Кто я?

I know it hurts

It's hard to breathe sometimes

These nights are long

You've lost the will to fight Is anybody out there?

Can you lead me to the light

Is anybody out there?

Tell me it'll all be alright

      — Клэри, ты как? — банальный вопрос, который часто задают к слову, не ожидая на него информативного ответа, сейчас вмещал в себя тоску, переживания и искреннее сочувствие Изабель.       После возвращения в Институт Кларисса кинулась к мониторам, снося всех на своём пути. Благо, Магнус догадался перед её уходом наколдовать на ней её обличие охотника. Хотя суетливость охотницы, бешеный взгляд и плоский живот ненадолго всё же привлекли внимание нефилимов.       Девушка ещё не знала, что Алек и Джейс уже подняли на уши весь Нью-Йорк, всех охотников. Сообщение о Доминике уже рассматривалось Лайтвудами старшими совместно с Конклавом. Единственное, чего не хватало для мобилизации всех сил сумеречного мира, — воспоминаний Клэри о планах её горе-мужа.       Прошлое постепенно начало возвращаться к ней отрывками. Вот она живёт в Институте, снова проживает знакомство с охотниками, войну с Валентином, смерть брата, похороны матери, обращение Саймона... А вот уже видит героический поступок её друга и церемонию рун, через секунду уже знакомится с Максом, заваливающим девушку крайне интересными вопросами... Перед глазами всплывает церемония парабатаев с Изабель, а теперь и первый танец с Алеком, Клэри уже точно видит — в его глазах нет ни льдинки, а улыбка не вызывает язвительных усмешек, только тепло в сердце. Такой поток воспоминаний не даёт сосредоточиться на самом важном, отчего найти нужный кусочек памяти становится практически невозможным. Только этот аргумент заставляет девушку отправиться в комнату прийти в себя и набраться сил.       Изабель, не дождавшись ответа на свой вопрос, тихо садится на кровать и аккуратно притягивает к себе подругу, убаюкивая её, даря ценную поддержку.       — Я даже не успела взглянуть на неё, Из, — голос не был похож на шёпот, это был тихий хрип, словно девушка пропела в караоке всю ночь без перерыва. — Опиши мне её, — всё так же не поднимая взгляда, сухо попросила Клэри.       Изабель вздохнула глубоко, прокручивая в голове те несколько минут, проведённых с малышкой Фрэй. Она отлично запомнила маленькое личико и хотела как можно точнее передать картинку своей сестре.       — Она просто прелесть, Клэри, — тёплая улыбка расплылась на лице Лайтвуд, — когда она открыла глазки, я буквально утонула в них — они почти как у тебя, только в разы светлее, я таких никогда не видела — как свежая листва после дождя. А носик такой маленький, миниатюрненький, как у Дюймовочки, — рассказ Изабель с каждым словом разгонял серые тучи на лице Фрэй, а брюнетка продолжала тараторить, боясь упустить хотя бы малейшую деталь. — А ресницы! Как у куклы, Клэри, я уверена, она соберёт у своих ног все сердца охотников (и не только), — девушки усмехнулись, а Изабель продолжила, — хотя, если бы она улыбнулась — я могла бы сказать наверняка, уж больно серьёзный взгляд она обратила ко мне, я уж подумала, что успела перед ней провиниться, — охотница ненадолго замолчала, обдумывая слова и вспоминая личико младенца.       — А волосы?       — А?       — Ты не закончила портрет, — напомнила Фрэй. Она всё ещё лежала на плече у Иззи, будто прячась за её спиной. Брюнетка вздохнула, но решила ответить на вопрос.       — А волосы такие кудрявые, цвета вороного крыла, хотела бы я себе такие локоны, — Лайтвуд покрутила кончик своих волос, словно и впрямь мечтая о вечной завивке, но, почувствовав, как напряглась подруга, задала волнующий её последние часы вопрос: — Клэри, к тебе ведь приходят постепенно воспоминания. Скажи, она ведь дочь Алека? — Изабель так и не выдохнула, боясь прослушать ответ.       — Да, — шёпотом на выдохе наконец ответила охотница спустя время и оторвалась от парабатая. — Ты ведь поняла это, когда увидела её, — потускневшая зелень глаз метнулась на Изабель.       — Только слепой не заметит сходства, — улыбнулась Изабель, взмахивая в воздухе руками. — Ты должна ему рассказать, Клэр.       — Зачем? — брюнетка была крайне удивлена таким вопросом. — Чтобы он так же, как и я, места себе не находил?       Лайтвуд не нашла, что ответить на этот аргумент. Он был неоспоримым. Она прекрасно знала, как её большой брат дорожит семьёй, а когда вспомнила его поведение после пропажи Клэри — передёрнула плечами и мотнула головой.       — Я доверяю ему, он не бросит в беде ребёнка, и не важно, чей он по крови, — прошептала Фрэй.       — Да, наверное, ты права. Сохраним моему братишке холодный разум, — и охотница снова притянула подругу в тёплые объятия. Так они просидели ещё около часа, каждая в своих мыслях, но вместе.

