Как не надо попадать в миры

— Встать, суд идет!       И понеслась душа в рай, прямиком в судебные процессы прямиком из Ace Attorney. Ветрова чувствовала себя пришибленной, опозоренной публично — ни дать ни взять прошлая жизнь, где она вела себя как дурочка. Конечно, ее не вели под конвоем, но стыда было полно… Настрой, однако, был воинственный, Шура была готова поднять скандал века, засветиться во всех газетах и добиться своего, требовать встречи с Пьюр Ваниллой, что угодно — не факт, что такое трепыхание спасет.       А соулджем Ваниль, над которым все так тряслись, покоится в руках Клоттеда — да, прямо в зал его притащили, в красивейший зал с необычным освещением, который раньше так нравился Саше, но сейчас он казался враждебней некуда. Нету с собой и венка, которого тоже походу под замок посадили и отдавать не хотели… оружие, мол.       И попробуй оторвись от стула, когда сзади охрана в виде двух гигачадов.       Странный случай, никто и не подозревал хранителей в таких интригах, а теперь весь город зажужжит и всколыхнется. И на чью сторону встанут окружающие, на сторону девушки или склонятся к тому, кто бьет кулаком по столу и тычет в бланк с обвинением? Есть шанс доказать, что Шура пыталась отмазаться от старейшин — но есть неприятная деталь. Она действительно грабила университет наравне с Эспрессо! Вломилась, помогла скоммуниздить бесценные реликвии, и все, можно смело заканчивать, никакая цель не оправдает совершенного. Тут все строго по законам, оправдания не помогут, тут вам не арка Ваниллы или Какао, и королей для защиты точно не позовут.       Правит вами Девятка, придумает закон Девятка и посадит в тюрьму Девятка — никакого принципа разделения властей в таких делишках!       Теперь «воровку» окружают даже не чудо-монашки, а кастарды — их на помощь пригнал Клоттед Крим, что теперь восседает наравне с остальными консулами и взирает на обвиняемых. Попаданка просто попалась на удочку, а затем на еще одну покрупней, в виде молодого и подающего надежды консула. Сейчас он жмется где-то за отцом и выглядит напуганно, будто знает суть дела и мотив похищения.       Теперь на лицах старейшин чего только не отражалось — Сабле готова артистично упасть в обморок, норовя перевернуть коляску с недоумевающим Баумкюхеном, старушка Шугар трясется, будто ее на стиральную машину усадили, лицо ее кривится от гнева. Кавиар и Ойстер резко встали вместе, глядя одинаково зло, почему-то не хватает Канеле… А посреди этого безобразия торчит глава Кастард, и вот его эмоции достойны кисти какого-нибудь художника. Какое-то неуловимое довольство, торжество, что дело медленно клонится в его пользу.       Не поймешь, где тебе было хуже — в катакомбах Санктума, или рядом со старейшиной Милльфей. Она даже перед судьями не сдастся, она продолжала молчать, отнекиваться и улыбаться. Шура не знала, сколько успело пробежать времени, пытаются ли ее найти и что произойдет теперь…       Кажется, суд превратится в болтовню ни о чем, так любят делать ведущие плохих программ и консулы Кремовой Республики. Кому-то это весьма выгодно, чтобы потом влезть в дебаты, добиться своего и уйти победителем. — Надеюсь, вам есть, что сказать в свое оправдание! — рявкнул главный старейшина, весьма величаво прохаживаясь по залу вместо того, чтобы сесть в кресло. И слова нельзя сказать, ибо на тебя тут же уставятся — негоже перебивать список обвинений, пускай разбавленный ведром воды. — Я в ужасе, — начала вторить Ванилла Шугар, хватаясь за свою трость. — Такие ужасные преступления были совершены двумя консулами и посланницей Ванильного Королевства! Финансье-куки, точно ли вы уверены в подозреваемых в похищении? Зачем хранительнице красть то, что ей вручили?!       