Инкогнито

Написано под впечатлением от этой песни. Всем рекомендую послушать. Leona Lewis – Run (5:14) Обо мне никто никогда не узнает. Он так хотел, потому что должен быть свободным для публики. А я думаю, чтобы не потерять столь юных поклонниц. И чтобы не разбить столь огромное количество юных сердец. Жить в тени очень тяжело, особенно под прицелом камер. И одной. Да, чаще всего я просто одна. У него концерты, презентации, вечеринки. Но на них он только с братом и Томо. Я покорно жду дома. Иногда мне звонит его мама, с которой мы болтаем часами. Она прекрасная женщина, не встречала подобных. И ей повезло с сыновьями. С семьей Лето я знакома около 20 лет. Как ни прискорбно осознавать свой возраст, но так и есть. Мне 31, и свое имя я, к сожалению, тоже не могу назвать. Для вас я буду Инкогнито. Самое тяжелое для меня – это когда он улетает в Европу. Сама я была только в Праге. И, честно признаюсь, влюблена, беспамятно и бесповоротно в этот город. Поэтому боюсь, что и он влюбится. Он видит весь мир, пока я читаю о нем в интернете. Пока я слежу за ним в «Твиттере». Каждый день мне приходит сообщение «Моя вера и надежда, я люблю тебя». Содержание иногда может меняться, но это единственное, что нас связывает, когда у него тур. Сейчас он в Москве. Честно признаться, всегда была равнодушна к России, пока он, пару лет назад не начал мне рассказывать о ней с таким небывалым восхищением. Каждый вечер я звонила ему, что бы услышать «У меня съемки, я перезвоню». Перезванивал он через день. Я плакала, и клялась себе, что уйду от него. Но потом, пока я спала, он возвращался в наш дом. Иногда я просыпалась от того, что мои ребята так шумели, что их слышал весь квартал, наверное. А иногда, это было от его поцелуя, где-то в области плеча. Мы могли не видится с ним месяц, а то и больше. И этот поцелуй заставлял меня рыдать, долго и не прекращая, до дрожи в груди. Я обнимала его, вдыхала его запах, и была готова запереть все двери и окна, чтобы мое счастье не испарилось на очередной концерт. Была готова на все, лишь бы его не украл очередной город. А он лишь тихо шептал, как соскучился. Милый, родной, свет мой, я без тебя месяцами с ума тут схожу. От встречи к встрече. Я бы хотела родить ему сына, и надеть подвенечное платье. Чтобы мой отец вел меня к алтарю, а мой Джаред стоял и с восхищением на меня смотрел. Хотя… Черт, я бы отдала свою душу только за то, чтобы он был рядом каждый день. Эшелон видит его чаще, чем я. Эшелон чувствует его лучше, чем я. Помнится, он неделю провел дома, записывая песни. На всех фото, я стояла около фотографа. Было забавно наблюдать, как он делает задумчиво-холостяцкий взгляд для вспышек фотокамер. Так вот, эта неделя была самой счастливой. Вечерами мы наслаждались ночным Лос-Анжелесом. Мы просто сидели на земле и смотрели на огни. И ничто тогда не могло помешать нам. Моя рука в его руке. По мне разливается тепло только лишь от одного его прикосновения. Мы не занимались с ним сексом – мы занимались любовью. Такое чувство, что когда человек уезжает – он с каждым разом просто забирает часть тебя, и даже больше. И все, что тебя с ним соединяет – это всемирная паутина. Я смотрела его фотографии чаще, чем любая его поклонница. Мне было привычно, когда он поправился, и когда стал худее меня на 10 килограмм. Зная, как он отдается работе, я просто боялась перечить. Хотя прекрасно понимала, как это отразится на его здоровье. Сейчас у него длинные волосы. А я помню, как он пришел домой лысым. Тогда я потеряла дар речи, ведь у него самые прекрасные волосы, которые я люблю перебирать, прядь за прядью, когда мы засыпаем. Не выдерживаю - достаю его рубашку. Она пахнет им. Все в этом доме пахнет моим родным человеком. Мама предупреждала, что я не смогу выдержать такой груз, но говорила, что за великими мужчинами всегда в тени стоят женщины. Я хотела стать для него именно этой женщиной, которая дает ему сил и уверенности. Он говорит, что так и есть, я и Эшелон – его вдохновение. А потом целует в висок. Даже привыкла не обращать внимания на то, как его хотят девушки, и женщины. Он тоже привык, что когда его видят, обычно кричат и рыдают. Помню, он увлеченно рассказывал об одной девушке, которая весь концерт просто плакала, и не могла успокоиться. Ей от силы было 20 лет. Тогда мне показалось, на секунду, что он мне изменил. Но он не из таких людей, даже несмотря на статус рок-звезды. Мой аутистический сорокалетний ребенок. Было так здорово, когда мы всю ночь провели под звездами, оставив дома все средства коммуникации. Только мы. Я была готова умереть, ради того, чтобы солнце никогда не показывалось из-за горизонта. Чтобы эта ночь длилась вечно. В его глубоких глазах, кроме океана можно было увидеть всю Вселенную. Как же много можно прочесть в его глазах. Зачастую, только ими мы и предпочитаем общаться. На сцене он Джаред, который является «Одним из самых желанных и сексуальных мужчин на планете», а дома, со мной, он Джаред в белых носочках, с нелепым пучком на голове, и домашней одежде, который украдкой идет к холодильнику в поисках перекуса. Глупое сравнение, но так и есть. Я жду его. Жду, когда распахнется эта чертова дверь, и он войдет. Такова моя судьба - быть женщиной великого мужчины. Это мой злой рок, и я, черт подери, счастлива. Слышать, как он сипло протягивает «look in my eyes, you’re killing me» и смотрит в мои глаза, это лучшее, что могло случиться со мной.