***

      — Ну же, Саймон, соберись! Тебя так любой демон одним дыханием с ног сшибёт!       Уже около двух часов Джейс пытался научить новоиспечённого охотника новым боевым приёмам, которые «каждый уважающий себя сумеречный охотник обязан знать как своё имя». Но успехи Льюиса заканчивались на первом выпаде из показанной его другом стойки.       Да, Джейс и Саймон, как ни странно, учитывая их прошлое, сдружились и стали верными товарищами. При первом знакомстве между ними возникла неприязнь, которая лишь подогревалась колкостями и оскорблениями Эрондейла. Он всегда относился с презрением к примитивным (за исключением, может быть, только крайне привлекательных девушек, которых ему часто удавалось подцепить в клубе). А Льюис своим вечно раздражающим оптимизмом, особым чувством юмора и способностью влипать в неприятности (прямо как его верная рыжеволосая подружка) так и разжигал в Джейсе злость и желание поставить подножку «примитивному».       Но ещё сильнее он начинал беситься, когда видел, какие любовь и обожание плещутся в глазах Клэри и Изабель, когда те смеются над очередной глупой шуткой Саймона. Джейс не привык делить внимание с кем-либо. Даже не фоне Алека он всегда выделялся и был звездой, а его парабатая это более чем устраивало — он не мешал купаться в лучах славы своему лучшему другу. Но вот Саймон...       Только после окончания войны с Валентином и исчезновения Клэри — вечно враждующие Льюис и Эрондейл наконец сошлись на мнении, что все колкие слова закончились, прозвища и остроумные эпитеты выучены наизусть, а вместе работать куда лучше, чем втыкать друг другу палки в колёса. Так Саймон наконец стал частью этой небольшой, но крепкой компании охотников, чему Лайтвуды были крайне рады: Изабель — потому что не хотела вечно встревать в перепалки, разнимая парней, да и в глубине души девушка понимала, что Льюис ей симпатичен, и даже почти не скрывала этого; а Алек знал, насколько бывший вампир дорог Клэри, лишившейся семьи, он хотел сохранить невероятно живучую её часть. Да и, по правде говоря, он, как и Джейс, начинал восхищаться любовью к жизни, оптимизмом и невероятной внутренней силе Саймона.       — Я всё же предлагаю вернуться к базовым настройкам, — противился Саймон, — я только недавно взял в руки клинок, а ты уже рассомаху из меня пытаешься сделать! — Джейс и правда хотел сделать из Льюиса достойного охотника, ему редко доставались ученики, а теперь, имея такую возможность выстругать из бывшего примитивного и вампира несокрушимого нефилима, блондин решил использовать все свои возможности и навыки.       «Может быть, Алека я из тебя и не сделаю, но в рядах охотников ты не будешь последним», — каждый наставник хочет однажды увидеть плоды своих усилий и гордиться учеником, но Джейс даже в этом деле хотел стать лучшим. Такой уж он был человек-челлендж.       — Ладно, хватит с тебя на сегодня. Но учти, Льюис, в следующий раз ты так просто не отделаешься, — натянув на угрюмое лицо крайне неестественную улыбку, Джейс ушёл складывать оружие.

