Second Chances

*** «Пинегрю Манор, 23-е Декабря»*** Гарри вошел в комнату для завтрака на следующее утро, выглядя притом подавленно. Он мало спал ночью; и хотя настоящие кошмары не тревожили, сон его всё же был беспокойным, полным мрачных образов. — Доброе утро, — его голос был лишь тенью нормального, хриплым шепотом, и он старательно избегал взглядов Гермионы, Невилла и Дафны, уже находившихся за столом. Угнетающая тишина. Дафна ни разу не подняла глаз, выражение лица Гермионы было смесью разочарования и горя, а Невилл просто смотрел на него. Он возмущён? Серьезно? Ну нет моей вины в том, что Роксана рассказала нам правду прошлой ночью — такую правду… *** *** «Вчера вечером»*** — Гарри… Дафна… Я бы хотела поговорить с вами кое о чём. Вы должны знать… Гермиона и Невилл быстро собрались, чтобы покинуть комнату, позволив тем самым оставшимся немного уединениться. Чуть побледневшая Роксана благодарно кивнула и присела недалеко от Гарри и Дафны. Несколько раз она начинала говорить, но тотчас умолкала. Очевидно, женщина пыталась подготовить речь, даже не убедив саму себя, насколько хорошо будет звучать конечный результат. — Брось! — сказал Гарри с легкой улыбкой. Он пытался казаться расслабленным, но поведение Роксаны произвело на него обратный эффект. — Ну не может всё быть настолько плохо. — Вы знаете только половину, — вздохнула Роксана. — Ну, давайте начнем. Она изобразила натянутую улыбку, а после начала рассказывать им историю, историю контракта. — Ты должна была рассказать мне. Голос Гарри дрожал от ярости. Роксана слабо кивнула: — Да, мне следовало…возможно. Я не знаю, правда, не знаю… Может быть, лучше было бы, расскажи я раньше? До того, как у вас двоих появилась бы возможность узнать друг друга? Я не хотела, чтобы этот контракт стал для тебя Дамокловым мечом в период, когда бы ты пытался выстроить дружеские отношения. Я надеялась на то, что мне будет легче объяснить, а вам-понять, если вы уже будете знакомы, будете доверять друг другу. Гарри смотрел на неё, не отрывая взгляда, пытаясь контролировать поднимающуюся в нем жгучую волну гнева. Молчание нарушила Дафна: — Позвольте мне прояснить: этот брачный контракт был составлен для Джеймса Поттера и тебя. Наши деды ожидали, что вы поженитесь после школы. И чтобы вам спустили с рук не соблюдение условий этого контракта, вы… — Продали нас, — стиснул зубы, прошипел Гарри. —Нет, — покачала головой Роксана. — Я не это имела ввиду…— Она снова вздохнула. — Послушай: всё было не так. Твой отец очень любил твою мать, Гарри. Он бы повиновался, но… уверена, это сломало бы его. Мы надеялись избежать этого, отсрочить неизбежное и по возможности, найти лучшее решение. — И поэтому вы решили, что лучше составить новый контракт, который вынудит на женитьбу уже нас с Гарри. В голосе Дафны отчётливо слышалось разочарование, и это немного задело её предполагаемого жениха. Он провел целый день, размышляя о том, как спросить её: «Ты станешь моей девушкой»? А теперь она реагировала так, словно сама мысль о том, чтобы выйти за него, неприемлема. Но разве я не думаю так же? Гарри задумался. «Нет», ответил он на свой же вопрос. Я просто не хочу, чтобы меня заставляли. И пока рано об этом думать. Возможно, она чувствует то же самое. Роксана положила две копии второй части контракта на стол перед Гарри и Дафной. Она указала на нужную им строчку. — Вас не принуждают к браку. Это чересчур…полагать, что такой союз…но вас никто не принуждает. — настаивала Роксана. Оба принялись за просмотр второй части, и если не считать бормотания считающих подростков, в комнате стояла мертвая тишина. После прочтения дети выглядели ещё более сбитыми с толку. — Я не понимаю, что всё это значит, — пробормотал Гарри. — Да, ваши дедушки хотели этого брака. Но они учились на своих ошибках. По крайней мере, случай со мной и Джеймсом был им уроком. Они оставили лазейку. Если вы ничего не предпримите, то должны будете пожениться после того, как Дафне исполниться семнадцать и до Гарриного двадцать