Second Chances

***»Хогвартс, всё ещё 24-е Ноября»*** Студенты и зрители один за другим покидали Арену, оставляя после себя пустые трибуны с грудой мусора, свидетельствующей о сотнях людей, сидящих там всего час назад. Дафна отошла, решившись навестить мать, а Невилл отправился с несколькими товарищами-гриффиндорцами готовить небольшую вечеринку. Они пригласили и Гарри, но тот отказался. Теперь, наконец, они осознали всю «опасность»; теперь они согласились с тем, что ни один психически здоровый четырнадцатилетний подросток добровольно не примет участия в Турнире. Но Гарри нужно было побыть в одиночестве, хотя бы в относительном. Гермиона всё ещё была с ним, но она — не в счёт. Она была его подругой, сестрой. Она понимала его и доверяла ему. И — Хвала Богам — девушка научилась молчать за последние месяцы и не задавать лишних вопросов. — Мистер Поттер? Гарри обернулся и встал, заприметив профессора МакГонагалл: — Мне захотелось поздравить вас с выдающимся выступлением. — Спасибо, профессор, но большая часть заслуг принадлежит Гермионе, Невиллу и особенно Дафне. Без помощи друзей я бы не смог бы добиться такого результата. Минерва подарила ему одну из своих редких улыбок: — Ваша способность выбирать правильных друзей, безусловно, является одним из ваших величайших достоинств. — Гермиона и Гарри уставились на своего декана. Её одобрение дружбы с Дафной было неожиданным, но более, чем приятным. До сих пор она ничего не говорила против этих отношений, но, поскольку Дамблдор не сдерживался в выражениях, а МакГонагалл была так близка к директору, Гарри боялся, что она разделяет его суждения. Гарри не смог скрыть обвинительных ноток в голосе, когда решил спросить: — Тогда почему Невиллу и Дафне не разрешили навестить меня перед Испытанием. — Это не было её решением, Гарри, — вмешалась Гермиона. С недоумением Минерва уставилась на свою любимую ученицу. С легким румянцем Гермиона пожала плечами. — Я подслушала ваш разговор с директором. Вы оба не особо беспокоились о приватности. Теперь настала очередь Минервы краснеть, когда она вспомнила, насколько… интенсивным был их спор. Она была в ярости, когда директор отказал Дафне Гринграсс в праве навестить Гарри без каких-либо разумных объяснений. Он не имел права на такое вмешательство в дружбу Гарри Поттера, а его желание поддерживать связь между Мальчиком-Который-Выжил и детьми Уизли было в лучшем случае сомнительным, как и многое другое, предпринимаемое им в отношении Гарри. — У нас не возникло взаимного согласия по этому поводу, — подтвердила Минерва слова Гриффиндорки. — То было его решение. Видимо, он предполагал, что тебе будет полезно… восстановить дружбу с семьей Уизли. Вы сильно сблизились за последние три года. И, несмотря на склонность близнецов к хаосу, они были надежными, хорошими друзьями в прошлом. Гарри уставился на Макгонагалл, в надежде прочесть её настоящие мысли о семье. Насколько они близки? — Поттер задумался. Он никогда не встречал Минерву в Норе, и, несмотря на то, что Уизли были традиционной гриффиндорской семьей, он не видел сходства в их характерах. Парень решил проверить свою сомнительную догадку. — Да, они всегда были очень… Орденской семьей. — Он заметил, как расширились её зрачки. Бинго. Она хотела что-то спросить, но сдержалась. — Да, я знаю об этом. Мне рассказали… — Он оставил открытым вопрос о том, кто рассказал ему об Ордене, но, безусловно, Минерва смогла сделать правильные выводы. — Вам не должны были узнавать об этом… — Но почему? — сердито спросила Гермиона. — Потому что директор хочет, чтобы Гарри держали в неведении? Минерва вздрогнула, но Гарри настоятельно продолжил: — Я сражался с НИМ уже трижды. В первый раз я выжил благодаря матери, принёсшей себя в жертву, во второй и третий — только с помощью друзьей и Фоукса. С небольшой поддержкой, с небольшим количеством знаний… — Почему, Минерва? — Гермиона не осознавала, что назвала профессора по имени в присутствии посторонних. — Почему Гарри всегда остается в неведении, почему он не проходит обучение, если он такой