***

             — Конклав не видит серьёзных причин для мобилизации сил, — начал вводить в курс дела охотников Алек. Клэри спала под действием руны и под магией Магнуса, поэтому, решив не тревожить сон подруги, нефилимы собрались в кабинете Главы Института, чтобы понять, как им действовать дальше. — Клэйв считает, что разногласия между супругами (пусть и не связавших души и сердца) — это исключительно их дело, и пока наличие угрозы для ребёнка не доказано — причин забирать её у отца нет, — Изабель хмыкнула на эту фразу брата, ловя на себе его взгляд, мотнула головой и словно разрешила тому продолжить речь. — К тому же отсутствие воспоминаний Клэри усложняет ситуацию — мы не знаем, что произошло за время её жизни с Домиником, — челюсти охотника сжались, будто он пытался вернуть голосу прежний тон, — поэтому и аргументов для Клэйва у нас нет.       — У нас связаны руки? — вмешался Джейс.       — Нет, собственные поиски никто не запрещал и мы их продолжим, но нам сейчас важно прояснить ситуацию. Клэри должна всё вспомнить, — и тут Лайтвуд обратился к Магнусу, развалившемуся в кресле в углу комнаты, — есть идеи?       Магнус, всё так же находясь в собственных мыслях, словно в голове он сейчас производил сложные вычисления, поднял скучающий и немного уставший взгляд на охотников. Он даже не пытался скрывать за юмором и колкостями свои переживания за Фрэй (за обеих дорогих его сердцу девочек), к тому же он совсем не спал, продолжая поиски способа вернуть Клариссе потерянные воспоминания и найти малышку.       — Есть у меня одна мысль, но я по-прежнему не хочу применять единственно верный способ быстро вернуть память на Клэри, — довольно медленно произнёс маг.       — Это опасно? — подала голос Изабель.       — Нет, физически нет, но Клэри придётся пережить все воспоминания за последний год, — после паузы Магнус уточнил, — за последний год в этом измерении и в том, — это означало, что девушка должна будет вновь ощутить на себе войну с Валентином, смерть матери, потерю друга (пусть и ненадолго), новый мир и новых знакомых, что могло стать довольно серьёзным эмоциональным потрясением. — С учётом того, каким сложным был для неё этот год, я не знаю, как на ней это путешествие в прошлое скажется.       — Я согласна, — все обернулись на дверной проём, в котором уже стояла, облокотившись на стену, Фрэй.       — Как давно ты здесь? — задал вопрос Алек, явно не разделяющий рвения охотницы.       — Достаточно, чтобы согласиться на эту авантюру, — попыталась натянуть на лицо улыбку, вот только она получилось уставшей и измученной. — Магнус, я справлюсь, правда. Вы — моя самая главная поддержка, сейчас я это понимаю, поэтому справлюсь, — секунды казались минутами, каждый присутствовавший в комнате обдумывал слова Клэри и план мага, пока не послышалось «ладно, твоя взяла», и маг встал, направляясь к охотнице.       — Если ты готова — можем сейчас начать, вижу, отдохнуть ты всё равно не сможешь, — и охотники направились в комнату Фрэй, чтобы та снова провалилась в сон — но на этот раз в прошлое.

