Как не надо попадать в миры

      She has a heart.       She has a past.       She is a Witch. © Madoka Magica       По мнению злого зла, элементали были чересчур устаревшими существами с черно-белой моралью, одержимые чистотой. Впрочем, эта самая тяга ко всему светлому и доброму заявляла — истреби тьму! И вот уже полетели щи из точно таких же жизней, которым не свезло оказаться под не тем флагом. Если чаша весов внутри духа качалась, как правило, их бросало из абсолюта в абсолют, а вместе с тем менялось их обличье… Но ничего в жизни духов не свершалось бесповоротно, у них был путь назад.       Прежде всего, перед Си Фейри стояла задача достать Миллениалу луну с неба. Да, буквально! В запредельных высотах восседала Кресент, светившая лишь тогда, когда необходимо показать истинную силу снов. Убрав ее, вы снимали ментальный гнет с Пятерки, которым доставку жути оформила лично Чародейка.       Вообще элементали редко пересекались с плеядой древних, предпочитая узкий круг воистину старинных существ, но их ноте высокомерия пришел конец.       Слышна песня моря, в которой была слышна тоска о тех двух, которых они потеряли, про Винда, обреченного вечно странствовать вслепую, никогда по-настоящему не снимающего своей повязки, отвратившей его от самой природы — о Мун, что в своем желании сохранить Город Волшебников так заспалась, что не заметила, когда ее реальность превратилась в нескончаемый кошмар — и единственным выходом оставалось только насылать такие же картины на других.       Небо приобрело характерный красный оттенок, это означало, что Чародейка пробудилась от своей ленивой дремоты, переходя в наступление вместо обороны своих бастионов. Означает, она закончила некий важный план, означает, она готова к сражению. Ее уверенность в том, что наступит новый век, непоколебима, а бесчисленные поражения укрепили лилейный слабый дух, закалили его, превратили цветок в стальную копию.       Никаких поблажек от Дарк Энчантресс. Через несколько дней или того меньше, должна состояться вторая Ночь Ведьм, второе тысячелетие.       Какую ведьму она возвела бы на престол рядом с собой?

***

      Лаборатория, ведомая Матчей и целым отрядом ученых, была заключена в камне, уютно пристроившись на скале — несколько этажей поднималось в воздух, а большинство уходило вниз, внутрь, к корням, чтобы подвергнуть их гниению. Не самое приятное место в мире, которое Ветрова стала посещать гораздо чаще ввиду «дружбы» с Баттер Роллом (для нее — Масличем), да потому, что в новом проекте Чародейки требовалась энергия.       Не только мозгового штурма, как, например, Александра навскидку выдавала идеи чудовищ, которые можно перестроить при помощи сладких ингредиентов, а Ролл визжал от восторга. Все началось с дурацкого случая… — Построим мы так ангелов Евангелиона или монстров Билла Шифра, — заметила Шура, оглядывая результаты многодневной работы, представляющие из себя стереотипичных врагов с уровней. — Кого?! — радостно взревел Баттер, наставив на приятельницу венчик. — А ну поподробнее!       Милое воспоминаньице. Возвращаясь к проблеме, энергия требовалась еще и человечекая.       Ветрова, сидевшая смирно на стульчике, восстанавливая силы, не обходя все кругом, могла назвать каждую деталь в великолепном плане Энчантресс. Она сделала ставку не на себя — бывшую древнюю — а на древнейших, подарив им пять неуязвимых тел. Похитив мозги из Кремовой Республики, она запустила страшный механизм — выпекала пустых изнутри, бездушных печенек «для еды Ведьм», а их потенциал вливала в пропорциях миллион-к-пяти в несколько существ. Так она могла лишь подобраться к мощи Зверей, принадлежавшим им до Заточения.       