важный, почему ему пришлось жить с этой ужасной семьей, вопреки воле родителей? Голос Минервы звучал несколько избито и тихо, когда она ответила: — Я не знаю, Гермиона, я действительно не знаю. Директор больше не обсуждает со мной свои решения, он принимает их самолично. Я не хотела оставлять Гарри с Дурслями, не хотела, чтобы он возвращался туда каждое лето. Я не знала, насколько там плохо, но боялась… — Но вы повиновались, профессор, — Гарри сердито уставился на собеседницу. — Вы всегда слушались директора во всех его решениях. Вы жаловались, вы кипели внутри, но никогда не говорили: НЕТ! — Он немного успокоился, когда Гермиона нежно сжала его руку, и он даже смог вызывать у неё легкую улыбку. — Я тоже слушался его все эти годы, но знаете: впредь я этого делать не буду. Отныне я буду сам принимать решения, буду слушать только своих друзей. А директор…я больше не считаю его своим другом. Он больше заинтересован в собственных планах, нежели в моем благополучии. — Не в силах ответить что-то разумное Минерва молча смотрела на него. Гарри несколько раз глубоко вздохнул. — А вы, профессор? Вы мне друг? *** — «Нам стоит немного отдалиться друг от друга» — прорычала Джинни, пнувшая еще один камешек. Её шаги были гораздо более сильными, чем нужно, а выглядела сама девушка чернее тучи. Рон был рядом с ней, но не сказал ни слова. Даже он знал, что беспокоить младшую сестру, когда она в таком настроении, вредно для здоровья. — Арггг…! — прокричала Джинни, сжав кулаки, проходящая поблизости пара гриффиндорцев обернулась и озадаченно устаивалась на неё. Возвращавшиеся в Гостиную поспешно отводили взгляды от девушки, когда Джинни смотрела на них. Она была в ярости. Гарри принадлежал ей; и так было всегда. Её мать много лет читала ей сказки о Мальчике-Который-Выжил ещё до того, как она увидела его в первый раз, когда Гарри и Рон поступили в Хогвартс. В начале всё шло хорошо. По приказу матери они подловили удачный момент на Кингс-Кросс, чтобы встретить Гарри, и Рон быстро смог подружиться с одиноким мальчиком. Гермиона оказалась небольшим просчётом, но, очевидно, не была заинтересована в Гарри в романтическом плане. Первый год Джинни, несмотря на неприятный эпизод с дневником Тома, в итоге был не таким уж и плохим. Гарри спас ей жизнь, и учитывая появившийся у неё Долг Жизни перед ним, было вполне естественно, что она пыталась оставаться рядом. Черт, даже Гермиона какое-то время пыталась помочь им сблизиться. В течении года все шло хорошо, прогресс был небольшим, но стабильным. Джинни возлагала большие надежды на Святочный бал и была готова стать девушкой Гарри, самое позднее, в День святого Валентина. Но появление этих сук… — простонала Джинни. Суки Гринграсс разрушили все её планы. Мать начала ухаживать за Гарри в попытках добиться места его второй матери, места, годами принадлежавшего Молли Уизли. Приглашения, праздники, семейные застолья и традиционный рождественский свитер — как он мог забыть все эти знаки материнской любви и просто вернуться к этой черноволосой корове? Рон явно не помогал. Джинни не раз испытывала острую необходимость придушить брата. Он разозлил Гермиону, разозлил Гарри. Его зависть была столь велика, что позволила ему открыто презирать Гарри после выбора Чемпионов. Да, он был прав насчет того, что Гарри обманом попал на Турнир — кто-то вроде Дамблдора точно вмешался и бросил его имя в Кубок. Но нужно ли было говорить это вслух? Разве он не мог просто промолчать? Какое-то время он смог поддерживать дружеские отношения с другими гриффиндорцами, особенно с Дином и Симусом. Но ряд его последних проступков — в особенности по отношению к Гермионе — стал тем, что оттолкнуло их от него. Даже Джинни было противно с того, как вел себя Рон с Гермионой, как часто он оскорблял её, несмотря на помощь со стороны девушки. Насколько сильны должны быть эти чувства к кому-то, кто не принадлежит к их семье? В тот момент Джинни не знала ни одного ученика, который хотел бы дружить с Роном. Черт, даже Седрик совершенно открыто показал, что думает о рыжеволосом. Еще