***

      Вечер. Яркий закат после дождливого дня. В окне комнаты Клэри можно было различить фиолетовое свечение, что исходило от рук Магнуса. Он не позволил всей толпе охотников ввалиться в помещение на время ритуала, разогнав их по своим комнатам. Магу почти удалось это, почти — если бы не упрямый Александр.       — Если появится Доминик или тот маг — вы же оба будете в отключке, кто-то должен быть рядом, — против такого аргумента нечего было выдвинуть, поэтому Магнус сдался, пропуская охотника с луком в комнату и захлопывая за ним дверь.       Клэри лежала на своей кровати, словно в сладком сне. Ни морщинки, ни движения глаз, ни шевеления губ — она была абсолютно неподвижна и спокойна. Но через какое-то время на её лице начали проявляться эмоции: вот Клэри удивлена и напугана, а через пару минут уже немного подозрительна и осторожна, затем её лицо становится холодным и немного яростным, а через пару секунд тучи рассеиваются и расцветает лёгкая улыбка на губах девушки. Несколько мучительно долгих минут продолжалась смена эмоций охотницы, иногда сопровождаемая словами, фразами, подергиваниями пальцев руки, глубокими вздохами, а потом из её глаз потекли слёзы. Фрэй не билась в истерике, не сжимала кулаки, желая ударить обидчика, не кричала — из её глаз бесшумно текли два ручейка из слёз, падая на мягкую подушку. Спустя ещё несколько смен эмоций из прошлого девушка успокоилась, расслабив все мышцы в теле, но не очнулась ни через минуту, ни через пять.       — Что не так? Всё же закончилось — почему она не просыпается? — забеспокоился Алек.       — Нет, милый мой, судя по всему, именно сейчас она проживает девять месяцев своего забвения, — прошептал маг, сочувствующе глядя на охотницу.       Почти час Клэри провела под чутким наблюдением двух пар глаз в воспоминаниях. Телефон Алека разрывался от уведомлений сестры: «Клэри проснулась?», «Всё в порядке?», «Почему так долго?», «Что говорит Магнус?». Спустя ещё пару сообщений Лайтвуду захотелось швырнуть аппарат в стенку, но он сдержался и ответил, отключив после этого уведомления: «Иззи, у тебя есть руна парабатая — вот у неё и спрашивай! Если что-то поменяется — я напишу, не нервируй.»       За окном уже опустились сумерки, включились огни ночного города — самое время для прогулки на свежем воздухе. Но никто из охотников не покинул свои «позиции», ожидая, что вот-вот их подруга очнётся. Магнус сидел возле Клэри, иногда проверяя её состояние магией, Алек же, уложив лук и стрелы возле тумбы, сидел в кресле, то всматриваясь в лицо девушки, то следя за манипуляциями мага, то проверяя ситуацию в Институте и за его пределами через окно. Спустя пару часов сна Фрэй пробормотала тихое: «Ну ещё пять минут, Изи», — потянулась и, распахнув глаза, резко села в кровати.       — Что... Что вы здесь делаете? Я проспала? — охотница выглядела отдохнувшей, видимо, сон был довольно глубоким, но потерянный взгляд метался по комнате в замешательстве.       — Тихо, Клэри, успокойся. Ты помнишь, как уснула? — начал издалека Магнус, чтобы окончательно не запутать разум Фрэй.       — Кажется... ты... магия, точно! — если бы ни недавний сон, можно было бы подумать, что девушка сошла с ума — её речь была несвязной, будто вслух произносится только малая часть мыслей. — Ты погрузил меня в сон, чтобы я могла вернуть воспоминания, сколько я спала? — испугалась Фрэй, оглядываясь на окно.       — Всего пару часов, Клэри, что тебе снилось? — продолжал допрос Магнус, в то время как Лайтвуд тихо сидел на другом краю кровати, боясь вклиниться со своими вопросами. Он видел, что маг тщательно продумывает каждое слово, составляя фразы последовательно и как можно в более простых формулировках.       — Кажется, да, — охотница снова отключилась от реальности, погружаясь в размышления.       