На секунду женщина осеклась и вдруг посмотрела по-другому, к вящей радости попаданки. — Вам не кажется, что мы судим какой-то бред? Может, Александра стала жертвой каких-то козней, вы не думаете? Почему бы секте не воспользоваться еще чьим-то планом? Например, кто-нибудь спасает доверенное от более страшного противника и попадает прямиком к другим… кандидатам на соулджем, — бабуся, Шура скоро упадет перед тобой на колени. — Давайте начнем сначала, — продолжила Финансье — Около часа дня было совершено ограбление Университета со взломом, приняли участие ученый Эспрессо и Александра Ветрова, получившая славу не только как «мисс-от-древнего». Затем я, следуя за виновной, стала свидетелем мессы — можно смело осудить Милльфей за распространение ложной информации, за разжигание вражды между жителями, за призывы к грабежу и все это под грифом «великой ведьмы». Достаточно говорить о преступлении, я могу смело выступать и адвокатом. Ветрова не так давно упоминала о планах… — девушка побледнела и осеклась, но продолжила. — Дома Кастард, ведущего себя подозрительно, а помимо того, помогала мне с расследованием. Посудите сами, девушка не работает на кого-то, она независима и о ней сложилось мнение как о независимом человеке. И, соответственно, похищение непосредственно связано с… — Даже если вины Ветровой здесь нету, консулы потеряют всякое доверие после такого ужаса, — вот он, отход от темы, и влез, конечно же, Кастард. — И не поторопились ли вы обвинять меня? — Я сомневаюсь в «непогрешимости» достаточно неотесанной Ветровой, — хмыкнула Сабле, опять качая сигареткой. — Даже если все это на благо великого дела, мы не можем отменить факт нарушения частной собственности. — Еще и Эспрессо, — закипела Шугар, скрипя и пытаясь приподняться. — Ужас! Если это каким-то образом попадет в город, то сплетням не будет конца! Как вам кажется, старейшины, стоит ли нам замять это дело и постараться, чтобы никто ничего не узнал? Наш авторитет будет подорван! — А вас короли не беспокоят? — ехидно засмеялась Ойстер. — Коли в нашем городке даже хранители озверели, значит, повод был очень серьезен. Не чертов Орден Пастри заставил Александру скакать по крышам и ломиться в храм, в самый оплот, тут вполне может быть замешан кто-то из дома плюшек и финтифлюшек, — гос-споди. — Оцепить Университет под предлогом охраны и заграбастать себе побольше власти!       Началось! Ойстер начала словесную резню, словно события стали ключиком для ругани по поводу расовой вражды. Кажется, сейчас она отыгрываться начнет за всех морских… Конфликт пытались замять с давних пор и его разорвало в самый неподходящий момент. — Мы судим старейшину Милльфей и Александру, а не вспоминаем старые обиды, — проговорила Финансье. — Давайте разбере… — Да, давайте разберемся! — неожиданно заорал капитан, вскочив со стула. — Думаете, вы можете вместо настоящих преступников упекать за решетку неудобных? Сажать нас в психушки, расстреливать за углом, а теперь вы добрались аж до другого мира! Не в кого тыкнуть, кроме посланницы древних? Да тьфу ты, ваше собрание просто кучка разношерстных мародеров! — Кавиар, хватит, стоп… — Думаете, вы передурите героев из легенд, Морской город и самих себя? — Спокойно, — ледяным голосом выдавил Кастард. — Еще одно слово и я позову стражу, которая приведет всех к единому мнению! Я требую всем выйти из зала и провести заседание без такого количества судей! Первоначально я хотел вынести срок Александре Ветровой, а вы разожгли вражду… — Это бесчестно, — эхом откликнулась Финансье. — С какой целью вы вообще созвали Совет? — Без уведомления об этом древних, сразу за решетку, — Ойстер начала рваться в бой. Никаких мотивов защищать Ветрову у нее не было, но втоптать в грязь конкурента всегда можно и нужно.       Кастард стремился избавиться ото всех, за дверь уже готова вылететь Финн… — Вам не разрешено находиться на таких важных собраниях, — раз-два-три и сильный противник уходит, моргая ака послушный песик. — Ну уж нет, я готова послушать, что такого вы выскажете на этот раз, — бормотала паладин, скрываясь за дверью. — Это какой-то балаган, а не собрание! — застонал Клоттед Крим, массируя виски, и Шура опять решила лезть напролом, пользуясь моментом. — О да, я сыта этим балаганом по самое горло, — процедила девушка. — Как вы тянули время с исследованиями, умоляли нас погостить еще денек и не разрешали выходить на связь, как пресекали все попытки заподозрить дом Кастард! Финансье, имею ли я право спрашивать вас о делах, что крутит ваш хозяин и его сын? Я требую присутствия древних, и посмотрим, как вы покричите на них! — Вы в меньшинстве, — парировал кремовый, поправив бороду. — Жемчужный легион, я объявляю тревогу, скандалы в зале суда! Увести подсудимых… Реликвия должна быть возвращена в Университет, Клоттед, отправляйся с ней и возьми пару солдат, а я вынесу приговор.       