В погоне за благоденствием

      — Ты больше никогда не останешься одна, — бросил он, и поцеловал Нарали в макушку. — Обещаю.       Дыхание девушки выровнялось. Её голова стала тяжёлой, а тело лениво обмякло в объятиях мужчины, сильнее придавливая того к полу.       Стало понятно, что последние слова Томоэ девушкой услышаны не были. Она уснула.       Лис аккуратно заправил чёрную прядь волос Нарали за ухо, внутри него всё затрепетало. Появилось ощущение, что он совершает что-то дурное, на душе стало скверно, но и не прикасаться к девушке он не мог.       Только сейчас Томоэ удалось разглядеть лик девушки до мельчайших подробностей. Черты лица Нарали нисколько не отличались от других. Кожа была тонкой и нежной, где-то проглядывались мелкие морщинки, одна из них очень отчетливо начала виднеться между бровей, говоря о том, что девушка часто хмурится. На некоторых участках лба остались неглубокие ямочки, напоминающие о подростковых прыщах. Кожа вокруг рта немного потрескалась, обрамляя, тем самым, гладкие тоненькие губы, красный цвет которым теперь придавал саке, въевшийся внутрь и создававший небольшой объём.       Всё в ней, на первый взгляд казалось простым, за исключением некоторых особенностей. Эти неестественно светлые глаза, которые сейчас прятались за веками, такие голубые, почти прозрачные, редко встречались среди японцев. Такому явлению послужило скрещение разных рас, наций и даже культур. Холодная и горячая кровь бурлила в этой девушке, что очень притягивало Томоэ. А эти угольные длинные волосы, которые сейчас путались в пальцах лиса, чего только стоят они. Чёрные густые брови и ресницы так точно вписывались в образ, из-за чего тот казался нереальным.       Нужно сказать, что внешность Нары невероятно сочеталась с её характером. Строгая, спокойная и добрая — такое складывалось первое впечатление, когда девушка кидала свой взгляд взгляд на тебя. Но когда ты начинаешь раскрывать этого человека, то тут же находишь сюрпризы. Решительность и смелость, честность и отвага, умение выкрутиться из любой ситуации и выйти сухой из воды — всё это, и не только, умещалось в одной хрупкой девушке, которая сейчас мирно спит на руках ёкая, сжимая в маленькой ручке его кимоно.       Томоэ всё видел и знал. Он безумно боялся признаться себе в том, что нашёлся кто-то, у кого получилось навеки привязать демона к себе. Лис чувствовал сильную симпатию и преданность, сопровождающуюся стремлением к их поддержанию. Ему не верилось, что обычный человек заставляет его испытывать жалость, любовь и возбуждение.       О Боги, как же он её хотел. Такой беззащитной она просто сводила с ума. Грозное в повседневное время лицо сейчас было расслабленно и казалось непривычным.       Ёкай слегка приоткрыл губы Нарали большим пальцем, изо рта повеяло жаром, что заставило лиса передёрнуться. Он убрал руку в сторону, дабы отвлечься, животное чувство внутри Томоэ напомнило о себе.       Лис поскорее подхватил девушку на руки и от греха подальше, понёс Нару отдыхать. Совсем скоро, девушка оказалась на футоне, прикрытая злосчастным пледом, который им так и не удалось поделить.

***

      Солнечные дни надолго покинули Японию, видимо, направились в другую часть света дарить улыбки живому. Наступили пасмурные дни, которые словно своровали краски, а взамен им добавили приглушённые цвета. Мир будто меркнет.       Тоска за окном не останавливает Томоэ от грандиозных планов. Демон принялся хозяйничать на кухне, которая была ему очень знакомой. Мужчина разобрался в посуде, столовых приборах, благо, продуктов было не так много для изучения, всё самое необходимое оказалось под рукой.       Лис вспоминал уроки от Нарали по приготовлению яичной лапши. В глубокую тарелку мужчина разбил пять яиц. Скорлупа с хрустом лопнула под когтями Томоэ, образуя трещину. Частички скорлупок попытались незаметно спрятаться в смеси желтков, но от взора лиса это не ушло. Добавив соль, как говорила Нарали, «на глаз», (Томоэ, в своё время, эта фраза ввела в ступор), он принялся вмешивать муку. Противная липкая масса начала превращаться в лёгкое мягкое облачко, нежно-жёлтого цвета. Настал очень важный момент, который когда-то раздражал демона нехило. Вот они и встретились. Только Томоэ и скалка.       Маленький ломтик теста полетел на стол щедро посыпанный мукой, лис принялся за дело. Его руки злобно вцепились в палку и начали превращать «облачко» в лист бумаги. Вспомнив о том, что всё нужно делать аккуратно и не торопясь, Томоэ ослабил хватку и работа пошла сама собой.       Демон и не заметил, как пролетело время, тарелка была уже наполнена горячей лапшой и готова к подаче. Вся кухня пропиталась запахом свежих овощей, который вызывал аппетит. На первый взгляд, всё кажется идеально, если не смотреть на фон, на котором зарождался хаос. Разлитая вода на полу, где-то вперемешку с мукой, грязная посуда, стол, да и сам лис. Хоть всё и было с маленькими недочётами, на которые можно было закрыть глаза, это не давало поводов Томоэ не гордиться собой.

