Как избежать отношений

«Сейчас - это всё, что у тебя есть…»

Сократ

- Новым преподавателем по Защите от Тёмных Искусств и деканом Гриффиндора станет Гермиона Грейнджер! - торжественно объявила Минерва на педсовете. В этот момент Северус понял, что головной боли со следующей недели станет больше. На самом деле, после битвы, когда Хогвартс был восстановлен и всё более менее вернулось в норму, головной боли стало не так много. Вначале её составляли работники Министерства и Аврората, которые жаждали упрятать его в Азкабан или отправить на свидание с дементорами. Но от них успешно удалось избавиться. Не без помощи Минервы и, к большому сожалению Снейпа, Гарри Поттера. Мальчик выжил и стремился помочь всем вокруг. Даже тем, кто об этом не просил. Были подозрения, что с ним об этом говорила Минерва, но та, конечно, не призналась. Когда стражи порядка наконец оставили его с покое и смирились, что им не удастся лишить его свободы, то жизнь вернулась в привычное русло, если можно так выразиться. Снейп продолжил преподавать зельеварение, как декан Слизерина. Каждый год появлялись новые ученики, котлы иногда взрывались, а потом виновники подобного отмывали уцелевшие котлы на отработках. Это была привычная головная боль. Та, к которой он давно привык. Которую сам выбирал осознанно. По крайней мере, больше не было собраний ни Пожирателей, ни Ордена Феникса, а Поттер исчез из его жизни, лишив сомнительного удовольствия спасать его от чего угодно. И только всё пришло в норму, как вот он подарок судьбы, пожалуйста, - возвращение подружки золотого мальчика, причём в роли преподавателя. Он уже мог себе представить, как она будет лезть, мешаться и надоедать своими вопросами. Гермиона вошла в Большой Зал под аплодисменты и восторженные перешептывания, но не сияя как медаль Героини Войны, которую ей когда-то вручили. Она улыбалась сдержанно, шла уверенно и выглядела так, будто... Снейп не мог подобрать верного слова. Но в ней ему не виделось ничего от той школьницы с буйной гривой или потухшей тени из Больничного Крыла, которую он видел, когда очнулся там. Она тогда металась от койки до койки, помогала, лечила, а сама выглядела так, будто ей нужна помощь, но принять её отказывалась. Гордая или ставящая нужды других превыше своих? А потом Грейнджер села за преподавательским столом справа от него, не наградив даже взглядом, и Северус понял, как ошибся. Он ожидал надоедливых вопросов? Абсолютно мимо. Вместо надоедливой бывшей ученицы пришла взрослая уверенная девушка, которая не упускала возможности язвительно ответить ему. И это было даже не так плохо, ведь в принципе они общались не больше, чем с другими преподавателями. Грейнджер не докучала ему, опасения оказались напрасны.

