ВОЗВРАЩЕНИЕ

— Витая, с Одеей ещё не всё потеряно. Всё ещё можно изменить. — я осторожно и тихо запустил свои мысли. — Она вас тоже должна вспомнить, всех. Ведь вы желали ей только добра. — я улыбнулся.       Шокированная от таких моих мыслей Витая, теперь смотрела на меня удивленно, и немного… испуганно.       Разве я сказал что-то не то? — Виталий, что ты такое говоришь…? Что значит, всё ещё можно изменить…? И почему она нас тоже должна вспомнить…?! Разве она не всех забыла?! Она что, кого-то ещё помнит…?! — эти мысли Витая произнесла почти шепотом, но с напором. — Не шути так. Пожалуйста, не шути так больше. Это очень больно. Я не желаю ещё раз через это проходить. Пожалуйста, не надо так. — Нет, нет, что ты, Витая…? Это не шутка. Я не шучу. Я ещё не настолько очерствел, чтобы так с этим шутить и понимаю, через что тебе пришлось пройти, Витая. Всё это правда. Я тоже, когда встретил Одею, полагал, что она всех забыла. Попытался ей несколько раз напомнить. Но она меня только избивала своими ветвями, прогоняя прочь от себя. Я уже решил, что она забыла всё окончательно, и меня тоже, и что ничего уже не вернуть, но… затем в одном моменте она всё же вспомнила меня и… — я не закончил фразу. Меня перебила атлантийка. — Она вспомнила тебя…?!!! Она ВСПОМНИЛА…?!!! Тебе удалось вернуть Одею… вернуть ей воспоминания…?! — Витая резко вскочила с кровати, где мы до сих пор с ней оба сидели. Я тоже медленно поднялся на ноги. — Это правда…?!!! Ты действительно не шутишь…?!!!       По лицу Витаи уже вовсю текли слезы. Но её эмоциональное состояние в этот момент уже невозможно было описать лишь только каким-то одним словом. Теперь её обуревали одновременно несколько чувств: всё ещё давящая на сердце тяжким грузом печаль, внезапно проявившееся сильное сомнение и неверие, пока ещё хрупкая надежда и постепенно возрастающее небольшое чувство радости и предвкушения. — Да, Витая, не шучу. Это правда. Всё именно так. Я не стал бы так с тобой шутить. Никогда. Всё это слишком серьёзно и доставляет много боли. Я ведь и сам её испытал совсем недавно, поэтому шутки здесь неуместны. Так что да, всё это правда. Одея действительно вспомнила меня…       Я намеревался далее поведать атлантийке обо всём, что произошло между мной и Одеей, но после произнесённых мной двух заветных для неё слов, Витая дальше меня уже совсем не слушала.       Девочка внезапно застыла на месте, будто статуя, а её взгляд стал пустым, и тусклым, что меня изрядно перепугало. — Витая, что с тобой? — задал я вопрос, но она никак на него не отреагировала.       Барьер, сдерживающий её чувства, дал трещину уже в тот момент, когда она рассказывала мне о пережитых ею событиях, связанных с исцеляющим кустиком, а после моих слов о том, что Одея вспомнила меня, эта плотина в её душе в единый миг просто лопнула, словно мыльный пузырь, и все копившиеся и сдерживаемые всё это время эмоции и чувства Витаи в одночасье хлынули наружу.       Витая поначалу тихо заплакала, но после нескольких мгновений, совсем перестала сдерживаться, и отчаянно зарыдала просто в голос.       Я, наблюдая Витаю такой, совсем не представлял, как её вообще можно было утешить в подобном состоянии, а у самого сердце словно раздирало тоской на куски. Желал перевернуть весь мир, сделать что угодно, чтобы только атлантийка успокоилась, но, увы, был не в силах что-либо изменить, и поэтому просто тихо стоял рядом, не произнося ни единой мысли. Лишь тихонько взял её ладонь в свою руку.       Витая этого даже не заметила, а лишь осела на кровать в бессилии, раскачиваясь и продолжая надрывать голосовые связки в сотрясающих всё её тело рыданиях.       