до окончания Первого Испытания, все узнали о маленькой сцене, завершившейся изгнанием Рона из палатки. Каждая неудача ухудшала настроение Рона, а каждое ухудшение его настроения и сквернословие только усугубляли ситуацию. Рон мог разорвать этот порочный круг только честным и искренним извинением, но он не мог и не хотел этого делать. Джинни внутренне кипела. Ей был нужен Гарри. Его слава, богатство, его имя — он был её счастливым билетом, избавлением от семьи, от бедности. Они были чистокровными, но чертовски бедными и не имели никакого веса в обществе. Её отец никогда не добьется высокого положения в Министерстве ради известности и статуса. Возможно, Перси добился бы большего, подлизываясь ко всем, но Джинни в этом сомневалась. Он был слишком глуп в выборе покровителей и нажил слишком много врагов на своем пути. Интеллект — еще не всё,  — подумала Джинни. По крайней мере, он смог сдать свои ТРИТОНЫ, а она сомневалась, что справится. Близнецы уже говорили о преждевременном окончании школы, а Рон… он был таким тупым и ленивым, что Джинни ничего не ожидала от него в школьном плане. И он даже не был достаточно умен, чтобы понять, что без помощи Гермионы он даже не сдаст СОВ. Рон, великий профессиональный игрок в Квиддич — мечтать не вредно. Он был недостаточно талантлив для этого. Только благодаря поручительству Гарри получил место в команде. Даже Пушки Педдл рассмеялись бы ему в лицо. Нет, без проведения ему не сдать свои СОВ, и если это случится, Молли найдёт для него другую работу, возможно, низкооплачиваемую ставку в Министерстве в отделе Артура. И как будто этого было недостаточно: Джинни была уверена, чем для неё обернётся Рон и его зависть. Если ему не разрешат ходить в школу после несдачи СОВ, он будет злиться и дуться из-за того, что Джинни отправили в школу, а его — нет. Джинни не была Гермионой Грейнджер или Падмой Патил, но до сих пор у нее были хорошие оценки, намного лучше, чем у близнецов и Рона. Но он жаловался на отсутствие денег, и, в конце концов, их родители согласились, что ТРИТОНы девочке не нужны. Миссис Уизли никогда не работала, всегда была матерью и домохозяйкой. Она ожидала, что Джинни пойдёт по её стопам, а для такого образа жизни не нужны ТРИТОНЫ. Деньги в доме Уизли всегда были редкостью. Только благодаря попыткам Гермионы компенсировать интеллектуальный дефицит Рона и перспективам того, что Джинни станет девушкой Гарри — а затем и невестой— было бы достаточно для того, чтобы убедить Молли отправить Джинни в школу после окончания СОВ, независимо от того, насколько хорошей ученицей она была. *** Пока Джинни размышляла о своём будущем, о шансах сдать ТРИТОН и о том, как несправедлива была жизнь, Рон хранил относительное молчание. Внутренне он стонал и ворчал, его гнев был направлен на человека, которого он возненавидел с летних каникул. Почему я должен дружить с ним? — недоумевал Рон. — Я действительно терпеть не могу ни его самого, ни его постоянное стремление к вниманию. И теперь он настраивает всех против меня. Мало того, что у Гарри всегда были деньги и слава, молодые ведьмы Хогвартса неустанно пытались сблизиться с ним, и даже учителя делали всё, чтобы облегчить его жизнь. Рон сердито содрогнулся, вспомнив, как Гарри разрешили присоединиться к команде по квиддичу на первом курсе, Гарри… а не Рону. А в этом году, в первый год, в год когда Оливер Вуд ушел и Рон наконец-то получил шанс присоединиться к команде в качестве вратаря, официальных игр не будет. Несправедливо, несправедливо, несправедливо, — Рон издал раздражённый рык, — это все подстроил Гарри. — Рон был в этом уверен. По крайней мере, были неофициальные игры. Первый матч состоялся против Хаффлпаффа, и они выиграли со счетом 290:220. Но вместо того, чтобы поздравить его, все говорили только о том, что Джинни поймала снитч. Не его вина, что Охотники Хаффлпаффа были лучше, чем Анджелина и её товарищи. Неудивительно, что новый капитан не усмотрела в своей игре недостатков, а ведь счет был 140:220 не в пользу Гриффиндора до тех пор, пока Джинни не поймала