первого Дня Рождения. Но у вас есть возможность отказаться. Вам обоим должно быть не меньше семнадцати лет, и вы оба должны заявить о том, что не желаете этого брака. — Значит, нам действительно не обязательно жениться? — спросил мальчик со шрамом. — Нет, — грустно кивнула Роксана. — По прошествии нескольких месяцев я бы очень хотела видеть вас близкими друзьями, а после — парой, надеюсь, возможно…когда-нибудь… даже супружеской. Думаю, у вас были бы прекрасные отношения. Но вы не обязаны. Однако, вам пришлось бы приложить немало усилий для того, чтобы узнать друг друга получше и научиться доверять друг другу. Как я и сказала: вы ОБА должны заявить, что не желаете этого брака. И тогда в дело вступит последняя часть этого контракта. Она указала на нужный пункт: — Если вы отказываетесь от брака, то вам разрешено жениться на другом человеке только с согласия вашего бывшего договорного партнера. Так что Дафне придется спрашивать разрешения у Гарри и наоборот. Вы, конечно, понимаете, что это было бы легче организовать, стань вы хотя бы друзьями. *** — Ты бы рассказала мне об этом, если бы Сириус не посетил тебя? — спросил Гарри через некоторое время, немного поуспокоившись. — Рассказала бы, — кивнула Роксана. —но тогда я бы немного обождала и, когда бы вам исполнилось по семнадцать, сообщила бы. Я полагала, что в таком случае вы точно будете против такого брака. Ведь тогда ты и Дафна едва бы знали друг друга. Мы бы просто разобрались бы с этими бумажками и разошлись бы как в море корабли. Роксана напряженно следила за крестником, надеясь, что он поймет её мотивы. — Я хотела, чтобы вы узнали, прежде чем мы отправились бы в Министерство. Я должна был рассказать вам до того, как мы бы отправились туда сегодня. Но я… я испугалась, испугалась, что ты откажешься от усыновления, не захочешь больше жить с нами. Ты мне очень нравишься, Гарри. Я люблю тебя как сына, и более, чем уверена, моя мать и Дафна разделяют мои чувства. Мы все хотели бы, чтобы ты остался здесь, с нами. — Тогда почему ты не появилась «там» раньше? Почему позволили Дамблдору отдать меня Дурслям? — Роксана увидела отразившиеся в его глазах боль, разочарование и чувство, будто его передали. Она понимала, почему он так реагирует, но у неё на то были свои причины. — Тогда было тяжко. ОН был мертв, но многие ЕГО последователи оставались в живых. Они бы с удовольствием убили бы тебя… тебя, ребёнка. Мой муж не был Пожирателем Смерти, но со многими из них состоял в дружеских отношениях, особенно с Люциусом. Я не могла доверить ему твою жизнь. А ещё были мои собственные дети. У нас была Дафна, и я на тот момент уже была беременна Асторией. Прости, Гарри, но я была молода и хотела защитить своих детей. А потом Дамблдор рассказал мне о предательстве Сириуса. Теперь то мы знаем, что то оказалось ошибочным суждением, но тогда это было лишь доказательства того, что мы никому не можем доверять. Если даже Сириус посмел передать твоих родителей, то кому я могла верить? Дамблдор решил, что ты будешь жить со своей тетей. Он аргументировал тем, что там ты будешь в безопасности; что там будут обереги, способные защитить тебя от НЕГО и ЕГО последователей; что даже Люциус не найдет тебя. А я знаю, они тебя искали. Они искали, когда пытали Лонгботтомов, искали, когда Сайрус пытался выудить из меня информацию. Я правда считала, что это будет самый безопасный путь. — Ты могла бы лично убедиться. Могла бы навестить меня, посмотреть, как со мной обращаются. Возможно, я был в безопасности там, но никогда не был счастлив! — яростно прошептал Гарри. — Теперь я знаю, Гарри, — со слезами на глазах промолвила Роксана. — Я поверила Дамблдору, когда он сказал, что у тебя будет настоящая семья. Его доводы о том, что тебе будет полезно какое — то время пожить в маггловском мире, были весьма убедительны. Никто не стал бы искать тебя не в магическом мире. Были ли у меня причины для того, чтобы сомневаться в любви твоей тети? Позже, когда ты приехал в Хогвартс, там был Драко