***
Отец негодовал поведением своих сыновей, и, дождавшись, пока они выйдут вслед за ним, Николас одними глазами указал Гарольду и Виктору, чтобы те следовали за ним в кабинет. Те покорно отправились за отцом в полном молчании. Но, едва дверь за ними закрылась, Гарольд первым попытался завести разговор. — Отец… — Начал было он, но его довольно грубо перебили. — Вы ведете себя неосмотрительно! — Николас источал волны негодования, глядя на сыновей. Он обошел свой стол, проведя тремя пальцами по дорогому черному бархату, покрывавшему основную часть крышки. Усевшись на место главы семейства, он взглядом приказал сыновьям сесть и те покорно опустились в кресла. — Но, отец, это всего лишь девчонка из книжного. Она никто и ничего из себя не представляет. — Начал было оправдываться Виктор, но Николас поднял руку, жестом останавливая его речь. — Прекрати сейчас же. Ваши игры с Гарольдом несут за собой не всегда приятные последствия. Я устал их разгребать! К тому же, я бы хотел, чтобы вы никак не фигурировали в общении с этой девчонкой! Она нам еще пригодится. — Констатировал Николас. — Ты хочешь воспользоваться ею… — Начал было Гарольд, но отцу достаточно было взглянуть на него, чтобы тот замолчал. — Щенок Честертонов — очень важная пешка в моей игре. Вам следует это помнить. — Ты хочешь использовать наш метод… — Гарольд снова был прерван. Наверное, в его жизни только отец мог позволить себе такое поведение по отношению к нему. — В нашем доме это обсуждаться не будет. Мы и так едва не раскрыли себя. Я планирую использовать эту девчонку ближе к Рождеству, раз уж щенок Эдварда отказался жениться на Скарлетт, эта книжная торговка сыграет еще нам на руку. Главное, держитесь от нее подальше, чтобы на вас не упало подозрение. И держитесь подальше от младшего Честертона, если не можете держать себя в руках. — Хорошо отец…***
Сестра Азмария прогуливалась по двору Магдаленского монастыря в глубоких размышлениях. Нападения демонов прекратились совершенно внезапно, словно залегли на дно, отчего настоятельница очень переживала, ведь понимала, что это означает, что готовится что-то более серьёзное, чем простые беспорядки, провоцируемые в городе. Иногда она думала, что несколько довольно страшных инцидентов, произошедших на заводах в их городе, и схожий инцидент на юге Америки, тоже брали корни от того человека, который призывает демонов, так как увечья у людей были подозрительно похожи на те несколько жертв, что они обнаружили при нападениях. Однако никто кроме Азмарии так не думал. — Ты выглядишь очень уставшей. — Раздался за спиной знакомый голос, не меняющийся годами. — Эван? — Азмария обернулась. — Какими судьбами? Ремингтон положил руку на плечо настоятельницы и попросил пройти с ним в ее кабинет, чтобы обсудить кое-какие детали. Азмария насторожилась, но кивнула и они проследовали в ее кабинет. — Иешуа болен. — Заявил он, едва они вошли. — Я боюсь, что он едва ли протянет до конца года. — Что с ним? — Азмария испуганно вскинула руки к лицу. — Я не знаю. Он очень быстро устает, задыхается и ему стало труднее ходить. Позавчера он впервые со времени нашего совместного проживания серьезно заболел. Он уже недомогал в этом году, однако именно сейчас я впервые испугался, что его скоро не станет… — Эван присел на кресло и опечалено посмотрел на Азмарию. В глазах его стояла тоска. Немного помедлив, падший ангел продолжил. — Аз, люди смертны, я прекрасно это осознаю, но я бы хотел, чтобы этот мальчишка пожил еще немного, он не готов умирать. — Мальчишка… — Эхом повторила она. Конечно для Эвана, наверное, даже она навсегда останется маленькой девочкой. Он прожил слишком много лет, чтобы считаться с ее возрастом, но Азмария знала, он ни к кому так не привязывался, как к Иешуа. Тот был уже не молод. Нет, не так, его тело было не молодо, душа же и разум все еще оставались чистыми и невинными. Иешуа любил Эвана, как своего отца, которого и не знал вовсе и воспринимал его самым родным, ну, наверное, после Розетты человеком. — Аз, нам нужно найти для него хорошую клинику. В Сан-Франциско я обратился уже в три и никто не дал точный диагноз. — Я постараюсь что-нибудь придумать. Узнаю о клиниках Бруклина, все совсем плохо? — Сейчас он в больнице, простуда, которую он подхватил, дала осложнения. Он не транспортабелен сейчас. — Констатировал Эван. — Возможно, ты сможешь найти врача, который сможет нам помочь. — Я не обещаю, Эван. Он стареет. И он перенес довольно серьезную травму в детстве. Ношение рогов Хроно довольно сильно его потрепало. — Но, он ни разу не болел и ни разу не жаловался на дискомфорт с тех пор, как лишился рогов. Вот только это уже второй раз за последний год… — Ремингтон пожал плечами. — Он мог просто не говорить, что его что-то беспокоит, ты же знаешь. — Да, возможно. — Он кивнул и судорожно выдохнул. — Я слишком привязался к этому мальчишке… — Я знаю… И Азмария обняла падшего ангела, похлопывая по спине. Она не знала, как помочь ему и как утешить. Она поднялась, распрямив спину, а затем направилась к своему рабочему столу, где лежал толстый телефонный справочник, взяв его в руки, Азмария вернулась к глубоко опечаленному другу предлагая обзвонить клиники Бруклина прямо сейчас.***