Если бы то был сериал, то над консулом бы загремели молнии и его бы эпично подсветило, а лицо попаданки бы переклинило от ужаса. Но почему все это происходит на самом деле, почему консулы вскакивают со своих местах и таращатся наверх, хлопают ртами и беспомощно пищат? — Я вас нашла.       Золотой колосс вдруг упал с одной репликой, доносящейся с неба. Каждое из трех слов намертво впечаталось в мозг. Дарк Энчантресс-куки — в кои-то веки дошедшая до морского края.       Сердце вместе с остатками мозга разбилось вдребезги. — Признаюсь, ваши козни как увлекательный роман, который было очень интересно читать, но вы не знали, с кем связались.       «Как она вообще поняла, когда нужно лезть?! Нет, не сейчас, это ненормально, это какая-то развязка в развязке… Если же это так сюжет убивается, то… То это крышка!»       О Кремовая Республика, «непобедимая Республика», которая сейчас падает куда-то в небытие перед твоим лицом. Старейшины обещали абсолютную безопасность и вот она, защита, которая бессильна перед чем-то серьезным!       Александра на секунду выпала из реальности, глядя на панорамные окна — небо за ними теряет голубой оттенок и перекрашивается, да — перекрашивается! Впервые за период своего попаданчества девушка, даже не пытаясь скрывать ужаса, завизжала в унисон со всей Девяткой консулов. Сюжет мертв, а его основной двигатель где-то в Парящем Замке, главная деталь утеряна безвозвратно.       В зале Совета завопили все разом, слова наложились друг на друга и в хаосе потонул бывший суд. — Я хочу поблагодарить вас за реликвии без хозяев! Спасибо вам от всей души и за вашу надежду, отдельное спасибо той, что где-то рядом, — голос подозрительно близок, словно Чародейка стоит на крыше зала. — За то, что она принесла мне удачу, и я сполна отблагодарю всех вас — не станем же медлить! — Это же как в Ванильном Королевстве, — охает Ванилла Шугар. — Срочно, сигнал ордену Паладинов, живо! — Само преступление природы карает нас, — начала вторить Милльфей, стискивая ладонь Шуры. — О Великая Ведьма, кабы твоя сила была… — Я не мессия вам, — огрызнулась Ветрова. — Поздно, все, приплыли! Дожили, и сироткам крышка, и городу, и мне! — на последнем слове голос тоскливо сорвался и перешел в хлюпанье.       Кремовая Республика была наследницей Ванильного Королевства. Но какая судьба постигла его? Зал уже начинает трястись, Баумкюхен задирает голову и откидывается на спинку коляски… Хорошо, если обморок, а не сердечный приступ. — Бежать! — раздался оглушительный вопль Сабле, наполненный паникой. Впрочем, она расшевелила немой ужас. — Живо, живо! Отмените суд к чертям собачьим, что же вы все встали?! Помогите мне катить кресло, вызовите солдат, ну хоть что-нибудь! Александра?! Да хоть бы древние, да хоть сами элементали, позовите хоть кого-то!!! — Это ли ее настоящая сила? — выл Клоттед Крим, готовый приклеиться к кому угодно. — Поздравляю, поздравляю, нас всех переб-бьют! — страшно смотреть, как девятеро превратились в нечто паникующее, не желающее что-либо предпринимать. И что они могли сделать, ни разу не видев противника в лицо?       Охрана быстро рассеялась по залу, заняв свои позиции возле растерянных хозяев, и им никогда было сторожить Милль, так спокойно сидящую на своем месте. Саша же подскочила, прикидывая, куда ей броситься — консулов стерегут как зеницу ока, но это не мешает их передавить, и нужно убираться из шаткого здания. И даже если бы Александра знала, какой запас прочности был у оборудованной постройки, все равно бы пришлось уходить… — Если на то воля Ведьм, — шептала старейшина, спрятав лицо в платке и все еще не отпуская учений ордена. — Если на то есть твоя воля, Александра, ступай. А мне останется лишь… Ждать истинного дня, — старушка, вы безумны. Вы даже не пытаетесь спастись…       «Не время!»       