Сильнее

В тени костра — его настоящее лицо. Не такое, как обычно: раздражённое, нетерпеливое и немного злое. Другое. То, которое не хочешь видеть в зеркале, чтобы окончательно не сломаться. Усталое. На другую мимику попросту не хватает сил: он всегда немного хмурится, разглядывая языки пламени, но сегодня, не делает даже этого. Его лицо непривычно расслабленно, а глаза слипаются, накатившим сном. Хотя, что-то в его зрачках вместе с пламенем огня, всё же отражается: плещется, пусть и слабо, не менее устало. Привычная толика злости, которой, он бы наверняка поддался, не будь столь обесточен. Акслин открывает дневник и рисует живодёра. Сегодня Бакуго сильно поранился, и понадобилось целых шесть мощных взрывов, чтобы уничтожить эту тварь. Когда он упал после этого боя, она испугалась, что он больше не сможет идти: но Кацуки встал и, немного прихрамывая, всё же прошёл несколько миль. Правда, вскоре он сильно выдохся и попросил немного отдохнуть, на пути к другому анклаву. Ну, как попросил: просто сел на бревно, а ей пришлось разжечь костёр и сесть рядом. Этот лес кишит тощими. Акслин кажется, что она слышит урчание их бездонных желудков, видит их тени, в мраке беззвёздной ночи. Днём, они прячутся от света, а с наступлением сумерек, вылезают из-за углов, в поисках добычи. Солнце уже зашло, и они бы наверняка напали, если бы не боялись даже такого маленького, почти потухшего, огня. Акслин передёргивает. Она ненадолго откладывает перо и бросает в костёр несколько сухих веточек, после чего, с грустью выдыхает: насколько рутинны в их жизни, мысли о смерти. Бакуго же не думает. Наверняка не думает об этом и лишь старается свести счёты, отомстить за каждого умершего, жалея, что вся скопившаяся в сердце ненависть на этих тварей, не может полноценно отразиться в его взрывах. В его анклаве, никто не погибал от монстров уже много лет. Она мало что знает, но насколько ей известно, люди в тех окрестностях рождаются с генетической мутацией — причудой. Это и позволяет им, на равных выстоять против монстров. Она много раз спрашивала, зачем он покинул свой анклав, или, в крайнем случае, просто не присоединился к другому, но ответа кроме «не твоё дело, лысая» пока не получила. Можно сказать, что он псих на всю голову, потому что сам кидается на каждую тварь, чтобы убить. И тот блеск в глазах, с которым он это делает, тоже тяжёло назвать человеческим. Но Акслин видит борьбу, что разгорается в нём каждый день. Сомнение, через которое он проходит после каждой битвы. Нет, он не боится. Не боится сражаться, когда его голова на пол пути к огромной пасти, но боится чего-то другого. Не скажет, и выпытывать бесполезно, если только не хочешь получить ещё одну кличку. Бакуго кидает в костёр сухие веточки, но пламя всё равно потухает. Он выругивается и пытается найти что-то ещё, что хорошо бы горело, но просто не успевает. Акслин даже вырывает пустые страницы из фолианта, только четно: две минуты, и пламя окончательно догорает. Она вскакивает и пытается развести костёр ещё раз как можно скорее. Правда, слишком поздно. Монстры не прощают ошибок: они появляются сразу же, стоит человеку оступиться, иначе останутся без еды. Тощий появляется быстро. Бакуго вскакивает, когда его огромная рука тянется нему. Реакция у Кацуки быстрая, но последующие движения, будут медленнее: раны утреннего боя ещё не затянулись. Монстр хочет поймать, но относительно быстрые движения Бакуго, сбивают его столку и раздражают. Запутавшись в своих руках, монстр решает потянуться за Акслин, что всё ещё сидела у потухшего костра, пытаясь повторно разжечь огонь. Рука монстра становится больше с каждой секундой, и Акслин зажмуривается, слыша лишь безумный стук своего сердца, и думает, что это конец. Но это не так, потому что Бакуго прыгает на руку Тощего и вонзает в неё маленький ножичек. Этого далеко не достаточно, но чудище всё же отвлекается и ловит его другой рукой. Бакуго пытается выбраться и думает, что делать дальше. Его ладони свободны, но сил нет даже на слабый взрыв: помочь может только огонь. Пасть обнажает свои зубы. Она становится шире, бездоннее, а Бакуго забывает обо всём и лишь брыкается, словно это может хоть как-то помочь. Сейчас он думает лишь об огне, что может помочь. — Беги! — кричит он не своим, отчаянно срывающимся голосом, и где-то в нём, Акслин слышит застрявшие слёзы. Он хотел крикнуть другое. Хотел попросить помощи, но вышло лишь это. Может, и к лучшему: всё равно, она уже ничего не успеет сделать. Бакуго ненавидит