Тихо присел рядом, всё ещё удерживая её руку в своей, а тем временем в моих мыслях крутился один единственный вопрос: «Ох, Витая, через что же тебе пришлось пройти…?».       Спустя довольно долгое время, Витая, наконец-то стала понемногу успокаиваться, и взглянув уже осмысленным взглядом, заметила меня. — Одея вернулась…? Вспомнила…? Она… она… вспомнила… да…? — в своём сознании я воспринял тихие прерывающиеся мысли атлантийки. Она видимо всё еще отказывалась верить в то, что это являлось правдой и произошло на самом деле. — Да, Витая, Одея вспомнила. Пока только меня, но она вспомнила, и дальше я надеюсь она вспомнит в… — закончить ответные мысли у меня не получилось.        Витая уткнулась головой мне в грудь и зарыдала с новой силой. Оказывается, это был ещё не конец. — Да, Одея вспомнила. Она вспомнила. Она вернулась. Теперь всё хорошо, теперь всё будет хорошо. Всё хорошо, всё хорошо, — тихо шептал я слова утешения в своих мыслях, обняв Витаю и прижимая ревущую навзрыд девочку к себе.       Я слушал врезающийся словно раскалёнными иглами в мою душу отчаянный плачь Витаи ещё долгое время, по прошествии которого она вновь стала понемногу успокаиваться, а после, замолчала от нахлынувшего на неё бессилия, совсем перестав шевелиться.       Обратив своё внимание на тот факт, что девочка перестала двигаться, я заметил, что она просто-напросто уснула прямо в моих объятиях.       Видя это, я аккуратно уложил атлантийку на кровать, на какой мы с ней сидели, накрыл её сверху толстой теплой тканью, а сам пересел в кресло, где до этого сидела девочка, в ожидании моего пробуждения ранее.       Теперь настала моя очередь ожидать, пробуждения Витаи. И пока я ждал, сидя в кресле рядом с кроватью, постоянно задавался вопросами о том, что же такого Витае пришлось пережить, раз она испытала такой сильный эмоциональный шок?       Прозвучавший тихий скрип, заставил меня очнуться и открыть глаза. Как оказалось, я и сам не слишком-то долго выдержал, как ни крепился, и в итоге, тоже уснул, прямо в кресле.       Открыв глаза, обнаружил Витаю, сидевшую на кровати и смотревшую на меня с легкой смущенной улыбкой. — Витая, как ты себя чувствуешь? Тебе стало лучше? — Да, мне уже лучше. Я уже успокоилась. Извини, что тебе пришлось увидеть меня… такую. Но, когда ты сказал, когда сказал… я уже просто не смогла… Извини. — воспринял я тихие мысли атлантийки, исполненные смущения, глядя на её слегка покрасневшее лицо. — Ничего, Витая, всё нормально. Я понимаю тебя, понимаю твои чувства, не извиняйся. Мне подобное тоже знакомо, так что я хорошо тебя понимаю. — Хорошо, Виталий, раз ты всё понимаешь, тогда расскажи дальше, что с тобой случилось, и почему ты весь был расцарапан и в крови, и почему тебя опутало это растение? А то я тебя тогда перебила, не дала рассказать всё до конца. — А рассказывать-то практически и нечего. После того, как я обнаружил рисунки в твоей комнате в дворце, решил проведать Одею и всё у неё выяснить. Но когда заметил её странное поведение, решил, что она всех забыла. Попытался ей несколько раз напомнить, но у меня ничего не вышло. Одея меня только избивала своими ветвями, прогоняя прочь от себя. — Правда, чуть позже она меня всё же вспомнила. Вот только почему Одея вдруг вспомнила обо мне? Что я такого сделал? — эти два вопроса заставили меня на несколько мгновений замолчать и задуматься. — Занятно, что же я такого сделал, что всколыхнуло её память? — Ну а после того, как к ней вернулась память обо мне, сам кустик уже сообщил, откуда и как появилось это растение на Атлантиде, и твои рисунки во многом подтвердились. Вот только раньше она меня хорошенько так «потрепала» своими ветвями. И после, наверное, сильно пожалела об этом, предложила