Малфой и запланированная помолвка сначала с Дафной, потом — с Асторией. Ты должен знать: Сайрус никогда не знал об этом контракте, и до сих пор не в курсе, поэтому и планировал изначально обручить Дафну с Драко. Прежде чем я успела объяснить, Дафна совершенно ясно дала понять, что она думает насчёт этой помолвки. Я слишком долго колебалась, не знала… Гарри, я очень сожалею о том, что произошло и о том, как обошлась с тобой. Пожалуйста, прости меня, прости за то, что из-за страха за своих детей и из-за доверия к Дамблдору я предала доверие твоих родителей. Я хочу исправить это. Я и подумать не могла, что твоя тётя окажется такой. — Вы знакомы? — С твоей тётей? Да. С твоим дядей? Нет. Я виделась с Петуньей пару раз, и мои воспоминания очень затрудняют понимание того, как она могла с тобой обращаться, как с личным домашним эльфом, и отнюдь нелюбимым, должна заметить. — Роксана глубоко вздохнула и. высморкалась. — Петунья очень любила твою мать. — Гарри недоверчиво фыркнул, но Роксана на это только энергично кивнула. — Она правда любила её. Ты бы видели её на похоронах своей мамы. Она была сломлена, опустошена. Мне известно, что Лили и Петунья часто сильно ссорились, но она никогда не переставала любить сестру. Полагаю, Петунья чувствовала себя немного преданной и покинутой, когда Лили без неё отправилась в Хогвартс. Знали ли ты, что Петунья тоже хотела там учиться? Твоя мать однажды рассказала мне, что Петунья написала Дамблдору письмо с просьбой о том, чтобы он тоже отправил её в школу. Петунья? В Хогвартсе? Гарри уставился на неё широко раскрытыми глазами. Невероятно, нонсенс! — А потом убили твоих бабушку с дедушкой. Петунья возложила вину на Лили, а твоя мать приняла обвинение. Знаешь, Гарри, — продолжила Роксана с легкой улыбкой. — Эту склонность брать на себя вину за всё плохое, что происходит, ты унаследовал от своей матери… уж точно не от отца. — На мгновение Гарри поднял на неё глаза, но прежде чем успел спросить, Роксана продолжила. — Возможно, Петунья винила тебя в смерти твоей матери. Это было неправильно с её стороны, но вполне объяснимо. Твоя мать была всем, что осталось от её семьи; её потеря стало настоящим ударом Судьбы для Питуньи. И с такой свиньёй, как твой дядя, в качестве мужа она с чистой душой смогла позволить себе корить тебя за её потерю. Я действительно не осуждаю её, но нахожу подобное поведение совершенно непростительным. Но я могу только попытаться понять, как она могла так измениться. Ей стоило любить тебя. *** ***≪Настоящее≫*** Как долго длиться эта тишина? задумался Гарри, испугавшийся, когда стул заскреб по полу. Как долго они… как долго Дафна ожидала моей реакции, хоть какой-нибудь? — Прошу меня извинить, — прошептала Дафна, резко вскочившая со своего места. Она направилась к выходу, набирая скорость с каждым последующим шагом. Свирепость во взглядах Гермионы и Невилла увеличилась в десятикратном размере. Сотни мыслей пронеслись в голове Гарри, пока он наблюдал за своей подругой…девушкой (?), предпочевшей от него сбежать. Должно быть, она не верно истолковала его молчание, решила, что он сердится на неё так же, как и на её мать. Но она ошибалась…ох, как же она ошибалась… Он много думал о прошлом вечере. Но это по большей части касалось того, что Роксана рассказала о его родителях, Петунье, Сириусе и Дамблдоре, нежели контракта. Его пункты уже давно засели у него в голове. Да, он был зол. Да, он хотел бы узнать об этом раньше. И уж точно он предпочел бы, чтобы их родители, бабушки и дедушки никогда не соглашались на подобную ​​глупость. Но она рассказала ему. И они оставили лазейку. Рассуждения Роксаны о том, что для начала им следовало бы получше узнать друг друга были ему понятны. Теперь он доверял Дафне… Их отношения так сильно изменились за лето. Они бы нашли решение. Он понятия не имел, захочет ли жениться на ней позже, но у него было несколько лет, чтобы выяснить это. И разумеется, он не злился на неё. Волны её боли, захлестнувшие комнату, наконец заставили