В погоне за благоденствием

      Пир по традициям древней Японии продолжался до глубокой ночи. Боги, с плеч которых спали все забот, отдавались веселью от души, совершенно позабыв о поводе праздника. Саке уже давно пропитал сознание дурманом и искажал его так, как ему заблагорассудится.       Нарали, как и любая другая девушка, давно представляла день своей свадьбы, ещё будучи маленькой. Помнится, как папа играючи вставал на одно колено и надевал на её тоненький детский пальчик своё огромное обручальное кольцо. Это воспоминание было одним из немногих о её родителе, которого она так редко заставала дома.       Потом в её жизни появился Яко. Огромный широкоплечий японец, вид которого совсем не вязался с его внутренним миром. Он сразу подкупил девушку своей нерастраченной добротой, которая струилась из него фонтаном, распространяясь на всё вокруг. Это был второй мужчина, который встал на одно колено после её отца. Даже дважды… Родители сразу оценили избранника дочери по достоинству.       Казалось, что всё пройдёт как надо. Красивая свадьба в необычном наряде, который дедушка Моро привез из Норвегии, вечер в кругу семьи и незабываемая брачная ночь. Но у судьбы были иные планы.       Сейчас, будучи в обличии ёкая, Нарали крепко сжимала руку своего мужа, не в силах отпустить её. Она ни на шаг не отходила от лиса, панически боясь разлуки, которая может произойти снова.       Тэнгу огляделась вокруг. Её окружали неизвестные существа и Боги. Угощений, которых раньше девушка даже не могла себе вообразить, было огромное количество. Правда, сейчас вокруг валялись лишь огрызки, а уставшие прислужники Оокунинуши их собирали.       Детские представления о свадьбе никак не вписывались в реальность, но это безумие даже приходилось Эррол по вкусу. И кто знает, что ждет её за следующим поворотом. Девушка отдалась событиям и позволяла им просто происходить, а себе — просто быть. Это спокойствие — лучшее, что она могла бы пожелать.