снитч. Просто девушки должны лучше стараться в следующий раз. Вместо этого Анджелина потребовала, чтобы он тренировался усердней. Как будто мог. Из-за того, что Гермиона не хотела делать за него домашнее задание, ему попросту не хватало времени на тренировки, а он так хотел совершенствоваться. Ей лучше прийти в себя к следующему году. Ему нужна её помощь, чтобы получить приемлемые оценки по СОВ, чтобы он смог сосредоточиться на своей карьере. Пока все будут ходить в библиотеку, он будет тренироваться, как проклятый. Он покажет им всем, какой он игрок, и после СОВ присоединится к команде своей мечты, к Пушкам Педдл. На мгновение в его голове возникла картинка: капитан команды Рональда Уизли, выводит «Пушки» на чемпионат — и на губах заиграла счастливая улыбка. *** — Рон? —Маленькая рука и сильный удар по голове, ведернули Рона из его мечтаний. — Обязательно было меня бить? — зарычал мальчик, но Джинни просто вошла в гостиную Гриффиндора, ничуть не впечатлившись. Несколько других гриффиндорцев уже были там: среди них — Дин, Симус и Невилл готовили вечеринку, чтобы отпраздновать выступление Гарри, чтобы однокурсники устроили ему приветствующие обнимашки. Счастливых улыбок и игривых подколок было достаточно, чтобы кровь Рона снова прилила к лицу. Никогда ещё они не делали для него ничего подобного. Почему нет? Он тоже смог бы сделать эту-штуку-с-драконьим-яйцом. Он хотел праздник в свою честь, он заслужил его. Рон не заметил, как его сестра пересекла комнату. Её гнев только усилился. Мысль об успешно выполненном Гарри Испытании напомнила ей лишь о том, что случилось потом, когда он попросил эту чертову корову пойти с ним на свидание. Это было так ужасно, Гарри попросил девчонку Гринграсс сопровождать его на Бал, а не её, Джинни. Конечно, это было из каких-то глупых соображений о долге перед семьей, потому что никто другой не пригласил бы эту чертову шлюху. Но потом ему хватило наглости пригласить её на свидание… на свидание! Джинни хотелось кричать во всеуслышание. Оттолкнув Колина Криви — мальчик попытался сделать несколько снимков приготовлений, — Джинни громоподобными шагами прошествовала к лестнице, ведущей в женское крыло. Пока она поднималась по ступенькам, образ Дафны неистовствовал в ее голове. Её улыбка дразнила, а длинные волосы так соблазняли…на то, чтобы оттаскать её за них. Как бы она хотела стереть эту глупую ухмылочку с уродливого лица этой девицы. Тихое мяуканье заставило Джинни поднять глаза к верху. На перилах, на вершине железной лестницы её ожидал маленький комочек шерсти. Просто прекрасно! Она забыла покормить его этим утром из-за Турнира. Три месяца она ухаживала за этим уродливым зверем — и где же его « спасибо»! Умоляя, Балу уставился на Джинни, его чёрный мех…черный…как её волосы. Что-то щелкнуло в голове девушки в этот момент, что-то, что было сильней её, она больше не могла сдерживать свой гнев. Постоянные упреки её матери, ругань близнецов по поводу отношения к Дафне, отказ Гарри, несмотря на всё, что она для него сделала. А потом этот проклятый кот…хватило же наглости…! Злой шлепок сбросил кота с железного пьедестала, а затем такой же яростный пинок отшвырнул его к стене. Что-то громко хрустнуло внутри котёнка, кто-то выкрикнул её имя. Теперь я попала в еще большую передрягу. Такая мысль посетила Джинни, сумевшая продраться сквозь красную пелену ярости в сознание девушки. То, что теперь Гарри возненавидит её ещё сильней было виной этого кота. Балу попытался встать, но одна из его лапок, казалось, была сломана. Один из мальчишек попытался броситься к ней, но лестница отправила его обратно, не подпустила мальчишку к девчачьему крылу. В мечтательном состоянии Джинни подошла к коту с жестокой улыбкой на губах. Я покажу вам, —думала она, — покажу вам всем. Жестокий пинок попал коту в бок, мгновенно сломав несколько ребер животному и отправив его пролетом через комнату на шесть-восемь ярдов в сторону. С нервным шлепком он опустился на пол и казалось, больше не дышал. На самом деле Джинни ничего этого не замечала, её мысли были