Спасение

      Алине было всего семнадцать, когда она первый раз встретила Карамору, что был значительно старше юной особы. Он так вдохновил её своими идеями бороться с вампирами, что девушка сразу же пошла за ним, ведь ещё с самого детства она мечтала вместо всех рыцарей из сказок сама спасать принцесс и убивать драконов. Ей казалось, что Петя категорически прав, она верила его словам и готова была сражаться за его идеи любой ценой. Алина вступила в отряд Пети, где они вместе пытались истребить вампиров. Они всегда были вместе: на любой миссии со всеми членами команды и даже в постели. Алина полностью растворилась в Пете, начав отношения с ним. А Караморе только и лучше от этого было, ведь подчинить себе юную девушку было ещё проще, когда она с таким восхищением смотрела на него и искренне верила, что он её единственный навсегда. Несмотря на корыстный подтекст этого всего, Петя всё-таки любил Алину. И даже очень сильно. Он и сам растворился в ней. Они правда были счастливы. Это продолжалось почти год.       Как раз через несколько дней после совершеннолетия Алины вся команда анархистов выдвинулась на очередную спецоперацию. В тот день они должны были накрыть место, где собиралась вампирская верхушка — одни из главных представителей их народа. С собой у команды было оружие с обычными и серебряными пулями, а также вера в то, что всё получится. Тогда случилась ужасная перестрелка, после которой всё было залито кровью. Но не от оружия. Виной тому были вампиры, которым просто пришлось так себя защищать. Заодно им перепала и порция свежей крови, ещё теплой и вкусной. Команда анархистов тогда вся погибла.       Однако, это всё были слухи. На самом же деле, Караморе удалось каким-то невероятным способом выбраться и спастись. Новость о том, что он потерял свою возлюбленную, просто разрывала ему сердце, отчего хотелось кричать, ведь было ужасно больно изнутри. Ему уже было плевать на свои раны, он не чувствовал физической боли, а та, что в душе и сердце, была просто невыносимой.       Но он не знал, что его любимая спутница всё-таки тоже выжила. Да, её очень сильно ранили, она истекала кровью и точно вот-вот должна была умереть. Ей повезло, что в качестве жертвы она досталась именно графу Руневскому. Инстинкты уже тянули его клыки к бледной коже на шее девушки, но что-то внутри заставило его остановиться. Он вдруг увидел её прекрасное лицо и почувствовал что-то необъяснимое внутри. Такого раньше никогда с ним не было. Александр ощущал какой-то странный трепет к незнакомой анархистке и желание ей помочь. Он хотел решиться на ужасное преступление и обратить девушку прямо сейчас в вампира, чтобы спасти ей жизнь. Рядом проходил Свечников, который уже собирался удалиться, но Руневский поведал ему о своих намерениях. В ответ ему прилетела огромная порция оскорбления и осуждения. Свечников говорил, что бедной девочке уже никто не сможет помочь, уж слишком большая кровопотеря, нужно просто её здесь бросить и скорее бежать подальше отсюда. Руневский, как и обычно, послушался, не став обращать Алину. Но это не помешало ему забрать девушку с собой.       Граф спрятал её в своём поместье и вызвал лучшего доктора, которого только знал среди всех вампиров. Тот, лишь увидев девушку, отказался сначала помогать, ведь она человек, а вдобавок ко всему ещё и одна из команды тех, кто пытался уничтожить вампиров. Но Александр заплатил ему приличную сумму, после чего все принципы у спасителя куда-то вдруг улетучились. Алина действительно потеряла много крови, но спасти её всё-таки удалось. Руневский прекрасно понимал, что ему влетит за такое от Свечникова, а ещё он получит много осуждения и непонимания от знакомых. Да, он укрывал у себя в поместье человека, ещё и помогал. Но сейчас это всё было неважно. Просто что-то внутри будто кричало о том, что юную даму нужно спасти. Любой ценой. А что будет дальше уже не так важно.       Пришла в себя Алина лишь на следующее утро. И с того самого дня всё изменилось кардинально. Были крики, слёзы, истерики, попытки сбежать и даже умереть. Алина совсем не хотела жить, когда понимала, что её любимого убили, а сейчас она находится один на один с тем кто это сделал. Девушка ненавидела Руневского всей душой. Она была уверена, что тот испортил её жизнь. Но граф лишь в привычной ему спокойной манере отвечал, что он как раз спас её жизнь. Он смотрел на неё с таким трепетом, воодушевлением, теплотой и даже, кажется, любовью... Это Алину пугало. Она не понимала. Девушку не покидала мысль, что он просто воспринимает её в качестве жертвы, а в живых оставил лишь для того, чтобы убить её со временем. Но как же она ошибалась. У Руневского были совсем другие планы на юную анархистку.       Через две недели Алина немного успокоилась, собралась с мыслями и начала думать более спокойно о происходящем. Она поймала себя на мысли, что, наверное, стоит поблагодарить Руневского, ведь он не только спас ей жизнь, а ещё и оставил у себя в поместье, словно оберегал от чего-то страшного. И она сказала лишь короткое «спасибо» в один из дней, для Александра это было настоящей победой. Граф приказал всем слугам заботиться о гостье и выполнять любой её приказ. Повара с кухни лично приносили пять раз в день еду прямо в комнату Алине, доктор периодически её навещал, портные и служанки предложили много новых платьев. Все послушно исполняли приказы графа. Про Алину знали пока что только в поместье Руневского. Никто из вампиров ещё даже не подозревал, что граф скрывает у себя дома врага, ещё и выделив этому врагу собственную комнату. В один из дней Свечников, прибыв в поместье к Руневскому для разговора, обнаружил Алину. Это снова вызвало в нём негодование.       — Саша, это та самая девушка?       — Да. Я прекрасно понимаю, что...       — Нет, ты не понимаешь! Как ты мог, Саша? Если ты вдруг забыл, то она в компании своих дружков пыталась нас убить. А теперь ты просто поселил её у себя, ещё и комнату выделил. Браво! Что дальше? Может, женишься? — Свечников любил иронизировать и прекрасно включал элементы сарказма в свою речь.       — Может, — спокойно отвечает Александр, его лицо озаряется какой-то тёплой и нежной улыбкой, а собеседник в этот момент буквально начинает давиться кровью из бокала от услышанного.       — Скажи, пожалуйста, что ты сейчас очень плохо пошутил. Ты вообще думаешь, когда мне, старику, такое говоришь?       — Извините, не хотел Вас напугать. Конечно, никакой женитьбы не планируется. Но эта девушка так запала мне в душу. Я и сам не понял, что случилось... Мне самому неловко признаваться в этом, господин Свечников, но, кажется, Алина мне нравится. Как девушка. Вы меня понимаете?       — К сожалению, — коротко отвечает вампир и залпом выпивает кровь из бокала. — И что планируешь делать?       — Пока не знаю. Скоро бал будет у Столыпина. Думаю, пригласить её туда.       — Не убили меня серебром когда-то, так ты меня решил добить своими разговорами. Руневский, ты хоть немного головой думаешь? Ты серьёзно хочешь вывести эту девчонку на бал, где будет столько наших? Тебя Дашков сожрёт и уничтожит. Я уже молчу про осуждение от всех остальных.       — Уж простите, господин Свечников, но это уже мои проблемы. И вас они не касаются. У меня сегодня ещё запланированы некоторые дела. Если это всё, то разрешите откланяться. Конечно же, можете оставаться в поместье сколько Вам угодно. Но одна просьба: не трогайте Алину.       Следующие несколько дней проходят за сближением Алины и Александра. Они много разговаривают и общаются на абсолютно разные темы. Девушка в очередной раз решается поблагодарить графа за своё спасение, из неё буквально потоком льются слова благодарности. Руневский лишь коротко ей отвечает, что это всё пустяки и на его месте так бы поступил каждый. Но Алина прекрасно понимает, что никто бы так не поступил. Граф и сам это понимает, он действительно нарушил много правил ради спасения девушки. Эти двое часами разговаривают без остановки, обсуждают литературу и, что самое главное, вообще не затрагивают тему анархистов и Караморы. Руневский не делает этого специально, Алина же просто не вспоминает уже.       Александр ужасно стесняется и долго мнётся, словно молодой юноша, прежде чем пригласить Алину на бал. Но всё-таки делает это. Она соглашается. И уже через час портные заняты тем, что создают самое красивое платье для графской гостьи по личному приказу Руневского. Во время примерок она смущённо прячется от графа, чтобы тот её не видел. Обычно это было дурацкой свадебной приметой, но сейчас Алине почему-то тоже не хотелось, чтобы Александр видел её в этом платье раньше времени. Граф лишь мило улыбался и старался не подглядывать, всё-таки обещал. Но несколько раз во время примерок сквозь небольшую щель в двери он всё же видел совсем немного обнажённую спину, а после и грудь девушки. Это вызывало какой-то странный жар внутри. Он нервно сглатывал слюну и облизывал пересохшие губы. Пульс учащался. Совсем не хотелось впиться в неё клыками, чтобы выпить кровь. Наоборот, ужасно хотелось её... Любить? Руневский не понимал, что с ним творится. Но он абсолютно чётко понимал, что хочет чего-то большего от Алины. Просто разговоры и совместное времяпровождение в поместье уже не устраивали.       На балу всё сначала было прекрасно. Никто даже не заметил, что среди толпы вампиров находился обычный человек. На девушке было прекрасное белое платье, а Александр постоянно говорил какая же она красивая. Алина много танцевала вместе с Руневским и веселилась. Ей даже удалось подружиться с несколькими девчонками её возраста, которые тоже абсолютно не поняли, что Алина не вампир. К счастью, помимо крови на празднике подавали и шампанское, поэтому девушка спокойно брала бокал и выпивала вместе со всеми, разделяя радость праздника. Правда, как и предсказывал Свечников, граф Дашков что-то учуял. Он всё время косо смотрел на спутницу Руневского и пытался подобраться к ней поближе, чтобы проверить свои подозрения. Но когда он оказывался слишком близко, Александр в очередной раз перехватывал руку девушки, чтобы снова закружить её в вальсе. Дашкову так и не удалось тогда всё узнать, но он точно понял, что с этой девчонкой что-то не так. И он должен был это выяснить.       Когда вечер уже подходил к своему логическому завершению и некоторые гости даже собирались уезжать, в зале появился неизвестный. Всего секунда — и всех оглушает взрыв. Всё заливается красным от внезапного пожара и крови. Есть несколько жертв. К счастью, многим удаётся спастись, а кого-то довольно оперативно доставляют на каретах в больницу, что тоже спасает с десяток жизней вампиров. Алина полностью здорова и невредима, лишь капли крови были на её лице и небольшая царапина где-то у виска. Когда был взрыв, они с Руневским уединились в одной из комнат. Ничего запретного и ужасного они там не делали, просто общались, но, возможно, это и спасло им жизнь. Они вдвоём после случившегося находились в больнице со всеми пострадавшими, но лишь для того, чтобы просто узнать о их состоянии. Алину слегка трясло, она ужасно испугалась. Граф тогда первый раз позволил себе её обнять, чтобы немного успокоить, и накинул своё пальто на хрупкие плечи.       — Не болит? — Руневский, максимально сократив дистанцию между ними в больничном коридоре, аккуратно касается пальцами виска девушки, где была та самая царапина.       — Пустяки, — Алина сама не понимает из-за чего не может оторвать взгляд от Александра и смотрит прямо ему в глаза. Сердце бешено колотится внутри. — Но я после всего этого поняла одну очень важную вещь.       — И какую же? — спрашивает абсолютно серьёзно Александр, тоже не отрывая своего взгляда от спутницы. Та ждёт несколько секунд, будто чего-то боясь, но потом очень решительно впивается ему в губы поцелуем, обнимая за шею. Граф сразу слегка теряется, явно не ожидая такого поворота событий, но отвечает на поцелуй, прижимая девушку к себе поближе за талию, а свободной рукой зарываясь куда-то в её волосы, которые сильно растрепались после событий на балу.       — Сойдёт за ответ? — наконец, отстранившись, спрашивает Алина, тихонько смеясь.       — Вполне, — Руневский не может сдержать улыбку. — Признаться честно, Алина, Вы давно мне понравились. Но я всё не знал, что с этим делать и как сказать о таком.       — У меня были подозрения.       — Правда?       — Ну, конечно. Вы спасли меня от смерти, потом поселили у себя и делали всё, чтобы я поскорее встала на ноги. Так заботились обо мне. Да и всё наше общение... Было понятно, что Вы явно что-то испытываете. Но всё-таки я хочу, чтобы Вы ответили мне на один вопрос.       — Конечно, я Вас слушаю.       — Руневский, Вы точно не хотите меня убить? — девушке самой становится стыдно за свои слова, и она даже смущённо опускает взгляд куда-то вниз, словно провинилась.       — Алина! — довольно громко восклицает Руневский, чем привлекает некоторых проходящих мимо по коридору. Он аккуратно касается подбородка девушки, заставляя посмотреть ему в глаза, и продолжает говорить уже потише, чтобы слышала только Алина. — Вы правда думаете, что если бы я хотел это сделать, то я бы стал так о Вас заботиться? Это всё равно что растить свинью на убой. Уж простите за такое грубое сравнение. Я бы мог просто тогда оставить Вас умирать. Или я мог бы совершить это в любой день, что Вы находились у меня. Но ведь я так не поступил. И не собираюсь. Вы мне верите?       — Извините, я не должна была о таком спрашивать. Конечно, я верю Вам. Просто, наверное, мне до сих пор тяжело принять где-то внутри, что Вы, вампир, спасли меня и сделали это всё. Вы же помните в какой команде я была и чем мы там занимались. Петя, он... Очень сильно на меня повлиял и внушил, что вампиры это ужасные создания, которых надо истреблять.       — Я Вас понимаю, Алина. На самом деле, вампиры с людьми и правда не друзья. Но конкретно у нас с Вами, кажется, особый случай. И давайте не будем о грустном? Сейчас ведь всё хорошо, это главное. Хорошо ведь? — Александр снова не может сдержать улыбки, с невероятной нежностью и теперь уже, кажется, точно любовью глядя на девушку. Та улыбается ему в ответ и снова тянется за очередным поцелуем. Руневский, конечно же, не может препятствовать этому, прижимая Алину поближе к себе.       — Совсем совесть потеряли! — раздаётся довольно громкий женский голос рядом с ними, полный недовольства. Поцелуй приходится разорвать. Они вдвоём смотрят на источник шума, и это оказывается одна из работающих тут медсестёр. — Может, ещё и койку свободную подыскать? Постеснялись бы хоть! Тут же больные и дети.       — Прошу прощения, — граф улыбается.       — Извините, — вторит ему Алина и невольно замечает, что недалеко от них стояли несколько маленьких девочек, которые хихикали, наблюдая за происходящим. Она сама едва сдержала смех.       — Это не дом свиданий, а больница. Совсем все с ума посходили... Что творят... — медсестра снова недовольно посмотрела на Алину и Александра, после чего пошла дальше по своим делам.       — Как школьников поймали, — Алина наконец-то позволяет смеху вырваться наружу. Ситуация и правда была комичная.       — Да уж, давно я так себя не ощущал странно. Алина, давайте вернёмся домой? Мне кажется, нам будет куда удобнее там продолжить...       — Руневский, на что Вы намекаете? — она хитро поглядывает на графа, чем ужасно его смущает. Ну точно, как мальчишка. — Господи, ну что с Вами? Вот сколько Вам лет? Сто?       — Сто одиннадцать, если быть точным.       — Это сейчас не имеет никакого значения. Вот Вы взрослый, вроде, а ведёте себя так, словно подросток какой-то. Если хотите что-то предложить даме, скажите прямо.       — Алина, я... — граф ещё больше смущается и тушуется, словно действительно мальчишка какой-то. Даже в глаза посмотреть не может.       — Как обычно, всё ложится на хрупкие женские плечи, понятно, — она улыбается, довольно смело берёт Александра за руку и тянет к выходу из больницы. Делать им тут действительно больше нечего. — Идёмте, Руневский. У нас впереди очень интересная ночь. Нужно ещё найти карету, если хотим добраться до поместья побыстрее.       — Алина, Вы это серьёзно?       — Конечно, Руневский. Нам абсолютно серьёзно нужна карета, — девушке стоит целых усилий, чтобы сдержать эмоции и не засмеяться в этот момент.       — Господи, Алина, Вы неисправимы...       Они приезжают в поместье глубокой ночью и сразу же буквально летят в спальню к Руневскому. Они даже нечаянно сбивают одного из слуг на своём пути. И совсем этого не замечают. Оказавшись в комнате, Александр плотно закрывает дверь и прижимает Алину к этой самой двери, жадно и довольно грубо впиваясь в её губы с поцелуем. Он слишком долго терпел и мечтал о ней. Сейчас всё должно было случиться, и это ужасно будоражило всё внутри. Девушка не ожидала такой резкости от графа, но абсолютно не пыталась что-то исправить, вырваться или сбежать. Наоборот, ей самой ужасно хотелось продолжения. Руневский во время поцелуя скидывает пальто, что до сих пор было на девушке. Он прерывается, чтобы посмотреть на её оголённые плечи и ключицы. Ещё больше накрывает чем-то непонятным. Бледная нежная кожа сводит с ума. Так и хочется вонзить куда-то в шею клыки и выпить свежей тёплой крови. Но Руневский пытается подавить в себе это своё вампирское нутро, чтобы никак не навредить Алине. Он видит, что она немного нервничает, и решает немного успокоить, припадая к шее и начиная зацеловывать, слегка облизывать и даже покусывать, но очень осторожно и не выпуская клыки. Он медленно ведёт дорожку поцелуев вниз, доходя до точки чуть ниже ключиц. Сначала Алина терпит эти ласки, но потом не сдерживается, отчего с её губ слетает стон, такой развратный и сладкий одновременно, а ладони сжимаются в кулаки. Руневского эти звуки приятно радуют.       — Саш, корсет, — буквально стонет девушка, сильнее сжимая кулачки, закатывая глаза и кусая губы.       — Как Вы меня назвали? — граф даже останавливается и внимательно смотрит на девушку. Ему ведь не показалось сейчас?       — Я... Простите... Случайно... — пытается что-то ответить Алина, но всё получается как-то сумбурно.       — Ничего-ничего, всё в порядке. Мне даже приятно такое обращение, — он улыбается, нежно поглядывая на девушку. — Можете спокойно обращаться ко мне на «ты».       — Хорошо. Но от корсета всё равно нужно избавиться. К тому же, он уже сильно давит. Вечер был долгий.       — Ох, сейчас, конечно, — Александр поворачивает девушку спиной к себе и начинает аккуратно развязывать шнурок на корсете. Алина сразу же расслабленно выдыхает. Она и так была очень стройной, и граф не понимал зачем она так себя мучает ради этой красоты, как и все девушки.       — Стало явно получше.       — Надеюсь, Вы не очень будете злиться, если я сделаю так, — Руневский просто рвет корсет прямо на Алине, на что она реагирует абсолютно спокойно. Шнуровка почему-то не поддавалась, и ему это показалось лучшим решением. Да и хотелось сделать всё как можно скорее. Он снова поворачивает её к себе и целует, только в этот раз очень нежно.       — Мы точно всё правильно делаем? — вдруг спрашивает девушка, а в глазах её читается лёгкий испуг. — Вам ничего не будет за связь с человеком?       — Глупенькая, — расплывается в улыбке Руневский, заправляя за ухо выбившийся локон волос Алины, и осторожно целует её в лоб. — Всё будет хорошо, я обещаю. Главное, чтобы ты сама этого хотела.       — Я хочу, — чуть увереннее отвечает девушка, но шёпотом, словно кто-то их может услышать.       — Вот и отлично. Тогда просто забудь обо всём и расслабься. Хорошо? — граф старался говорить максимально спокойно, чтобы Алина лишний раз не нервничала. Ему вообще казалось, что, возможно, это её первый опыт, ведь девушка словно вся на иголках была и почему-то немного напрягалась.       Руневский довольно быстро расправляется с платьем, и оно просто падает с Алины. Снова смазанные поцелуи, которые от губ опускались всё ниже и ниже. Алина, кажется, наконец-то начала расслабляться. Граф заметил, что это напряжение в ней словно уходило. И тогда он довольно легко подхватил девушку на руки и унёс в сторону кровати, где очень аккуратно уложил на постель. Ещё несколько поцелуев — и они быстро избавляются от лишней одежды. Руневский всё ещё боится сделать что-то не так, поэтому действует очень аккуратно, медленно и нежно. Зацеловывает буквально каждый миллиметр её нежной кожи. И когда он наконец-то оказывается внутри, начиная плавно двигаться, Алина, кажется, расслабляется окончательно. Никаких криков, только стоны от удовольствия, которые Александр ловит в поцелуе, не отрываясь от губ девушки. Алина становится более уверенной, запускает пальцы в графские волосы и даже жадно прямо в поцелуй просит ещё. А Руневскому дважды повторять не надо, он послушно исполняет просьбу девушки, начиная двигаться чуть сильнее и глубже. Алина не помнила, когда ей последний раз было так хорошо. С Петей всё точно было совсем не так, но об этом и не хотелось даже думать. Ей было важно лишь то, что происходит прямо сейчас. Могла ли она, юная анархистка, подумать о том, что когда-то окажется в постели с вампиром и будет так этим довольна? Конечно, нет. Но в тот момент всё было слишком прекрасно до искр из глаз и протяжных стонов.       Они даже пришли к истинному наслаждению в одно мгновение, как по волшебству, после чего долго обнимались и целовались, не желая заканчивать эту ночь. Ну не магия ли? Но Алина всё-таки очень устала, ведь вечер и ночь выдались уж слишком насыщенными, поэтому она уснула, когда граф в который раз говорил о её неземной красоте. Заметив это, Руневский легонько поцеловал её в лоб и слегка погладил по волосам, после чего начал просто любоваться Алиной. Но под утро окончательно разморило и его, отчего граф тоже всё же уснул.       Первой проснулась тогда с утра Алина. Она сонно оглядела комнату и не сразу даже поняла, что вообще было. Недалеко от кровати была разбросана одежда. Девушка почувствовала лёгкий холодок, и тогда до неё дошло, что она абсолютно голая, лишь одеяло прикрывало её тело. Тогда Алина повыше подтянула это самое одеяло. Она чуть повернула голову в сторону и заметила, что Руневский, только открыв глаза, сразу же уставился на неё. И смотрел с какой-то такой невероятной теплотой. Тогда Алина всё резко вспомнила: и про бал, и про поцелуи в больничном коридоре, и про слишком прекрасную ночь. Стало снова так хорошо. Хотелось вернуться или просто повторить.       — Доброе утро, — Александр не мог сдержать улыбки, глядя на девушку. Так хотелось поскорее прикоснуться к этой красавице. Это он и сделал. Граф аккуратно коснулся ладонью щеки и очень нежно большим пальцем погладил скулу.       — Доброе, — коротко ответила Алина, но всё ещё вела себя немного зажато. Всё-таки было тяжело признаться самой себе в том, что она действительно провела ночь с настоящим вампиром в одной постели. Хотя, это и было просто прекрасно.       — Ты такая красивая, — он не отрывает взгляд от её волшебных глаз, словно тонет там. И даже если утонет, точно не хочет, чтобы его спасали. Хочется там раствориться. Хочется раствориться и в ней, в Алине.       — Мне было так хорошо, — она и сама будто застыла, глядя Александру в глаза. Как же сильно их тянуло друг другу, какой-то просто невероятный магнетизм притягивал всё с большей силой.       — Раз тебе было хорошо, тогда убери это, — Руневский чуть смеётся и стягивает одеяло с Алины, обнажая её грудь. Кладёт руку на грудь девушки и чуть сжимает. Как же сильно хочется снова её касаться и продолжить то, что было ночью. Но без её согласия он точно дальше ничего сам делать не будет.       — Саша! — почти кричит Алина, ударяя Руневского по руке, и снова натягивает одеяло повыше, прямо до самого подбородка. Скрывает даже свою шейку, на которой теперь красуется довольно заметный засос. Так прячется, будто ночью ничего между ними и не было.       — Я снова заслужил это милое обращение? Ради такого не постыжусь ещё раз так сделать, — улыбка просто не покидает лица Александра. Алина лишь устало закатывает глаза. — И почему ты такая зажатая? Только не говори, что я у тебя первый был... А то у меня с ночи до сих пор это странное чувство.       — Уж не знаю, расстроит это Вас или обрадует, Руневский, но Вы не первый, — Алина даже тихонько смеётся, а потом за секунду буквально потухает. Неприятно вспоминать. Поэтому старается не думать про Петю и свою прошлую жизнь. — Но мне никогда ещё не было так хорошо. Мне кажется, я впервые испытала что-то такое... Чего раньше точно никогда не было.       — С вампирами ещё и не такое испытать можно, — смеётся граф в ответ.       — Руневский, прекратите. Без этих дурацких шуток Вы мне нравитесь больше.       — Я абсолютно серьёзно говорю. Но я правда рад, что тебе всё понравилось.       — Вообще, если честно, я хотела кое-что обсудить. Это важно.       — Да, конечно, я внимательно слушаю. Что-то случилось? Тебя что-то волнует? — Руневский очень серьёзно посмотрел на девушку.       — Я хочу быть с Вами, — уверенно, глядя прямо в глаза Александра, сказала Алина.       — Не думал, что наша ночь вызовет в тебе такие эмоции и желания, — серьёзное до этого лицо графа озарила улыбка, он даже рассмеялся. — Но я согласен. Я тоже хочу с тобой быть, Алина.       — Господи, Руневский! — девушка обессиленно стонет и снова от безысходности закатывает глаза. — Вы не так меня поняли. Я хочу быть на стороне вампиров и сражаться против людей. Эта ситуация со взрывом на балу... Я поняла, что это ужасные люди. И с ними нужно бороться, им нужно дать отпор! Я готова принять любые правила и быть на стороне вампирского народа.       — Алиночка, это похвально всё, конечно, и мне приятно, что Вы так прониклись к вампирам... — граф немного теряется от слов девушки и не может собраться с мыслями. — Но это просто невозможно. Ты человек и, соответственно, наш враг. Тебя не примут. К тому же, если до нашей верхушки дойдёт информация, что я приютил у себя человека, меня точно казнят. Тебя, кстати, тоже. Не советую. Дашков постарается, я уверен.       — Да что это за Дашков такой? Я что-то слышала о нём несколько раз, но так и не поняла ничего толком. Расскажешь?       — Было бы что рассказывать... Граф Дашков. Крайне неприятный персонаж. Он, кстати, очень внимательно следил за тобой на балу. Мне кажется, он подозревает, что ты не наша.       — И что же? Совсем никак? — Алина с грустью посмотрела на Руневского. Он сейчас готов был отдать все богатства мира, лишь бы девушка не выглядела такой расстроенной. Хотелось видеть её прекрасную улыбку.       — Есть, конечно, один вариант. Мне придётся тебя обратить. Больше никак.       — Но я не хочу быть вампиром.       — Уж прости, но других путей нет. Ты не можешь быть человеком и сражаться вместе с нами, вампирами, против людей. Это абсурд!       — Да уж, Руневский, — девушка тяжёло вздохнула и с каким-то презрением посмотрела в глаза графа. — На словах Вы Лев Толстой...       — Так, не выражаться мне тут!— Александр накрыл ладонью рот Алины, не давая ей договорить, и рассмеялся. Девушка укусила его за пальцы. Что-то вампирское в ней действительно будто сидело, даже без всяких укусов в шею. — Дерзкая какая! Но про обращение ты подумай.       И Алина подумала. Очень хорошо подумала. Приняла через пару недель окончательное решение, что хочет бороться с несправедливостью, оставаясь человеком. Во всех смыслах. Она была настолько упёртой и уверенной в себе, что Руневский в какой-то момент сдался и уже даже не пытался её переубедить. Пришлось разговаривать со Свечниковым и обсуждать намерения Алины. Тот, ожидаемо, не одобрил эту затею. Если он уже и начал хоть как-то снисходительно относиться к Алине и их союзу с Руневским, то он прекрасно понимал, что остальные так делать не будут, начнётся ужасная травля, которая закончится тем, что этих двоих просто казнят. Он пытался донести это до Александра, тот лишь понимающе кивал и говорил, что ничего поделать не может, ведь Алина девочка слишком целеустремлённая. Свечников во время той беседы лишь промолчал и ушёл. А что говорить было в такой ситуации?       У Алины и Руневского всё только налаживалось с каждым днём. Они становились всё ближе и теперь уже точно могли называть себя парой. Им было хорошо вместе, а это главное. Девушка даже окончательно переселилась из своей комнаты в графские покои. Слуги просто молчали, однако к девушке относились по-доброму. Александр решил начать выходить в свет с Алиной, при этом не скрывая её сущности. Об этом просила сама девушка. Граф за неё очень боялся, но пытаться пойти против даже и не хотел. Всё равно бесполезно. Они вместе посещали балы и другие важные мероприятия в качестве пары, ездили в гости к хорошим знакомыми Руневского. Конечно же, сразу начались недовольства. Союз вампира и человека был чем-то немыслимым. Особенно бунтовала верхушка, но больше всех, конечно же, граф Дашков, который, наконец-то всё узнав, твёрдо стоял на своём и заявлял, что эту парочку влюблённых нужно казнить немедленно. И, наверное, так бы случилось. Но произошло что-то невероятное.       Уже через несколько недель, когда буквально все знали о статусе спутницы Руневского, никто почему-то не желал им обоим смерти. Наоборот, Алина каким-то магическим образом произвела на многих очень хорошее впечатление. Она была настолько милой и доброй, но при этом очень уверенной в своих убеждениях, что это заставляло каждого ей верить. Все восхищались юной дамой. Да, Алина была человеком, абсолютным врагом вампирского народа, но все как будто забыли об этом. Руневский нарушил не только все законы и правила, но и какой-то моральный аспект всего. Однако, никто почему-то не записывал его и Алину в список врагов. Девушка действительно всех просто очаровала. Кто-то даже в шутку говорил, что Алина, наверное, ведьма, раз ей удалось такое провернуть. Но что-то в этом колдовское действительно словно было. А девушке даже удалось найти себе парочку друзей, а особенно сильно она сдружилась с Юсуповым. Феликс сначала, как и все, был крайне негативно настроен к человеческой особи в вампирском кругу. Он был одним из тех, кто настаивал на немедленной казни её и Руневского. Но на него, видимо, тоже оказала влияние та невероятная магия Алины, и уже через пару дней после знакомства они вместе смеялись во дворце у Юсупова, подбирая наряды. Алина действительно очень спокойно и хорошо влилась в общество вампиров. Да, бороться против людей её с собой, конечно, не позвали. Слишком много чести. Но все прекрасно относились к девушке. Однако, Дашков продолжал стоять на своём. Только его никто уже не слушал, были дела поважнее.       Руневский долго носил с собой кольцо и не мог подобрать хорошего момента. Но момент сам нашёлся. В один из очень тяжёлых дней, когда было ужасное сражение, Александр вдруг понял, что всё может закончиться в одну секунду. Медлить было нельзя. Он вернулся тогда в поместье, нашёл Алину, которая была как никогда красива в тот момент, и просто свалился перед ней на колени. Пытался что-то говорить, но слова путались. Внятно ничего произнести так и не удалось. Кое-как дрожащими пальцами достал небольшую коробочку и протянул её Алине. Он щекой прижался к ней где-то в районе живота, а руками обнимал её ноги. Девушка не сразу поняла, что произошло. Даже открыв коробочку и увидев там кольцо, она на несколько секунд просто застыла. Внутри начался какой-то ураган из чувств и эмоций. Всё смешалось. Она сама вдруг упала на колени и, обняв Александра, начала его целовать. Не хотелось отпускать, хотелось быть ближе и стать единым целым. Они оба уже просто не представляли свою жизнь друг без друга. Более ясного и чёткого «да» никто, наверное, никогда не получал. Конечно же, она была согласна.       Подготовка шла полным ходом. Кажется, все вампиры были в курсе о предстоящей свадьбе графа Руневского. Пригласили тоже буквально каждого, даже Дашкова. Портные занимались пошивом самого прекрасного белого платья для самой прекрасной невесты Петербурга. Алине платье очень нравилось, даже в процессе пошива оно уже было очень красивым. Но выйти в нём замуж ей в итоге не удалось. А всему виной князь Юсупов, который как раз был в гостях у Руневского и решил заглянуть на очередную примерку Алины. Точнее, княжна Юсупова. Феликс частенько любил переодеваться в женщину, и это был один из таких дней.       — То есть, ты собралась выходить замуж в этом? — Юсупов несколько раз оглядел Алину снизу-вверх и поморщил нос, словно перед ним было что-то неприятное.       — Ну да, — спокойно ответила Алина и несколько раз покружилась перед большим зеркалом, ещё раз разглядывая платье. — По-моему, очень даже мило. Такое белое и красивое. Что-то не так?       — Всё так, моя дорогая, всё так. Но только в том случае, если ты хочешь попрощаться со своим дорогим Руневским прямо на свадьбе. Это же полная безвкусица!       — Что ты хочешь сказать? — Алина наконец разворачивается к Феликсу, подходит ближе и садится рядом с ним.       — Я хочу сказать, что если ты хочешь счастливую семейную жизнь, то быстро собирайся и поехали.       — Куда? О чём ты вообще говоришь?       — Ко мне во дворец, милая. Я не позволю тебе в этом выходить замуж! Это будет просто преступление с моей стороны. У меня полно нарядов, сама знаешь. Подберём тебе что-нибудь интересное и особенное. В крайнем случае, обратимся к моим портным. Они явно получше, чем здесь, и такой кошмар не сошьют.       — У меня же нет другого выбора? — девушка устало закатывает глаза, понимая, что Феликс не отстанет просто так. Да и в моде он явно разбирался больше. Нужно было соглашаться, без вариантов.       — Именно так, моя дорогая, — лицо Юсупова озаряет какая-то нездоровая улыбка, с губ слетает странный смешок. Он касается пальцами носа и слегка кашляет. Алина замечает у него на лице небольшое белое пятнышко от порошка и тихонько смеётся. Девушка прекрасно знала про пристрастия Юсупова, её это всегда лишь забавляло, хотя она и не одобряла этого. — Собирайся. Я тебя умоляю, только сними с себя это ужасное платье и переоденься во что-нибудь поприличнее. Я не пущу тебя во дворец в этом... Кошмаре.       — Но у нас с Сашей ещё есть некоторые дела на сегодня.       — Знаю я какие дела у тебя, по глазам вижу. Но, поверь, этим прекрасно можно и ночью заняться. Днём как-то даже и неприлично.       — Господи, Феликс! Я совсем не об этом. У нас правда планы.       — Тогда можешь забыть о свадьбе и всех этих «долго и счастливо». Лучше вообще не выходить замуж, чем делать это в таком кошмарном платье, — довольно резко произносит Юсупов и поднимается со своего места, уже направляясь к двери.       — Подожди, не уходи. Я полностью тебе доверяю. Давай поедем и выберем мне платье получше. Я правда хочу, чтобы Саше понравилось. Это же такой особенный день. Да и ты моя лучшая подруга!       — Подруга? — усмехнулся Юсупов.       — Ты ведь у нас сегодня княжна, — улыбается Алина, искренне радуясь, что у неё действительно есть такой человек рядом, который всегда готов помочь. — И, кстати, у тебя очень милая шляпка.       — Ах, моя дорогая, умеешь же ты слова подбирать. Я тебе её подарю тогда, — Феликс снимает с себя шляпу и надевает её на Алину.       — Спасибо. Я тогда прямо в ней и поеду.       — Хорошо. Только смени поскорее это платье. Я умру прямо тут, если ещё хоть секунду на него посмотрю.       Свадьба выпала на скромную дату в четыре месяца со дня первой встречи Алины и Руневского. Они специально не выбирали этот день, выбрали дату случайно, а только потом поняли. Было ли это слишком быстро? Возможно. Но эти двое так сильно любили друг друга, что пожениться им нужно было как можно скорее. В день свадьбы все в поместье жутко нервничали, но активно готовились к большому празднику. Вся кухня с раннего утра была занята приготовлением огромного количества блюд. Слуги готовили зал и территорию в саду, нужно было всё украсить и расставить цветы. Много цветов. Это была инициатива Руневского, он хотел в этот день просто утопить Алину в цветах. Торжество планировалось действительно масштабное, потому что приехать должны были буквально все из вампирского сообщества в Петербурге.       