Гарри реагировать на окружавшее его пространство. Он побежал за ней и догнал, только когда она пыталась открыть дверь. Он был потрясен, когда увидел слезы, бегущие по щекам брюнетки. Она попыталась подавить всхлипы, вырвать запястье из его хватки. Не говоря ни слова, Гарри обнял её, крепко-крепко. Поначалу она сопротивлялась, бормотала что-то невнятное. Затем я постепенно перестала сопротивляться и растворилась в его объятиях. Немного неуклюже Гарри начал похлопывать её по спине. По крайней мере, Гермиона и Невилл перестали убивать его взглядами. Выражение лица подруги сильно смягчилось, а Невилл посмел даже одобрительно ему кивнуть. — Я не хочу… не хочу, чтобы из-за этого наши отношения менялись, — тихо прошептал Гарри на ухо Дафне. — Я не жалею о поцелуях после Бала. А вчера я… я хотел спросить тебя… не хочешь ли ты быть моей девушкой. — Дафна на мгновение напряглась, но Гарри продолжал поглаживать её, прижимая к себе. Ещё ближе. — Я только набрался смелости спросить тебя. А после того разговора, не был уверен… как ты… — Да. Гарри ослабил объятия и отступил: — Да? Да, — Дафна слегка улыбнулась, она попыталась спешно смахнуть ненужные слезы. Гарри остановил её и, достав платок, начал осторожно вытирая ей глаза. — Ты это серьезно? Но как же контракт…— прошептала девушка. Гарри убрал носовой платок и нежно обнял Дафну за щеку: — Мы найдем выход. Подождем эти три года, и если ты думаешь что это… эта история с девушкой… если ты всё ещё будешь моей девушкой и решишь, что это правильно, мы вместе придумаем, что делать дальше. — Хорошо, — прошептала Дафна и внезапно улыбнулась, — Очевидно, ты проводил достаточно много времени с Гермионой в прошлом. — Почему это? — спросил Гарри, немного сбитый с толку. — Потому что у тебя начинают появляться замечательные и разумные идеи, — улыбнулась его подруга. Нет, моя девушка, поправил себя Гарри, чувствуя, как в животе у него начали порхать бабочки. — Знаешь, время от времени у меня появляются замечательные и разумные идеи, — надулся мальчик. — Знаешь, после того, как ты спросил её и Дафна сказала «да», третьим шагом должен быть поцелуй, Гарри. — внезапно пошутила Гермиона, о присутствии которой давно забыла молодая пара. Гарри густо покраснел, метая молнии в сторону Грейнджер. — Видишь, — мило засмеялась Дафна, — чудесные и разумные идеи. *** «Вчера вечером»*** — А мой отец? — неожиданно спросил Гарри. — Как к нему отнеслась Петунья? Роксана вздохнула и обеспокоенно посмотрела на Гарри: — Гарри… твой отец, — она умолкла на мгновение, — Находиться в обществе твоего отца было немного…трудновато. Вначале он был… нет, невежливо так говорить; боюсь… он был настоящим придурком. Примерно до его шестнадцатилетия его нелегко было полюбить ни мне, ни твоей маме, чего уж говорить о Петуньи. К счастью, она видела его всего пару раз, и и он не произвел хорошего впечатления. Я убеждена в том, что Петунья думала, что он плохо влияет на Лили и презирала мысль о том, что они стали парой. Беря в расчёт то, что, ты на него похож внешне, смею предположить, что она перенесла часть своей антипатии на тебя…как и пара других личностей. — Таких, как Снейп, — усмехнулся Гарри. — Да, как и Северус, — согласилась Роксана. — Я слышала об этом, и то, как он обращается с тобой, неприемлемо. Нет, это слабо сказано: его поведение было и остается отвратительным и совершенно непрофессиональным. Но ты должен понимать, что у него были свои причины ненавидеть твоего отца, так же сильно, как и Сириуса. Гарри свирепо уставился на собеседницу. Как она посмела принизить память об отце и сказать что-нибудь подобное о моем крестном отце? Сириус был тем, кто отправил её на Тисовую улицу, чтобы спасти меня. — Гарри, ты обожаешь своего отца и Сириуса. Ты любишь их, и это правильно и оправдано. Но ты должен понимать: все люди меняются со временем. Мы взрослеем, мы совершаем ошибки, мы учимся. Джеймс и Сириус были беспечны, безрассудны и заносчивы по молодости. Они были чрезвычайно умны и талантливы, и они знали