Самый простой способ

      На это было и в самом деле тяжело решится. Как же, дочь семьи Юкиношита и такое?! Но, чуть ли не впервые в жизни, Юкино решила на это наплевать. Не уклониться, не плести интриги, не умалчивать. Наплевать со смотровой площадки портовой башни Чибы. Наверно на такое тяжело решится любой девушке кроме самых легкомысленных. Но самой Юкино это было как… Как отказаться от семьи, предать доверие матери, стать предательницей и преступницей… Не совсем, но почти — очень-очень близко.       Положительным моментом было то, что количество ее сомнений было бы увеличено по экспоненте, если бы речь шла о ком-то другом. Даже если бы это был, организованный брак, разумеется с самыми лучшими намерениями матери по отношению к ней. Даже если бы это был кто-то (Хаято!) кого она хорошо знала.       От последней мысли ее чуть не вывернуло.       Но Хачиману она доверяла безоговорочно. В любом деле. Вообще в любом. Как другу, как потенциальному спутнику жизни, и как (на язык влез медицинский термин) первому сексуальному партнеру. И, в перспективе — единственному.       Она хотела быть с ним. Она до ужаса боялась, что он ее оставит, она ужасно его ревновала (даже к Юи и его сестре — стыд-то какой), но главная проблема была даже не в этом.       Она любила его почти до безумия, ей хотелось быть с ним вместе постоянно, буквально каждую минуту. Не обязательно тесно прижавшись, не обязательно бок, о бок, но рядом, недалеко. В одном доме, одной квартире, постоянно иметь возможность подойти к нему, обнять его, положить голову на плечо. Не обязательно использовать эту возможность. Юкино Юкиношите будет достаточно самой вероятности этого.       И он любил ее. Он высказался однозначно, пусть и в крайне своеобразной манере. Но, как ей казалось, не был вполне уверен, что она его любит.       Юкино еще раз прокляла Оримото, его идиотов-одноклассников со средней, да и со старшей школы, и в первую очередь саму себя. Хотя, как ей сначала казалось, ее подколки не оказывали на Хачимана никакого отрицательного влияния, и он отвечал своими, не менее резкими, положения они точно не улучшали.       В последнее время, после их откровенного разговора, она всеми силами пыталась показать свое отношение, но это слабо работало.       Их взаимное положение не было устойчивым. Вроде бы они встречаются, но собственно, кроме отношения друг к другу они так и не смогли поговорить. Нет, они не врали друг другу, но всю правду тоже не сказали. И от этого вечно скованной тысячей писаных и не писаных законов, понятий и традиций Юкино Юкиношите хотелось выть.       Им надо поговорить. Им надо все сказать друг другу. Он уже неоднократно показывал свое отношение, сейчас же ее очередь проявить инициативу.       И Юкино просто уже не видела другого способа показать ему, что она и в самом деле его любит, кроме одного из древнейших. И, в некотором роде одним из самых простых. Но, Ками-сама, как же страшно…       Раздался звонок в дверь.       Юкино подавила панику. Поздняк метаться, да она давно все решила. Она еще раз оглядела себя — ну, берегись! Прошла и открыла дверь.       — Добро пожаловать домой, — кивнула она уставившемуся на нее во все глаза Хачиману. Необычное приветствие для близкого друга, но все же в некотором роде подходящее для ее парня. Пусть и с натяжкой и с сильным намеком на роль будущего мужа.       И только его временным ступором и некоторым отказом высших нервных функций можно было пояснить его ответ:       — Я дома, — означающий именно то, что значит, вместо традиционного, полагавшегося для чужака «Простите за вторжение».       Ее сюрприз с нарядом полностью удался.       Конечно встретить его в прозрачном пеньюаре, в коротком халатике, а то и просто в нижнем белье было бы соблазнительно (в нескольких смыслах), но при наличии такого наряда имелись свои сложности.       Во-первых, нельзя было исключать возможности, что Хачиман попросту убежит. По множеству причин. Он мог решить, что у него галлюцинация ввиду юношеских фантазий, что это какая дурная шутка Харуны, ну и еще с десяток ну или как минимум с пяток «абсолютно логичных причин». И их отношения это если бы и продвинуло, то только друг от друга.       Во-вторых, даже если бы он не побежал, его подозрительность могла бы достигнуть невероятных величин, и у нее бы точно ничего не получилось.       Ну и в-третьих, все же на дворе не лето, и полуголой рассекать по гостиной просто холодно.       А в-четвертых, она не собиралась спешить. Даже если все что у нее получится сегодня, это стать немного ближе — уже неплохо. Конечно если получиться стать совсем близкими — она будет только рада. И даже будет пытаться сделать что либо для этого именно сегодня.       Она в очередной раз убедилась, что иногда традиции все же действенны не только в делах. Для мужского мозга традиционный наряд может оказаться мощным ударом, потому как мало что может нанести такой удар по психике, как милота девушки в юкате.       