***

      Приглушённый свет канделябров освещал путь молодожёнов до их покоев. Ни одной живой души не встретилось на пути, чему оба были очень благодарны. Томоэ раздвинул сёдзи, впуская свою новоиспечённую супругу внутрь и провожая её ласковым взглядом. Жена ответила на этот жест улыбкой.       За всё то время, пока пара не общалась, казалось, что они потеряли былые отношения между друг другом. Нет, чувства ни чуть не остыли, но начать диалог было немного неловко обоим. Всю церемонию молодожёны молчали, лишь бросая друг на друга смущённые взгляды и даря понимающие улыбки.       Нарали присела на футон, приглашая кивком головы Томоэ сесть рядом, тот послушно опустился вниз. Во время неловкой паузы, которая образовалась между супругами, Нарали успела рассмотреть их покои на эту ночь. Огромное количество свечей окружали двуспальный футон. Их было большое множество, от малых до больших, и все они стояли, казалось, в какой-то закономерности — каждая на своих местах. Первое, что бросилось в глаза при входе: пол, усыпанный лепестками алых роз, от цвета которых стало немного воротить. Красный цвет теперь не был любимым, а даже наоборот.       Пока глаза девушки блуждали по вашицу, демон осмелился сделать первый шаг и наверстать упущенное. Он нежно погладил супругу по прямым угольным волосам, заправляя выбившийся локон за аккуратное ушко, и нежно прошептал:       — Как ты?       Девушка опомнилась и резко повернулась к мужу, встретившись с парой лиловых глаз. В сапфирах отражался рыжий огонь восковых свечей, который колыхался даже от лёгкого движения.       — Хорошо, — отозвалась Эррол, поглядывая на кучу маленьких огоньков в отражении глаз лиса.       — Ты уже привыкаешь к своему, кхм… Новому телу? — стараясь подбирать правильные слова, промолвил Томоэ, следя за реакцией жены.       — Стараюсь, — ответила Нара и пошевелила чёрными крылышками, слегка приподняв их вверх.       — Здорово получается, — улыбнулся Томоэ, стараясь подбодрить девушку.       — Да? Правда, здорово? — вдохновилась Нара и расправила крылья настолько сильно, насколько смогла, слегка ударив демона по затылку, — Ой, — Эррол разразилась смехом, настолько забавным стало лицо Томоэ, лису же её эмоции были как мёд на душу, — Не представляю, как с их помощью можно летать.       — Этому тебя ещё научат, — умилился демон, рассматривая чёрные, как смоль перышки.       — Кто же? — не поняла Эррол и выразительно изогнула бровь дугой.       — Завтра нас отправляют на гору Курама, — лис откинулся назад, опираясь на локти, — Неизвестно, сколько мы там пробудем, наверное, до тех пор, пока ты не поймёшь как правильно пользоваться своим новым телом, — Томоэ перевёл взгляд на жену.       Его глаза выражали сожаление. Как бы не пытался скрывать свои истинные чувства демон, они всё равно напоминали о себе. Всё то время, пока Нарали не было рядом, он не мог найти себе места.       «Если бы я тогда не вернулся, то ничего бы этого не было.»       — Мне было об этом неизвестно, — удивилась Эррол, — Так нас снова ждут приключения?       — Да… Снова. — лис тяжело выдохнул, опуская глаза в пол. Как же ему хотелось обратно в ту маленькую дряхлую хижину, которая вспыхнула как спичка и сгорела, забирая с собой души солдат Бога войны.       — Тебе тоже сейчас не по себе? — задумчиво произнесла девушка-тэнгу, уставившись куда-то в стену, — Ну, от всего произошедшего.       Кажется, им действительно нужно было всё обсудить, столько воды утекло за это время, столько нервов было помотано.       — Да… Я не знаю как себя вести, — признался Томоэ, поглядывая на Нарали из-под упавших на лицо волос.       — Я тоже. Мы как будто заново знакомимся. Забавно, что при этом мы обручены, — Нара почесала затылок.       Жёлтый воск от свеч начал капать на деревянный пол, создавая небольшие лужицы и тут же застывал, принимая плоскую форму.       — Скажи, ты не жалеешь о случившемся? — задал вопрос Томоэ, задумчиво посмотрев куда-то перед собой, а после поднял на жену взгляд, полный сожаления.       Чувства вины наполняли всё нутро лиса, неприятно распространяясь от кончиков ушей до носков стоп. Сердце сделало тройной кульбит в ожидании ответа. Тишина, продлившаяся не более двадцати секунд, горячо обжигала замершую в предвкушении грудь.       — Не жалею, — улыбнулась одними губами Эррол, абсолютно обезоруживая последующим нежным взглядом, брошенным на мужа.       Томоэ тяжело выдохнул. Его тело обмякло и, не сдержавшись, он бросился к Нарали, завлекая её в свои крепкие объятия. Тревога стала отступать и лис сильнее прижался к девушке, зарываясь носом в её черные, как смоль волосы. Нара обвила руки вокруг пояса любимого, смыкая их в замок. Тело обдало мурашками.       — Я не хочу, чтоб ты пожалела, — прошептал Томоэ, — Нарали, я обещаю, ты не пожалеешь о браке со мной, ты не пожалеешь о произошедшем, — демон поцеловал Нару в макушку, крепко зажмурившись.       — Я верю тебе, — ответила девушка, вдыхая запах любимого полной грудью, она бы никогда не смогла его забыть или перепутать с другим.       Приятная тишина обволакивала всё вокруг, успокаивая душевные терзания и заживляя раны. Лёгкие поглаживания по спине, одновременное спокойное дыхание, нежные поцелуи в щёки — всё это навевало безмятежный покой.       — Томоэ, — прервала тишину Нарали, — Почему именно тэнгу?       — Хм?.. — вопросительно хмыкнул Томоэ, выходя из некого транса, заалекшего его.       — Ну, я ведь стала такой благодаря шару судьбы. И какая же у меня судьба? — девушка положила голову на плечо демона, томно вздыхая и остановила взгляд на тухнувшем фитильке свечи, — Дедушка мне рассказывал, что тэнгу — это жестокие существа, прославившиеся своими злобными поступками. Они устраивают пожары, подстрекают людей к войнам, пугают охотников и лесорубов, Моро даже рассказывал, что встречался с таким… — вполголоса рассказывала Нарали, не вдаваясь в подробности истории дедушки, но по виду молодой особы можно было понять, что воспоминания прокручивались у неё голове.        Мысли о том, что сущность Эррол изменилась не в лучшую сторону, заставляла девушку изрядно понервничать. Недавно осовелое лицо стало пружиться, а стан, до этого стройный, поник, принимая форму вопросительного знака. Ей нравилось быть человеком, просто человеком и знать точно о том, кем ты являешься, не принимая во внимание, что о тебе говорят точно такие же существа, как и ты.       — Получается, что я была плохим человеком и…       — Нет-нет-нет, не забивай этим свою хорошенькую головку, — возник Томоэ, и перевёл внимание супруги на себя, взяв её личико в свои тёплые ладони, — Возможно, тэнгу когда-то и прославились своими не очень достойными поступками, но не нужно забывать о том, что в первую очередь они хороши своими боевыми навыками, — лис погладил рдеющую щёку Нарали большим пальцем когтистой руки, — Которыми ты обладаешь. Также они отшельники, живут далеко от других, когда-то даже служили людям верой и правдой, но только тем, кого считали достойными. Неплохой народ эти тэнгу, — Томоэ радостно осклабился, погладив Нару по макушке, — И тебе эти крылышки очень идут.       — Честно? — с надеждой в голубых глазках спросила Эррол, наклонившись к мужу и коснулась кончиком своего носика носа лиса.       — Честно-честно, — за этими словами последовал нежный поцелуй в крепких объятиях друг друга, а потом…

***

Руки тянутся ближе к поясу, обводя широкие бёдра. Кончик носа щекочет шею, губы сжаты в тонкую полосу. Непривычно быть рядом с нею и ласкать горячую кожу, что пульсирует под губами. Обладать так прекрасно ею… Что творится же между вами?

Восковые свечи давно растаяли, песенка их уже спета. Огонёк не играет на коже, лунный блик пробежал по одежде. Он хватает её за плечи, опрокидывая на футон, а во взгляде лишь ждёт ответа, Ответа о том, что это не сон. На лице заиграла улыбка: «Окунись же в мои объятия». И слетает на пол кимоно. Свои чувства не описать тебе… О, какое родное тело, как приятно его касаться и рисовать языком узоры. Вновь со скромностью распрощаться и прильнуть к обнажённой груди, Завлекая в свои поцелуи большой палец босой ноги, который ступит скоро на горы. Её губки цвета сакуры, что является символом радости, выпускают горячую струйку. Так вкуси же весь сок их сладости и сожми горячую руку… Крепко-крепко. Глаза цвета лилии, опьянённые дурманом похоти, пробегают по линии ребёр И блуждают по ровной плоскости живота. Громкий стон раздается в вашицу, Томоэ прильнул к уголку её рта. Нежный толчок, а затем ещё два. И ещё, и ещё, и ещё. Золотое солнце поднималось над Идзумо, его лучик скользнул по фигурам. Демон выдал лишь только: «Нарали» и упал на футон без сил. Простыня прилипла к спине. Это было их лучшим утром, все проблемы остались на дне. Они взглядом лишь только встретились, и в объятьях друг друга уснули. Ну и нам пора, читатель, чтобы герои мои не проснулись.