Второй шанс

Прием был донельзя скучным. Хьюго приветствовал огромное количество людей, о которых знал, наверное, с самого детства практически все, начиняя от родословной, заканчивая их планами. Вот златовласая красавица Кейла в девичестве Миллер, вышедшая замуж за мистера Асгольда Андерсона. Хьюго помнил, как в возрасте лет пяти он был безумно влюблён в Кейлу, которая к тому моменту была уже прекрасной девушкой и как ревновал ее к Асгольду, когда они обручились.
 Конечно, это была всего лишь детская привязанность, ведь эта прекрасная женщина всегда была добра к молодому аристократу и никогда в отличае от остальных не прогоняла его, когда ему хотелось общения. — Хьюго, дорогой, как ты вырос! — Воскликнула она, едва касаясь его щеки губами. — Кейла, ты становишься все прекраснее и прекраснее. Женщина одарила его ослепительной улыбкой и проплыла в основной зал, взяв под локоток своего мужа, крепко пожавшего руку Хьюго. Своих двоих шестилетних детей они оставили в их особняке с няней, чему молодой аристократ был несказанно рад, каждый раз встречаясь с ними на пикниках или скачках, ему хотелось сбежать от близнецов не знавших ни страха ни наказаний. Они постоянно пакостили и разыгрывали присутствующих на что Кейла лишь улыбалась, говоря, что воспитание ее детей не дело окружающих. И все покорно принимали ее точку зрения недовольно кривясь, когда шалости близнецов касались их самих. Спустя час после начала вечера в Честертон-холл приехали Брайтоны полным составом. Скарлетт старательно избегала пересечения с Хьюго и находила предлог исчезнуть из его поля зрения каждый раз, когда тот пытался поздороваться. Виктор старался сопровождать сестру и выглядел довольно взвинченным и молодой аристократ решился не трогать этих двоих. Гарольд же, напротив, провел в окружении семьи Честертон добрую половину вечера, обсуждая запуск нового проекта на основании полученных их семьей заводов. — Таким образом, оборот нашей компании превысит обороты Честертон-корп в ближайшее время. В этом случае мы бы также хотели выкупить контрольный пакет акций на нашу совместную компанию. — Разглагольствовал старший наследник Николаса. — Гарольд, мы открывали эту компанию с твоим отцом и вложения семьи Честертон были в несколько раз больше, чем семьи Брайтон. Именно поэтому мне принадлежит контрольный пакет. Однако владение ей никак не зависит от оборота наших других компаний. Мы по прежнему партнёры и все решения касательно нее принимаются исключительно совместно. — Подытожил Эдвард, заметив, как недобрым огнем блеснул взпдяд старшего наследника. По неизвестной причине Хьюго чувствовал себя не в своей тарелке. Ему хотелось отправиться домой к Розе и действительно отметить в тесном кругу ее семьи нежели на этом шумном приеме. Сегодня его сердце было не на месте, и он совершено не понимал почему. Даже новогодний фейерверк, который обычно приносил много радости, сегодня был каким-то потускневшим. Молодой аристократ стоял на лоджии, глядя на долину Бруклина, над которой сотнями разрывались салюты, и подумал, что сейчас хотел бы оказаться там с Розой, глядеть на какой-нибудь городской площади на буйство разноцветных искр, запускать петарды и веселиться, забрасывая друг друга снежками. Сердце его определенно сейчас мчалось туда. — Мама, мне нездоровится. — Сказал он, едва они вернулись из лоджии. — Я, пожалуй, пойду уже спать. — Отдыхай, дорогой. С Новым годом. — С Новым годом, мама. И он поспешил подняться в свою комнату. Он ляжет спать, а утром, как только проснется, поедет к Розе и привезёт ее на завтрак в Честертон-холл.

