это всё ваша вина

Когда в классе начались мелкие странности, никто не обратил на это особого внимание. Однако стоило. Стоило заметить, что официально в классе двадцать человек, а не двадцать один. Стоило заметить, что одного из учащихся никогда не спрашивают, а дети из параллельных классов никогда с ним разговаривали. Стоило заметить, что он никогда не ест, а может, даже не спит. Стоило заметить, в конце концов, что у него нет тени, как у любого живого человека. Но никто этого не заметил. Первым понял Асахи. Он всегда был, как будто не от мира сего. Замечал то, чего не замечают другие, знал то, чего не знают другие. И был жутко верующим человеком. Потом был Джэхёк, очевидно. Они были соседями. Рано или поздно это случилось бы. Джэхёк как обычно сидел в комнате на краю своей кровати, читая очередную книгу и поглядывая на соседа, сидящего за письменным столом. А затем взгляд его просто упал на пол. Тогда шок и овладел им. Сначала он не поверил своим глазам. Снял очки, усердно протёр их и надел обратно. Однако ничего не увидел. Абсолютно ничего. Человек, сидящий за столом, не отбрасывал тени. Затем был Йоши. Парень как обычно гадал друзьям на картах, когда понял, что парень, которому раскладывал, на самом деле давно мёртв. Бабушка всегда говорила ему о своей странной работе. Он пропускал все мимо ушей, не особо веря в призраков или демонов, про которые она ему рассказывала. Но урок гадания на картах Йоши запомнил хорошо, потому что ему действительно это понравилось. За всю свою практику никогда и никому не выпадала подобная комбинация карт. Конечно, нельзя быть таким уверенным, поэтому Йоши начал присматриваться к другу. И, действительно, заметил много странных вещей. Ещё был Чону. Ах, как он был разочарован и напуган. Всё эмоции будто бы смешались в нём и не давали покоя. Он лежал в больнице и ни с кем не разговаривал. Мать была очень взволнована его молчанием. Она всё спрашивала и спрашивала, кто толкнул его с такой силой, что у Чону теперь сотрясение. Но никто его не толкал. Из-за своей небольшой неуклюжести Ким просто наступил на что-то скользкое, вот и всё. Возможно, если бы он сказал это раньше никто бы не пошёл против друга. А Доён просто был слишком любопытным. Чёртов призрак мешает всем нам! Такие мысли посещали его изо дня в день. И вот чистая случайность наконец помогла выяснить всё. Само собой на следующий день об этом уже знал весь класс. Возможно, если бы заметили, что-то неладное, можно было предотвратить трагедию. И Доён, который был слишком любопытным, не лежал бы сейчас, истекая кровью и вырывая из своей груди последние хрипы жизни. Чонхван, на чьих руках умирал Доён, смотрел на свои окровавленные руки и не мог поверить в это. А затем Со судорожно стал давить на рану в груди Кима, чтобы хоть как-то предотвратить столь сильное кровотечение. Но из рта Доёна вырвался сгусток крови, а затем хрипы просто прекратились, глаза превратились в стекляшку и тело обмякло в руках Чонхвана. Где-то в комнате послышался громкий всхлип. В классной комнате была тишина. Никто не верил, что это в самом деле произошло. Доён - мёртв, он, чёрт возьми, мёртв. Ким же был таким трудолюбивым, постоянно усердно учился, был старостой. Он не должен был умереть. Его судьбой было прожить долгую, счастливую и успешную жизнь, ради которой он так старался. - Ты, - Джихун указал дрожащими пальцами на призрака, - зачем ты это сделал, Харуто? - голос Пака готов был вот-вот сорваться на громкие рыдания. - Он хотел избавиться от меня, - друзья не узнавали больше того светлого мальчика, что постоянно носился с полароидом и фотографировал их, словно боясь потерять самое дорогое, что было в его жизни, - я должен был остановить его, - в голосе слышалась ледяная сталь, не было прежнего озорства и искр во взгляде. - Ты не должен был убивать его! Голос Джихуна, будто гром в раскат грозы, пронёсся по всей комнате. Несколько ребят невольно вздрогнула от этого громкого звука. - Как ты мог? - Джункю, по чьим щекам уже катились слёзы, заговорил, - Харуто, - Ким хотел было подойти к нему, но рука Хёнсока, который стоял рядом с ним, преградила ему путь. - Мы могли просто поговорить, - всё продолжал Джихун. - Нет, не могли, - призрак обернулся к ним, и тогда ребята заметили, что глаза их друга почернели. Темнота заполнила весь глаз, не оставляя ни одного светлого места. Как и в нём самом. Краем глаза Асахи, стоящий у самого выхода, заметил Йошинори у противоположной двери класса, который незаметно для всех выскочил из помещения, когда ситуация начала принимать плохой оборот. Парень принялся что-то усердно чертить на полу, поглядывая в книгу, держащую в руках, а когда закончил, взглядом показал Асахи, что надо, чтобы Харуто вышел из класса. Парень молча кивнул, показывая, что понял. - Мы же все были твоими друзьями, - подал голос Асахи, - всегда всё можно решить словами, - он потихоньку делал шаги, ближе подходя к Харуто. - Нет. Вы, как трусы, - призрак указал рукой на всех, кто находился в классе, - решили, что я опасен, забыв, что я всё время поддерживал вас и никогда не вредил вам, - его голос сорвался на крик, больше похожий на рык. Асахи был уже в пяти метрах от него. Он смотрел