об этом. Они, не стесняясь, подшучивали над всеми и красовались при каждом удобном случае. Если ты мне не веришь, — продолжала она, — То подумай вот о чём: Джеймс пытался стать парнем Лили с третьего курса. Почему она каждый раз отказывала ему, почему отклоняла каждое приглашение в Хогсмид и почему согласилась только на их последнем курсе, после четырех лет ухаживания? Оба собеседника некоторое время молчали, прежде чем Гарри прошептал: — Потому что он повзрослел? — Именно, — согласилась Роксана. — Он повзрослел. Каким-то образом — я не знаю точно, когда и что послужило спусковым крючком для изменений — он начал понимать, что Лили нужен кто-то более зрелый, кто-то, кто готов и способен учиться, быть сострадательным, брать на себя ответственность. Джеймс изменился, и изменился настолько, что в конце наших школьных лет я не раз пожалела о том, что согласилась не выходить за него замуж. Да, Гарри, в конце концов, я полюбила твоего отца. Может быть, я и не была влюблена по-настоящему, но точно, я любила его. Он был умен, обаятелен и бойок. И он любил твою маму и тебя всем сердцем. Я уверена, последние два года твоей матери были наполнены счастьем, созданным его присутствием в её жизни. В конце концов, он стал тем человеком, которого ты себе воображаешь, мужчиной, которого ты любишь и обожаешь, но он не всегда был таким. *** — Я похож на него? — нерешительно спросил Гарри. — В каком-то смысле, да. И я не имею в виду твою внешность или твой талант к полетом. Ты конечно, часто слишком безрассуден, слишком неосмотрителен в своих действиях и склонен к тому, чтобы сначала действовать вместо того, чтобы думать или просить о помощи. Но есть в тебе и стороны, которые ещё больше напоминают мне о твоей матери. И я сейчас не про то, что ты лучше разбираешься в Чарах — они были сильной стороной Лили — а не в Трансфигурации — которая всегда легко давалась Джеймсу. Ты готов прислушаться к мнению своих друзей и способен здраво рассуждать. В вас обоих есть эта сострадательная сторона, которая движет вами, и вам обоим крайне не хватает какой-либо вредоносной склонности. Я уверена, что ты не станешь делать кому-то больно по своей воле, а если причинишь вред случайно, то тебе потом будет плохо. Это было одним из того, чего сильно не хватало Мародерам в первые годы их учёбы. Хотя они были дружной компанией, вместе всех разыгрывали и сильно опекали Римуса, они не обращались всеми остальными соль же хорошо, как с ним. Тебе это можетказаться забавным, когда кого-то разыгрывают, ты можешь посчитать, что этот кто-то заслужил подобное обращение. Но подумай: как себя чувствовала жертва розыгрыша? Согласна ли она была с мнением шутников? Как бы ты относился бы к тому, кто постоянно беспокоил тебя, разыгрывала и ставил бы в неловкое положение? Мародеры любили разыгрывать слизеринцев. В этом они были очень изобретательны, и им редко приходилось сталкиваться с серьезными последствиями. Одного вечера отработок недостаточно, по крайней мере, не для жертвы розыгрыша, которой придется столкнуться с позором, возможно, в течение нескольких недель. И это уж точно не научило Сириуса и Джеймса тому, что не стоит так себя вести. Даже Минерва питала к ним слабость. Она никогда не была похожа на Северуса в его фаворитизме, но, как и большинство учителей, была склонна больше прислушиваться к гриффиндорцам, склонна считать, что худшее всегда исходит со стороны Слизерина. Да, часто слизеринцы были зачинщиками, конечно, они — не подарок, но, в конце концов, задевает, когда каждый учитель предполагает, что ты виноват только из-за факультета, на котором учишься. А Дамблдор всегда отдавал предпочтение Мародерам. Иногда он даже отменял суровые наказания Минервы. Может быть, он переживал через них свою молодость, и их проделки заставляли его снова чувствовать себя молодым. Это покровительство зашло слишком далеко… — Роксана запнулась на полуслове. Гарри немного обождал, а после решил помочь продолжить мысль: — Слишком далеко… — Я… я не знаю, стоит