Ракушка-здание словно накренилась вбок — пол правда едет в сторону и подсудимая действительно бежит, не зная, куда ей броситься теперь. Ладони похолодели, и, кажется, она знает, кого увидит среди приспешников Энчантресс, какая фирменная улыбка будет ждать за углом. Не спасет ее девятка, надо уносить ноги, ибо потолок рухнет — даже орхидей нету с собой, а соулджем все еще в руках консула, которого так просто убить! — Александра, приказываю вернуться, я отдам приказ стрелять! — воет сзади Кастард, но Ветрова несется вниз по лестнице, понятия не имея, куда ей поворачивать, чтобы спуститься вниз. Начинает задувать сухой ветер, отдаленно похожий на то, что было в Ванильном королевстве — теперь ясно, какие остатки проклятия оставались над замком и сейчас. Что делать? Древние не припрутся их спасать, преодолев сотни миль за пару минут, весть о атаке дойдет эдак через день…       Вот уже по щекам что-то течет — не будем отнекиваться и говорить, что это пыль летит в глаза. Шура застыла посреди площади с открытым ртом и почувствовала, как в глазах темнеет, она начинала впадать в панику при взгляде на то, во что превращалась морская «утопия».       «Этого просто не могло быть, не могло, не могло, не могло!» — истерика наслоилась на хаос и слилась с ним.       Небеса действительно окрасились в багровый — и над потускневшим городом нарастали тени, несомненно, появится и Кэйк Витч. Где-то неподалеку захлебывается в вое сирена, истошно орет и заставляет сердце оледенеть. Не приятней и крики, визги, которые даже перекрывают ор сирен…       «Не могло, не могло!» — Экстренная ситуация! Объявлена эвакуация населения, безопасные п-п… — помехи звучали искаженно, будто устройство зачаровали и вырезали все самое нужное. — Сохраняйте спокойствие, отряд паладинов прибывает через… — раздался жуткий треск и механический голос сорвался — похоже, системы полетели к чертям, все, от воды до магимеханических университетских…       «Не могло!» — единственная мысль, вот и все. Alexandra is not responding.       Ветрова умеет только бежать вниз по проспекту и уповать на чудо… Нету Ваниллы, нету Рейзин, нету Нолама и Дарк Чоко! Хотя улицы отнюдь не пусты, отовсюду кто-то бежит, и не только перепуганные жители — постепенно город наводняли и существа, основную массу легионов злого зла составляли монстры. Не эти милашные тортики, с которыми нам предлагали сражаться в игре, с подобным кровавым месивом девушка уже сталкивалась в Гранатовом лесу.       Периодически грохот нарастал, высшая кара с небес увещевала жителей, разбегающихся в стороны — голос разносился далеко, будто Энча вооружилась громкоговорителем. Шура не слышала ее новых речей, скорее простых приказов — насколько была организованна новая армия? — Ну привет, — до боли знакомый голос, но уже не то, что привыкли слышать все игроки Куки Рана. Вслед за Чародейкой поспешили появиться ее миньоны, и Джинджер за ними с сияющей улыбкой… Не вязались его синие чудо-глаза с оскалом и тем, что он из себя представлял. — Привет, Шура, как там твоя корона на голове? — уже не-герой, не-Джинджербрейв застыл в десятке метров от нее и ринулся вперед.       Хорошо, что хотя бы не жрица…       «Так и знала, так и знала, вот и все, Круассан — стреляй!» — на фоне общего потрясения чувства притупились.       Александра уже отучилась лезть на баррикады, а потому лишь лупила кроссовками плитку, уносясь куда-то вбок — не прийти в себя, включился инстинкт самосохранения и девушка превратилась в загнанное животное, которое могло только бежать, экономить дыхание и стремиться уйти, понимая, что от скоростного героя ей не убежать. И, скорее всего, злая фортуна спасет ее, выкинет страшный фокус, оставив Ветрову перед запустением.

