Когда зацветут ландыши - мы снова встретимся

      До гибели тургруппы Дятлова чуть больше года.       В комнате стояла тишина, лишь постукивание карандаша и тикание часов ее нарушали. Тибо-Бриньоль стучал карандашом по столу, находясь в раздумиях. Маша, что сидела рядом, расписывала ему задачу по физике, которую он не смог решить на контрольной.       — Слушай, Машка, — тишину нарушает громкий голос Коли. Он немного охрип после болезни, но никто не придал этому значения, — Мы хотели в поход сходить. С нашей тургруппой. Ну так вот, не хочешь с нами? Ты вроде девчонка подготовленная, завхозом будешь. Со всеми поладишь сразу, зуб даю!       Тибо глупо улыбнулся и почесал затылок. Морозова цыкнула и закатила глаза.       — Ты бы лучше учебой занялся, а не по походам ходил. Я подумаю, а сейчас — попробуй найти коэффициент трения, ты неправильно его расчитал.       Шатенка аккуратно хлопнула того по затылку и нахмурилась.       — Ты от чего такой грустный, Коль? Если что, можешь мне рассказать, — Маша закрыл тетрадь и повернулась к темноволосому.       — Нравишься ты мне, Машка. Очень нравишься, — Тибо-Бриньоль потянулся и еще больше погрустнел. Они не раз разговаривали с ней на эту тему. Он ей одно, а она ему «нет», от того и больно было. Да и Дятлов говорил что-то вроде: «Вам не по пути». Только лишь Юрка Кривонищенко изредка его поддерживал: «Ты, главное, не сдавайся, все обязательно получится».       — Коль, ты же знаешь… — он кивнул, зная следующий ответ, — Я тебя как друга очень люблю, правда. Но… Не нравишься ты мне, как парень, пойми меня тоже, хорошо?       Маша Морозова — красавица всего института. Ее светло-коричневые волосы были довольно коротко подстрижены. Заплести хвост или косичку было невозможно. Голубые глаза, цвета васильков, нравились абсолютно всем. Ее стройная талия и тонкие ноги прекрасно смотрелись, когда она ходила в юбке. Столько сердец она разбила за все время учебы… Ей всего 19, а она уже стала «покорительницей парней». Она была умной, доброй, отзывчивой и бескорыстной девушкой. Друзей почти не было. Слишком часто ее предавали, а потом оправится долго не могла.       — Тогда… Приглашаю вас в кино, мадемуазель, — Коля подал руку, как настоящий джентльмен, а та, положила свою ладошку на его, — Завтра в 17:00 я выкраду тебя с занятий, договорились?       Маша кивнула в знак согласия. Она отдала тетрадь другу и проводила до двери квартиры. Он поцеловал тыльную сторону ее ладошки и улыбнулся на прощание.       Голубоглазая прошла на кухню, где сидели ее родные. Бабушка готовила ужин, брат делал домашнюю работу. Она улыбнулась.       — Как там Коленька? , — Александра Петрововна мило улыбнулась. Её взгляд был безумно добрый, рядом с ней всегда было комфортно. Она очень сильно любила своих внуков.       — Как обычно. Уроки не делает, физику не понимает, — Маша хмыкнула и присела за стол, — Ба, меня Коля с его группой в поход пригласили… Только дату не сказали. Можно?       Старушка взглянула на нее и покачала головой. Но все же, запрещать уже довольно взрослому ребёнку нельзя, она сможет за себя постоять… И с ней Николай будет.       — Знаешь, дочь. Можно. Только, чтобы ты была под присмотром. Как скажут точную дату обязательно мне расскажи.       Тут возник Макс — брат Маши. Внешность у него была другая. Он был рыжий, веснушки на щеках так и сияли. Глаза также были голубые, но не такие яркие, как у сестры. Он был задорным и дружелюбным… Но он не был родным братом Маши.       — Знаешь, Машка, — Максим покрутил карандаш между пальцами и тот у него в итоге выпал из рук, — Если с тобой что-то случится — я не переживу.       Морозова потрепала брата по голове и улыбнулась. Она любила его больше всех. Он заботливый, добрый, искренний и любящий только с ней, и ни с кем больше.       — Не бойся, Максюш, я буду под руководством Коли и Игоря Дятлова, — шатенка села напротив Макса и стала хлебать суп, — Я такая голодная…       Оставшийся вечер они провели в тишине. Ни разу не поговорили друг с другом. Маша доделывала уроки, а после села писать дневник. Она записывала там все, что происходило за этот день. Никто никогда не видел, что там написано, даже Макс.       На следующее утро Морозова проснулась в ужасном настроении. Было начало апреля, но снег до сих пор лежал в Свердловске. Лёд, на котором люди поскальзывались и получали синяки никто не посыпал песком. Она прошла на кухню, пытаясь никого не разбудить. Налив себе кофе, она медленно помешивала его, параллельно читая стихи Заболоцкого.       «Я не ищу гармонии в природе.       Разумной соразмерности начал       Ни в недрах скал, ни в ясном       небосводе       Я до сих пор, увы, не различал.       Как своенравен мир её дремучий!       В ожесточённом пении ветров       Не слышит сердце правильных созвучий       Душа не чует стройных голосов…»       Её чтение перебил стук в дверь. Максим проснулся от шума ложки, которая иногда билась о края чашечки.       — Я тебя разбудила? , — Маша с сожалением посмотрела на брата. Тот покачал головой и присел рядом.       — Мне же тоже в школу надо, вот я и проснулся. Ты от чего такая злая?, — рыжик накрыл своей ладошкой ее ладонь и посмотрел в глаза.       — Понимаешь, Максюш, не нравится мне Коля. А я ему не безразлична. Он от этого грустит часто. Ты не серчай на меня за то, что настроение порчу, ладно?       — Все хорошо, но ты ему сердце не разбивай, ладно? Он хороший парень, — Морозова кивнула и встала из-за стола.       — Я пойду, удачи в школе! , — шатенка вышла из комнаты, забрав сумку. Она расчесала волосы перед выходом, посмотрела в зеркало и закрыла за собой входную дверь.       Подчерк у Маши был очень мелкий. Настолько, что его невозможно было разглядеть даже с 50-сантиметрового расстояния. Время шло очень быстро, а контрольная по физике сама себя не решит. Коля, что сидел рядом с Машей, пытался разглядеть все что она пишет. Но все тщетно. Он не раз пихал ее в бок, дабы она помогла, но Морозова лишь показывала ему кулак и отворачивалась. Тибо-Бриньоль обиженно разворачивался от нее, но все же пытался что-то разглядеть. Наконец, Маша дописала свою работу и передала её Коле. Но преподаватель явно был против этого.       — Тибо-Бриньоль, Морозова, несите ваши работы, — ребята переглянулись и покорно принесли листки, которые поспешно разорвали, — У вас незачет, молодые люди. Мария, ваша работа была идеальная, но вы, Николай, все испортили.       Старая женщина посмотрела на обоих ребят и показала рукой на дверь. Они вышли, и Маша обиженно села на подоконник, злобно рассматривая птиц.       — Спасибо, Коль, огромное, — голубоглазая спрыгнула, и подошла к Тибо. Тот сам был не рад такой новости. Она ударила его в плечо и поспешила уйти.       — Маш, подожди, — та остановилась, но не разворачивалась лицом к парню, — Ты простишь меня, если я познакомлю тебя со своей группой?       Маша задумалась. Это хорошая идея, так он явно заслужит прощения. Ей даже кино не надо было так сильно, как познакомиться с ребятами. Шатенка кивнула и ушла куда-то далеко, но она еще вернется.