Руневский тоже ужасно нервничал в тот день. У него буквально всё валилось из рук. Свечников, который с самого утра ещё приехал, просто не узнавал старого друга. Он давно не видел его таким растерянным. Благо, разговоры и бокальчик спиртного, смешанного с кровью, немного успокоили и привели графа в чувства. Стало проще.       Но у Алины дела обстояли куда хуже. Она просто отвратительно себя чувствовала в то утро и еле нашла в себе силы вылезти из постели. Её просто колотило от чего-то, словно лихорадка, и ужасно клонило в сон. Уже не хотелось никакой свадьбы, да и вообще ничего не хотелось. Слуги пытались до неё достучаться и говорили, что уже пора готовиться, но было бесполезно. Алина просто отправляла всех подальше и просила ничего не говорить Руневскому. В ночь перед свадьбой они специально разошлись по разным комнатам, поэтому ночевали раздельно, а Александр ничего не знал о состоянии своей невесты. К счастью, Юсупов тоже решил заявиться пораньше, чтобы помочь своей прекрасной подруге. И как же это было вовремя.       — А ещё более трагичное лицо нельзя было сделать? — спрашивает вдруг Юсупов, заходя в комнату к Алине. Та сидела на кровати и выглядела, откровенно говоря, не очень. — Моя дорогая, у тебя сегодня свадьба. А выглядишь ты, уж прости, паршиво. Я понимаю, что Руневский так себе жених, не самый завидный, но это ещё не повод тут грустить.       — Феликс, скажи честно. Очень заметно, что мне плохо?       — Честно? — Юсупов даже с каким-то сожалением смотрит на подругу, а та едва заметно кивает. — Очень. Но мы сейчас это исправим. Княжна Юсупова лично тебя соберёт на свадьбу и сделает самую красивую причёску.       — Мне уже начинать бояться? — девушка даже улыбается немного.       — Тебе понравится, не бойся, — Феликс подходит ближе и садится на кровать рядом с Алиной. — А если серьёзно, между нами девочками, что с тобой происходит?       — Я сама не знаю. Только глаза открыла и всё... Поняла, что плохо себя чувствую. Очень плохо. Нервничаю ужасно из-за свадьбы. Наверное, это всё от стресса. Надо просто пережить как-то этот день. Но я так волнуюсь.       — А чего волноваться? Свадьба это же хорошо. Да и Руневский тебя любит больше жизни. Скажу тебе по секрету, я давно его знаю, но никогда не видел его таким.       — Каким?       — Счастливым. Я не знаю, что ты с ним сделала, но он абсолютно другой стал. Ты точно ведьма, Алина Сергеевна! — Юсупов смеётся и легонько толкает девушку в плечо. Та улыбается в ответ. — Ну вот, уже улыбаемся. Правда, твоё лицо бледное меня не очень устраивает. Тебя точно Руневский не обратил в тайне от всех нас? На всех наших ты теперь, конечно, похожа, но тебе нужен здоровый румянец на твоих прелестных щёчках, девочка моя. Ты тут среди нас самая живая.       — Очень смешно. Никто меня не обращал. Ты же знаешь мои принципы. Я хочу оставаться человеком. И останусь им.       — Но ты ведь тогда умрёшь когда-то. Не жалко? Руневский тут без тебя с ума будет сходить. Я, кстати, тоже. Если честно, я бы на твоём месте передумал. Могу и сам тебя укусить, хоть прямо сейчас. Я, конечно, против таких превращений и выступаю только за чистокровных вампиров, но чтобы оставить рядом с собой такую подругу, могу и пожертвовать своими принципами.       — Ого, смело. Спасибо, Феликс, я это ценю. Но всё равно откажусь. Пошли лучше собираться. Не хочется опоздать на собственную свадьбу.       — Ну вот, такой настрой мне уже больше нравится, молодец!       — Сделаешь мне причёску? — уже гораздо бодрее и веселее спрашивает Алина, забывая про своё состояние. Кажется, действительно стало полегче, она уже не так нервничала после общения с другом.       — Обижаешь! Конечно, сделаю, дорогая. Для тебя — хоть звезду с неба.       На все сборы у них ушло несколько часов. Конечно, можно было спокойно управиться и быстрее, но большую часть времени Алина с Феликсом отвлекались на разговоры и просто болтали. Это очень помогло, потому что девушка окончательно расслабилась и больше совсем не волновалась. Настроение было отличное, и она с нетерпением ждала самого ответственного момента. Благо, времени хватало. Но когда дело дошло до платья, всё уже поджимало: и платье с корсетом, и время. Юсупов с трудом буквально запихнул Алину в платье, которое они так долго выбирали до этого в его дворце, а вот с корсетом уже были проблемы. Ещё и слуги ужасно мешали, заходя в комнату без перерыва, чтобы уточнить детали насчёт мероприятия либо что-то принести. Дверь была открыта, просто проходной двор.       — Признавайся честно, булки по ночам ела? — хоть и в шутку, но довольно серьёзно, спросил Юсупов, пытаясь в очередной раз справиться со шнуровкой. — Мы же тебе платье подобрали просто идеально по твоей прекрасной фигуре, девочка моя. А теперь что-то тут не так.       — Издеваешься? — Алина даже развернулась лицом к Феликсу и с какой-то грустью посмотрела на него. — Я вообще последнее время ничего не ем почти. Так волновалась перед свадьбой. Мне кажется, я должна была вообще сбросить несколько килограммов...       — Что-то не похоже, — задумчиво произносит Юсупов, а потом замечает проходящего мимо Александра. Дверь всё ещё была открыта. — Ох, Руневский, идите сюда срочно! Нужна ваша помощь.       — Мне точно можно войти? — на всякий случай уточняет граф. Он частенько слышал об этих странных приметах, когда невесты не хотят, чтобы их до свадьбы видели в платье. Мало ли, что было на уме у Алины.       — Саш, входи, — отвечает девушка. Они с Феликсом уже довольно долго тут разбирались с платьем, поэтому хотелось поскорее с этим закончить. Любая помощь была бы очень кстати.       — Привет, родная, — Руневский входит в комнату и сразу же расплывается в улыбке. Граф подходит к любимой и дарит ей поцелуй. Скучал. Он так счастлив её видеть. Последний раз они виделись перед сном прошлым вечером.       — Прошу прощения, — подаёт голос Феликс. — У нас тут проблема вселенского масштаба, поцеловаться ещё успеете. После свадьбы вся ночь впереди.       — И то верно, — Александр не может оторвать взгляд от своей невесты. Ну как же она прекрасна. — Так что стряслось? Чем я могу помочь?       — Ваша прекрасная невеста, господин Руневский, видимо, очень хорошо дружит с поваром. Потому что иначе я происходящее объяснить не могу. Мы еле в платье её засунули. Но с корсетом совсем беда, вообще никак не затягивается.       — Алина вообще последнее время ничего не ест. Мне самому приходилось каждый день её буквально кормить.       — Вот именно! — подтвердила девушка слова будущего супруга.       — Это всё жутко мило, мои голубки. Но давайте что-то делать. Вам пора бы уже идти, там гости явно собираются, а у нас невеста ещё не готова.       — Я помогу. Можете идти, господин Юсупов. Я сам справлюсь.       — То есть, это теперь так называется? Конспирация так себе у Вас, Руневский, — Юсупов гаденько смеётся в своей манере, намекая на то, что влюблённые тут явно чем-то порочным собираются заняться.       — Я просто помогу Алине с платьем.       — Правда, Феликс, иди, — спокойно говорит девушка и с улыбкой смотрит на друга. — Мы быстро. Развлеки пока гостей.       — Как скажешь, моя хорошая, — Юсупов соглашается и уже собирается уходить.       — И, будьте так любезны, закройте дверь за собой, — добавляет Руневский, чем просто выводит и без того эмоционального князя Юсупова. Тот, уходя, громко хлопает тяжёлой дверью.       — Зря ты так с ним, — Алина тихонько хихикает, глядя на Александра. — Ты же знаешь какой он нежный.       — Давай не будем отвлекаться? Тебе с корсетом нужно помочь? Давай посмотрю, — граф развернул невесту к себе спиной и начал разбираться со шнуровкой.       — Как тебе платье, кстати?       — Красивое. Необычное немного, если честно. Мне казалось, фиолетовый не самый свадебный цвет.       — Юсуповское, — коротко отвечает Алина.       — Тогда всё понятно, — усмехается Руневский. — Но тебе очень идёт.       — Я рада, что тебе нравится. У меня уже было почти готово обычное белое платье, но Феликс решил, что оно не подходит. Потащил меня к себе во дворец и мы весь день перебирали его гардероб.       — Хочешь сказать, он это носил когда-то?       — Именно это платье нет. Он привёз его откуда-то из Европы и берёг для особого случая. Приятно, что этим случаем оказалась именно я.       — Ты с таким упоением о нём говоришь, что я скоро начну ревновать, — Александр на мгновение останавливается и, чуть наклонившись, оставляет лёгкий невесомый поцелуй на шее девушки. Та просто замирает.       — Мы просто очень хорошие друзья. Я так рада, что смогла найти кого-то такого близкого в этом мире. Он правда замечательный. И он знает все мои секреты, а я, конечно же, его.       — Так, Алина Сергеевна, ещё слово, и я точно начну ревновать, — Руневский наконец-то заканчивает со шнуровкой и очень сильно затягивает корсет. С губ Алины невольно слетает стон. Граф улыбается и разворачивает девушку к себе. — Не думал, что это так приятно.       — Это просто было неожиданно. И немного больно.       — У тебя всё в порядке? Выглядишь немного бледной, — обеспокоенно говорит граф, наконец-то имея возможность хорошо разглядеть лицо Алины.       — Волнуюсь просто, не каждый день замуж выхожу, — немного нервно отвечает девушка. — Но Юсупов меня успокоил. Вроде, всё хорошо.       — Точно? Если ты вдруг плохо себя чувствуешь, только скажи. Мы всё отменим, перенесём. Это не проблема.       — Саш, — Алина смотрит прямо в глаза Руневскому. — Всё хорошо, правда. А что-то отменять сейчас, когда все гости уже здесь, как минимум, неуважительно. Давай лучше пойдём скорее? Не хочу заставлять всех ждать.       — Уверена?       — Руневский, — уже в довольно строгом тоне говорит вдруг девушка. — Ещё одно слово, и я сама свадьбу отменю. И не из-за своего самочувствия. Не беси меня.       — Понял, сдаюсь, — улыбается Александр и дарит любимой поцелуй, очень нежный и долгий, чтобы успокоить. — А вот теперь пошли.       Дальше всё было просто прекрасно. Никаких больше мелких недомолвок и плохого настроения, даже никакого волнения. Всё улетучилось в одно мгновение. Гости без конца поздравляли молодых, хотя самого момента церемонии ещё и не произошло. Но это было уже не так важно. Главное, что все счастливы, а на торжестве царила максимально праздничная и светлая атмосфера. Прибыли действительно буквально все, за исключением Дашкова, которого уже давно никто не видел, он словно исчез. Но это тогда волновало всех в последнюю очередь. Женил, кстати, Алину и Сашу именно Свечников. Эта роль выпала ему, потому что для Руневского он был словно старший брат или отец, и Алине он стал за это время довольно близким, да и вообще он первым когда-то узнал о союзе этих двоих. Никто иной бы этого делать точно не мог, только он. Церемония прошла отлично, её проводили в саду, где всё было украшено цветами. Погода была просто прекрасная. Это был летний день, довольно жаркий для Петербурга. Даже Юсупов обронил пару слёз в процессе, глядя на любимую подругу в своём платье. Да, Феликса в тот момент больше восхищал выбранный им наряд, чем сама свадьба. Юсупов, что сказать... Некоторые взрослые вампиры косо на него смотрели, хотя и привыкли уже к странному поведению князя, а некоторые молодые дамы в сторонке тихонько смеялись. После торжественной речи Алина с Александром обменялись кольцами и закрепили свой союз поцелуем. Теперь они были не просто какой-то запретной парой вампира и человека, они стали супругами. Муж и жена. Алина вдобавок ко всему теперь обрела новый статус графини Руневской. Новая фамилия ей очень нравилась. Было приятно осознавать, что их с Александром теперь связывает что-то действительно общее. К тому же, радовало и то, что никого из присутствующих абсолютно не волновало то, что Алина до сих пор оставалась человеком. Она действительно боялась, что на свадьбе могут быть какие-то провокации. Кто-то явно мог не одобрять такой порочный союз. Но ничего не случилось. А это значило лишь то, что вампиры её окончательно приняли в свой круг.       