Её прервал звук тихо отворяющейся двери — ребята по первому сообщению Алека прилетели в комнату, боясь пропустить что-то важное. Рассевшись на кровати, подоконнике, в кресле — нефилимы затихли в ожидании результата путешествия рыжеволосой в прошлое. Глаза девушки метнулись на друзей, словно она их видела впервые:       — Я вспомнила! Я всё вспомнила! — никто не успел вставить и слова, рассказ полился из девушки рекой. — Все эти месяцы мы были в другом измерении, я была права. Это единственное измерение, в котором настоящая Кларисса умерла, потому меня можно было перенести туда. Я не знаю, где мы были, не знаю, почему время так сильно отличается, но всё то время я будто бы находилась в клетке и смотрела на происходящее со стороны. Как будто моё тело — робот, но им управляю не я, а кто-то другой, — девушка замолчала буквально на пару секунд, чтобы перевести дыхание. — Доминику нужен был «чистый» охотник! Он забрал её, потому что в ней течёт чистая ангельская кровь, — плечи девушки опустились, она почувствовала, как её приобняла Изабель, давая опереться на себя спиной.       — Зачем ему нужна была именно ты? — последовал вопрос от Джейса.       Клэри подняла на него глаза и ответила, снова погружаясь в рассказ.       — Он был последователем моего отца, — в этих словах чувствовалось презрение, — словно фанатик, следовал его идеям. Он знал, что Валентин экспериментировал со своими детьми, вливая демоническую и ангельскую кровь. А ещё он прекрасно знал всё обо мне: какие у меня силы, состав крови, какой я была при рождении, как реагировала моя мама на «эксперименты» отца. И что я — не идеал, в меня влили кровь искусственно, сделая её чистой, мой ребёнок должен был родиться более сильным, потому что в нём изначально преобладала кровь ангела, а моё тело давало ему ещё больше «чистой» крови, — охотнице было сложно говорить, чувствуя, что ком стоит в горле, но она продолжила. — Я однажды услышала, но тогда, естественно, не поняла, как Доминик разговаривал с магом, Зигмундом, — глаза Алека расширились, когда он услышал это имя, но перебивать не стал, — они обсуждали, что будет после рождения. Я поняла две вещи: Дом собирался сам воспитать ребёнка, сделав из него идеального охотника с невероятными способностями, непобедимого и несокрушимого, который поможет ему превзойти Валентина, достичь большего; он не хотел отдавать и меня обратно, хотел так же держать под контролем, но что-то пошло не так. Зигмунд сказал, что забвение начнёт ослабевать после родов, а в какой-то момент я просто перестала спать, есть, начала задыхаться — Доминику пришлось вернуть меня в Институт, здесь, в родном измерении, мне стало лучше. Только благодаря этому тогда я вернулась...       Клэри замолчала, осматривая присутствующих с немой просьбой помощи.       — Зачем ему и этому магу «чистый» охотник? — аккуратно спросил Лайтвуд, боясь услышать ответ.       — Я не знаю, — прошептала Клэри, — он безумен, как и мой отец, и мне страшно представить, какие в его голове планы.       — Мы должны сообщить родителям, следование идеям Валентина, похищение ребёнка, похищение охотника, незаконное сотрудничество с магом против охотников — этого будет достаточно для выдвижения обвинений, — проговорил Алек, вставая с кровати и обводя всех решительным взглядом.       — Я позвоню родителям, лучше обсудить это здесь, в Институте, а не по телефону, — коснувшись руки брата, произнесла Изабель, направляясь к выходу, — прошу, останься здесь, Алек, после всего пережитого (вновь), после этого забвения и потери памяти — вам нужно поговорить, — всматриваясь в лицо брата, продолжила брюнетка. — Клэри чувствует себя виноватой, что исчезла, что заставила страдать всех нас, — ещё раз взглянув украдкой на парабатая и дождавшись кивка от брата — девушка покинула комнату, выводя оттуда Джейса, Саймона и Магнуса.