Открыв книжный магазин, Роза первым делом поспешила проверить журналы поступления. На сегодня планировалась серьезная поставка, так что, ей нужно было заранее приготовить упаковку и конверты, чтобы успеть к вечеру послать пришедшие заказы. Однако вместе с поставкой одновременно подъехал и почтальон, доставлявший письма. Он теперь зачастил в книжный по утрам, так как Роза предпочитала получать послания от Хьюго ранним утром, а не ждать их до самого вечера. Так она могла уже к концу дня отправить ответ, что значительно сокращало время переписки. Потому что она очень скучала по нему. Сегодня мистер Пайперг принес письмо из Честертон-холла, подписанное совершенно другим почерком. Более официальное, на белоснежном конверте с оттиском их семейного герба. Роза совершенно не хотела его открывать, она поблагодарила почтальона и попрощалась с ним. В этот момент Мэри уже принимала поставку, так что она поспешила отправиться на помощь маме, сегодня предстоял очень трудный день. — Письмо от твоего аристократа? — Хитро прищурилась мама, глядя, как Роза убирает его в сторону. — Боюсь, что нет. — Покачала головой Роза. — Это не его почерк. — Откроешь? — Вечером. Почему-то мне страшно его открывать сейчас. — Тогда, не спеши. — Ласково улыбнулась Мэри и потрепала дочь по голове, поместив ладонь аккуррат между ее смешных хвостиков, которые она по привычке сегодня собрала на своей голове. И они принялись разбирать коробки с книгами. Сегодня были поставлены новейшие энциклопедии по астрономии, которые Роза мечтала украдкой пролистать, она поспешила сложить книги в стопку и достала журнал заказов. Три энциклопедии должны сегодня забрать самостоятельно, шесть придется отправить почтой. Она аккуратно внесла это в списки и принялась к следующей коробке. Работы, как и в каждый приход, было очень много, так что на обед девушка не успела и к вечеру была настолько голодна, что ее ноги ее подкашивались от слабости. — Я собираюсь домой. — Мэри распрямила спину, заложив руки назад и слегка потянулась. Она только что вывешала табличку «закрыто» и собиралась направиться в подсобку, чтобы взять вещи. — Я пожалуй сначала съем сэндвич, иначе, наверное, не доеду до дома. — Хохотнула Роза, вылезая из-за стойки, под которой она убирала упаковочную бумагу. — Тогда я поеду первой, мне нужно еще забрать свежее молоко и яйца, которые миссис Карбик отложила для нас. — Мэри уже появилась с сумкой через плечо. — Передавай ей привет. Купи, пожалуйста, у нее свежего сыра. Я так хочу бутербродов с сыром и стаканом теплого молока! — Радостно заявила Роза. — Хорошо. — Мама махнула рукой и закрыла за собой входную дверь стараясь не беспокоить колокольчик все же звякнувший весьма ненавязчиво, когда дверь закрылась. Поспешив в подсобку она достала свой вечерний обед и налила горячего чаю, взяла с собой обжигающую кружку и вернулась в торговый зал, чтобы присесть, расслабиться и, наконец, поесть. Зацепившись взглядом за концерт с эмблемой дома Честертонов, она на миг замерла, словно заставляя себя взять его в руки, а затем, позабыв про несостоявшийся обед, поспешила открыть его.Дорогая Роза Мария Кроссман,
Вы приглашены на празднование семнадцатилетия Хьюго Самуэлья Честертона,
которое пройдет в понедельник, 7 июля 1974 года в Честертон-холле.
Начало торжественного фуршета в 6 вечера в главном зале.
Дресс-код: вечерний, элегантный.
Адрес и официальная карточка гостя прилагается.
С уважением, Аврора Маргарет Честертон
Это приглашение было вовсе не от Хьюго… Роза втянула носом воздух, чувствуя, как ароматный парфюм, которым была надушена карточка, проникает в ноздри. Что ж, ей есть о чем поговорить с Хьюго, ведь она настоятельно просила не приглашать ее на свой день рождения, было очень неосмотрительным с его стороны попросить свою маму подписать карточку вместо него. Отложив письмо в сторону, она хлебнула чай, совсем позабыв про то, что он обжигающе горячий, а затем промычав недовольство о своей забывчивости, поспешила выплюнуть его обратно. Есть расхотелось совсем. — Что ж, придется крутить педали на голодный желудок. — Немного нечетко вслух промямлила Роза еле ворочая обожженным языком.