Дальше гости разбрелись кто куда: кто-то остался на свежем воздухе в саду, чтобы обсудить свежие сплетни и погулять возле красивых цветов, а кто-то ушёл в праздничный зал, где планировалось продолжение торжества. Музыка, танцы, угощения, алкоголь и, конечно, кровь в бокалах — всё это было там. Этот прекрасный свадебный день продолжался долго, он, кажется, был просто бесконечным. Особенно для влюблённых. Руневский ещё никогда не был таким счастливым. Алина тоже. Это действительно был какой-то невероятный волшебный день для них обоих. Они много раз танцевали вальс и бесконечно долго целовались, периодически сбегая от гостей, чтобы побыть только вдвоём. Но потом всё равно возвращались, чтобы пообщаться со всеми и принять очередные поздравления.       В целом, всё проходило просто идеально. Но под вечер, когда уже шёл непонятно какой по счёту час торжества, Алина снова почувствовала себя как-то странно. Как и утром, снова вдруг наступила ужасная слабость и хотелось прилечь, вдобавок ко всему картинка перед глазами периодически расплывалась. Было немного неспокойно. Она ушла куда-то в самый угол зала, ближе к выходу, и долго стояла там, пытаясь прийти в себя. Гости уже настолько отдались празднику, что виновницу торжества толком и не замечали. Руневский тогда как раз хотел пригласить теперь уже свою жену на очередной танец. Он отвлёкся до этого на разговор с министром, поэтому потерял Алину в огромной толпе. Пришлось хорошенько её поискать. Он уже хотел протянуть ей руку, чтобы увлечь в очередной танец, но вовремя заметил, что что-то не так. Алина немного растерянно смотрела куда-то вниз и растирала пальцами виски, а лицо всё покрылось уж слишком ярким румянцем.       — Тебе плохо? — Александр сразу же буквально подлетел к любимой и аккуратно приподнял её подбородок, чтобы она посмотрела прямо ему глаза. — Ты как?       — Всё нормально, Саш, — ровно ответила Алина, кажется, чтобы только его успокоить. Но Руневский видел, что не всё в порядке уж точно.       — Так, ты перегрелась. Здесь очень душно. Пошли подышим немного, тебе на воздух надо. Идём в сад?       — Не хочу. Можно в спальню? — девушка говорила довольно вяло, и граф уже чётко понимал, что тут явно что-то происходит. — Хочу лечь.       — Хорошо, как скажешь, милая. Сама дойдёшь или тебя отнести?       — Не надо из меня совсем беспомощную делать, — довольно строго произносит Алина. Даже в плохом состоянии этот стойкий оловянный солдатик не терял духа.       — Тогда идём.       Руневский быстро окинул взглядом зал. Удивительно, но никто из гостей их действительно будто не замечал, словно все уже и забыли ради кого тут собрались. Граф приобнял жену за талию и взял за руку. Они вместе вышли из душного зала. Они сделали всего пару шагов, но до спальни так и не дошли. Вернее, не дошла только Алина. Она в один момент просто начала падать. Александр крайне быстро среагировал, не давая ей упасть. Но Алина абсолютно точно была без сознания. Он быстро подхватил её на руки и отнёс в комнату. Велел слугам срочно найти доктора. К счастью, он был списке приглашённых и сейчас находился где-то среди гостей, поэтому его не пришлось бы ждать несколько часов. И пришёл он тогда действительно очень быстро. А Руневский сказал слугам никому не говорить о том, что случилось с графиней. Те всё прекрасно понимали и, конечно же, сеять панику на празднике не стали.       Очнулась Алина, к счастью, довольно скоро. Она лежала на постели в спальне Руневского. Точнее, в их уже давно общей спальне, ведь Алина сюда перебралась ещё до свадьбы. И кровать ей эта уже была родной. Чувствовалось явное облегчение где-то в районе спины и живота, потому что корсет, видимо, развязали. Рядом с собой она увидела уже знакомого доктора, с которым встречалась раньше, а где-то за ним стоял и обеспокоенный Руневский, который просто не находил себе места.       — Наконец-то, — облегчённо выдохнул граф, когда любимая открыла глаза. Кажется, он так сильно не радовался сегодня даже во время церемонии. Он ужасно перепугался за жену. Но подходить к ней Руневский пока не решался, доктор всё ещё пытался определить проблему такого состояния.       — Что случилось? — устало произнесла девушка, уставившись на мужчин. Слова сейчас почему-то давались тяжело, что-то будто давило изнутри.       — Как Вы себя сейчас чувствуете, госпожа Руневская?       — Голова немного болит. И спать очень хочется.       — Что-нибудь ещё? Не тошнит?       — Ну, немного... Наверное... — как-то растерянно отвечает Алина, всё ещё не понимая, что вообще здесь происходит. — Но это же не так страшно?       — Что ж, тогда мне всё понятно, — уверенно произносит доктор. — Только не знаю, обрадует или огорчит такое. Либо кто-то очень сильно затянул корсет, либо...       — Ох, чёрт, — выдыхает Руневский и на несколько секунд закрывает лицо рукой. — Доктор, я Вас правильно понимаю?       — Боюсь, что да.       — Это всё очень замечательно, что все всё понимают, — подаёт вдруг голос Алина и чуть привстаёт, опираясь на локтях. Но почти сразу падает обратно на подушки. Сил просто нет. — Но объясните тогда и мне хоть что-то. Потому что я совсем ничего не понимаю.       — Сами ей скажите? — доктор с каким-то сожалением смотрит сначала на Алину, а потом переводит взгляд на графа. Тот едва заметно кивает.       — Скорее всего, ты беременна, — довольно монотонно произносит Руневский с какой-то металлической неприятной ноткой в голосе.       — Я? — Алина, которая и подняться толком не могла, нашла в себе силы рассмеяться. Её слова мужа действительно повеселили и показались каким-то абсурдными. — Саша, не смеши меня, это невозможно.       — Тебе напомнить, дорогая, чем мы занимались с тобой прямо на этой кровати? — Руневский говорит вдруг ещё более режущим голосом, от которого как-то дурно становится. Там и боль, и злость, и растерянность.       — Даже если и так... Ребёнок это ведь хорошо. Мы этого никогда не обсуждали раньше, конечно. Но, мне кажется, ты бы хотел наследника. Почему ты словно не рад, Саша?       — Конечно, хотел. И хочу. Но не такой ценой, Алина. Ты не понимаешь! — граф уже начинает говорить громче, а Алине становится как-то не по себе от такой грубости. С ней он всегда был безумно нежным и добрым, а сейчас явно что-то было не так. Только девушка не могла понять что именно.       — Может, хотя бы Вы мне объясните? — графиня с надеждой смотрит на доктора, который тоже особым весельем не отличается.       — Понимаете ли, госпожа Руневская... Ваш союз с господином Руневским не совсем типичный, если так можно выразиться. Люди и вампиры крайне редко вступали в отношения, а уж тем более в законный брак. Подобных союзов практически не было. А про случаи таких беременностей и вовсе почти ничего неизвестно. Лично я знаю, кажется, три случая подобных из истории. Не хочу Вас пугать, но все они заканчивались летальным исходом и для матерей, и для их детей. Довольно на ранних сроках, к тому же.       — И что Вы хотите мне сказать? — голос у Алины слегка уже подрагивал от услышанного. Узнать просто про беременность было бы шоком, но узнать про такую беременность — что-то невыносимое.       — Мне кажется, Вам с господином Руневским нужно сейчас поговорить. Я пойду лучше... Если что, зовите, я буду в поместье пока что, — чтобы не брать этот тяжёлый разговор на себя, доктор решается просто уйти. Что он и делает довольно быстро, закрыв за собой дверь.       — Теперь понимаешь? — всего два коротких слова. У графа самого голос уже начинает дрожать, но он держится. Очень аристократически и сильно.       — Понимаю, — коротко отвечает Алина, а в глазах уже стоят слёзы. Не хочется верить в происходящее. — Вообще никаких шансов?       — У нас есть два пути, — Руневский перестаёт шагами мерить комнату и решается присесть на кровать, чтобы жене было спокойнее. Он опускается на постель и аккуратно гладит её по плечам. — Либо этого ребёнка не должно существовать, либо я просто тебя обращу в вампира. И тогда всё действительно станет проще.       — Мне оба варианта не подходят. Я не готова избавляться от ребёнка, если он уже есть. И вампиром я абсолютно точно не хочу становиться. Ты же меня знаешь, Саш.       — Что ж, раз ты так хочешь ребёнка, объясню тебе ещё одну вещь. Этот ребёнок абсолютно точно будет вампиром, а это значит, что ему нужна будет кровь. Особенно во время твоей беременности, соответственно, тебе придётся пить кровь. И очень много крови. Вампиры, пока развиваются, очень много сил и энергии отнимают у матери.       — Но я не буду пить кровь! И вампиром я не буду!       — Я прекрасно тебя понимаю, дорогая, и помню про твои принципы. Поэтому и предлагаю решить сейчас всё быстро, чтобы избежать дальнейших проблем, — Руневский старается говорить очень спокойно и медленно, чтобы Алина лишний раз не нервничала. Одного обморока на сегодня явно хватит.       — А если я просто не буду пить кровь?       — Боюсь, всё закончится очень трагично... И в самое ближайшее время. А терять тебя я не хочу.       — Выбор без выбора? — тяжело вздыхает Алина и с такой болью смотрит на мужа, что графу самому хочется умереть прямо здесь и сейчас, только бы любимая так не страдала.       — Это тяжело, я понимаю. Но я всё ещё могу обратить тебя в вампира. Это решит все проблемы. Тогда и ты будешь в полной безопасности, и ребёнок.       — Может, ты всё-таки слишком сильно затянул корсет? — уже от полного отчаяния выдаёт вдруг Алина.       — Давай не будем обманывать сами себя? К сожалению, и так всё понятно. И причина этому уж точно не корсет, она у тебя внутри.       — Господи, это самое тяжёлое решение в моей жизни, — Алина вот-вот заплачет и просто прячет лицо в ладонях.       — Я рядом, — едва слышно, прямо на ухо, шепчет Александр и там же оставляет маленький поцелуй, а затем спускается чуть ниже, на шею, и тоже целует невесомо и легко.       После свадьбы в поместье много дней стояли ужасные крики. Молодые супруги Руневские ссорились. Они без перерыва обсуждали одну единственную тему и не могли прийти к согласию в этом вопросе. Что-то нужно было решать насчёт ребёнка, причём очень срочно, ведь огромные риски были уже сейчас для Алины. Руневскому всё было очевидно, он готов был обратить жену в вампира и дальше спокойно жить. Но Алина продолжала упираться и категорически стояла на своём: ребёнка она оставляет, но пить кровь или обращаться в вампира она не хочет. В какой-то момент, через неделю ужасных ссор и скандалов, граф решил просто сдаться. Это уже было невыносимо. Он прекрасно понимал, что жена его не слышит. Или же просто не хочет слышать. Александру было тяжело принять это решение, но он всё-таки согласился с женой. Да, он мог её потерять в любую секунду из-за всего этого, но спорить с ней правда было бесполезно. В тот же момент все крики утихли. Они сразу же пригласили доктора, чтобы рассказать ему о своём решении. Тот, конечно же, хотел назвать их больными идиотами, но тактично промолчал. Сказал лишь, что может помочь только специальными отварами из трав, которые немного облегчали жизнь женщин в период беременности. Но вся проблема была в том, что это лекарство было рассчитано именно на вампиров, поэтому он сразу же предупредил, что никаких гарантий не даёт. Так никто раньше точно не делал. Руневские уже были рады хотя бы и этому. А ещё доктор сказал, что такую серьёзную ответственность на себя он брать не готов, поэтому в случае чего виноваты останутся сами супруги, которые приняли такое решение. Но всё равно он обещал приходить к Алине и наблюдать за ней. В конце концов, был у доктора научный и медицинский интерес. Это было ужасно признавать даже ему самому, но Алина в некотором роде являлась подопытной, и хотелось проследить за этим экспериментом до самого конца.       