***

      — Понимаю, что ты уже устала от этого вопроса, — усмехнулся охотник, — как ты?       Клэри сидела на краю кровати, обдумывая всё то, что успела пережить снова во сне, всё, что она вспомнила за эти два часа — слишком много информации.       — Как ни странно — лучше. Теперь я хотя бы знаю, что нужно Доминику, — ещё немного поблуждав в своих мыслях, Клэри подошла к окну, всматриваясь в темноту, будто ища в ней что-то, прося помощи, и тихим виноватым голосом произнесла: — Алек, я хочу извиниться за те дни, что я была в беспамятстве, вела себя так, будто ты для меня чужой человек, за те недели, что вы искали меня, думая, что я мертва...       — Никто так не думал, — чуть бодрым голосом ответил нефилим, тоже подходя к окну. — И твоей вины в этом нет, Клэр, мы тебя уж точно не виним в собственной пропаже и забвении, это даже звучит глупо, — усмехнулся он.       — И всё-таки я не могу перестать чувствовать перед вами вину. Знаешь, ты был прав, когда говорил, что от меня только одни неприятности. Может, на мне проклятье какое, что я притягиваю их как магнит. «Ходячая катастрофа», — усмехнулась Фрэй, припоминая Лайтвуду его любимую фразочку.       — Ну, может, только иногда, — прищурился Алек, даря хитрую улыбку, — но я тогда правда был не прав, у всех бывает чёрная полоса в жизни. На то и нужны друзья, чтобы помогать друг другу в трудные времена.       Между охотниками повисла тишина, каждый вглядывался в тени ночного города, ища что-то своё, думая о своём, но не произнося этого вслух, пока Клэри ни решила разрушить безмолвие.       — Так, значит, мы друзья?       И снова тишина.       — А ты этого хочешь? — вопросом на вопрос отвечать — прелестная тактика. Но кто-то ведь должен ответить.       — Нет, — этот ответ даёт Клэри.       — Я тоже, — шепчет Лайтвуд и аккуратно притягивает за талию к себе девушку, приникая к её губам в поцелуе. Два долгих месяца он ждал этого момента, когда сможет снова её обнять, поцеловать, не думая о правильности поступка. Потому что это правильно. Правильно быть одним целым, правильно чувствовать то, что он чувствует, правильно обнимать её так по-собственнически, так крепко, словно она снова может исчезнуть из его жизни.       Минуты длятся, но охотники будто и не замечают их, наслаждаюсь друг другом, совсем позабыв о необходимости дышать. Шелковистые волосы, нежная кожа, сладкие губы — Алек пытается запомнить её, не переставая руками скрывать от этого мира. Оторвавшись друг от друга, нефилимы так и не отходят друг от друга ни на миллиметр. Фрэй прижимается к охотнику, пряча голову у него на груди, вдыхая любимый аромат, наслаждаясь этим моментом, и мирно прикрывает глаза.       — Клэри, мы найдём твою дочь, обещаю! — слышится над ухом девушки.       «Нашу, нашу дочь», — хотелось крикнуть ей, но она прошептала только тихое «знаю».       — Слушай, ей уже почти день, а имя мы так до сих пор и не услышали от тебя, — с тёплой, такой домашней улыбкой заглянул в глаза Клэри охотник, пытаясь хотя бы немного поднять ей настроение и вытащить из ямы самобичевания.       — Нуу, у меня не было времени подумать, тем более мой разум плавал где-то в далёких вселенных, — усмехнулась девушка. Она и в правду даже не думала над этим и вообще забыла, что ребёнку нужно имя. — А какое имя тебе нравится? — прошептала Клэри так, словно вопрос был задан просто чтобы заполнить тишину и ответ на него не обязателен. Но всё же дыхание девушки утихло, она явно ждала ответа.       — Эм, ну, знаешь, я всегда хотел назвать дочку Алисой, Элис, — не успел охотник окунуться в мечты о собственной дочери, как Фрэй отодвинулась от него и на выдохе произнесла.       — Значит, будет Алисой, — просияла охотница, а после добавила, увидев удивлённое лицо нефилима, — я художник, а не поэт, у меня нет вариантов имени, — и прервала зрительный контакт, пытаясь не вызывать лишних подозрений.