***

      Идеально ситуацию описал отчаянный вопль Клоттед Крима. «Республика рушится на наших глазах!»       Как учил его отец, в сложных ситуациях нельзя предаваться эмоциям. Пожалуй, это единственное, что пригодилось, а сейчас надо бежать не пойми куда, созывать Легион, пытаться что-то сделать… Или же отсиживаться в относительно безопасном зале. Так консулы всегда и делали, предпочитая спрятаться и ждать, пока их спасет кто-нибудь другой.       Но таких врагов еще не видели жители. И в десятом эпизоде Энчантресс была вовсе не такой — не предусмотрительной, а тут у нее уровень резко вырос… Это вам не баран чихнул, системы безопасности, которые давали прикурить любому, не справлялись под натиском такого сорта магии. Ойстер и Кавиар чуть ли не злорадствуют, невзирая на хаос. Жители снаружи, должно быть, просто сходят с ума, бегая по улицам и не узнавая их, мол, прокляли их рай… Который им никогда не был. По небу неслись то ли обрывки облаков, то ли дым от горящих зданий… Запах гари здесь куда более удушливый, будто туда глюкозы добавили.       Режут уши визги, вопли и недовольное обсуждение, в какое убежище лучше всего закинуть ценный груз в виде старейшин, но это не смертельно. «Единственное», что беспокоит юношу — то, что одна из трех целей-соулджемов прямо в зале, а крыша Совета начинает опасно подрагивать.       Есть одна, слабая надежда — три злополучных короля, потому что уже ничего не спасает… Крима все-таки злит такая халатность, почему никто не…       Ага, халатность! А кто хвалился, что их Республика настолько прекрасная, что осадит Чародейку, как девочку? Кто знал, что она упадет на их головы посреди бела дня, и день уже не белый, а красный?! Бросить в королей письмом-срочником, и то оно дойдет через часов двенадцать, если его по пути не собьют!       Давясь своим страхом, консул быстро натукал что-то на машинке, чтобы буквально вышвырнуть «дрон» с бумажкой из окна, провожая его взглядом. Обычно таких чудо-птиц посылал дом Кастард для своих дел, для практически молниеносной переписки. Клоттед Крим чувствовал себя совершенным ничтожеством — за то, что все его слова древним оказались ничем, что он так и не исполнил обещания вернуть соулджемы. Но сейчас Криму противно все, от люстры над столом до населяющих Совет. — Что ты встал как вкопанный! — завопила Сабле, утаскивая юношу от окна — и вперед, вниз по лестнице.       Где соулджем, куда вы его дели? Кастард? Или он до сих покоился в коробке, аурой своей привлекая внимание даже неподготовленных — что говорить о магах, которые годами себя тренировали, чтобы схватить и унести?

***

      В эти мутные времена Чародейку беспокоили не только злосчастные реликвии, но и желание перевернуть мир, сделать его полноценным путем чего угодно — мысли о том, что какие-то дураки, зовущие себя режиссерами, управляют ей, сводили с ума. А есть и те, кто это знает и бесстыдно пользуется знанием будущего. Все ваши заклинания бессильны перед ходом сюжета, именно он заставляет проигрывать раз за разом!       Дышать тяжело, но женщина не чувствует себя уязвимой, как-то было еще в Ванильном королевстве, сейчас гораздо лучше — ее силы не стоило недооценивать, еще немного, и она достигнет былой мощи…       Ты не та сторона, ты не сахарно-розовая феечка, а детишкам нельзя показывать мультик, где зло победило! Вот что удерживало ее так долго, больше нельзя медлить!       У Дарк Энчантресс в запасе не только главный герой, ее маленький ключик для удачи, талисман и надежда. Разобщив команду без труда, сыграв на разрушенных событиях, она дошла и до остальных — Чили и Строуберри… Визард не попался, слишком быстрый и шустрый малый, у такого мозгов не занимать. Стоило им слегка затосковать о былом, как возможность вернуться отсек их бывший главарь. И сейчас они тоже здесь, но не чтобы спасать. — Веди меня, Помегранат, — эхом откликается женщина, одного тихого слова хватит, чтобы гранатовая заняла место справа. — С нами пребудет удача! Теперь мы главные герои, теперь перед нашей силой будут преклоняться остальные, и мы никогда не будем жалкими картонками для битья, поторопимся же и не будем тратить время на речи!       Машрум, стоящий чуть поодаль, пару раз моргнул, но поспешил последовать за мрачной фигурой. Он скоро заплачет, наверное, если вообще умеет. Жрица, госпожа, ребенок — необычное шествие двинулось в сторону Совета, не пешком — при помощи Кэйк Витч. — Откройте свои глаза, — она будет продолжать увещевать. — Вы лишь картинки, подвластные чужой воле, и мы сможем проложить путь к новой вселенной, мы не будем гнуться под нечто высшее, что вылепливает наши действия! Я отныне не подчиняюсь создателям, и советую вам присоединиться! Внемлите голосу разума! Каждое печенье, что превратилось в ничто, бесценно — лишь верните соулджемы, я отступаю и щажу вас…