ли говорить тебе. Это о твоем отце, но по большей части — о Сириусе и Северусе. Я не имею к этому отношения, не имею права рассказывать тебе… возможно, тебе следует спросить об этом Сириуса…об инциденте, связанном с Визжащей Хижиной. — Он расскажет мне правду? — Скорее всего, нет — вздохнула Роксана. — Он был виновником, и нелегко жить с таким грузом за плечами, принять вину — тем более, а он так и не научился брать на себя ответственность за свои поступки. — Воу воу воу — перебил её Гарри. — Забыли? Двенадцать лет в Азкабане… он, конечно… — Нет, — теперь Роксана позволила себе перебить крестника. — Азкабан был ужасной ошибкой, но он не был его наказанием за совершенные им ошибки. Бродяга попал туда из-за предательства Петтигрю. Он более чем отплатил за всё, за эти двенадцать лет, за каждое мелкое нарушение, за каждую шутку и оскорбление. Но это не способствовало его взрослению… У него всегда была отговорка: я здесь, потому что меня предали. Сириусу никогда не приходилось сталкиваться с последствиями своих шалостей, безрассудных поступков или безответственного поведения по отношению к девушкам. Известен ли тебе простой способ воспитания ребенка или домашнего животного: сделай что-нибудь и получи за это немедленное наказание; соедини проступок и наказание, как причину и следствие. И что ещё более важно: выслушай объяснение: что ты сделал неправильно и почему это было неправильно. Эти двенадцать лет он не был свободным взрослым, эти двенадцать лет у него не было возможности общаться с другими взрослыми, они лишали его возможности по-настоящему повзрослеть. Боюсь, что он до сих пор не в состоянии осознать, что те действия были одной большой ошибкой. Уверена, он так и не извинился перед Северусом. Возможно, он извинился перед Римусом, но не перед Северусом. В их последнюю встречу он всё ещё называли его Нюнчиком. Держу пари, он был потрясающим старшим братом, таким, как близнецы Уизли, но он не подходил для роли отца…не подходит и сейчас. — Мои родители думали иначе. — Нет, не думали… или считали так лишь отчасти. Твой отец… да. Сириус был его лучшим другом и имел хорошую репутацию у родителей Джеймса. Но твоя мать никогда не хотела, чтобы он воспитывал тебя. Она предпочла бы, чтобы ты рос в поместье Лонгботтомов и стал братом Невилла. Она не права в своём суждении о Сириусе, не так ли? Его сердце восставало против мысли о том, что Сириус совершил какой-то нехороший поступок. Он назвал его Нюнчиком. Это было забавно, не так ли? Снейп заслуживает любой шутки над ним. И потом… — Что он с ним сделал? — Роксана задумчиво посмотрела на него. Это её не касалось, но он заслуживал знать правду, заслуживал возможности понять. — Хорошо, я расскажу тебе. Но обещай мне, что спросишь у Сириуса, и позволь ему изложить тебе свою версию этой истории. Я конечно не знаю всех деталей и подробностей того происшествия. Я просто хочу, чтобы ты подумал, подумал об этом, оценил ситуацию с обеих сторон и понял, что у каждого действия и поведения есть более одного противодействия. Это редко бывает так просто. Гарри согласился и Роксана продолжила: — Северус рос в неблагополучной семье. Я бы не хотела вдаваться в подробности, но всё у него было просто ужасно, даже по сравнению с твоей жизнью у Дурслей. У него был только один друг… Лили. — Он дружил с моей мамой? — Да, за несколько лет до знакомства с Джеймсом и Сириусом Лили и Северус были друзьями. Насколько мне известно, они были очень близки. Но всё изменилось, когда дети отправились в Хогвартс. Лили стала гриффиндоркой, а Северус — слизеринцем. У обоих были друзья…в своих домах. В случае с Северусом они были скорее компаньонами или союзниками, нежели друзьями, как принято у слизеринцев. Оба факультета пытались разлучить их, пытались убедить придерживаться «своей стороны». Возможно, Северус и Лили могли бы сражаться за свою дружбу, и твоя мама поначалу пыталась. Но эти «границы факультетов» тогда были очень сильны, в особенности среди слизеринцев. Тебе приходилось сталкиваться