***

Ее пронизывал холод и била крупная дрожь, но она никак не могла проснуться. Словно попала в очередной кошмар, который все никак не мог закончиться. Она пыталась открыть глаза, пошевелиться, издать звук, но тело совсем ее не слушалось, болело и ныло, словно каждая клеточка ее тела была пронизана острыми иглами. Из всех кошмаров, которые ей когда-либо снились этот был, наверное, самым отвратительным и жутким. В нем не было ни Розетты ни Хроно ни даже этого белоснежного демона с вечно бликующими линзами очков. Была лишь боль, темнота и пронизывающий холод. Словно ее превратили в ледяную статую. Она не знала, сколько времени прошло с того момента, где-то слышались то ли взрывы, то ли хлопки то ли это был падающий бесконечно на гулкий пол сухой горох… То ли это все в ее голове. Темнота и звуки. Холод и боль. И ничего больше. Спустя какую-то бесконечность мгновений раздались гулкие шаги, разносящиеся эхом. Или это кто-то бил палкой о стену? Или это часы? Затем она почувствовала, как ее куда-то волокут, схватив за шиворот и удушая воротом пальто. Роза попыталась что-то промычать, но у нее так и не вышло. «Проснись, проснись, проснись…» — Бесконечно повторяла она себе, но так и не смогла этого сделать. Из груди вырвался судорожный хрип — первый звук, который Роза смогла издать. Сознание вдруг подсказало страшную правду — это не сон. В голове тут же всплыло воспоминание, как кто-то схватил ее перед тем, как наступила тишина. Тело все еще не слушалось и ей ничего не оставалось, как просто сдаться и ждать, когда она придет в себя или когда тот, кто схватил ее придет и наконец она все поймет…

***

Мэри волновалась. Всю ночь она не смыкала глаз. Конечно Роза должно быть забылась и не сказала, что будет встречать Новый год в Честертон-Холле, другого объяснения у нее не было. В конце-концов, что могло случиться с ее дочерью? Но, она так и не смогла заснуть, непрерывно глядя в окно в ожидании, когда приедет винного цвета автомобиль Хьюго и ее дочь выйдет из машины и засеменит домой с виноватым лицом. Мэри обязательно отругает Розу за беспечность и за то, что не предупредила, что уедет на вечеринку вместе с Хьюго. А потом обнимет… Сидя в комнате дочери у самого окна, Мэри услышала, как часы пробили семь утра. Ее все еще не было. Она слышала, как в спальне зашевелился Боб, значит скоро проснется, но Мэри даже не пожелала встать и сделать ему кофе. Ей не давала покое одна единственная мысль: «Роза никогда не оставляла ее без предупреждения»… Послышался звук мотора и Мэри увидела, как подъехала машина Хьюго. Сердце радостно сжалось, а с души словно свалился тяжеленный камень. Вот она, сейчас выйдет из машины и все будет в порядке. Но, в машине кроме молодого аристократа никого не оказалось, он заглушил мотор, вышел из винного автомобиля и неспешно направился к сугробу под окнами. Мэри в мгновение ока накинула на себя пальто и прямо в тапочках поспешила выбежать из квартиры вниз, чтобы спросить где ее дочь. — Хьюго, дорогой! — Выбежала она на улицу. Тот стоял под окнами спальни Розы и кидал в них снежки. Удивленно обернувшись, он замер, видя тревогу на лице Мэри и вдруг сам почувствовал, что что-то произошло. — Миссис Кроссман, что случилось? — Хьюго, где Роза? Она так и не вернулась вчера домой! Я думала, она поехала в Честертон-холл и забыла об этом сказать! А Мэри вдруг расплакалась навзрыд, не в силах больше сдерживать свои эмоции в себе, а Хьюго почувствовал, будто ему в сердце вылили вязкую ледяную жидкость. Она пропала…

