльном углу откопала старенькую карту.       — Тогда можно и в Китай сразу. А это не будет слишком очевидно? Хотя из-за такой очевидности это будет не так уж и очевидно.       — Что ты там бормочешь? Сошла с ума окончательно? — негромкий голос возле уха заставил вздрогнуть от неожиданности. Горячее дыхание опалило кожу.       Понадобилось много сил, чтобы сдержать крик и не обернуться. Я резко притянула ближайшие книги к себе, с шумом захлопнула их и, развернувшись боком, чуть ли не разлеглась по столешнице. Лишь бы он не заметил, лишь бы не заметил!       — Я думала, у тебя тренировка, — деланно спокойно сказала я, небрежно переворачивая страницы тоненького журнала.       — Там этот помешанный. Его голос выводит меня из себя.       — А что не выводит тебя из себя? — на меня посмотрели убийственным взглядом. Канда нахмурил брови и сложил руки на груди. Весь его вид так и кричал о недовольстве. — Да брось. Лави милый. Он хочет подружиться.       — Мне не нужны друзья.       — Одной меня будет мало. Тебе нужно общаться со сверстниками и желательно с парнями.       — Одной тебя слишком много, — он мельком взглянул на стол, который я все еще пыталась прикрыть от чужого внимания. — Я буду здесь, пока помешанный не свалит.       Канда прошел дальше, усевшись на деревянный стул. Он закинул ногу на ногу, прикрыл глаза. Лучи солнца, проходящие сквозь окно, очертили половину лица экзорциста. С подозрением я косилась на него, но парень не шевелился.              «Лишь бы он ничего не заметил», — неоновыми огнями светилась надпись в моей голове.       Я оставалась в напряжении, стараясь следить за собой и не думать вслух. Однако через какое-то время Канда, как ни в чем не бывало, ушел и ничего подозрительного потом не делал.       Через пару дней, во время моей работы в качестве секретаря, я чувствовала сонливость. Усталость медленно накатывала на меня, и я сцеживала зевки в кулак. Ничего не хотелось делать. Раньше в такие моменты приходил господин Линху. Он хватал меня за плечо и силком оттаскивал на тренировку. Гонял меня, как только мог, протирая мной каменный пол.       — Я схожу в лабораторию, — дверь кабинета смотрителя распахнулась, врезавшись в стену.       — Я схожу….       — Нет-нет, оставайся, — Комуи широко улыбнулся. — Мне нужно кое-что проверить. Постараюсь недолго.       Я проследила за его уходом и как только дверь закрылась, опустила голову на стол. Если брат говорит, что будет недолго, значит, его посетила гениальная идея, и он на несколько часов пропадет в лабораториях.       Неожиданная мысль возникла в моей голове и, резко подскочив на своем месте, я повертела головой по сторонам. Затем встала и выглянула в коридор. Пусто. Осторожно ступая по полу, пробралась в кабинет. Аккуратно обходила бумажные горы, задержав дыхание и пытаясь лишний раз не двигаться. Чувствуя себя воришкой, начала рыться в столе. Хорошо, что обычно только я тут прибиралась. Зная, что и где лежит, можно легко отыскать любую вещь. И я нашла. Небольшая папка, содержащая в себе отчеты искателей, которые затем выдаются экзорцистам в качестве миссий. Комуи уже решил, кто будет их выполнять. Я видела надписи, сделанные почерком брата. Нашла свое имя. Конечно же, Лондон.       Предусмотрительно я оставила дверь приоткрытой, чтобы слышать происходящее снаружи. Либо мое напуганное воображение разыгралось, либо и правда кто-то идет по коридору. Я ускорилась, начала листать документы быстрее. Выронила один, и он спикировал на пол. Нагнулась, дрожащей рукой подняла бумагу. Задела неустойчивую горку, которая вмиг, шелестя, разлетелась по кабинету. Плохо дело.       Дверь открылась, и на пороге застыл мистер Венхам.       — Линали? Комуи здесь нет?       — Нет, он ушел в лабораторию.       — Опять? У нас же все сроки горят. Хорошо, я пойду найду его, — дверь захлопнулась, и вздох облегчения раздался в комнате.       Я так перенервничала, просто ужас. Хорошо, что успела собрать отчеты. И даже под конец мне на глаза попалось задание в Индии. Для него Комуи выбрал Канду.       