сосредоточены на её бедной ушибленной ножке. Обернувшись, как ни в чем не бывало, она вошла в спальню девочек и закрыла за собой дверь. *** Дафна сидела на одной из больничных коек. Погруженная в радужные мысли о Первом Испытании, она читала книгу, которую её мать получила от мадам Помфри. Мало того, что Гарри преуспел, следуя тактике Гермионы и совет её обучения, так ещё и сделал всё, не получив особых повреждений. Перелистывая страницы, она решила, что эта книга о травмах органов будет полезно в качестве лёгкой литературы на зимних каникулах. Дафна не заметила довольных взглядов матери и мадам Помфри. Причиной довольства Роксаны послужило измененное приглашения на Бал (Гарри пригласил Дафну на свидание). Пожалуй, пора бы и рассказать подросткам о втором контракте. А мадам Помфри была довольна, потому что надеялась, что Дафна унаследовала от матери талант врачевания. Поппи принадлежала к тому небольшому кругу знакомых Роксаны, знавших о том, как она часами помогала целителям в бедных районах Лондона под прикрытием Оборотного Зелья. Поппи всегда поражала сила исцеляющих заклинаний Роксаны, из нескольких писем от леди она узнала о том, что Дафна начала свое обучение год назад под прикрытием изучения экстренных заклинаний на случай бытовых происшествий. То, что Сайрус купился на эту легенду, по мнению Поппи, было лишь очередным доказательством его слабоумия. Дафна проследовала за матерью и школьной медсестрой в больницу, где дамы говорили об изобретениях, о которых её мать узнала во время учебы в маггловской школе. Не раз Роксана рассказывала ей обо всех тех медицинских приспособлениях, которые магглы использовали для диагностики. Особенно интересной казалась компьютерная томография. Астории бы это понравилось, — с легкой грустью подумала Дафна. Юная Гринграсс больше интересовалась маггловским искусством и архитектурой, в то время как Астория была очарована их технологией. В отличие от Артура Уизли, человека (которого они знали только в лицо) младшая из девочек-Гринграсс хотела знать, как работают эти устройства, понять лежащие в их основе принципы. Роксана всегда оказывала им горячую поддержку в этом вопросе, и Астория определенно знала об электричестве и электронике больше, чем среднестатистический маггл-подросток её возраста. Но всё изменилось после помолвки с Малфоем. Пытаясь угодить глупому придурку, она перестала читать маггловские книги и старалась подавить любой связанный с этим интерес. Это был ещё одним пунктом в длинном списке причин « Обоснованная ненависть по отношению к Малфою». Её настроение, должно быть, отразилось на лице, потому что её мать внезапно решила обратить её внимание на себя: —Дафна, дорогая, что-то у тебя на уме? Дафна вздохнула: — Малфой. Я думала только о придурке Малфое. На мгновение Роксана задумалась над тем, чтобы отругать дочь за неподобающий лексикон, но она сдержалась, их мнение о юном Малфое были слишком схожи. Как раз в тот момент, когда Дафна хотела снова обратить свое внимание на книгу, дверь в Госпиталь распахнулась, и кто-то влетел внутрь. Интерес Дафны к посетителю сменился полноценным ужасом, когда она поняла, что это Невилл Лонгботтом вошел в холл с каменным выражением лица. Рядом с ним шла Сидди, большая подушка с избитым, окровавленным существом парила перед миниатюрным эльфом. Дафна узнала в существе Балу только из-за цвета меха. Невилл осторожно положил подушку на кровать и умоляюще посмотрел на мадам Помфри. — Мы не хотели аппарировать с ним, — прошептал он, прежде чем поблагодарить Сидди за помощь. Роксана тотчас начала произносить сложное заклинание, и над котом появилось трехмерное изображение, показывающее его костную структуру и органы в разных цветах, делая видимыми большое количество повреждений. — Что это? — спросила Поппи, впечатленная заклинанием и знаниями, которые можно было получить благодаря правильным действиям. Она мгновенно осознала преимущества такого заклинания, особенно когда над пациентом работало несколько Целителей. — Это заклинание я изучила с помощью одного из коллег мамы. Я