Sugar mama для Бэка

      — Это что сейчас было? — подкравшись со спины, спросил Минсок.       — Просто милая девушка, заинтересованная в работе со мной, — обернувшись, ответил парень.       — Ой, чую, одной работой дело не ограничится.       — Да ну тебя! — отмахнулся Бэк, и краем уха он уловил голоса других посетителей выставки, обсуждавших портреты Лин.       — …Вы видели ту работу, где на ней одна лишь рубашка, и явно мужская? Неужели они..?       — Слушайте, у каждого свой способ ловить вдохновение. Почему бы и не таким образом?       — Но она ведь не свободна…       — Ох, как неприлично…       — Да какая разница, если получился такой чувственный образ!..       — Я бы постеснялась выставлять это на всеобщее обозрение…       — …А мне сказали, что эту работу купил её бывший муж и устроил эту выставку без согласия самого художника.       — А вот это интересно!..       — И другие её портреты тоже в его собственности.       — Ух ты! Это ж насколько озолотился сам художник…       Эти разговоры вызвали у Бэкхена неприятные чувства, будто копаются в его нижнем белье или заглядывают в спальню, и он решительно обратился к своему другу.       — Я бы хотел уйти.       — Но мы, считай, только пришли, — возразил Минсок. — Да и с твоими меценатами не успели поговорить.       — Не хочу я с ними ничего обсуждать. Завтра же заберу свои работы и зарекусь иметь дело с такими, как они.       — Но ведь и Лин, и Чунмён помогли тебе расширить возможности для творчества и спонсировали…       — Давай не будем сейчас про деньги. Как будто всё в мире крутится вокруг них!       — Ну и пожалуйста! — раздражённо произнёс Минсок и, развернувшись на носках, покинул зал.       Бэк поспешил последовать за ним, чтобы извиниться за внезапный взрыв эмоций, и нагнал его уже на выходе.       Мин стоял под козырьком и, подняв воротник чуть ли не до ушей, зябко ёжился от зимнего холода. На улице начинался снегопад.       — Знаешь, от чего бы я сейчас не отказался? — спросил Бэк, становясь рядом.       — М? — подал голос его друг.       — От горячего шоколада в твоём исполнении.       — Подлиза, — проворчал он, но при этом хитро улыбаясь.

***

      У Минсока дома оказалась резервная пачка какао-порошка.       Тан, особо любящий Бэка и встречавший на пороге, с громким мурчанием тёрся об его ноги, выпрашивая вкусности, и парень, рассеянно почесав его за ухом, направился на кухню.       Кот с радостным мявом понесся следом за ним, цокая когтями по паркету.       Получив свою порцию корма, Тан отстал от него, но, услышав шуршание пакета, из спальни лениво приплелся Рон.       Накормив и его, Бэк принял из рук Минсока чашку горячего шоколада и занял место на мягком диване в гостиной.       — Не хочешь поговорить о том, что произошло в галерее? — робко спросил бариста, устраиваясь на кресле напротив и сверля его взглядом.       — Если ты о новой знакомой, то пока говорить не о чем, — отмахнулся Бэк.       — Я не о ней, а о Лин. И том, что ты услышал.       — А что тут обсуждать? Очевидно, она с Чунмёном. А я ей не нужен. Правда, к чему они устроили весь этот фарс, непонятно, — парень опустил глаза.       — Мне жаль, что тебя это так расстроило. Но что я хочу сказать. Да, она поступила с тобой несправедливо, притворившись кем-то другим, чтобы втереться в доверие. Но согласись, ваше сотрудничество в целом пошло на пользу. Она помогла тебе раскрыться как творцу, поддержала инициативу с песнями и образами. Не говоря уже о том, как заботилась о том, чтобы одеть и накормить тебя…       — Вот последнее можно было не упоминать. Вся её забота такая эпизодическая. И всё это наверняка делалось с целью уподобить меня обитателям мира богачей, до которых мне, как до Луны… Ты знаешь, я не такой. Да, сейчас я неплохо зарабатываю, выполняя заказы, да и работа в кофейне даёт стабильность и уверенность. Но, говоря начистоту, Лин пересекла порог более близких отношений только после того, как приодела меня во все эти недешёвые костюмчики. Вот тебе моя правда.       Закончив монолог, Бэкхён отхлебнул из чашки и отвёл печальный взгляд. Продолжать не хотелось.       — Извини, я не знал, — с сожалением произнёс Минсок.       Бэк покачал головой.       — Она ведь с самого начала могла не притворяться и открыто сказать, чего хочет, прежде чем затевать непонятную игру. Наверняка всё было бы гораздо проще.       — Вам с Лин нужно поговорить. Чем скорее, тем лучше, — подытожил Мин.       — Думаю, её избранник будет не в восторге, — возразил Бэк.       — Наплюй на него. Самое главное сейчас — добиться правды от неё и поставить точку в отношениях, чтобы потом начать всё с чистого листа.       — Думаешь?       — Уверен. Тебе же потом станет легче.       — Так и скажи, что тебе просто надоело смотреть на мою кислую рожу и выслушивать нытьё.       В ответ Минсок лишь печально вздохнул и недолго думая подсел к Бэку, касаясь плечом его плеча.       — Даже не думай о том, что ты мне надоел. Это не так. И ты лучше, чем думаешь о себе, поверь. И то, что ты делишься со мной своими переживаниями, не делает тебя слабым. Скоро эта ситуация разрешится, и ты забудешь её, оставив всё позади, и с надеждой посмотришь в будущее. Но для того, чтобы это случилось, необходимо с ней поговорить.       Бэкхён внимательно слушал Минсока и думал о том, как ему повезло, что у него есть такой преданный друг. Пусть и сам Бэк не так много давал ему в ответ, мысленно пообещав себе исправиться в будущем, но получал гораздо больше, чем мог представить. Поддержка и понимание дорогого стоят.       — Спасибо тебе за всё, — прошептал художник, крепче сжимая кружку с горячим напитком и ощущая теплоту на сердце, и смотрел на то, как Минсок улыбается одними глазами.