Но если настоящие оболочки гнили внутри Древа, с ним заодно, новый приют душе был сладким, но не хрустящим, не хрупким. Вряд ли бы вы смогли попробовать на зубок! Состав тоже бы не пришелся по душе.       Вы когда-нибудь добавляли кровь в тесто? А говорят, может яйца заменить. Вышел зайчик на крыльцо, а там не одно яйцо, а целых пять… Так и грохнешься опять, пока Шедоу Милк хохочет над твоей уместной шуткой. Ученые же бережно уносят пробирки и отправляют человеческий гемоглобин к общей системе, провода которой уползали за пределы «анализной».       Шура потерла глаза, нещадно чесавшиеся от дисперсной пыли, витавшей в воздухе. На языке так и застыл вкус чего-то мучного, едва соленого — жуткого. Если вспомнить анекдот про лего-человечков, живущих в домах из плоти, надо полагать, сейчас Ветрова пробует органы на вкус.       Хотя, не считать же простой набор… что у них там… углеводы, аминокислоты… по сути, с тем же успехом это могла быть тортобака, в черный день идущая на еду.       Раздумья о химическом составе муки плавно перетекли в иррациональную тоску об давным-давно утерянном мире. Имя сестры окончательно смазалось в сознании, уже было нельзя сказать, была она Ариной или Алиной, роль сыграло не одно время — Шурке было откровенно плохо. Чародейка никак не давала понять, что беспокоится о подчиненных, но после замечания «что-то я тухну» рядом с тарелкой начали появляться какие-то магические финтифлюшки. Сушеные травы, какие-то грибочки, сущая горькая дрянь, исчезающая в желудке за глотком воды. Результат не походил на лечебный.       Голова кружится, мозги вылезают за пределы черепной коробки, сводит руки и ноги. Александра, поднимаясь утром, чувствовала, как теряется контроль над телом, будто ее поразил рассеянный склероз. Что это такое? Начался ли некий процесс разложения тела… а из чего сделана попаданка, из чего она сделана?       Обнаружив невероятную слабость к воде, можно было полагать, она такой же кусок муки с сахаром, как и остальные. В таком случае у нее мясо через тесто прорастает? Она в Ведьму превращается?       «Боюсь, Энче только этого и надо.»       Если тело отвалится, останется бесплотный дух, которого некогда вышибли из «белковой оболочки» человека. Пока все не развалилось, ее утилизуют на сырье для пятерых Зверей, что получат потрясающие мясные оболочки. Зайчик, выходи скорей? Попаданка при жизни не была фанатом той нашумевшей новеллы из трех эпизодов, но именно эта фраза примелькалась в голове. Если кому-то и придется кормить зверей мясом, так это ей, наверное. — Сальвия, — слышен голос Помегранат. — Госпожа ожидает, мы собираемся наблюдать первую атаку сил Пятерых. Они сами не вышли, они сломлены. Звери одурманили их головы, но республиканцы вместо них наносят первый удар оружием дального боя… Рывок вглубь континента произошел в считаные сутки…       Красная фигурка жрицы до сих пор не несла доброжелательности. Голос гранатовой был тонким, слегка хрипящим, таким, когда она бы предпочла выкрикивать слова заклинаний и размахивать зеркальцем, а не вести диалоги тет-а-тет с вражиною.       Зеленая и красная девушки взялись за руки — одна ладонь грубая, но все равно пухлая, другая сухая и холодная, с тонкими пальцами. Так, не смотря друг на друга, они поспешили наверх.       Нолам со своей командой такого не потерпел, но Шура заставила их замолчать, пригрозила хранить в коробке без возможности фотосинтеза, и они замолчали, хотя их гигантские глаза глядели настолько уязвленно, что аж больно. Как-никак, орхидная братва, у нас новые союзники, и они предлагают панораму на войну.       