мне съесть свои несущие исцеление плоды, дабы я смог залечить повреждения на своём теле. Я съел один плод и уже хотел идти осмотреть всё ещё раз…. — Но потерял сознание и уснул, как и мы тогда с Мией, верно? — Витая продолжила за меня, очевидно во всем разобравшись, а я кивнул в ответ на её вопрос. — Вот значит из-за чего всё так получилось. Теперь я поняла, почему ты так выглядел, когда мы с Айей тебя нашли. — Да, верно. Выйти за край поляны вокруг Одеи, я в тот раз успел, а обратно вернуться у меня уже не получилось. Это растение именно тогда меня и оплело, пока я был без сознания. — Мне всё стало ясно, Виталий, и я очень хочу навестить Одею, а также хочу, чтобы ты пошёл со мной. Ты не будешь против? У тебя хватит сил отправиться со мной к кустику? — в глазах Витаи снова засветились искорки теперь уже абсолютно чистой и сильной радости. Она окончательно поверила моим словам, и чувство печали её постепенно отпустило. Видя, что Витае действительно стало лучше, у меня и у самого с души упал тяжкий груз печали и переживаний за неё. — Конечно, я схожу с тобой к Одее, и сил мне хватит, надеюсь, мне уже лучше. Когда ты к ней собираешься пойти? — Сейчас! Я хочу увидеться с ней прямо сейчас! Пошли! — и Витая, взяв меня за руку, заставила подняться с кресла и увлекла за собой, однако затем остановилась, о чем-то задумавшись. — Ах, подожди меня немного, Виталий, я сейчас вернусь. Хорошо? — девочка, не дождавшись от меня ответа, отпустила мою руку и… исчезла. — Ох-х, Витая, она, как обычно, чудит. — я только и успел, что моргнуть, так быстро всё произошло.       Приходя в себя, я стал осматривать комнату, в какой находился всё это время. Оглядевшись, я понял, что находился в, ставшим уже классическим для меня, жилище атлантийцев. В комнате было все точь-в-точь таким, как в домах людей Атлантиды, на планете, созданной детьми, и как в домах в старом городе, какой тогда ещё поддерживал Дух. В домашней обстановке атлантийцев не поменялось абсолютно ничего. — Одея действительно его вспомнила…?! Витая, ты… ты не шутишь?! Она вспомнила Виталия и вернулась?! — внезапно голос уже другой атлантийки отвлек меня от осмотра комнаты. Я развернулся и увидел, что девочек теперь было две. Рядом с Витаей находилась ещё и Мия, и взгляды их обеих были устремлены на меня, один лучился едва ли не взрывной искренней радостью от предстоящей встречи с Одеей, а второй был заплаканным, неверящим, но всё же с слабыми, едва теплящимися в глазах искорками надежды. — Да, ей всё же удалось меня вспомнить, хотя я сам уже почти потерял надежду на это. — я ответил на вопрос Мии, адресованный Витае. — Виталий, ты здесь, ты снова пришёл к нам! Как же это прекрасно! — радостно помыслив, Мия пару мгновений постояла, словно рассматривая меня, и не доверяя своим глазам, а затем подбежала ко мне и заключила в свои объятия. Я тоже был очень рад её видеть, и обнял девочку в ответном жесте. — Да, Мия, я пришёл, снова пришёл к вам, так как очень сильно соскучился и захотел вас повидать. — Ну, вот, Виталий, теперь мы готовы и можем пойти к Одее. — произнеся эти мысли, Витая подошла ко мне и взяла мою ладонь в свою руку. Мия же, отпустив, наконец, меня, тоже стояла рядом, и вытирала кулачками свои полные слёз глаза.       После этого я ощутил волну тепла, прошедшую через всё мое тело очень быстро, затем в глазах на миг потемнело, а в следующее мгновение мы, все трое, уже стояли метрах в тридцати от полянки Одеи, на планете атлантийцев.       Девочки сразу же бегом направились к живому кустику, и я последовал за ними, при этом прилично отстав, так как всё ещё испытывал сильную слабость. И я совсем не ожидал, что они сразу зайдут прямо на полянку к Одее.       