***

      Это был уже четвёртый книжный, который она обошла вдоль и поперёк. И ладно бы в Англии. Там поиски уже закончились и успеха не было. Это был четвёртый книжный во Франции, но надежды Гермиона не теряла. Если речь шла о книгах и знаниях, то она всегда проявляла крайнее упорство и шла до конца. С возрастом это не только не изменилось, а ещё и усилилось. О фолианте Агаты Миссбери она узнала из другой книги и понимала, что вряд ли удастся найти его так сразу. Чтобы получить что-то хорошее, всегда нужно приложить усилия. Её взгляд тщательно перебирал переплёты книг, когда она почувствовала, что коснулась кого-то локтем. - Прошу про… – она сделала лёгкую, почти не заметную паузу от удивления, – щения. Профессор Снейп. Какая-то злая шутка. Даже здесь она встретила его. Будто того, что они сидели рядом во время завтрака в большом зале было недостаточно. – Мисс Грейнджер, вы практикуете новый вид пыток – преследуете меня даже в другой стране? – А вы свой не меняете. Разговариваете исключительно желчной язвительностью. – Использую тот язык который вы хотя бы понимаете. – Знаете, я не собираюсь тратить время на… – она прервалась, когда посмотрела на то, что мужчина держал в руках. – А вы покупаете эту книгу? Ну почему именно он нашел первым фолиант, который она искала уже вторую неделю? Это мог быть какой угодно другой человек с которым удалось бы договориться. Но это оказался Северус Снейп, в чёрных глазах которого она могла бы поклясться, что увидела триумфальной огонёк. Её вопрос очевидно точно дал ему понять, что Гермиона заинтересована в этой книге. – А вы просто интересуетесь моими планами или преследуете некие цели? Она вздохнула с тяжким пониманием, что это проигрыш. Она была знакома с этим человеком достаточно давно, чтобы понимать, что теперь он не отдаст ей фолиант просто из вредности. Потому что может. – Неважно, забудьте мой вопрос. - Гермиона развернулась и пошла к выходу, решив, что стоит сэкономить свои нервы и время. – Мисс Грейнджер! Должно быть, воспитание не позволило ей проигнорировать обращение, хотя очень хотелось. – Не все комментарии успели озвучить? – Успокойтесь и возьмите книгу. – Он практически приложил её ей в руки. – Я всё равно не собирался её покупать. – Но… – Вы бы узнали это, если бы не сбегали словно с места преступления. И он ушел быстрее, чем Гермиона успела осмыслить и что-то ответить. Хотя бы поблагодарить. Ведь даже если он действительно не собирался покупать, то мог просто вернуть книгу на полку, а Гермиона бы и не знала об этом. Но он не дал ей так уйти, понимая, что девушка хотела её. Это было странно и совершенно не похоже на Северуса Снейпа. Хотя с другой стороны, почему нужно было анализировать его поступок? Книга была у неё в руках, а это главное.