Что-что, а мировая история до сих пор не вывалилась из головы Ветровой, и она вспомнила, как смотрела с дедом документальный фильм о Первой Мировой — как при штурме Льежа люди косились просто пачками, ведь бельгийцы додумались оснастить свое убежище пулеметами. Новаторское оружие имелось и у Чародейки — будет себе летать, мысленно или физически, над полем, и смотреть, как погибнут Рейзин, Кранчи, Вайлдберри, Эспрессо у своей автоматики, Клоттед Крим в убежище, как поляжет Финансье, как потом будут убиты и Крип, и Мадлен, и консулы…       Вот о чем обожала рассуждать Энча по вечерам. Самое настораживающее, теперь у нее все сбывалось, как по мановению волшебной палочки.       Джинджер, закутавшись в курточку от пронзающего холода, стоял на верхних ступенях, дожидаясь остальных. — Пойдемте же, Дарк Энчантресс ожидает. Вы все пропустите!       Его белая шевелюра особенно смешно смотрелась, когда он рядом с госпожой стоял, как признанный сын. Так-то самое идеальное печенье, что само пришло к ней, наполненное храбростью… Но, как и соулджемы были запятнаны тьмой, во что он обернулся? Нет, не трусостью, другим видом храбрости Джинджер покорял Хлебоземье. Его привечали, им восхищались, как он с первого эпизода привык.       Взъерошенная голова хорошо выделялась на фоне темных стен, он торопливо шел мимо толпы тех, кто родился в Башне и Лаборатории, странных существ и добровольцев — и тут Джинджер увидел занятную картину. Судя по всему, на территориях элементалей прятались двое, кто был нужен лично главному герою. Его драгоценные друзья, растерявшие весь сахар первоначального характера — отряд имени Вельвета откопал их в лесах, а сейчас их вели, как дорогих гостей, разве что слишком торопились, чтобы уложить их носом вниз перед троном прежде, чем придет Дарк Энчантресс.       Строуберри выглядела омертвелой, ее щеки ввалились из-за многонедельного скудного питания, которое она выкапывала на умирающих землях Миллениала. Видно, она не хотела никого видеть, ее склонность к одиночеству угнала ее подальше от сочувствующих взглядов королей, и, как только резвый Кастард был ею догнан, они отправились в добровольное изгнание. Кто знает, насколько гостеприимно их встретили древние? Страх перед осуждением, перед грозными фигурами… А затем сама Природа лишила ее убежища.       …Строу будет только хуже, она знала — после «шоу», достойного пера Шедоу Милка, начнется присяга или что похуже. — Посмотри на меня, эй, я вижу тебя! — нашлись силы, называется. — Джинджер, что с тобой?! Остановись! Чем закончилось это приключение с короной? — А разве ты не рада узнать, что конец близко, и мы остались в выигрыше? Да, это было скорее сольное приключение, но теперь мы снова команда? — мило, с налетом прошлого, улыбнулся ей мальчик. — Что-то не слишком тепло нас встречают! — завопила клубничная, пожалев, что в зеленом рюкзачке нету карманного ружья. — Ничего, я за тебя попрошу, — покровительственно улыбнулся Джинджердарк, как быстро он был окрещен в голове клубнички. — Я не верю в то, что ты настолько поменялся. Что мы сломали такого, что твоя душа разбилась вдребезги? Ты бездушен, Джинджер! — Скорее, кто меня бил об камни, пока я не разломался на осколки? — Ладно ты, трагический герой с идиотскими фразочками из книг, но Ветрову сюда кто притащил?!       Королевство, с которого они начали, так и осталось заброшенным замком, где парочка гномов тщетно, эдак год, ждала обратно детишек, обещающих построить рай с фруктовыми садами и фабриками, непременно с железнодорожной станцией. Они были лишь детьми, в этом мире даже маленькие дети могли мечтать, как взрослые. Их воспринимали, как мощных союзников, пока чары не спали. О, но больше их не вернешь! Не сотрешь окончательно воспоминаний. Но осталась ответственность! Дети пробудили древних королей, а сами пали в бездну, а сами проиграли без надежды на помощь.       