Вечером следующего дня я уже была в поезде. Во время своего путешествия выходила на станциях, пересаживалась на другие поезда, в общем, запутывала следы. Однако слежки вплоть до конечного пункта так и не заметила.       — Располагайся, — высокий мужчина вошел в комнату. Его слова вывели меня из воспоминаний.       Он снял свою неизменную шляпу, повесил ее на вешалку у двери. Поправив маску, что как влитая сидела на его лице, генерал Кросс прошел мимо меня. Полы его пальто слегка раскрылись, открывая вид на кобуру со светлым револьвером.       — Не ожидал, что Комуи отпустит тебя так далеко от себя.       — А он и не отпускал. Я сама себя отпустила, — равнодушно пожала плечами. Мужчина заинтересовано на меня взглянул.       — Милая Линали уже так выросла. Сбегает из дома. Что же будет дальше? — сокрушенно покачал головой генерал и вынул из кармана пачку сигарет. — Не возражаешь?       В ответ я потрясла головой. Подошла ближе к низкому столику, уселась напротив собеседника. Экзорцист прикурил сигарету, затем глубоко затянулся и, выдыхая табачный дым, продолжил:       — Честно говоря, я был удивлен, заметив тебя на улице. Как ты смогла прошмыгнуть незамеченной?       — У меня есть связи.       — Угрожала?       — Просто попросила. Какого вы обо мне мнения?       — Я помню тебя маленькой девчонкой, — он прикрыл глаза, предаваясь ностальгии. — Ходила хвостиком за Линху.       В моей памяти все выглядело слегка иначе. Я постоянно гуляла сама по себе, а мой учитель тратил свое время на мои поиски. С генералом Кроссом познакомилась совершенно случайно – из любопытства зашла в одну из комнат. Как оказалось, в ней жил свободолюбивый генерал, который то ли в шутку, то ли всерьез вознамерился споить пятилетнего ребенка. Господин Линху тогда быстро нашел меня и очень рассердился. В тот раз я впервые увидела, как генералу устроили взбучку.       — Вы знаете, что произошло? — почти шепотом спросила я. Мой взгляд блуждал по комнате, ни на чем толком не останавливаясь. Руки непроизвольно сжали подол платья.       — Да…. Он был хорошим человеком. Раздражительно правильным, — генерал Кросс посмотрел мне прямо в глаза. — Он гордился бы тобой.       — Вы уже обо всем догадались, да?       — О чем тут догадываться. Я знаю характер смотрителя, знаю тебя. И вот мы оба здесь, в борделе.       — Вы! — я закрыла руками свое тело. — Вы что-то хотите сделать со мной?       — Я не интересуюсь такими маленькими девочками.       — Откуда я знаю. В конце концов, это вы меня сюда притащили!       Дверь открылась, оборвав нашу беседу. Перед нами появилась красивая темнокожая девушка с длинными распущенными волосами. Ее легкие одежды мало что скрывали, но лицо гостьи выглядело невинным и юным. Я могла предположить, что она моя ровесница. Девушка держала в руках круглый поднос, на котором находились маленький глиняный чайничек и две чашки. Расположив предметы на столе, она вышла из комнаты, успев бросить на мужчину нескромный взгляд. Только когда дверь захлопнулась, генерал Кросс повернулся ко мне. Но я видела, как его глаза неотрывно наблюдали за плавным покачиванием женских бедер.       — Хм. На чем мы остановились? — экзорцист разлил чай. Сначала мне, а потом себе.       — На том, что вас не интересуют такие маленькие девочки, как я.       — Я слышу в твоем голосе сарказм?       — Нет! — отрезала я, хватая двумя руками чашку. На поверхности напитка плавало несколько красных лепестков.       Бордель в моем представлении – это яркое место, наполненное грязью. Не в буквальном смысле. Я думала, что увижу здесь развратных девиц с вызывающим макияжем, громким смехом и отпечатком тяжелой жизни на лице. Но женщины, которые попадались мне на глаза, выглядели прилично. Они мило улыбались, с живым интересом слушали мужчин, стоящих рядом. А само здание, что снаружи, что внутри, весьма непримечательное. Проходи я на улице мимо, ни за что бы не подумала о публичном доме.       — Итак, ты сбежала, — через минуту тишины сказал генерал, заставив меня поперхнуться. Хорошо, что не выплюнула чай обратно.       — Не совсем.       — Нет? Значит, мои глаза меня обманывают, и это не ты украла чужое задание и не ты под покровом ночи смылась из ордена?       — Ну да, я…. Стойте! — я замерла, осененная догадкой. — Вы знаете? Это вы должны вернуть меня обратно?       — Сядь! — раздалось строго. Я не заметила, как вскочила с места. Голос мужчины отрезвил меня. — Успокойся. Да, я знаю. Но как ты там говоришь? У меня есть связи? — он невесело усмехнулся. — Линали, твой брат никому не скажет о тебе. Но ты понимаешь, что своими действиями подставляешь его?       — Я…. Я хотела проведать обстановку. Чтобы он и я смогли уйти, чтобы нас не нашли, — затараторила в панике. Мне самой мои слова казались неубедительными. — Я не хотела ничего плохого. Только…       — Успокойся, — повторил он и вздохнул. — Сейчас уже нечего об этом говорить.       Мы замолчали. Генерал Кросс докуривал свою сигарету. Его глаза наблюдали что-то за окном. Я же грызла ноготь на большом пальце. А между тем жизнь публичного дома шла своим чередом. Из-за закрытых дверей до ушей доносились смех и приглушенные разговоры.       — Скажите, — тихо начала я. — Как у вас получается скрываться? Вас никто не может найти.       — Разве? — он снова усмехнулся. — Ты же меня нашла.       — Я случайно. И скорее вы сами этого хотели.       Он не ответил, задумчиво глядя куда-то выше моей головы. Я наблюдала за горящим концом сигареты. Оранжевый цвет привлекал мое внимание и глаза следили за серым дымком, медленно поднимающимся к потолку. Через несколько секунд твердый голос генерала разрезал тишину.       — Вот что, Линали. Я тоже не очень-то жалую орден. Но у меня есть сила и знания. А у тебя? — я опустила голову, стыдливо пряча глаза. — Ты еще слишком юна. Тебе нужна защита. Думаешь, почему Комуи оказался в этой клоаке? Ради тебя. Ты хочешь сбежать, спасти себя и брата. Это похвально. Но сейчас ты не сможешь сделать этого в одиночку. Тебе нужно было сказать Комуи. Он ведь далеко не глуп.       — Да. Я слишком самоуверенна, — руки и ноги похолодели, а лицо вмиг стало невыносимо горячим. Желудок закрутился в тугой узел, и я не могла ничего сделать, кроме как пялиться в пол.       — Куда ты хотела поехать?       — Не знаю. Я думала о Китае.       — Вот что мы сделаем. Я тебя не видел, и ты, следовательно, не видела меня. Сегодня я уеду в другое место. Ты поезжай в Китай. Скажешь, что хотела взглянуть на свой родной дом, — он замолчал и в это время затушил сигарету. — Ты поняла меня?       — Да.       В поезде я ревела. От стыда, страха или своей глупости. А может быть все сразу. Почему я так поверила в свои силы? Наверное, глубоко внутри я думала, что это все выдуманная история, просто манга. В которой у героев все получается, что бы они не задумали. Любые их планы срабатывают, а они оказываются на вершине. Возможно, я считала себя умнее других за счет еще одной прожитой жизни. Но…. Есть куча людей много умнее меня. Они понимают, как устроен мир. А я…. Я посчитала себя настоящей попаданкой, которая при желании может свернуть горы. Желание у меня есть, но…. В той жизни я не была смелой, храброй или умной. Просто жила обычной жизнью. Осознав себя, как Линали, решила, что все вокруг – игра. Как же я ошибалась. Здесь люди также смертны и глупы. Мне очень, очень жаль. Себя? Брата? Или господина Линху? Ни на один из вопросов у меня нет ответа. Что же мне делать?       Прошло почти десять лет, а я до сих пор помню эту дорогу. Она извивалась, проходила через леса и деревни. С каждой минутой во мне что-то происходило. Я чувствовала какой-то моральный подъем, как будто шарик света вспыхивал где-то в районе груди. Наконец телега, которую я с большим трудом поймала, остановилась, не подъезжая к старому некрасивому указателю. Дальше медленно шла пешком.       Дом. Как много в этом слове для меня. Отчий дом Линали, маленькой девочки, частичка которой осталась в этом теле. Место, где она и ее семья были счастливы. Ничто этого не изменит. И даже Черный Орден, в котором я уже провела большую часть новой жизни, вряд ли когда-нибудь сможет зваться таким прекрасным словом. Дом.       