себя. Он не слабак, и таковым себя никогда не считал. Напротив, он считал, что гораздо выше своего анклава, и, подобно другим героям, таким как Ястреб и Всемогущий, должен идти дальше, что бы перебить всех тварей на Земле. Он помнит, как Деку со слезами на глазах просил его остаться: просил немного подождать, чтобы они вскоре ушли вместе. Но Деку слабак, а Бакуго хотел большего, хотя доля правды в словах старого друга всё же была: Кацуки ещё было чему учиться. Забавно, что ему хватает смелости признать это только сейчас. Признать, что не так уж он крут, как считал Киришима, и наконец признать, что Мидория гораздо сильнее. Бакуго бился с этими мыслями уже очень долгое время. С каждым новым монстром, он словно сильнее бился о свой предел и падал вниз, с трудом вставая на ноги вновь и вновь. И дневной бой с живодёром это доказал. Не самый сильный монстр, но он едва справился, истощив все ресурсы своего организма. Своего рода удача, что он выжил: удача, которая сегодня, больше не вернётся. Когда он встретил эту девчонку, то думал, что именно в этом его ошибка. Полагаться только на силу, у которой, как оказалось, есть свой предел. Возможно, именно поэтому, чёртов Деку был сильнее: бил не по всем местам, а по самым слабым. Поэтому он и пошёл с ней, надеясь, что хоть как-то станет сильнее. Только нет, не помогло. Не помогло, потому, что его голова в метре от мерзких, зловонных зубов. Краем глаза он замечает, что она не убежала. Кидает в тощего всё, что видит, надеясь хотя бы отвлечь. «Идиотка. — думает Бакуго и выдыхает, понимая, что конец может наступить не только для него». Ведь когда он расправится с ним, он перейдёт к ней. А она слабая. Она не убежит и даже не сможет достойно сопротивляться, но будет делать всё до последнего. Прямо как чёртов Деку, привыкший играть со смертью. Привыкший к постоянным ранам, боли, но не к потерям. Ни к каким потерям. Да, пожалуй, когда что-то угрожает другим, Мидория далеко не слабак, а его глаза, по замечаниям остальных, пугают гораздо больше, чем взгляд Бакуго. И она, и Мидория, имели даже похожие цели: хотели написать книгу о монстрах, что помогала бы героям. А сейчас, она кидает в Тощего ту самую книгу, словно перечёркивает все свои труды. Сколько мечт умерло по вине этих тварей? В Бакуго вдруг разгорается небывалая злость, когда он думает, что Мидория обязательно бы вышел из этой ситуации. Бакуго ведь хотел стать сильнее, пообещав себе уничтожить их. Она же, хотела помочь ему в этом. Может, она и не лучший напарник, но её смерти, он ни за что не допустит. Его ладони производят взрыв. Тощий пугается и роняет его, разворачиваясь и намереваясь убежать. — Сдохни! Бакуго прыгает на его шею и теперь сам засовывает руки в его глотку. Раздаётся ещё один взрыв: голова тощего, красным дождём раздаётся на землю, а огромное тело падает на несколько деревьев, роняя их. Бакуго слезает и делает несколько шагов, после чего, падает на колени. Он тяжёло дышит, а повязки с торса и рук уже давно слетели. Акслин отходит от секундного шока и старается как можно быстрее найти чистые бинты и спирт. Она молча протирает его раны, удивляясь тому, как быстро он уничтожил тощего. Сегодня он едва убил живодёра, пройдя несколько миль, чуть ли не без дыхания. Всего несколько минут назад, он казался потухшим и уставшим, не способным даже на маленький взрыв, хотя бы для костра. Перевязав раны, она начала собирать сумку, дав ему две минуты на отдых. В лесу наверняка много тощих, но они должны дойти до ближайшего анклава, чтобы восстановиться: теперь его точно не хватит на ещё одного монстра. Бакуго смотрел на свои ладони и о чем-то думал, сжимая их. Адреналин прибавил сил, но он понимал, что ненадолго. Он не думал, что не сможет. Но у него получилось. И пусть ему показалось, но он уверен, что этот взрыв куда мощнее тех, что были с утра. — Идти сможешь? Бакуго поднял голову. Она уже стояла с рюкзаком на плечах и небольшим огнём на не длинной, но толстой ветке. Он вдруг улыбнулся. — Немного жестоко, лысая, не находишь? — он встаёт с трудом, но продолжает смеяться, — Я чертовски устал сегодня. Она виновато тупит взор, сжимая лямки рюкзака. — Прости, — обеспокоенно произнесла она, — Но тебе нужен отдых. И самый лучший, будет в ближайшем анклаве. Там тебя накормят, и ты сможешь нормально поспать. Бакуго засмеялся. — Ну, раз так, то пошевеливайся, хромая. — он забрал рюкзак с её плеч, на что она удивлённо раскрыла глаза. Он наконец-то понял, почему Деку, всё это время был сильнее.