скопировала то, что маггловские доктора использовали в течение нескольких лет. Нашла описание в книге и подумала, что оно может быть полезным. — Это потрясающе. Вы должны опубликовать это заклинание. Я знакома с несколькими Целителями Святого Мунго, они будут готовы убить за такое. — Я знаю, — вздохнула Роксана. — Мы работаем над этим. Но мы не можем просто отдать его, учитывая всё вложенное в него. Какой-то чистокровный придурок из Министерства до сих пор отказывается признать его полезность и ценность. Мы работаем над этим уже не один месяц. — Пожалуйста, помолчите, — крикнула Дафна. Она пыталась узнать что-нибудь о состоянии Балу от Невилла, но тот не хотел рассказывать, что произошло до того, пока кот исцелится. Она слушала мать и Поппи с нарастающим раздражением и была уже по горло сыта их болтовней. — Поговорите об этом позже и помогите ему наконец, черт возьми! Пристыженные женщины в ответ только кивнули и стали рассматривать кота, тихо обсуждая, что можно сделать. — Ему трудно помочь, — через некоторое время объяснила Поппи. — У меня не так много опыта в лечении животных и такого маленького пациента. С нашими обычными заклинаниями и стандартным количеством задействованной магии мы можем причинить больше вреда, чем пользы. — Но мы должны что-то сделать, — умоляла Дафна чуть ли не со слезами на глазах. — Вы должны помочь ему. Поппи какое-то время молчала, обдумывая всевозможные варианты. Настала очередь Роксаны ответить: — Не мы — ты. — Что? — И Поппи, и Дафна жаждали ответов. — Твои исцеляющие заклинания далеко не так сильны, как мои. Но здесь нам нужна не сила, а деликатность. Вспомни, как хорошо ты лечил тех детей на Пасхальных каникулах. Ты в состоянии прочитать заклинание, по крайней мере, самое важное. Это даст ему время и мы восстановим его с помощью слабодозированных зелий. — Я…Я не могу. Что, если я причиню ему ещё больше вреда? Невилл, который до сих пор молчал, подошел к ней и обнял за плечи: — Уверен, твоя мать знает, на что ты способна. Пожалуйста, сделай это для него. — Он не уточнил, кого имел в виду— Балу или Гарри, возможно, обоих. Мальчик снова обнял её, и после взгляда матери, выражавшего сильную поддержку, Дафна слабо кивнула. *** В тишине Дафна — её мать сидела рядом с ней, обняв измученную дочь, — наблюдала, как мадам Помфри применяла к коту очередное зелье. Она работала больше часа, накладывая на питомца небольшие Исцеляющие заклинания, изо всех сил старалась облегчить его боль и избежать нарушения кровообращения. Она залечила только самые опасные ранения и вправила сломанные кости, чтобы те правильно зажили в течение последующих дней. — Он будет жить, и я абсолютно уверена, что он не будет хромать. Большего я пока сказать не могу, — к всеобщему облегчению, объявила Поппи. Поразмыслив немного, она уставилась на Дафну. — В следующем году ты будешь пятикурсницей, не так ли? Это позволит тебе выбрать Целительство в качестве факультативного курса. Я буду ждать тебя. Мистер Лонгботтом, думаю, вы тоже там будете. Дафна взглянула на Невилла, и мальчик с улыбкой кивнул: — Я хотел объединить знания о Гербологии, Целительстве и Зельях. Я не совсем уверен в том, чем буду заниматься, но эти темы меня интересуют. Буду рад встретиться с тобой там. — Я не знаю, — ответила Дафна. — Я знаю, что моя мама действительно интересуется Целительством, но на данный момент я понятия не имею, чем буду заниматься в будущем. — Независимо от вашей последующей карьеры, — ответила Поппи, — вы не должны игнорировать свой талант. Твоя мать была права насчет силы твоих заклинаний, но я редко видела, чтобы кто-то так…чувствовал свои магические потоки. — Ладно, — согласилась Дафна после поддерживающей улыбки Роксаны. — Я хотя бы подумаю об этом. Повернувшись к Невиллу, Дафна в ту же секунду превратилась из мягкой девушки в железную леди: — А теперь, Невилл, когда Балу больше не грозит опасность, пришло время рассказать мне о случившемся. — глядя на сглатывающего мальчика, чувствующего приближение больших неприятностей, она потребовала: — Выкладывай!