Руневский с самого начала не верил в эту затею. Согласился только ради жены, спорить с которой уже не имело смысла. Любил её очень сильно, поэтому и согласился. А ещё безумно боялся потерять. И эта потеря точно будет самой ужасной и болезненной. Но Алина исправно пила те странные отвары из трав, о которых сказал доктор. На вкус они были просто ужасные, и девушке постоянно становилось от них плохо. Она даже толком не понимала имеет ли это всё какой-то положительный эффект. Но раз она всё ещё была жива, значит, хоть как-то неприятные отвары помогали. А ещё графиня послушно выполняли рекомендации, которые ей дал доктор. Но суть там была одна: никакого стресса и постельный режим. Сейчас любая неправильная эмоция или какое-то движение могли дать крайне ужасный результат. С Алиной нужно было обращаться, как с самым дорогим и хрупким хрусталём. Это граф тоже послушно исполнял и очень внимательно следил, чтобы его вечно бодрая и активная жена никуда не бегала. Он правда очень сильно заботился и оберегал её. Было безумно страшно думать, что уже, например, завтра он может потерять её навсегда, поэтому практически каждую секунду своего времени он старался уделить любимой жене. Кажется, они справлялись. Всё шло хорошо. Первое время точно.       О будущем наследнике они оба решили пока молчать, ведь ещё было неизвестно будет ли этот самый наследник вообще. Поставили в известность только прислугу, чтобы те были в курсе и в случае чего могли как-то помочь. Но Алина, как истинная девочка, не сдержалась и проболталась обо всём Юсупову в один из его визитов. Тот, ожидаемо, радостно завопил и засмеялся очень странно в своей манере, после чего кинулся обнимать любимую подругу. И уже через несколько минут во всех красках описывал как будет выбирать и разрабатывать вместе со своими портными самые прекрасные наряды для будущего племянника. Алина, конечно же, удивилась такой странной формулировке, на что получила довольно красноречивый ответ от Феликса, что она ему сестра родная, значит, и ребёнок этот приходится ему племянником. Графиня лишь рассмеялась. После столь радостных эмоций девушка рассказала и про ужасную сторону всего происходящего. Юсупов, конечно, просто театрально испугался, но всё равно особо ничего не понял. Феликс раньше никогда не думал про связь человека с вампиром и последствия этого. В принципе, он вообще редко когда думал. Но Алине стало всё равно как-то легче, что хоть кто-то теперь знал о её положении, кроме слуг в поместье. С того дня Юсупов стал чаще появляться в гостях, чтобы в очередной раз узнать как там поживает его племянник и обсудить его будущую жизнь. Алина, конечно, улыбалась и с радостью болтала с Феликсом, но внутри её съедала ужасная боль из-за мыслей о том, что никакого будущего у этого ребёнка может не быть, как и у неё самой.       Кровь, которая так нужна была маленькому вампиру, Алина не пила. Она до сих пор была не готова к такому, да и пить человеческую кровь ей казалось чем-то уж слишком извращённым, учитывая то, что она сама всё ещё человек. Через пару недель это дало о себе знать. Доктор тогда сказал, что у Алины с ребёнком никаких шансов, и просто ушёл. Даже при всём желании он не мог ей помочь. Спасти сейчас её могла либо кровь, от которой она так упорно отказывалась, либо же Руневский мог просто её обратить, чем закончил бы все страдания и этот дурацкий эксперимент. Уже даже доктор понимал, что это просто издевательство, и ему было ужасно жаль девушку. Но он правда ничего не мог сделать. Граф просто с ума сходил, когда видел Алину, свою любимую женщину, абсолютно беспомощной и такой слабой. Лицо её, кажется, уже было даже белее того порошка, что Юсупов вечно таскал с собой. Руневский сначала попытался аккуратно предложить Алине выпить кровь, разбавив её с водой или чаем. Та наотрез отказывалась и продолжала гнуть свою линию. Насильно заливать в неё кровь он просто не мог. Но когда он увидел, что губы у жены начали немного синеть, это стало последней каплей. Ждать было больше нельзя, он прямо в эту секунду мог её потерять. Ребёнка было абсолютно не жаль, но потерять Алину было бы самой страшной утратой, которую только можно вообразить. Руневский схватил бокал, который он уже давно принёс сюда на всякий случай, и поднёс его к губам Алины. Она даже в таком состоянии пыталась сопротивляться и не давала залить в себя кровь. Но Руневский был сильнее и всё-таки заставил жену выпить всё до последней капли. Она почти сразу закашлялась и немного крови выплюнула, но остальную часть всё же проглотила. Маленькая, но победа. Почти сразу же на бледной коже в районе щёк начал появляться румянец. Граф облегчённо выдохнул. Кажется, помогло. Но у девушки начиналась самая натуральная истерика.       — Я же не вампир, я не должна была этого делать... — уже сквозь поток слёз и всхлипы еле говорила Алина. Муж сразу же обнял её и прижал к себе, приглаживая волосы.       — Ты всё сделала правильно, ты молодец. Мы только что спасли тебя и нашего ребёнка. Всё будет хорошо, милая, я рядом, — Руневский целует любимую в лоб.       — Я не хочу больше пить кровь, это гадко, — всё ещё со всхлипами, но уже намного спокойнее, говорит Алина. В руках Руневского и рядом с ним она действительно успокаивалась. Ребёнку, наверное, тоже было легче из-за того, что папа-вампир где-то рядом. В целом, состояние девушки менялось прямо на глазах, причём в лучшую сторону.       — Я тебя прошу, прекращай плакать, тебе это так не идёт, — Александр очень аккуратно большими пальцами вытирает слёзы с лица жены. Та немного дрожит, но уже явно ведёт себя спокойнее. — И тебе нельзя нервничать, родная. Ты же помнишь, что доктор говорил?       — Сегодня он говорил, что я умру, — довольно серьёзно выдает Алина и даже слегка улыбается. Стойкость девушки начинала к ней возвращаться. — Так что, я бы не очень доверяла теперь его словам.       — Опять дерзим? — Руневский и сам уже улыбается, глядя на графиню. — Вот, узнаю мою Алину Сергеевну! Ну, значит, жить будешь.       — Надеюсь. Саш, а мне теперь всегда придётся пить кровь? — она смотрит на Александра своими красными от слёз глазами, и ему самому разрыдаться хочется. Тяжело смотреть на такую Алину.       — Боюсь, что да. Ребёнку нужна кровь. Я знаю, что тебе это не нравится. Но если её не пить... Может повториться сегодняшняя ситуация. Или произойдёт что-то ещё более страшное.       — Я умру? — Алина спрашивает это почти без эмоций. Слёз уже нет: то ли выплакала всё, то ли успокоилась немного. Руневский смотрит на неё, такую юную и беззащитную, и корит себя за то, что именно из-за него эта прекрасная девочка, его самый любимый и дорогой человек, сейчас так страдает. Невыносимо.       — Нет, ты не умрёшь. Никогда не умрёшь. Даже не смей так думать.       — Не ври. Я ведь человек. И когда-то точно умру. Люди вечно не живут.       — Ты не умрёшь, я тебе обещаю. Просто верь мне, ладно?       — Ладно. Я верю.       — Вот и молодец, — граф целует жену, на что та отвечает, увлекая его в ещё более глубокий поцелуй, проникая языком ему прямо в рот. Руневский намёк понимает. Положительные эмоции сейчас нужны особенно. Но дальше поцелуев они тогда не заходят, всё-таки опасно.       С того дня состояние Алины только улучшалось, она начала буквально расцветать. Руневский не спешил радоваться раньше времени, но всё равно понимал, что кровь явно помогла. Граф продолжал максимально оберегать свою жену и заботиться о ней, но та через пару дней уже спокойно гуляла по поместью и занималась своими обычными делами, хотя ещё совсем недавно она даже не вылазила из постели, потому что банально встать и дойти куда-то дальше комнаты просто не было сил. Руневский постоянно был в напряжении, потому что ужасно боялся, что любая малейшая нагрузка может навредить Алине. Но та была так бодра и весела, что ему оставалось только с улыбкой наблюдать за любимой. Она правда будто ожила.       Алине, конечно, было тяжело принять тот факт, что именно кровь ей так помогла, но поделать с этим ничего не могла. Пришлось убеждать себя, что это просто лекарство. И так действительно было чуточку легче. Сначала она просила добавлять кровь в воду или чай, чтобы не чувствовать этот ужасный металлический привкус. Но через какое-то время ей в бокале приносили уже абсолютно чистую кровь. И девушка пила её. К вкусу даже как-то привыкла, но психологически было всё ещё немного тяжело осознать то, что человек может пить человеческую кровь. Приходилось успокаивать себя тем, что это это всё ради ребёнка. Он ведь вампир, ему кровь нужна, иначе он просто загубит организм самой Алины. У неё сейчас была только одна цель: выносить и родить этого ребёнка. И в ней говорили не какие-то материнские инстинкты, мотивация была совершенно иной. Алина прекрасно понимала, что даже если её жизнь будет довольно долгой, всё равно вечно она не сможет прожить, ведь она до сих пор оставалась человеком и обращаться в вампира не хотела. Ребёнок родится вампиром — он навечно сможет остаться в этом мире и напоминать Руневскому про неё саму. Она настолько любила своего Сашу, что уже даже после своей возможной смерти хотела, чтобы что-то от неё точно осталось вместе с ним. И ведь ребёнок это действительно самая лучшая память. Навсегда.       Дальше беременность Алины протекала просто прекрасно. Кровь её не просто спасала, а буквально оживляла. Правда, с каждым днём приходилось пить её чаще, разбавляя всё ещё теми ужасными отварами из трав, но девушка терпела и спокойно это делала. Доктор лишь удивлялся и хвалил Алину, что она так прекрасно справляется. Руневский продолжал всё держать под контролем и следил за женой постоянно. Он безумно её любил и заботился, даже всё реже выбирался из поместья, чтобы почаще бывать с ней. С ним и правда было спокойнее, легче и как-то проще. Алина порой даже забывала о беременности — настолько хорошо она себя чувствовала. Но когда появился уже довольно заметный живот, забывать точно не получалось. И скрывать тоже было абсолютно бессмысленно, поэтому скоро многие были в курсе. Знакомые вампиры лишь радовались за Руневских. Как и в день свадьбы, все желали только самого хорошего и искренне их поздравляли. Это в очередной раз доказало Алине то, что её действительно приняли и воспринимают своей.       Алине казалось, что она ещё никогда не ощущала себя так хорошо. Состояние было настолько отличным, что даже не верилось. Поэтому графиня радовалась и улыбалась каждому дню, но где-то внутри всё ещё немного боялась, мысленно подготавливая себя к возможному плохому исходу. Но старалась об этом не думать и делала так, чтобы муж тоже не ощущал её грустного настроя. Получалось. Главное, что чувствовала она себя просто прекрасно. Из самого ужасного, пожалуй, было лишь то, что от любой еды становилось плохо. Именно от запаха. Просто от всего. Девушка не могла нормально есть. Руневскому тогда пришлось каждый день кормить её самому. Удивительно, но это помогало. С Сашей было как-то спокойнее и проще, все симптомы куда-то сразу же растворялись, а Алина могла нормально поесть. Да и было в этом всём столько заботы. Графиня тогда в очередной раз поняла, что муж её действительно безумно любит. Руневский, конечно, мог поручить это слугам, но сама девушка отказывалась от этого. Есть она готова была только с мужем. Тот был абсолютно не против. Наверное, любовь и правда была способна излечить всё.       