***

Час спустя они сидели в полицейском участке, объявляя о том, что девушка похищена. Боб обнимал рыдающую жену, а к Хьюго прильнули Чарли и Эмма, от которых по телу исходила странная дрожь, словно им холодно в этом душно натопленном помещении. — Она найдется. — Сам себя попытался убедить Хьюго. Эмма кивнула и шмыгнула носом, ее брат ничего не ответил, он просто уставился в одну точку и молчал. Полицейский честно признался, что вероятность, что Розу найдут — маленькая, однако он предложил ждать сообщения от похитителей. Ведь если ее похитили, значит выставят требования. Мэри от этих слов только сильнее расплакалась. Хьюго отправился в Честертон-холл сразу, как отвез семью Розы домой и дождался, когда приедет скорая. Мэри вызвали врача на дом, который поставил ей укол успокоительного и та уснула бесконечно всхлипывая. Боб был бледен и немногословен, но прежде чем молодой аристократ отправился в Честертонр-холл, он взял Хьюго за руку и, смахивая скупую мужскую слезу сказал лишь несколько слов. — Помоги нам найти ее… Умоляю тебя… А потом развернулся и ушел в спальню, прикрывая глаза рукой, чтобы младшие дети не увидели слез отца. Хьюго тихонечко прикрыл за собой двери и поспешил в Честертон-холл, выжимая педаль газа на полную. Лишь бы она была жива. Лишь бы все было хорошо… Голову не покидали мысли о том, что сейчас его Розу мучают или убивают, а он, такой беспомощный богатенький мальчишка, не может даже представить, где она находится.

***

Она, наконец, смогла открыть глаза. С трудом повернув шею, отозвавшуюся на движение искрами боли, она поморщилась и вскрикнула. Темнота немного расступилась и Роза смогла разглядеть очертания места, в котором она находилась. Было это что-то наподобие туннеля, огромного и длинного. Вдалеке сквозь какие-то дыры (или решетки) просачивались косые лучи белого света, но понять был ли он уличным или исходил из помещения она не могла. — Помогите… — Попыталась прокричать Роза, но вместо слов из саднящего горла вырвался лишь булькающий хрип. Она лежала на какой-то шкуре, расстеленной на голом промерзшем полу, руки были заведены за спину и туго связаны очень толстой верёвкой, тянущейся к связанным ногам и не дававшей согнуть спину. Она находилась в одном из тупиковых частей тоннеля, так как за спиной тоже была стена, в которой торчало несколько металлических колец к одному из которых она и была привязана. Надо попытаться высвободиться. Она дернула рукой, но лишь почувствовала выкручивающую боль. Бесполезно. Веревки слишком толстые, зубами, даже если бы она могла дотянуться, она точно не смогла перегрызть. Тяжело вздохнув она опустила голову и дала волю слезам отчаяния, жалея, что не может сейчас ничего сделать. Холод зимнего промерзшего помещения пробирал до самых костей, тело била крупная дрожь, не понятно от страха ли или от холода. Помня из снов, какой смелой и сильной была Розетта, девушка мечтала заполучить хоть немножечко ее смелости, чтобы не бояться. Но, было страшно. Потому что она чувствовала, что вот-вот придет кто-то и она умрет. — Пожалуйста, помогите… — Снова прохрипела Роза. Где-то вдалеке послышались шаги и она съежилась, понимая, что пришли за ней. — Проснулась. — Удовлетворенный скрипучий голос разнеся эхом по тоннелю. — Хорошо. Он пихнул ее ногой под ребра и девушка вскрикнула, немного отъезжая в сторону. — Кто вы? — Прохрипела она. Но этот человек не ответил, лишь отступил на полшага назад и что-то достал из кармана. — Смотри сюда, девка. — Рыкнул он. Роза подняла голову как можно выше, попыталась всмотреться в лицо, но не смогла ничего разглядеть кроме силуэта. Затем он приподнял руки и поднес к лицу, в одно мгновение с противным писком ее ослепила вспышка фотокамеры, а затем послышался щелчок перематываемой пленки и девушка недовольно зажмурилась, чувствуя, как яркий свет причинил физическую боль, словно голова взорвалась. — Отлично. Следующая будет уже без одежды. Молись, чтобы этот щенок прибежал по первому зову. — Он снова пихнул ее ногой, а затем, развернувшись, оставил лежать на какой-то шкуре, расстеленной на промерзшем полу. Вот оно что. Они хотят использовать ее, чтобы добраться до Хьюго. Но, кому он что мог сделать? Кому перешел дорогу? Еще раз попытавшись высвободиться от пут, девушка почувствовала, как ее оставляют силы. Она безвольно рухнула на неприятно пахнущую шкуру и заплакала навзрыд, едва издавая хриплые звуки, вырывавшиеся из саднящего горла. Это точно конец…