***

      Комнаты Замка заполнял закатный свет, отбрасывающий мягкие тени. Прошло уже не так мало дней с тех пор, как трое посланников уехали в Республику, атмосфера была все такой же мирной, и письма все так же не приходили.       Мягкие, розоватые лучи освещают столик и не слепят. Такие вечера обычно в Ванильном Королевстве, без непогоды… Солнце норовит скрыться за горизонтом, Ванилла пару раз моргает, глядя в чашку с чаем. Редко он оглядывал мир своими глазами, давно подводящими его.       Последнее время заставляло его задуматься, в частности, беспокоило и то, куда шли события. Казалось, половина пути уже пройдена, все катилось под горку — элементали не за горами! Но древний продолжал думать, что сделал что-то не так, что-то напутал с «главным героем». Почему, как говорят, важнейший элемент просто исчез? Все больше беспокойства вызывает Александра. Она тут, нет, она там, мечется по всему миру и добром такое кончиться не может. Почему он опять послал ее за тридевять земель, почему не обучал другому источнику магии взамен ее странной техники, которая тоже «не торт»? От раздумий отвлекает хохот Холлиберри, которая опять норовит скормить что-нибудь Какао, мрачневшего день ото дня. — Смотри-ка, — королева показала куда-то за окно. — Что это, железная птица?.. Как-никак Кремовая Республика снова нас удивляет! Как же мир изменился, а я не замечала… Холли легко подскочила, чтобы достать конверт и прочитать надпись «срочного». — Это еще что такое?.. — на секунду заикнулась она, разворачивая письмо с парой строчек, написанных явно впопыхах. И эти наскоро отпечатанные буквы, предложение без грамматики, заставляют ваше сердце перевернуться.       «Энчантрес Республике атпковали крах Александра осужден»       Вот и все, и больше ничего, абсолютно — Пьюр Ванилла поднес листок к глазам, будто решил, что ослеп окончательно. Попробуй еще пойми, что имел в виду автор, когда даже не проверил написанное… Это доказывает, что времени не было, и, возможно, отправитель ничего уже в жизни не напишет. — Что, Ведьм ради, там такое, — резко включился Дарк Какао, чуть ли не вырывая листок у товарища. — Что такое, из тебя словно жизнь ушла… Готов поспорить, исследование провалилось или один из консулов бежал с… — он даже еще не готов подозревать такое, но его лицо вскоре искажается. — Нужно собирать отряды, нельзя оставлять их под натиском Тьмы… Живо, собирайтесь, живо! Мы не смели вести себя настолько халатно… — Что происходит? — Холлиберри все еще не протрезвела. «Стыд и срам королеве». — Посланники, — бледно проговорил король. — Они там. В городе. — Очевидно, что они в городе, — и недовольство Холли вдруг сменяется пониманием, ее испуганное лицо кому-нибудь даже показалось бы глупым.       Рейзин в Республике. Александра в Республике. И реликвии — все в Республике, на ладонях Чародейки.       Да, такое уже случалось, только много лет назад, с предком этой самой морской страны, когда точно такой же король был в отсутствии. Пьюр Ванилла в панике взглянул на потолок, словно оттуда пытался увидеть город и подскочил, срываясь с места. Почему это случилось снова?! Мирный вечер уже не важен, и луна кажется куда более зловещей, словно становясь кровавой.       Ветрова в шутку сказала, что унести кристаллы подальше от владельцев — гарантия на беды всех размеров… А теперь он ее загубил. И сейчас он не знал, что произойдет в следующий момент, до того его действия словно были предопределены — а теперь он стал беспомощным без права на сюжет.       Он не знает, насколько далеко зашло дело, насколько он опоздал, что значит «осуждена»? Никто из республиканских не мог бы осудить посланника, а это может значить только одно. Поймали. Скажи спасибо, если умертвили безболезненно. Шура не заслуживала такой участи, не заслуживала той же страшной смерти, что и многие жители его королевства. Эхо криков, которое сейчас в голове, именно то, что он не выдержит.       Пьюр Ванилла кривит губы и растерянно что-то проговаривает — знаешь же, что ты даже лечить людей не умеешь. И страшное чувство накрывает с головой — разве не через такое он уже проходил.       «Чем ты думал, когда послал их совершенно в никуда, почему спокойно сидел, как игрушка… И почему ты еще собираешься прощать Лили за такое?! Как ты потерял последнее, за что так наивно цеплялся?»       Не собирается. Он слишком расслабился, стал, как и Чародейка говорит, слишком добреньким. Колпак сбивается набок, древний давится, как испуганный ребенок и оборачивается назад — Холлиберри бунтует, Дарк Какао открывает рот в ярости, и все они выглядят потрепанно. Перед Энчантресс — тройка плесневелого печенья без силы, которую они так радостно отдали в руки незнакомой страны.