Феликс всё чаще приезжал в гости, каждую неделю он стабильно был с Алиной. Князь просто в восторг приходил, когда видел животик подруги, и обязательно общался с маленьким вампиром внутри, без конца ему что-то рассказывая о балах и своих нарядах. Алину же только это всё умиляло, но где-то внутри было немного обидно, что именно с ней Феликс будто стал общаться гораздо меньше, сместив свой фокус на её ребёнка. А когда он прикладывал ладонь к животу подруги и вдруг ощущал небольшие толчки изнутри, то вообще сходил с ума, радовался, словно маленький ребёнок, и кричал от счастья. Это действительно было забавно и очень мило. А потом Юсупов с упоением рассказывал Алине о том, что будет делать вместе со своим маленьким племянником и как они будут проводить время. И да, он чётко был уверен, что его подруга родит именно мальчика. Феликс обещал, что посвятит своего дорогого племянника во все свои знания про моду и в будущем обязательно поделится парочкой нарядов. Но Алине это не нравилось. И нет, она расстраивалась не из-за того, что Юсупов мог нарядить её сына в платье однажды. Наоборот, она прекрасно понимала, что такого не избежать, зная Феликса. Графиня просто совсем не хотела мальчика, она мечтала о девочке. Юсупов ещё и просил назвать этого мальчишку в свою честь, ведь он обещал быть самым заботливым и любящим дядюшкой. Алина лишь улыбалась, но каждый раз тактично обещала, что обязательно подумает над этим. Ещё и Руневский вечно давил на неё тем, что без конца говорил про сына. Он тоже был абсолютно уверен, что его жена носит под сердцем именно наследника, ссылаясь на то, что у вампиров есть особое чутьё, из-за которого они очень хорошо ощущают своих детей. Но Алина лишь обиженно дула губки и продолжала настаивать на том, что хочет дочь.       — Ну что, может, подберём уже имя для нашего наследника? Мне кажется, самое время, — в один из дней вдруг спросил Александр, когда они с Алиной лежали в постели. Руневский гладил её по животу, так аккуратно и нежно, а малыш периодически давал о себе знать лёгкими толчками. Им очень нравилось так проводить время вместе, когда рядом нет никаких посторонних, а они предоставлены только друг другу, словно никого больше не существует в этом мире. Доктор, кстати, говорил, что графиня может родить уже со дня на день, поэтому Руневские никуда не выбирались из поместья, а граф следил за тем, чтобы жена не носилась лишний раз нигде, потому что энергии в ней всё ещё было полно.       — Ты всё ещё думаешь, что там мальчик? — устало спрашивает девушка и устремляет взгляд на мужа. Он говорил про сына буквально каждый день, чем ужасно выводил из себя Алину. Она до сих пор хотела дочь. И никак иначе.       — Абсолютно уверен. Да и что здесь плохого? Мне казалось, что в нашем случае самым важным является здоровье этого ребёнка, а не его пол.       — Тебе, может, и без разницы, а я девочку хочу, — немного обиженно произносит графиня и смешно поджимает губы. Александра это только забавляет, ведь это выглядит ужасно мило и так по-детски.       — Хорошо, мы выберем имена для обоих. На всякий случай, ладно? Но начнём с мальчика всё-таки. Есть идеи?       — Феликс, — абсолютно ровно выдаёт вдруг Алина и серьёзно смотрит на мужа.       — Только не говори, что ты хочешь назвать нашего ребёнка в честь этого выскочки. Имя, конечно, не самое плохое, но ассоциации так себе. Будет такой же... Странный.       — Видел бы ты сейчас своё лицо, — графиня смеётся и целует мужа в щёку. — Я пошутила. Но Юсупов меня действительно просил назвать его дорогого племянника именно так. Я тоже не очень одобряю эту идею, если честно. Нам одного Феликса очень даже хватает пока.       — Он до сих пор продолжает считать нашего ребёнка своим племянником? Точно больной.       — Я же его сестра любимая, как он говорит, — смеётся Алина.       — Что-то мне это ваше родство против крови совсем не нравится. Да и Юсупова стало так много в нашей жизни, что я уже снова начинаю ревновать. Ты постоянно только о нём и говоришь.       — Он мой друг и часто приезжает в гости. Буквально единственный, кто из всех наших знакомых уделяет мне столько времени. А будешь нести такой бред, разведусь и реально уйду к Юсупову во дворец.       — А вампиры никогда разводятся.       — Как это?       — А вот так, раз и навсегда. Так что, милая, никуда ты не сбежишь. И давай вернёмся к имени. Феликс нам точно не подходит, звучит как-то очень на европейский манер. А мне бы хотелось что-то более русское и наше.       — Русское? — Алина слегка удивляется и даже задумывается. Она до этого момента даже и не думала про имена для мальчика, поэтому сейчас у неё буквально не было вариантов. — Давай тогда уж Иваном назовём.       — Отлично, мне нравится, давай.       — Саша! Ты с ума сошёл? Я же пошутила. Не будет у нас никого Ивана, это уж слишком просто.       — И как же тогда назвать?       — Не знаю даже. Петя, может?       — Петя? А как, прости, твоего этого анархиста звали? — Алина от этого вопроса сразу же замолкает и даже взгляд отводит в сторону. Стыдно. — Серьёзно? Алина, милая моя, уже ведь прошло столько времени, ты давно со мной, мы поженились и ждём ребёнка. И ты до сих пор о нём думаешь?       — Прости, вырвалось само как-то. Это просто первое, что пришло на ум. А ты бы сам как назвал сына?       — У меня было несколько вариантов. Константин и Филипп, к примеру.       — Мне нравится Филипп. Пусть так будет пока. Хорошо?       — Хорошо, родная. Как я могу спорить с моей любимой женщиной? — отвечает ей Руневский, чем вызывает смущение и лёгкую улыбку у жены. Это было удивительно, но Алина до сих пор покрывалась лёгким румянцем от смущения из-за приятных слов и комплиментов графа. Александр её целует в подтверждение того, что и правда очень сильно любит. — Тогда для дочери можешь выбрать имя сама. Я знаю, что ты очень сильно хочешь именно девочку, поэтому я уступлю тебе в этом.       — Правда?       — Конечно, Алина.       — Тогда пускай будет Елизавета. Мне так нравится это имя. Ты не против?       — Не против. Я же сказал, что за девочку у нас ты отвечаешь, всё в твоих руках. Значит, Филипп и Елизавета?       — Получается, что так. Мне нравится, — Алина счастливо улыбается и кладёт ладонь на свой живот, который уже был довольно большой. Руневский сразу кладёт свою руку сверху. — И совсем скоро мы всё узнаем. Но я буду надеяться, что это девочка.       — Или мальчик. Или вообще двойня. Тогда удобно будет, имена уже выбрали.       — Издеваешься? — Алина испуганно смотрит на мужа. Ей и одного ребёнка явно было бы достаточно.       — Отнюдь. Мы, вампиры, существа плодовитые.       — Саша! — Алина зажмуривает глаза и немного трясёт головой. — Не хочу даже думать. Прекрати.       — Ладно, молчу. Учитывая, что у тебя всё так хорошо проходит, думаю, у нас обязательно будет второй ребёнок. И очень скоро после первого.       — Мне бы твой оптимизм, Саш.       — Можно я кое-что спрошу?       — Давай.       — Ты действительно всё ещё думаешь про этого Петю? До сих пор не отпустила?       — Саша... — девушка сразу же начинает злиться. Для неё это было крайне болезненной темой. Да, про Карамору она вспоминала крайне редко, но порой такое всё-таки случалось. Эмоции она всегда испытывала очень странные, сама не понимая толком, что именно чувствует. Но это точно было слишком сложно, говорить о таком не хотелось. — Ты сейчас выйдешь вон отсюда и будешь ночевать в другом месте.       — Не хочу Вас расстраивать, Алина Сергеевна, — Александр говорил довольно мягко и даже пытался немного шутить. — Но мы муж и жена, значит, должны быть всё время вместе. К тому же, это наша общая спальня. Забыла?       — В поместье полно комнат, без ночлега не останешься, — она даже скидывает руку мужа со своего живота и немного отодвигается подальше от него.       — Алиночка, душа моя, ты обиделась, что ли? Прости, пожалуйста. Я не думал, что это так заденет тебя. Больше не буду спрашивать об этом никогда, обещаю. Иди ко мне, — Руневский ложится поближе к любимой и целует где-то за ушком, но Алина сначала пытается увернуться. Не получается. Она всегда это очень любила и сразу же расслаблялась. Помогло и в этот раз.       — Как же ты меня хорошо знаешь, Сашенька, — она смотрит на мужа уже куда добрее. — Поцелуешь меня?       — И ты ещё спрашиваешь? — Александр тепло улыбается и тянется к Алине, целуя её в губы. Та охотно отвечает. И они ещё долго целуются, словно давно не виделись и сейчас просто не могли насытиться друг другом. Руневскому такой настрой жены нравился куда больше её обид и слёз. Просто бесценно. Да и графине нравилось проводить время за чем-то приятным, а не за дурацкими ссорами. Она бы даже хотела увлечься и зайти намного дальше простых поцелуев, но они с Александром оба знали, что лучше лишний раз не рисковать, особенно сейчас.       — Саш, подожди, — в какой-то момент Алина отстраняется.       — Ну что такое? — Руневский слегка завёлся от поцелуев, поэтому не хотел останавливаться. — Иди сюда обратно.       — Нет, — уже более громко и строго произносит девушка, чтобы её услышали и поняли, и прикладывает руку к животу. Александр сразу же по её лицу понимает, что что-то не так.       — Что такое, Алина? Ты какая-то вдруг бледная стала.       — Не знаю, в глазах на секунду потемнело. Слабость какая-то... И внутри всё болит как-то непонятно.       — Мне позаботиться о том, чтобы доктор прибыл?       — Давай пока без этого обойдёмся? Хочу просто полежать спокойно. Может, легче станет.       — Точно, милая? — Руневский убирает ей прядь волос за ухо, которая упала на лицо. Но выглядела Алина действительно как-то не очень хорошо. Слишком бледная.       — Точно.       — Хорошо, как скажешь. Ты пила сегодня кровь?       — Конечно, ты же знаешь, что я ответственно к этому подхожу. Это нужно и ребёнку, и мне.       — Я знаю, милая, — Александр старался говорить максимально спокойно. Нагонять панику сейчас тоже не имело смысла. Руневский аккуратно поглаживал её лицо, которое почему-то становилось только бледнее. Это всё больше пугало графа. — Просто уточнил, вдруг ты забыла.       — Всё нормально, Саш. Скоро пройдёт.       — Не хочу показаться наглым... — Руневский внимательно посмотрел на жену. Он чертовски боялся снова заводить этот разговор, но было, кажется, пора. — Тебе не кажется, что время пришло?       — Какое время?       — Алина, я знаю, что ты очень сильная девушка, поэтому в любой момент будешь говорить, что всё просто прекрасно. Но тебе плохо, а ты молчишь. Тебе очень плохо. Я же всё вижу. Зачем ты мне врёшь? Если это что-то серьёзное... — граф даже останавливается на некоторое время, потому что говорить об этом действительно было сложно. — Ты же сама понимаешь, что сейчас риски слишком велики. И я не могу себе позволить тебя потерять. Алина, милая моя, я уже просто настаиваю на том, чтобы я тебя обратил. Я безумно уважаю твоё мнение и твои принципы, я постоянно иду тебе на уступки, я всегда только на твоей стороне. Но сейчас всё слишком опасно. Если ты будешь вампиром, то это станет твоей защитой. Тогда всё точно будет хорошо. Умоляю тебя, соглашайся. Иначе я всё равно это сделаю... Но против твоей воли. А мне бы этого очень не хотелось.       — Очередной выбор без выбора? — грустно улыбается Алина.       — Прости, родная, но так действительно нужно. Ради тебя и нашего ребёнка.       — Знаешь, Саш, — графиня тяжело вздохнула и несколько секунд помолчала. — Я очень долго думала на эту тему. Столько было мыслей разных... Ты даже представить себе не можешь. Я каждый раз тебе говорила, что не хочу быть вампиром. Это абсолютная правда, сейчас тоже. Но я поняла одну вещь. Своими принципами, наверное, иногда можно и пожертвовать, если это действительно нужно. К тому же, я ведь уже и так пью кровь, мой муж вампир, мой ребёнок будет вампиром. Всё моё окружение и мой лучший друг сейчас — тоже вампиры. Да и я очень сильно хочу, чтобы этот ребёнок всё-таки родился и был с нами. Я за эти месяцы столько думала о том, что когда я умру однажды... Пусть хотя бы ребёнок останется у тебя. Как память обо мне.       — Но ты никогда не умрёшь, я тебе не позволю, ты будешь жить вечно, — вмешался вдруг Руневский.       — Подожди, Саш, я не договорила. Я очень долго это всё отрицала, но сейчас, кажется, бессмысленно уже бежать от такой жизни. Мне, конечно, самой очень тяжело это признавать, но стать вампиром сейчас для меня единственный выход. Я просто очень хочу, чтобы этот ребёнок родился. Пусть на одного вампира станет больше в этом мире. Вернее, на двух.       — Ты о себе? Я правильно сейчас понял?       — Да. Это так сильно противоречит всему, что я когда-то говорила раньше, но я правда хочу, чтобы ты меня обратил, Саш.       — Господи, моя девочка, — у Руневского буквально слёзы стоят в глазах от таких слов любимой. Слишком сильно. Он бы и так превратил жену в вампира, но её реальное желание — это ведь куда лучше. Александр начинает просто зацеловывать лицо любимой. — Всё будет хорошо, Алина, я тебе клянусь.       — Я верю тебе, Саш, — почти шепчет графиня и устремляет свой взгляд прямо мужу в глаза. — Сделаешь это сейчас?       — Ты уверена, что хочешь этого?       — Ты на свадьбе даже меньше вопросов задавал, — Алина находит в себе силы на смех даже сейчас.       — Как же я тебя люблю, моя хорошая, — очередной поцелуй в губы.       — Я тоже тебя люблю.       — Но укус вампира это довольно больно. Когда клыки входят под кожу... Мне так не хочется тебе делать больно. Если хочешь, я могу тебя перед этим немного расслабить, — граф рукой скользит по животу жены и опускается чуть ниже.       — Руневский! — довольно громко кричит Алина и скидывает со своего тела его руку. — Совсем больной? Нашёл, конечно, время подходящее.       — Я просто хотел разбудить мою сильную и дерзкую Алину Сергеевну, — Александр смеётся, а графиня уже видит его клыки.       — И у тебя это прекрасно получилось.       Руневский тогда приблизился к шее Алины, а та от испуга закрыла глаза и буквально замерла. Абсолютно не хотелось проживать этот момент и становиться вампиром, но так было нужно. Граф совсем не хотел причинять боль жене. Он, заметив её состояние, решил слегка снять это напряжение и аккуратно поцеловал тонкую кожу на её шейке. Затем он повторил это ещё несколько раз и облизал языком те места, где оставлял поцелуи. Алина наконец-то выдохнула, стало полегче, она хоть немного расслабилась. Руневский пообещал, что всё будет хорошо, хоть и придётся потерпеть немного боль. Он ещё раз спросил точно ли она этого хочет. Алина вместо ответа уверенно кивнула головой. Граф пальцами слегка погладил шею девушки, едва касаясь, и оставил там ещё один поцелуй. И только после этого наконец-то вонзил свои клыки в кожу. Алина сразу же закричала. Громко. Руневскому самому было невыносимо больно слышать этот крик, поэтому он почти сразу же отпустил графиню. Немного её крови попало Александру в рот, но он её выплюнул сразу же. Потому что Алина была не его жертвой, а его любимой женщиной, чью кровь он бы точно пить не стал, даже в микроскопической дозе. Граф сразу же принялся зализывать след от зубов, словно извиняясь за эту боль. Девушка почти минуту лежала с закрытыми глазами. Руневский не сильно волновался на этот счёт, потому что знал, что это нормально, люди иногда могли терять сознание в такой момент. Но что-то внутри всё равно отзывалось какой-то непонятной тревогой. Александр принялся гладить жену по волосам и оставлять невесомые поцелуи на её щеках. Он почти шёпотом просил, чтобы она поскорее открыла глаза. И когда это наконец-то случилось, он кинулся обнимать любимую, а в его глазах даже появились слёзы. От облегчения и счастья. Алина уже выглядела намного лучше. Видимо, несмотря на кровь, ребёнок начал всё равно окончательно губить организм матери. Ещё немного — и произошло бы что-то ужасное. Но Руневский буквально спас Алину вместе с ребёнком. Графиня не заметила каких-то новых ощущений после обращения, но только попросила немного крови, ведь это нужно было не только ребёнку, но и ей самой, причём уже всегда. Александр её просьбу, конечно же, выполнил и довольно быстро принёс для любимой бокал с кровью. Она выпила всё сразу же. И после этого девушка уже выглядела просто прекрасно, ничего не болело и не тревожило. Этот укус сделал её жизнь только лучше.       Через несколько дней в поместье произошло радостное событие. У Руневских наконец-то родился такой долгожданный наследник, которого ждали уже, кажется, все. И это был мальчик, как и предсказывал Александр. Видимо, то самое вампирское чутьё действительно существовало и не подвело его. Назвали, как и хотели, Филиппом. Супруги хотели первое время сохранить в секрете рождение сына, но, как всегда, этому помешал князь Юсупов, дорогой и любимый друг Алины Сергеевны. Он решил в очередной раз проведать девушку, но его там ждал такой приятный сюрприз. Как же Юсупов тогда радовался и буквально вопил от счастья! Кажется, даже молодые родители не так бурно отреагировали на появление своего ребёнка. Но это же князь Юсупов, от него ожидать спокойной реакции было бы странно. Александр в тот день уехал по делам, поэтому Феликс целый день провёл с Алиной и Филиппом, которого теперь ещё чаще называл племянником. Графиня уже даже не возмущалась, просто улыбалась. Было что-то в этом милое даже. А когда Алина позволила Феликсу взять мальчика на руки, тот просто растаял. На удивление, он очень аккуратно обходился с ребёнком и даже правильно держал его на руках, хотя девушка до этого искренне верила, что князь его абсолютно точно сразу же уронит. Очередное приятное удивление.       — Выглядишь, конечно, шикарно, моя дорогая, — Юсупов, гуляя по комнате с мальчиком на руках, разглядывал Алину. Та действительно буквально просто светилась. Она сидела в этот момент на кровати и смотрела за другом.       — Спасибо, Феликс. У меня, кстати, новость одна есть, — графиня хитро заулыбалась.       — Так, — князь даже остановился на одном месте и с интересом посмотрел на девушку. — Ты же не могла снова так быстро забеременеть? Не пугай меня, подруга. Рассказывай скорее.       — Не волнуйся, мой милый, ты узнаешь это первым, если что. Но я хочу сказать другое. Саша меня обратил, я теперь официально вампир.       — Да что ты говоришь! — лицо Феликса озаряет безумная ухмылка. — Ну, дорогая, тогда поздравляю. Теперь понятно откуда у тебя такой блеск в глазах. Кровь уже пробовала?       — Я пила её ещё во время беременности, — Алина смеётся в ответ.       — Серьёзно? Ты пила кровь, будучи человеком? Это даже для меня как-то странно звучит.       — Ты мой лучший друг и ты этого не замечал столько месяцев? Юсупов, ты меня расстраиваешь.       — Да ладно тебе, это такие мелочи. Мне как-то неважно было, что у тебя в бокале.       — Знаешь, я даже не удивляюсь уже.       — Вот и правильно, не забивай себе голову ненужной информацией. Я так делаю и, как видишь, живу отлично. Лучше давай вернёмся к моему прекрасному племяннику, — Феликс снова переводит взгляд на Филиппа, который был у него на руках. Мальчик спокойно спал. — А чем ты его, кстати, кормишь? Он же вампир?       — Да, он самый настоящий вампир. У нас не мог бы родиться просто человек. Даю ему кровь, но пока немного совсем, он же маленький. И молоко ещё.       — Молоко? — Феликс удивлённо хмурит брови. — Какое молоко?       — Даже не знаю как тебе и сказать, — Алина еле сдерживается, чтобы не рассмеяться, а взглядом указывает куда-то вниз.       — Да ладно! — Юсупов от удивления открывает рот и прикрывает его ладонью, удерживая маленького вампира одной рукой. — Ты серьёзно сейчас? Ты кормишь его прямо... Грудью?       — Ты смотришь на меня, как будто бы я тебе что-то ужасное сказала. Да, представь себе, именно так это и происходит. Если не веришь, могу показать, — графиня даже специально начинает задирать платье, чтобы поиздеваться над другом.       — Нет-нет, спасибо, — быстро отвечает он. — Это извращение даже для меня.       — Что-то ещё в этом мире удивляет и пугает бесстрашного Феликса Юсупова?       — По всей видимости, да. Не хотел бы я такое видеть. Без обид, моя дорогая.       — Но здесь нет ничего странного или страшного, это абсолютно нормально.       — Это же так... Мерзко. Алина, умоляю, прекрати эти разговоры. Давай поговорим о чём-то более возвышенном и приятном.       — Хорошо, больше не буду. Но это действительно абсолютно нормально. Уверена, твоя мама тоже делала это, когда ты был маленький.       — Моё детство, конечно, было крайне давно, но что-то я сомневаюсь в этом. Вампиры пьют только кровь, даже в детстве, особенно чистокровные.       — Закрыли тему?       — Да, хорошо. Но мальчишка, конечно, просто прекрасный, — Юсупов снова переводит взгляд и фокус внимания на Филиппа. — Такой красивый. И на тебя похож безумно. От Руневского вообще ничего не взял, но оно и к лучшему.       — И Вам добрый день, господин Юсупов, — раздаётся вдруг за спиной голос графа.       — Здравствуйте, Руневский, — Феликс разворачивается к хозяину поместья.       — Уже познакомились, как я вижу, — Александр кидает короткий взгляд на сына.       — Да, прекрасный мальчик.       — И на меня он не похож?       — Исключительно моё мнение, — с каким-то пренебрежением отвечает князь, после чего отдаёт мальчика Алине на руки.       — Следующий раз держите своё мнение при себе, господин Юсупов.       — Так, дорогая, мне пора ехать, ещё дела. Рад был повидаться, — он целует подругу в щёку и идёт к выходу, но останавливается возле Александра. — А Вы, Руневский, относитесь добрее как-то к остальным. У Вас всё-таки сын родился, да и жена, красавица, такая молодая. Будьте проще.       — Всё?       — Счастливо оставаться, господа, — быстро произносит Юсупов и уходит.       — Вы когда-нибудь закончите с ним цепляться языками? — Алина грустно смотрит на мужа. Александр с Феликсом действительно постоянно общались странно, словно им было что делить и они за что-то один одного ненавидели.       — Он первый всегда начинает, — устало произносит Руневский. Он присаживается на кровать, целует любимую в губы и гладит сына по голове. — Как дела сегодня?       — У нас всё просто отлично. Ты не против, если я уложу Филиппа? Он и так уже спит. Мне кажется, Феликс его утомил, — Алина улыбается.       — Не против, конечно, мы ещё успеем пообщаться. Но Юсупов действительно любого утомит.       — Саш, ну прекрати, — обиженно говорит графиня, укладывая сына в колыбель, после чего возвращается обратно к мужу.       — Скучала?       — Не спрашивай про очевидные вещи, — и в подтверждение своих слов Алина целует мужа. Его такой ответ крайне устраивает.       — Как себя чувствуешь? — спрашивает наконец-то Руневский. — Мы за это время так и не поговорили про твоё новое состояние. С тобой всё в порядке?       — Я ещё никогда не ощущала себя так хорошо и счастливо. Всё просто отлично. Мне даже нравится быть вампиром. Есть что-то в этом прекрасное.       — Точно? Мне всё ещё ужасно жаль, что я буквально не оставил тебе выбора тогда.       — Саш, ты чего? Это было полностью моё решение. Да, раньше я не хотела быть вампиром. Но потом всё изменилось. Обстоятельства иные, понимаешь? К тому же, ты вампир и наш сын вампир. Было бы странно, если бы я оставалась человеком.       — Ты правда меня не винишь?       — Нет, конечно. Ты меня спас. И нашего сына тоже.       — Я же обещал, что сохраню тебе жизнь... И что ты будешь жить вечно. Я обязан был исполнить своё обещание.       — Я так тебя люблю, Саш, — Алина смотрит Руневскому в глаза, так нежно и влюблённо, как в самом начале их отношений. Граф её снова целует.       — И я тебя безумно люблю, Алина Сергеевна. У нас ведь есть немного времени? — Александр смотрит в сторону колыбели, где мирно спал их сын. Жена сразу же понимает его намёк и хитро улыбается.       — Для этого время мы найдём всегда, — эти слова звучат для Руневского спусковым механизмом. Он укладывает Алину на постель и наваливается всем весом своего тела сверху, начиная покрывать шею и ключицы поцелуями, а девушка старается вести себя максимально тихо в тот момент, чтобы не разбудить ребёнка. Но им хорошо, это главное.       Через два года у Руневских рождается такая долгожданная дочка. Малышку называют Елизаветой. И теперь вся вампирская семья наконец-то вместе. Навсегда.