на уже бывшего друга и не мог узнать его. - Что же с тобой стало, Руто? - отчаянно спросил Асахи. - Это всё ваша вина, - он мгновенно расслабился. Руки были опущены, а голова приподнята. Он окинул их всех взглядом, - только ваша. И, пожалуй, Асахи был согласен с ним. Они не поддержали его, не приняли, несмотря на все его хорошие поступки по отношению к друзьям. Они оттолкнули его, испугались, стоило им узнать правду. Однако пути назад не было. Асахи сократил расстояние между ним и Харуто, оставляя жалкий метр. Он поднял свои руки и опустил их на плечи давно умершего мальчика, который так сильно хотел, чтобы у него были друзья. Асахи по-доброму улыбнулся призраку, и тот на мгновение будто стал прежним Харуто. Но всего на мгновение. Асахи, не медля, резко вытолкнул парня из класса. Призрак недоуменно, со злостью, посмотрел на Асахи, и хотел было сделать шаг вперёд, но что-то не дало ему это сделать, и он ударился о невидимую стену. - Что за чёрт, - Харуто ударил со всей силой, затем ещё и ещё, но ничего не происходило. - Сработало, - облегчённо выдохнул Йоши, который стоял в паре метрах от Харуто с книгой в руках. Призрак сделал ещё несколько рывков в сторону в попытках сдвинуться с места, тогда он опустил свою голову, чтобы понять почему он не может этого сделать. Там, на полу, под его ногами, был нарисован белым мелом круг, внутри которого были какие-то иероглифы, понятные только Йошинори. - Прости, Руто, но ты должен обрести покой, - на лице Йоши отразилось глубокая грусть. Казалось, словно он вот-вот заплачет, - я согласен с тобой. Это наша вина, что ты стал таким. Но Доён не заслужил смерти, - Канемото сглотнул тяжёлый ком в горле. А затем принялся что-то зачитывать из своей книги. - На покой? - призрак разозлился пуще прежнего, пытаясь вырваться из оков неведомой силы, что удерживала его внутри круга. - Стой, - из класса выбежал Джункю, - разве нельзя что-то сделать? Вернуть его прежнего? - Нет, к сожалению, - Асахи положил свою руку на плечо Кима в успокаивающем жесте, - его слишком много раз посещали плохие мысли, которые очернили его душу. К тому же, - парень остановился. Ему все ещё было тяжело, - Доён мёртв из-за него. Их разговор прервала крик Харуто. Тот, схватившишь обеими руками за грудную клетку и опускаясь коленями на пол, кричал от боли. - Что с ним? - Джихун, услышав крики, выбежал из класса. - Я нарисовал на полу специальный круг, который поможет отправиться в нужный ему мир, - объяснил Йошинори, а потом продолжил читать. Ещё около минуты ребята стояли в тишине, слушая Йоши, пока он не закончил. По коридору вновь пронёсся громкий крик, наполненный болью. Тело призрака, если его можно было так назвать, начало будто рассыпаться на пылинки, постепенно расстворяясь в воздухе. Харуто поднял голову. Его глаза стали ясными, как прежде, на лице больше не было злости. Была лишь боль и глубокое сожаление. - Доён, - произнёс он, - что же я натворил? - он схватился за голову, а затем по его телу снова прошёлся импульс боли, но на этот раз он не кричал, - я заслужил это, - прошептал он. Несколько ребят, которые стояли недалеко от Харуто, наблюдали, как тот корчась от боли сдерживал свои крики. Харуто, их друг, просто начал рассыпается, словно бумажка подоженная на ветру. Призрак поднял голову, посмотрел на своих друзей и прошептал: - Мне жаль. А затем всё закончилось. Тишина тяжёлым грузом давила на всех присутствующих в классе. Чонхван, который никак не мог успокоиться, всё ещё держал в своих руках остывающее тело Доёна и продолжал что-то шептать, роняя капли слёз на пиджак. Они не сильно ладили в последнее время и, кажется, поругались, поэтому Чонхван не мог простить себя за уже забытые слова, кинутые во время ссоры. Джункю сидел с опущенной головой на плечо Джихуна и дрожал, пока тот пытался успокоить его утешающими словами. Асахи, Йоши и Машихо, которые как никто другой чувствовали к Руто привязанность. Ведь все они из Японии и встретить кого-то оттуда было, как свежим глотком воздуха для каждого из них. Они много проводили время вместе, говоря на родном языке и веселясь. А потом произошло это. Джэхёку было нелегко, как и Хёнсоку, который сидел рядом. Для него Руто был добрым соседом по комнате, что заботился о его здоровье. Чхве по-особенному привязался к призраку. И это привязанность он не мог объяснить словами. Она просто была. Чону с Едамом, сидевшие у стены, всё ещё были в ступоре, после того, как Доён упал замертво. Страх окутывал все их тело, а сердце билось с неистовой силой. Кто знает сколько они так просидели в абсолютной тишине. Однако, в конце концов, в класс кто-то зашёл из взрослых. Тогда и началась суматоха. Полиция. Скорая. Учителя. Любопытные учащиеся. Всё это давило на них. В головах десяти мальчишек только и было: "Поскорей бы всё уже закончилось". Усталость накатывала всем своим тяжёлым весом. Ситуацию делало ещё хуже молчание. Они не могли объяснить как умер староста. Как им это объяснить? Как указать на убийцу, которого нет в живых уже около десяти лет? Как объяснить где находится орудие убийства, которое так требует полиция? Его же просто нет. Одно они могли объяснить точно. Ничего уже не будет как прежде. Никогда.