Больше всего Строуберри пугало, что перед ней стояло аж два «главных героя», одинаково злобных идиотов, чья сущность не выдержала давления. Ноги в сандалиях стерлись, девочка припадала на одну ногу, но не смела остановиться. Самое поразительное, жестокости в обращении с ними не было от слова совсем, она страдала — как страдали и те, что довели ее сюда. Кастард, тараща бледно-голубые глазенки, и вовсе оказался на плече одного из солдат, носившего символику Вельвета.       На глазах девочки стандартное зло перевоплотилось в свою новейшую версию, от души приправленную наукой, новой страстью. Похоже, один из сильнейших любителей тьмы израсходовал всю свою фантазию, создавая этих существ, парящих в небе над Бист-Истом… Клубничной было не уготовано выслушать главное клише, речь главной злодейки, но обрывки все равно донеслись. То был не зал со свечами и мрачными тарелками — это был продуваемый всеми штормами мира балкон, выходивший на долину, где вдалеке темнел шпиль.       Ветер с моря принес облака ледяной влаги, туман, зовите его как угодно — он обвился холодной рукой вокруг зрителей. Шедоу, равнодушный к начинающемуся дождю, парил повыше, и его полупрозрачная фигура слегка покачивалась на ветру. Единственный Зверь, способный ходить духом без тела, уже ерзал от нетерпения, когда можно будет прыгнуть в свежеиспеченную оболочку.       В первую Ведьминскую Ночь перевоплощение настигло лишь одну, во Вторую же их будет множество — час, когда можно будет приступить к конфронтации, теперь близок, как никогда. Путешествие, где адекватным было лишь начало, еще могло подарить хороший конец, но это с какой перспективы смотреть. Ничьей — гарантировать можно — не будет. — Для чего мы здесь? — задала Чародейка вопрос, очевидно риторический. — Дорогие, мы присутствуем на дне рождения, а начнется оно весьма хаотично, но уже к вечеру мы наведем порядок. Радуйтесь! Мы не отступим, мы не проиграем произволу судьбы, и никто не сможет обозвать Хлебоземье глупым, придуманным миром. Помегранат!       Жрица в ответ вскинулась, дергаясь из стороны в сторону. Улыбка на ее лице, напоминавшая гигантскую трещину, едва держалась в разумных пределах. — Я обращаюсь к тебе, и ко всем вам, как к главным союзникам. Не дожидаясь, пока все завершится естественным путем, мы срываем все трогательные сцены столкновения Древних и Зверей! Пускай больше никто не успеет преодолеть своей слабости и овладеть второй половиной своего соулджема, никто из них больше не пробудится! Играть нам предстоит в грязной обители Ведьм, среди их нагромождений прогнившей еды, среди чудовищных вилок — именно там до сих пор кипит их главный котел, который несет каждому новую форму и знание. С ним я некогда воскресла. Надеюсь, что такая же судьба постигнет одну из нас, и сцена ее превращения вселит отчаяние в тех, кто смел нас предать. — Лакрица, не забывай, чтобы эта дрянная коробочка ловила сигнал, — Энчантресс подняла в воздух рацию Ролла, не понимая, как она работает. — Я знаю, как разжечь пламя гнева. Я знаю, как дать великую силу той, что доросла до нее, которая ее заслуживает.       Чародейка метнула взгляд на единственную Ведьму, стоящую в их рядах — она закрылась от шторма в плащ, и ее руки были покрыты темными, с зеленоватым оттенком, мягкими пятнами. — Иди сюда, Сальвия Сюжета. Недалек час перерождения! Указания уже расписаны, а я встречу вас на поле битвы!       Шуру ухватили за руку прочно, за ту самую руку, которой она некогда впервые здоровалась с Дарк Энчантресс — через которую был заключен этот контракт. Ее рвануло вперед, и воздух резанул по лицу.