Я замерла на месте, встав вплотную к невысокой ограде. Все было…. Разрушено. Гнилые темные доски валялись на черной земле. Пожухлая трава, разбитые стекла. И лишь одна стена все еще держалась на месте, да под завалами мусора виднелся фундамент. Я прошла вперед, ближе. Вот здесь была моя комната. Теплая, уютная, с ярким ковром. А вот тут комната родителей. Я сюда не заходила после их смерти. Наверное, из-за чувства стыда за эмоции, которые не испытывала к ним. Но теперь точно больше никогда не смогу войти в комнаты. Все выглядело так, будто пожар унес последние крохи моего детства. Поэтому брат пришел в орден? Ему было больше некуда идти? Сердце сжалось, и я не могла точно понять, почему.       «Это все неправильно. Так быть не должно», — думала, нагибаясь к рисунку в светлой раме. Совсем нет воспоминаний о нем, но его точно рисовала я. Комуи постоянно отвоевывал мои кривые художества, несмотря на громкие протесты, и развешивал на всех доступных местах. Что произошло?       Тихие шаги раздались позади. Я сжимала в руках картину, не отрывая глаз. Кажется, даже не моргала.       — Это мой дом.       — Странные у тебя вкусы.       — Я бы пригласила тебя в гости. Но, — я повернулась, взглянув в лицо Канде. Он смотрел прямо на меня, — как видишь, приглашать некуда.       — Если собиралась сбежать, могла бы и задание по пути выполнить.       — Ой! — вырвалось с отчетливым испугом. Загнанным кроликом посмотрела на парня. — Совсем из головы вылетело! Что же делать?       — Бездарность. Я уже все сделал. От тебя ничего и не ждали.       — У меня правда из головы вылетело!       — Да-да, — Канда закатил глаза.       Тишина охватила нас. Я кусала губы, наблюдая за экзорцистом, тогда как он лениво обводил местность взглядом. Наконец Канда усмехнулся и неспешно приблизился ко мне. Его высокая фигура тенью нависла надо мной, закрыв от солнца.       — От тебя одни проблемы. Комуи почти месяц обводил всех вокруг пальца.       — Мне так жаль….       — Сейчас-то какая разница, — он недовольно фыркнул. — Я кучу времени потратил. Пошли. Не хочу еще больше с тобой возиться.       — Я не просила.       — Скажи это своему брату. Раздражает.       — Я не хотела причинять проблем.       — Замолчи! — Канда протянул руку и схватил мое запястье. Я, как на привязи, пошла вслед за ним.       Мечник шел быстро. Его походка была прямой, ровной и уверенной. Я пыталась поспеть за ним, иногда срываясь на бег. И хотя он точно чувствовал мое неудобство, все равно продолжал идти в своем темпе. Я не возмущалась, все еще испытывая стыд за произошедшее. По моей вине волновался брат, и мне до сих пор неизвестно, что могли с ним сделать за мой поступок. Канда же был вынужден следовать за мной, выполняя работу, которую надлежало сделать мне. Это вновь показывало мою неготовность, мою самонадеянность. Чувствую себя очень глупо.       Казалось, поездка обратно была не в пример длиннее. Канда меня не игнорировал, однако совру, сказав, что мы много общались. Как и всегда на корабле мне было плохо, и мечнику приходилось следить за моим самочувствием. Он приносил еду, но почти не разговаривал и даже особо не смотрел. Я не обижалась на такое поведение, вместо этого с благодарностью принимала его заботу. В конце концов, во всей этой ситуации есть только моя вина.       В Англии лил нескончаемый дождь. С первой же минуты, как нога ступила на твердую землю, меня окатило водой. Плащ потяжелел, заставляя ссутулиться. Волосы облепили мое лицо, а часть из них некрасивыми сосульками свисала возле головы. Мне кажется, я была похожа на мокрого зверька, а Канда, в противовес, выглядел прилично, даже промокшим.       Кое-как поймали экипаж. Пришлось повысить цену, а то никто не хотел в такое время брать нас. Канда сидел, прикрыв глаза. Пару раз я пыталась начать разговор и втянуть в него парня, но он отвечал односложно, поэтому почти сразу замолчала.       Вдруг лошади резко остановились, и повозка, сильно встряхнув, тоже встала. Я вздрогнула и непонимающе заозиралась по сторонам, пододвигаясь вплотную к окошку. Отодвинув шторку, выглянула, но кроме стены дождя и темных пятен вдалеке ничего не заметила.       — Сиди здесь, — сказал Канда и, не задев меня, хотя я мешала проходу, вышел на улицу. Дверь закрылась, отрезая меня от внешнего мира. Я осталась сидеть в неведении.       Как бы ни вслушивалась, мои уши не улавливали посторонних звуков. Ни криков, ни свиста лезвий, ни даже топота. Ничего.       Набравшись храбрости, вышла. Дверь осталась открытой, поскрипывая на особо сильных ударах ветра. Лошади притоптывали на месте, но не выглядели напуганными. Скорее уставшими от долгой рутинной работы. Я прошла дальше. Канда стоял на месте, чуть поодаль. Его несгибаемая фигура внушала мне спокойствие. Одна рука парня держала ножны, а другая не спешила вытаскивать катану, лишь слегка касалась кончиками пальцев рукояти. Я встала позади.       — Что-то случилось?       — Я сказал сидеть внутри, — прозвучало грозно, и шум дождя будто затих, чтобы я смогла услышать его голос, наполненный яростью.       — Тебя долго не было. Вдруг что случилось.       — И что бы ты сделала? Ты же ничего не можешь. Единственное, что от тебя требуется, так это сидеть на месте и не мешать, — подошел вплотную, пронзая злыми глазами мою дрожащую душонку. — А ты даже этого нормально сделать не можешь.       Он прошел дальше, словно я ему противна настолько, что даже случайно задеть меня отвратительно. Почему-то мне стало ужасно себя жаль. Неожиданно поняла, что плачу, всхлипывая еле слышно. Капли дождя смешивались с солеными слезами, скрывая мое состояние от чужого взгляда. Мне было стыдно за мою слабость и проявление чувств. Я посмотрела вперед, приоткрыв рот, чтобы дышать стало легче. Прошла пара секунд, когда мое зрение прояснилось, и взгляд зацепился за что-то.       Это был кучер. Изломанной куклой он лежал на мокрой земле, весь покрытый чем-то темным. Грязь или кровь. Его конечности находились в странных положениях, в которых обычно они не могут находиться. Рот мужчины был приоткрыт в безмолвном крике. Широко раскрытые глаза смотрели вверх. И самое главное, на что первым делом я обратила внимание: распоротый живот. Острые ребра светлым пятном торчали из его тела. Меня замутило.       — Идем.       — Что… Что это?       — Если не можешь — не смотри. Черт! — послышался вздох. Канда схватил меня за предплечье, разворачивая спиной к кошмару. — Сказал же сидеть в повозке. Ты никогда не слушаешь. Идем.       — Это сделала акума? — мне не ответили, но я и сама уже поняла. — Нет, акумы ведь обращают в пыль. Тогда.… Это сделал человек?       Снова молчание. Канда подошел к лошадям, начиная быстро распрягать их. Легко забрался на одну, а затем, взглянув на мой потерянный вид, о чем-то задумался. С обреченным вздохом экзорцист нагнулся, схватил меня за подмышки, поднял и усадил перед собой.       — Держись крепко. Если упадешь, за тобой не вернусь.       В моей голове замелькали вспышки. Пустые дома, гора из тел. Олень с распоротым брюхом, точно такой же, как кучер. Огонь, пожирающий трупы. Развалины моего сгоревшего дома. Я вздрогнула, очнувшись от неприятных воспоминаний.       Канда гнал лошадь на всей возможной скорости. Животное под нами шумно дышало, быстро перебирая ногами. Мои волосы больно хлестали меня по лицу.       — Как мы не услышали этого?       — Забудь.       — Как я могу забыть? Ты что, не заметил?! Его распороли, как дикого зверя! Он же человек! Такой же человек как ты и я!       Лошадь остановилась, и Канда взглянул на меня. Отчего-то я запыхалась, словно это на мне проделали долгий путь. Тяжелая усталость накатила внезапно. Горло жгло, а в глаза будто насыпали песок. Смотреть в лицо товарищу было трудно.       — И что ты сделаешь?       — Что?       — Что ты сделаешь? — четко проговорил он. — Сбежишь? Ты ведь это любишь.       — Нет, я… — Канда серьезно глядел прямо в мои глаза. Я застыла, не зная, что сказать и не понимая, что он хочет от меня услышать, — Это ведь ужасно. Мы должны бороться с демонами, уничтожающими людей. Но если люди сами убивают друг друга….       — Ты-то больше всех с демонами сражаешься, — слова, произнесенные равнодушным тоном, разозлили меня.       — Я делаю все, что могу!       — Единственное, что ты можешь, так это сбегать! На наших миссиях не помню, чтобы ты билась с акумами. Кажется, обычно ты оставалась в здании, пока мы дрались!       — Перестань. Я ведь стараюсь, правда стараюсь!       — Тогда почему твой учитель не рассказал тебе обо всем?       — О чем ты говоришь?       — Как думаешь, почему он не брал тебя с собой. Не знаешь?       — Потому что я не могла нормально активировать чистую силу, — неуверенно пробормотала.       — Конечно, — злая усмешка вырвалась из его рта. — Ему давали задания, связанные с точно такими же убийствами. В твою первую миссию это было снова, не помнишь? Твой учитель выполнял эти миссии до и после. И скрывал от тебя так же, как сейчас это скрывает смотритель.       — Хватит, пожалуйста, — тихо проговорила я. Слезы вновь пустились из глаз. Канда отвернулся, стоило прозрачной дорожке прочертить путь по щеке. Через секунду он ударил лошадь, и та вновь бросилась вскачь. Дальше мы ехали в молчании.       В Черный Орден вернулись, так и не проронив ни слова. Канда ушел сразу же как Комуи выбежал на встречу, едва мы перешагнули порог штаба. Брат сжимал меня в крепких объятиях, а я наблюдала, как молодой экзорцист исчезал за поворотом, ни разу не обернувшись. Меня отвели в лазарет, где главная медсестра с особой тщательностью осмотрела мое тело с ног до головы. Было ощущение, что от этого она испытывает садистское удовольствие. Женщина заставила выпить кучу мерзких на вкус лекарств, и я уверена, что они на самом деле наказание для непослушных детей.       Разговор с братом постоянно откладывала. Однако понимала, что так нельзя и нам необходимо поговорить. В конце концов, силы во мне появились где-то через неделю, и я осторожно вошла в кабинет смотрителя. Комуи сразу же отвлекся от работы, внимательно наблюдая за мной. С моего возвращения тема побега между нами не поднималась, но в глазах родственника я видела грусть и понимание. Нам давно нужно было поговорить.       — Я рад, что ты решила прийти.       — Гэгэ, тебя сильно наказали?       — О чем ты? — он засмеялся, подходя ближе. Брат нежно взял меня за руку и подвел к небольшому диванчику. Мы сели рядышком. — Не понимаю, о чем ты говоришь.       — Мне не нравится это место, братик, — в ответ меня притянули к груди, приобняли одной рукой за плечи. Второй рукой Комуи гладил по голове. Тепло обволакивало мое тело, и не хотелось никуда уходить. — Я не хотела доставлять проблем. Только защитить нас. Чтобы мы могли счастливо жить там, где нет сражений. Где никто из нас не будет в опасности.       — Я знаю. Я сделаю все, чтобы ты была в безопасности. Хочешь уйти? Хорошо, я обо всем позабочусь. Тебе не нужно волноваться о таких вещах.       Я была готова расплакаться, но сдерживалась изо всех сил. В последнее время мое состояние такое нестабильное. Совсем расклеилась.       — Гэгэ, — тихо начала я. — Что случилось с нашим домом?       — Прости, Линали, — также тихо ответил брат. — Я не смог сберечь его. Я обязательно, слышишь, обязательно найду нам новый дом, где мы будем счастливы вместе.        — Я верю тебе, братик.       Через месяц на пороге Европейского подразделения Черного Ордена появился юноша. Волосы его, короткие и седые, были растрепанными. Левую сторону лица пересекал необычный красный шрам. Наконец самый главный герой вышел на сцену. Аллен Уолкер. Уж это имя я не забывала. Он неловко улыбался, протягивая руку для рукопожатия. Но серые глаза прямо смотрели в мои. Даже имея вид самого милого ребенка, только раз заметив этот стальной взгляд, больше никогда и не подумаешь, что он сама невинность.       Приход Аллена Уолкера стал для меня знаком. Сюжет начинается. Сбежать не получилось, однако моя попытка оказалась важным уроком. Слова генерала Кросса раскрыли мне глаза на некоторые вещи. Я должна пробиться по карьерной лестнице и стать генералом. Мне нужно узнать то, что от меня скрывал мой учитель, а теперь еще и мой брат. Необходимо стать сильной и независимой.       Моя синхронизация стала равна девяноста двум процентам.