***

— Как совесть? — словно смеясь, спросила Шура, глядя на главного героя. — За Рогатую топишь теперь?.. — С тех пор, как я сознание обрел! С тех пор, как я отделался от воли играющего! — его не разговоришь на речь, он тянет время и сейчас можно узнать, почему. И посланники, которые бежали по тому же пути, что и Шура, не особо спасли бы ее, разве что только от смерти. — Ты предатель! Короли зря поверили тебе! Сражайся, черт побери!       Наивные, написанные рукой разработчика слова Кранчи Чипа вызывают дикий хохот, Джинджербрейв уже забыл, когда так веселился, глядя на кого-то свысока. Короткий генерал, преданный, как песик — интеллект не больше собачьего…       Саша понимает, что глупо топтаться на одном месте и ничего не делать, нехватка боеспособных просто катастрофическая, но убежать от быстро бегающего — нереально, даже если его ранить, он будет продолжать погоню. Он действительно уподобился Энчантре, но в том смысле, что его сложно ранить — практически невозможно, и то он продолжает идти за ними. Да, один посланник может смело уносить ноги, но пока вас трое, меньше вероятности, что возьмут поодиночке.       Имбирный — не просто марионетка, он осознает себя, как никогда — чувство собственной личности опьяняет, подумать только, он сам решает, что сделать! Но сам он никогда не убьет троицу, он все еще страшно слаб… Поэтому нужно еще что-то, надо отвлекать внимание глупыми уловками, чтобы они и не замечали засады сзади. Пускай решили, что это затишье на улице случайно произошло… Пускай верят в «неприкосновенность во время разговора с главным злодеем».       Бывший милашка продолжает страдать ерундой — его тело легко слушается, он создан бегать, он никогда не проиграет, захочет и будет отвлекать их вечно! Теперь Энчантресс может резко сменить тактику, ситуацию должны отследить…       Улыбка, которая навеки застыла на лице Брейва, сильно исказилась, волосы отрасли, глаза не поблекли и глядели радостно. Маниакально радостно. Он казался страшной пародией на себя, как будто его художник-фанат захотел сделать злодеем. — Я не знаю, за что ты снискал такую славу и как на дно опустился, — орет на него парень в ответ, его лицо тоже страшно перекосило… или так алый свет сыграл? — Но раскошеливаться на переговоры я не стану!       Здания вокруг мелко тряслись, вся великолепная архитектура разваливалась и статуи, что так любили втыкать богатые хозяева, норовили упасть прямо на вас. Паника Ветровой так и не притупилась, а в голове осталось только одно.       Не шутила бы ты с ходом событий. Ванилла, спаси…       Вайлдберри продолжал взывать к голосу разума Ветровой, понапрасну расходуя энергию. Небо, казалось, потемнело еще больше, а кислорода еще меньше — голова кружится и не работает, как должна была. — Если будешь так торчать на одном месте, мы никуда не добере… Тебя понести, что ли? Да черт, выпрямись и уходим, жителей эвакуируют… Мы же без тебя не уйдем! — Ваше место эвакуации станет адом, когда там окажусь я! — отлично звучит на фоне раздолбанного города. — Никуда нету пути, все сломано, я должна разбираться! — А может, надо спаса… — даже Кранчи уже передумал. — А может, нигде уже не безопасно в этом мире!       Злость разъедает тебя, ты уже не понимаешь, где находишься и кто ты, что происходило шесть часов назад — и без орхидей ты как без рук, без них тебя даже тортогончая съест, которая в данный момент на тебя и бежит издалека. Джинджер лишь улыбается, стоит спокойно, будто уже достиг цели. Он терпеливо ждет Госпожу, ожидает тяжелой поступи Кэйк Витч. — Может, уже хватит бегать за нами и ничего не делать! — визжит Александра и машет руками, вызывая еще больше хаоса — парень фыркает и слегка одергивает новую одежду…       Ну точь-в-точь цветочки ее ненаглядные, с поправкой на то, что всполохи скорее фиолетовые. Просто лучи. Ничего страшного?.. Не учитывая странную атмосферу, что повисла вокруг.       