Как только атлантийки пересекли границу полянки, Одея сразу же ощетинилась и успела нанести по телам девочек несколько резких ударов своими ветвями, словно хлыстами. — Одея, зачем ты нас бьёшь? Мы не причиним тебе вреда! — воспринял я крики девочек, закрывающихся руками от веток кустика. — Ты же вспомнила Виталия, а мы его друзья! Не бей нас, перестань! Хватит уже, Одея! — Одея… стой!!! Остановись…!!! Что ты делаешь…?!!! Они не тронут тебя! — я, едва передвигая ногами и почти задыхаясь, наконец, тоже вбежал на полянку и встал между кустиком и девочками, перехватив рукой веточку Одеи, в очередной раз замахивающуюся для нанесения удара по телу девочки, стоящей ближе к ней.       Одея замерла, но её ветви всё ещё были напряжены. Ещё через мгновение она сделала новый замах уже другой своей веткой, но я её также перехватил свободной рукой.       Меня кустик не трогал, так как уже вспомнил, кем я был, но Одея попыталась высвободить свои ветви из моих рук. Я тоже не сдавался и продолжал их удерживать, однако старался делать это мягко, для того, чтобы не навредить Одее своими действиями. — Одея, подожди, не надо их прогонять…. Постой! Тише, тише, успокойся. — произнося эти мысли, я осторожно разжал руки и выпустил удерживаемые ветви кустика. — Эти самые девочки посадили тебя здесь, когда ты была ещё одной маленькой веточкой, вспоминай, Одея, вспоминай. Я тогда тоже был с ними и всё видел. Они не причинят тебе вреда, не бойся их. Пожалуйста, не бойся девочек и больше не бей их.       Одея после моей просьбы их больше не хлестала своими ветвями, но всё ещё была сильно напряжена и сохраняла бдительность. — Мия, Витая, сядьте, пожалуйста, и поприветствуйте её, как вы это сделали впервые, на её планете. Она должна вспомнить этот жест, мне это помогло. Именно так она вспомнила меня. — произвел я свои мысли, и девочки их восприняли.       Осторожно усевшись на полянке Одеи, они обе протянули руки ладонями, направленными к кустику, словно намереваясь к нему прикоснуться.       Одея отдернула свои веточки, поднеся их чуть ближе к себе, затем на мгновение замерла, словно задумавшись.       Я уже решил, что она что-то вспомнила, что ей удалось вернуть память и относительно девочек тоже, что пройдёт ещё мгновение, и она коснётся ладошек девочек своими листиками, поприветствует их, но… ничего больше не произошло….       Одея их не узнала…. — Что…? Как же так…? Мне ведь это помогло. Почему этот приём не сработал в случае с девочками…? Что с ним не так?       Я пребывал в недоумении и задумчивости. Девочки тоже молчали, с непониманием, едва не плача, переглядывались между собой, и периодически поглядывая на меня, ожидая ответов с моей стороны на свои не высказанные вопросы.       Кустик был напряжён, но пока сдерживал себя от нанесения ударов своими ветвями по телам девочек.       Ситуация выглядела абсолютно безнадежной. Что ещё следовало предпринять девочкам, чтобы Одея их вспомнила я не представлял. — Неужели я их обманул, вот так? Не оправдал их надежд? Они ведь доверились мне, поверили моим словам а я… — теперь я сам пребывал почти в шоке и сильном ступоре, не представляя, как переломить сложившуюся ситуацию, добиться положительного её исхода.       Вдалеке сверкнула молния, а спустя примерно восемь секунд до нас докатились гулкие раскаты грома. Там бушевала нешуточная гроза, и шёл сильный ливень, но это было там, а над нами в голубом небе ярко светила желтая звезда, очень напоминавшая земное солнце.       Я невольно засмотрелся на разыгрывающееся вдалеке от нас представление. Из довольно большой тёмной дождевой тучи низвергались потоки воды, орошая изголодавшуюся по влаге почву.