с ужасными последствиями, если ты не принимал единственное и правильное решение: «Придерживайся своих». Мародеры постоянно донимали его. Конечно, он тоже не был пай мальчиком и отвечал, как мог. Но четверо против одного. Может быть, он думал, что если будет достаточно злобным, то они оставят его в покое. Не знаю, не могу судить…в то время я не особо общалась с Северусом. Поначалу твоя мать пыталась защищать его, но почему-то это только провоцировало обидчиков на увеличение количества розыгрышей. Каждый раз, когда она защищала его, это было лишь поводом дважды подшутить над ним впоследствии. Через некоторое время они начали отдаляться, и все меньше и меньше проводили вместе, придерживались только формальной вежливости. Но всё равно Мародеры делали жизнь Северуса невыносимой, особенно на шестом курсе. Летом умерла его мать. Северусу нужно было сострадание, ему нужна была Лили. Но Джеймс и Сириус сделали всё, что могли, чтобы тот перестал общаться с подругой. Не раз они ставили его в неловкое положение перед всеми студентами. Смущение очень трудно переноситься шестнадцатилетним подростком. Его близкие друзья, особенно Люциус, уже закончили школу. Он был один. Северус был зол и нанес ответный удар, используя неприятные оскорбления и проклятия. Он даже начал оскорблять твою мать. Возможно, он чувствовал себя преданным и хотел рассориться с ней, чтобы защититься. А Лили… То был особый случай. Сириус и Джеймс высмеяли Северуса перед большим количеством народа, высмеяли его самым подлым образом. Он ничем им не ответил, просто бездействовал. Лили встала за него горой, попыталась защитить, как и всегда; но дело вышло из-под контроля, обменяясь ругательствами, Северус в порыве… он назвал её грязнокровкой. Гарри раздраженно прошипел себе под нос; Роксана удрученно кивнула. — В нём говорила гордость, его желание защитить её последнюю крупицу, и он тотчас пожалел об этом. Но твоя мать так и не приняла его извинений. В течение нескольких недель он пытался, но она продолжала злиться на него. Возможно, она хотела положить конец их дружбе, и возможно, она надеялась, что если они перестанут общаться, её друга не будут доставать. Она никогда не была злопамятной ни до, ни после. Мне не известно, какими мотивами она руководствовалась. Затем — несколько недель спустя — Сириусу пришла в голову идея устроить грандиозный розыгрыш Северусу. Я знаю об этом только потому, что читала его медицинскую карту, когда помогала мадам Помфри в Больничном Крыле. Нет, Гарри, я поступила непорядочно. Ты же не расскажешь ей об этом, правда? Гарри кивнул и с со вздохом Роксана продолжила свой рассказ. — Тебе ведь известно о том, что Римус проводил дни полнолуния в Визжащей Хижине, единственном входе, защищенном Дракучей Ивой? — Да. Мы… мы были там… я, Рон и Гермиона. Там мы встретили Сириуса…впервые в его человеческом обличье, там мы обнаружили Петтигрю. — Понимаю. Хорошо: никто не должен был знать об этом, никто не должен был быть там с ним. Но однажды Сириус отправил Северуса в Хижину. Гарри побледнел: — Это… — Опасно? Ужасно? Необдуманно? Да, это так. Северус часто пытался узнать, что случилось с Римусом, почему он исчезал в полнолуние…но безуспешно. Так что Сириус «случайно проболтался», где будет Римус, и как обойти Иву. Он последовал за Люпином, нашел его, уже обратившегося.— Тихим шепотом Роксана объяснила.— Снейп выжил только потому, что Сириус рассказал об этом Джеймсу и тот последовал за ним и спас Северуса. Но спасённый… он был потрясен… и взбешен. Посчитал, что Джеймс и Римус были частью розыгрыша, что Джеймс спас его только потому, что хотел защита Римуса. И это была вторая часть, о которой Сириус не подумал: Что? Что бы случилось с Римусом? Как бы он отреагировал, чтобы почувствовал, если бы узнал, что убил кого-то? — Его бы отправили в Азкабан, — прошептал Гарри. В голосе слышались слёзы. — Да, они бы это сделали. Но самое главное, неизвестно до чего бы Римуса довела бы его совесть. Он один из самых добрых мужчин, которых