Техника такой мощи ранила жрицу, как хорошим топором, а тут только разошелся шов на жилетке. Теперь уже орхидей не требовалось… Чем это можно объяснить — тем, что она чуть ли не слилась с ними? Не хотелось бы иметь сосуд с такой дрянью внутри, а Ванилла-то предупреждал, что лунная магия может съесть своих хозяев! — Я ненавижу эту игру! — вопила девушка, вырываясь из хватки компаньона. — Затянутое по сюжету дерьмо! Я устала страдать, устала, устала! — твои вопли души ему как об стенку горох, хотя от заклинаний не слишком-то приятно.       И на ее шум откликается не только пяток существ Чародейки, но и странные чувства, лишь разжигающие ярость… Вайлдберри больше не удерживал попаданку, отшатнувшись, предоставив ее саму себе. — Ты у меня будешь знать, как нарушать само Время и убегать от нас! — просто сконцентрируйся и как-то отбейся от него, а затем беги… Ветрова была уверена, что все же не такая хилая. — Только попадись мне, Джинджербрейв, я… — о да, говори, просто продолжай кричать, швыряться в него новым аналогом приемов… — Ой, да ты сейчас лопнешь со своим праведным гневом, тут у нас не окна диалогов, где десяток фраз идет за секунду, — голос Джинджера резко изменился, он молча указал перед собой, как бы открывая пейзаж позади.       Как-то отдышавшись, Александра немного испуганно глянула на парня, что еще шире растянул свою улыбку. За ее спиной какая-то сцена, что требует ее внимания, и вид ее может испугать. — Наконец-то мы один на один, — процедил парень. — Паразит, который подмял под себя мои заслуги, занял мое место и пытается сделать себе удобный мир!       Его слова действительно сопровождались действиями — Кранчи Чип и Вайлдберри, отставшие от девушки, уже ничего не говорили.       Что представляют из себя тортомонстры? Легенды уверяли, что таких собачек никто не мог одолеть, что печенья легко под ними крошились — но то была старая гвардия, прямиком из печей забывчивых Ведьм, а не их слабые потомки. А тут… Шура запоздало вспомнила, что в прологе противники были совершенно другие. И вот они, тоже здесь, не милые собачки, а нечто… Нечто.       Шура провела пальцем по щеке, стирая брызги крови и широко раскрыла глаза.       Вайлдберри невозможно раскрошить, зато если вы его опрокинули, маловероятно, что поднимется — слышны визги Чипа, которого не видно от слова совсем — кто из них так захрустел, будто кто-то захотел перекусить печеньем? Все, как и всегда, доносится со страшным опозданием, время замедлилось и мольбы в сторону королей, вопли, чтобы она уходила, теряются в пространстве.       Джинджер пытается ее добить своей «карамелиной», заклинания забивают мозг и хочется блевануть — то ли от магии, то ли от вида крови. — За королевство Какао! — еще один такой же отчаянный крик, и слышно хлюпанье, что-то льется на землю. — Убирайся, древних ради! — машет рука из-за какого-то человекоподобного существа — уже без перчатки, которую какой-то щенок пытается сплющить зубами. У него получается. — Чипсы задорно хрустят, — мило пошутил Джинджер. — Похоже, я одолел этот уровень в одиночку.       Что-то вспомнилась расширенная версия пролога, которую можно найти в интернете… В конце концов, на поле боя остался только один древний, пока остальных размазали и они уже не могли встать.       Удары сердца медленные и равномерные, Шура не дождется атаки в спину, и ее слова даже не ради мести, а просто ради резни. Картины перед глазами заполняют разум и потихоньку доедают здравый смысл. Было бы славно показать Джинджербрейву, кто тут хозяин подземелья, кто тут на голову выше, чем он. — Я тебе башку оторву, — тоненько засмеялась попаданка, ее глаза опустели и потемнели.       Наверное, Дарк Энчантресс сейчас просто прыгает от счастья.