***

      Сколько прошло времени? Она не знала ответ. Час? День? Неделя? Было неважно, ведь сейчас Нарали чувствовала себя легче. Девушка открыла тяжёлые веки и, уже автоматически провела рукой около себя в поисках саке. Не нащупав бесценного лекарства, Нара встала, осматриваясь вокруг.       — Я в вашицу? — ничего не поняла девушка, но опустив взор, обратила внимание на то, что находится на футоне.       Немного потребовалось времени, чтоб восстановить воспоминания. Стало страшно. Нарали легкой поступью подобралась к сёдзи, медленно отодвигая его в сторону. В глубине души, девушка надеялась на то, что ёкай оставил её и больше никогда не потревожит, но вера покинула незамедлительно. Прямо перед ней, с невозмутимым видом стоял Томоэ с тарелкой в руке. При его виде, сердце девушки ушло в пятки. Нара быстро закрыла ему вход, прижимая сёдзи рукой. Послышался стук с обратной стороны.       — Да что ты привязался? — нервно брякнула девушка.       — Я принес поесть, — кротко ответил ёкай.       — Мне ничего от тебя не нужно.       Девушка была в замешательстве. Она абсолютно не знала, что думать, не понимала намерений демона и боялась предположить его следующих действий. Сердце бешено стучало в груди.       — Просто поешь, — не меняя тон голоса, ответил лис.       — Д-да что же ты, — пискнула Нарали, — Что ты от меня хочешь? Убить? Поиздеваться?       Мужчина за дверью тяжело выдохнул, а девушка надавила руками на стык со стеной сильнее и для большей безопасности подставила ногу.       — Если бы я хотел от тебя избавиться, то ты бы сейчас не пряталась от меня, — изложил свою мысль Томоэ.       — Тогда я не понимаю, — на глаза Нары снова навернулись слёзы. Как же её начала раздражать эта слабость.       — Да и не нужно, просто прими к сведению, я никогда не причиню тебе вреда. После того, что ты сделала, я в долгу перед тобой.       — Не верю! — черноволосая ударила рукой по стене, послышался глухой грохот, — Не верю ни единому слову! Жив, здоров, вот и радуйся! А меня оставь, я никогда не прощу тебе того… того… — Нарали не сдержалась, эмоции снова нахлынули на неё. Девушка сползла по стене, прикрывая лицо руками. — Как же надоело! — снова удар, но в этот раз он пришёлся по полу. — Да что со мной, — хватаясь за волосы крикнула она, утыкаясь лицом в колени.       Донёсся громкий плач, который оставил бы раны всем неравнодушным, услышавшим его. Нарали громко кричала, надрывая голос и не двигаясь с места, чувства разрывали разум, превращали в истеричку, хотелось убежать от самой себя, но бежать было некуда.       Когда женский крик немного притих, Томоэ отодвинул уже неохраняемую сёдзи и поставил всё ещё горячую тарелку на пол, вернув деревянную перегородку на место. Шаги начали отдаляться. Девушка отвлеклась от переживаний, пытаясь успокоиться. Она внимательно рассмотрела содержимое.       Яичная лапша была старательно уложена на керамическом изделии. Вокруг были выложены крупно нарезанные овощи, а посередине вставлены деревянные палочки, завершающие произведение искусства. Ностальгия закралась в душу.       Нарали взяла тарелку в руки и повнимательнее рассмотрела блюдо.       «Всё-таки научился», — подумала она. На губах появилась кривая улыбка, но она тут же пропала.       «Хватит реветь, соберись», — поставила перед собой задачу девушка и шмыгнула носом.       Нара поднялась на ноги, колени громко хрустнули. Она осмотрелась вокруг, словно приводя себя в чувства. Всё те же стены, то же окно, футон. Абсолютно ничего не изменилось за эти дни, только в девушке что-то надломилось. Нарали медленно передвигалась по вашицу, всматриваясь в каждый уголок комнаты, цепляясь глазами за мелочи.       В голове тут же всплывали картинки её последних месяцев жизни здесь. Вон там они смотрели на звёзды, а вот этим покрывалом спасались от холода. Вот этим гребешком она укладывала волосы мальчика, который остался навсегда в её сердце. Все её вещи оказались нетронутыми, лежали всё так же на своём месте. На эти недели она будто пропала вовсе. Сердце снова ёкнуло. А ведь её жизнь ещё не оборвалась. Она здесь, невредима и цела стоит в своей комнате… одна.       «А может и не одна», — девушка кинула взгляд на сёдзи и тут же помахала головой, прогоняя эти мысли.       — Ведь я живу, — проговорила она, — Да, пусть никого и не осталось в живых, но я… Я ведь, ещё здесь, — тарелка с лапшой выскользнула из рук и громко разбилась об пол. Остатки от изделия разлетелись по комнате.       — Я жива, — повторила Нарали, и ущипнула себя за кожу, позволяя себе ощутить действительность происходящего ещё больше.       Девушка кинулась к карманному зеркальцу, отдыхающему на столе. В отражении на Нару смотрели чьи-то замученные, с огромными мешками, но такие родные глаза. Нара начала ощупывать изделие, крутить его в руках. Пальцами девушка проводила по многочисленным узорам, не упуская ни одного, оставляла следы подушечек на стекле. Она внимательно осмотрела отпечатки, признавая в них свои.       Сердцебиение давно нормализовалось, вернулось к прежнему ритму и, кажется, возрадовалось. В голове появилась идея. Резко сорвавшись, Нарали бросилась в дальний угол комнаты и принялась усердно искать что-то в ящиках.       — Вот ты где, — губы растянулись в довольной улыбке.        В руках у девушки блеснул танто. Его деревянная рукоятка удобно лежала в руке, выполненная в красно-жёлтых цветах. В некоторых местах клинок уже потёрся от времени, а вот лезвие оставалось таким же.       От предвкушения у Нарали вскружилась голова, ладошки вспотели, а виски начали пульсировать. Недолго думая, девушка собрала длинные волосы в тугой хвост. Назад пути нет. Скрутив жгут, Нара потянула кончики волос вниз и поднесла танто к шее. На громком выдохе послышался хруст, сердце дрогнуло. К коже прикоснулись коротенькие волосы, вызывая щекотку. Девушка освободила руки от лишнего. Дрожащие пальцы медленно приподнялись к лицу.       — Я это сделала, — прошептала она себе, тормоша новую прическу в разные стороны.       Обновленная длина концов оказалась намного мягче. Шее стало ощутимо легче. Девушка радостно взъерошила волосы, разделяя пальцами локоны, меняя проборы. Казалось, вместе со старой копной, Нарали отрезала лямки грузу, который тащился за ней все это время.       — Просто не верится! — пропищала она, поднимая с пола остатки с прошлой жизни.       Девушка, ради интереса, сравнила длину с нынешней, прикладывая локоны к телу. Разница оказалась колоссальной.       «И это я на себе носила?», — удивилась она, оставив невидимую метку ниже талии. Раздался нервный смешок.       Нарали ощутила себя в интересном состоянии, каком-то неземном, казалось, что она всемогущая. От резкого прилива лёгкости за спиной словно выросли крылья. Затихнув, девушка прислушалась. За окном начался дождь, он звонко стучал по крыше, словно пытаясь пробраться в гости, в доме же была тишина.       — Ушёл, — буркнула она и быстрым шагом отправилась на разведку, минуя испорченный ужин.       Нарали раздвинула сёдзи, все еще ощущая непривычную лёгкость на голове. Непривычную, но безумно приятную. Перешагнув порог, девушка наткнулась ногой на что-то твёрдое, по ощущениям напоминающее жесткое лубяное волокно. Опустив глаза, девушка опешила.       Под её ногами лежали три веточки сакуры, с очень крупными цветками, которые были богаты на наличие лепестков. Девушка подняла прекрасное растение, от которого веяло невероятным запахом свежести. Лепестки были немного влажные, с некоторых капала роса, видимо, цветы подложили недавно, потому что дождь начался не так давно. Нарали поднесла сакуру ближе, вдыхая сладкий запах вишни и фрезии сильнее.       Где-то под лопаткой зажало нерв, а на лице дрогнула улыбка. Нарали стало легко. Она отдавала себе отчёт в том, что ощущения, которые она сейчас испытывает, носят временный характер, что ей все ещё будет больно и воспоминания не уйдут за один раз, но всё же, она уже сделала шаг. Она уже приходит к смирению.       Девушка всё же решилась встретиться с тем, кто оставил ей такой прекрасный подарок. Нарали прошла на кухню и оказалась права, именно там сидел ёкай, молча размышляющий о чём-то. Первое, что бросилось в глаза, это подозрительная чистота, кажется, такого не было раньше, хотя, откуда девушка помнит?       — Я так давно не видела сакуру, где ты её взял?