***

Разногласия между деканами факультетов были и будут всегда. Гермиона была готова к этому, соглашаясь занять эту должность, и прекрасно понимала с кем ей предстоит решать большинство конфликтов. Хотя слово решать не совсем подходило, если речь шла о Северусе Снейпе. Это был человек, не признающий в большинстве случаев компромиссов. Он считал, что существовало две точки зрения: его и неправильная. И очень часто их дискуссии происходили перед учительским собранием. Снейп играл с Флитвиком в шахматы, совмещая это с тем, что высказывал Гермионе недовольство поведением её второго курса. – А, может, вам стоило бы научиться разговаривать с детьми, а не только их запугивать. За столько лет пора бы уже. – Как раз вас забыл спросить, мисс Грейнджер. - Профессор Грейнджер, – это был уже тысячный раз, когда она его поправляла. Безрезультатно, разумеется. - От этого вы важнее не становитесь, - ухмыльнулся он, переставив пешку. - Вы от унижения учеников тоже, - парировала она. - Это скорее жалкое зрелище.       Кажется, последняя фраза ему сильно не понравилась, потому что взгляд черных глаз оторвался от шахматной доски и метнулся к ней с явным раздражением. Никто не смел разговаривать с ним так. Даже коллеги, работавшие бок о бок много лет. А это девчонка, которой едва есть двадцать пять и которая работает здесь всего год, совершенно не стесняется в выражениях. Она уже не видит в нем грозного преподавателя, который может поставить ей плохую оценку. В её карих глазах ошеломляющая уверенность. Это вызывает у Северуса две эмоции. Раздражение и что-то ещё. Нечто менее очевидное, чего он пока не может - или не хочет - понять. - А вам, мисс Грейнджер, не помешало бы найти себе какое-то хобби вместо того, чтобы оценивать мои методы преподавания. В шахматы сыграли бы, например. Начали думать и подарили бы нам всем прекрасные полчаса тишины. - Я готова подарить вам хоть целый день тишины, если вы выиграете у меня в шахматы.       Начиная перепалки с Северусом, Гермиона довольно быстро набирала обороты и с определенного момента слова сами складывались в предложения и вылетали из уст. - Да что вы… Был ли это интерес в его голосе? Или азарт? - Тогда вот вам предложение. Сыграем с вами в шахматы. И когда я выиграю, вы неделю будете говорить только на своих занятиях. Но от вас не прозвучит ни слова ни в Большом Зале, ни в коридорах. Ни с кем.       Было ли это опрометчиво? Очевидно, что да. Она неделю могла бы говорить только с учениками, объясняя им материалы занятий. И ровно по звонку замолкать. Но азарт уже взял своё. Тем более, что Северус употребил слово «когда», а не «если». Когда он выиграет. И это самоуверенность мужчины настолько раздражала, что отказаться от пари не представлялось возможным. - Отлично. А если выиграю я, то вы извинитесь перед учениками моего факультета. Публично в большом зале извинитесь за своё некорректное поведение и вернёте баллы, которые сегодня сняли. Тишина в кабинете стало абсолютной. Другие профессора перестали разговаривать между собой и даже портреты на стенах, кажется, ждали ответа Снейпа. Он сам же смотрел в глаза Гермионы и по его лицу ничего нельзя было понять. Был ли он удивлён смелостью девушки? Обдумывала ли это предложение или составляла голове комментарий поязвительнее, чтобы описать, что он думает об этом? Гермиона не могла понять, но взгляда не отводила. – Согласен. Гермиона не выдала своего удивления, хотя оно и так отчётливо ощущалось в кабинете. Флитвик услужливо уступил ей место, видимо, слишком желая увидеть, как это будет, и уже не собираясь заканчивать свою партию. Когда-то Гермиона в шахматах не знала ничего, но она просто не любит чего-то не знать. Освоение этой игры не было таким уж трудным. И проводя каникулы у семьи Уизли она сыграла множество партий с близнецами. Разумеется, Снейпу об этом не знать и не нужно было. Сейчас Грейнджер была особенно благодарна Фрэду и Джорджу, которые научили её разным оборонительным позициям и тактикам. Не типичным и от этого выигрышным. – Надеюсь, мысленно вы уже готовите свой монолог. Все другие профессора уже забыли о собрании, которое должно было начаться двадцать минут назад. В сложившейся ситуации раздражало сразу несколько пунктов. Во-первых, сам факт, что эта неугомонная выскочка имела дерзость бросить ему вызов, поставив свои возмущающие условия. Во-вторых, обстоятельства этой дерзости – то, как все вокруг наблюдали за ними, словно были зрителями какого-то представления, не могло не нервировать. Ну и в-третьих, а это с каждой минутой раздражало ещё больше, спокойствие сидящей напротив девушки. И это прямо было связано с пунктом последним – положением фигур на доске. И это положение было очевидно не в его пользу.       Какого Мэрлина? Как это вообще было возможно, учитывая его опыт и практику с Флитвиком каждый четверг? С этим всем Северус был уверен, что у Грейнджер просто нет шансов выиграть у него, рассчитывая на лёгкую победу в течение максимально десяти минут и последующую абсолютно спокойную неделю. Без надоедливых нравоучений и ещё более надоедливых жалоб на его факультет. Но, кажется, расчёты были ошибочными. Гермиона не показывала своего ликования, сохраняя невозмутимое спокойствие. И хотя мужчина старался делать тоже самое, она уже работала с ним достаточно, чтобы заметить мелкие изменения, показывающие, что спокойствие это было напускным. Он проигрывал. Проигрывал ей на глазах у всех профессоров. Черт, как же это должно было ударить по его самолюбию. – Шах и мат, – сказала Гермиона, переставляя даму. Это был последний ход. Победа. Если до этого тишина в учительской была заметна, то сейчас стала физически ощутима. Первая её нарушила МакГонагалл, а тут же и Флитвик, поздравляя Гермиону с победой, а потом и все остальные. Северус очевидно сдерживался, чтобы не сказать лишнего даже для него.