мне когда-либо доводилось встречать. Осознание того, что он кого-то убил, уничтожило бы его. За последние десять лет он так и не начал встречаться из-за страха причинить боль тому, кто будет действительно дорог ему. Уверена, конкретно этот инцидент только бы усилил его страх. — Гнетущая тишина звенела в воздухе. В конце концов, Дафна задала важный вопрос: — Что было потом? Что случилось с Сириусом? — Ничего. Услышав односложный ответ, ошеломлённый Гарри поднял голову. Роксана пожала плечами: — Хорошо, не совсем «ничего». Он получил наказание, месяц отработок. Но вряд ли это подходящее наказание для того, кто чуть не разрушил две человеческие жизни. Сириуса нужно было исключить из Хогвартса за то, что он сделал, а не «одарить легким подзатыльником». Я ясно вижу, Дамблдора приложил к этому свой «Великий Перст». Я не могу смириться с мыслью, что даже Минерва позволила Сириусу так просто отделаться. Как бы тяжко не было ему это признавать: если её история была правдивой, то Гарри ничего не оставалось, кроме как спросить об этом Сириуса. Это было очень плохим поступком, за который стоило бы назначить суровое наказание. — Знаешь, Гарри, Нарцисса Малфой однажды рассказала мне, что это событие послужило причиной, спусковым крючком, побудившим Северуса какое-то время следовать за Тёмным Лордом. Я не знаю, права ли она, но уверена: этот инцидент и отсутствие последствий было для него очень важным моментом. Он уже склонялся к Тёмной стороне, частично под натиском Люциуса. Но этот момент был моментом принятия решения, моментом совершения серьезной ошибки или моментом принятие реалий. Его собственные идеалы, влияние Люциуса и поступок Сириуса, послуживший триггером: какая часть имела наибольшее влияние? Безусловно, Северус, большую часть времени ведёт себя, как последний мерзавец. Он горд, язвителен и рвется оскорблять всех и всегда. Это одна из причин того, почему он мне никогда не нравился даже в школе. Но лишь немногие становятся плохими сами по себе. Подумай о своем двоюродном брате Дадли. Он свинья, да? Но сколько в том его собственной вины, и насколько это связано с влиянием его отца и того, как Дадли воспитывали? С другим отцом, с другим детством, с кем-то, кто покажет ему, что хорошо — что плохо… не думаешь ли ты, что он мог бы стать совсем другим мальчиком? Дадли злой свинтус или просто не воспитанный ребёнок? — В нём наблюдается парочка вредных наклонностей, но дядя Вернон был плохим примером для подражания. И он никогда не пытался воспитывать его, — ответил Гарри. — Полагаю, тоже самое можно сказать и о Северусе. У него есть тёмные стороны характера, но есть и хорошие. Слабая, депрессивная мать и жестокий, деспотичный отец — не самые лучшие условия для детства. Некоторые становятся хорошими людьми, несмотря на такие условия. Ты являешься ярким примером, но должен понимать, что ты — особый случай. Многие другие превратились бы в злобных крыс после десяти лет проживания с Дурслями. Это сделало бы их такими ничтожными. Таковы возможные последствия твоей жизни при других обстоятельствах. Мы никогда не узнаем, решился бы Северус следовать за Люциусом Малфоем без «вмешательства» Мародеров, но они, безусловно, стали решающим фактором. Он чуть не умер там, в Хижине. Шестнадцатилетний мальчик чуть не погиб от когтей разъяренного оборотня. А потом директор имел наглость приказать ему молчать, шантажировал его, требовал, чтобы он никому не рассказывал о случившимся. Без медицинской карты, без Нарциссы, даже я об этом бы не узнала. Возможно, я не права; возможно, я упустила какие-то важные детали. Но если мои выводы не ошибочны, то у Северуса есть все основания ненавидеть хотя бы Сириуса. И после пяти лет, полных оскорблений и шалостей Джеймса, его ненависть и отвращение по отношению к своему обидчику… да, у него определенно не было оснований полагать, что он не был частью… Она мрачно посмотрела на Гарри: — Это преступление… то, что сделал Сириус. Это не было «просто шуткой» как выразился тогда Дамблдор.