Вид же Юкиношиты Юкино в юкате был просто оружием массового поражения, пусть все его разрушительное воздействие сосредоточилось и било в этот раз по одной цели. Хачиман замер на месте и мог только смотреть. Хотя это был не в первый раз, когда он видел девушку из семьи Юкиношита в юкате, и, положа руку на сердце, достоинства старшей из сестер Юкиношита были более впечатляющие, почему-то именно такой простой и милый вид Юкино его заставил замереть на месте. Впрочем из его внимания не ускользнуло то, что на долю секунду улыбнувшаяся, явно довольная его реакцией Юкино, проскользнула мимо него, к двери, заперла ее и даже накинула цепочку.       — Вот, — наконец отмер Хачиман, и протянул пакет со свежекуплеными по дороге пирожеными, — я… мне казалось так правильно, и я купил. Немного сладкого.       Правильно ему так казалось далеко не сразу, к своему небольшому стыду Хачиман понял, что если бы не напоминание милой младшей сестренки, то мог и забыть и прийти с пустыми руками. Пусть Юкино бы его жадности не удивилась бы, но было бы неудобно и он бы не знал как прийти в себя от смущения. Но сюрпризы для него только начались.       Сделав несколько шагов он понял, что, как минимум на сегодня, Юкино реорганизовала салон.       — Чаю? — невинно и довольно ехидно спросила она.       Хачиман оглядел подготовленный к чайной церемонии салон.       — Без сомнения, буду.       К его удивлению Юкино, усадившая его за стол, тут же, без малейшего промедления уселась рядом.       И начала готовить чай. Это не было чайной церемонией в полном смысле этого понятия, скорее ее крайне упрощенным ускоренным вариантом, но даже так… Выглядело это в исполнении Юкино удивительно изящно, как создающееся в режиме реального времени произведение исскуства. И исключительно подходяще молодой госпоже Юкиношите. Самому же Хачиману было удивительно неудобно. От позы, от немного подвешенного состояния. И от близости Юкино усевшейся практически вплотную к нему.       Их отношения с момента объяснения немного продвинулись вперед. Они умудрились даже сходить на несколько неловких свиданий. И только-только смогли начать называть друг друга по именам. А так они редко бывали вместе. Собственно, кроме тех немногих ситуаций когда они по какой-то случайности оказывались в клубной комнате вдвоем у них таких ситуаций и не было. Домой же к Юкино после того как они стали встречаться Хачиман заходил в первый раз. Тем более по такому надуманному поводу. Будь на его охваченный веянием розовой поры подросток он бы мог и надумать себе лишнего. Хачиман же достаточно знал Юкино, чтоб на корню обрубать ростки таких надежд. Это если вообще не брать в расчет ее семейку и особенно госпожу Юкиношиту-старшую, маму Юкино. Ну или Хачиман думал, что знает Юкино.       Юкино в юкате его почти ввела в ступор, преображенный салон поразил, а чайная церемония примостившейся у него под боком Юкино удивила еще сильнее.       Но это чуть ли не в первый раз когда он почувствовал себя по другому. Кем-то важным. Особенным для Юкино. И от этого чуточку счастливым. Но все же она была слишком близко. Да они встречаются. Но это сокращение дистанции было каким-то нарочито демонстративно быстрым. Да неужели… Хачиман запретил себе об этом думать… Но тут сидевшая рядом Юкино сдвинулась, прикоснулась к нему обмотанной повязкой и покрытой юкатой грудью, и ему пришлось запрещать себе думать об этом еще раз.       Не в первый раз он был так близко к девушке: старшая сестричка Юкино такими методами его поддразнивала практически с момента знакомства, а ее достоинства, как он уже вспоминал, были намного более выдающимися, чем у Юкино. Но именно близость и вроде бы случайные прикосновения Юкино вызывали это необычные ощущения и просто кружили голову.       Хачиман понял, что еще чуть-чуть и он пропал. Логичное немного отстраненное сознание фиксировало ситуацию и возможные последствия. Еще не поздно уйти. Еще не поздно встать, извиниться и уйти. Юкино, наверно, разозлиться и немного обидится, и возможно ему долго придется заглаживать свою вину, но еще не поздно уйти. Еще не поздно не попасть обстоятельства при которых ему в очередной раз придется противостоять госпоже Юкиношите, и по более серьезному поводу. Той самой госпоже Юкиношите, которая могла скрутить в бараний рог мэра Чибы, не последнюю фигуру японской политики, что неоднократно делала. Той самой Юкиношите-старшей…       Но тут Юкино закончила, поставила перед ним чашку и улыбнулась.       И логичное отстраненное сознание засчитало поражение. Хачиману стало не то чтобы плевать на возможные последствия, просто желание сохранить улыбку Юкино ему стало важнее. Ту самую улыбку, которая, без сомнений исчезнет, если он уйдет. Он должен остаться. Даже не так, он хочет остаться, он так решил, и будет нести ответственность за это решение. А с последствиями он разберется…       — Как тебе? — Юкино вроде бы спрашивала про чай, но на самом деле не только и не столько про чай.       — Великолепно, — без тени сомнения ответил Хачиман, имея ввиду все сразу, и добавил, — я просто счаслив, что смог ответить на твое приглашения, и что я сейчас здесь.       Когда он допил чай, Юкино уже без лишних вопросов уселась к нему на колени и потянулась за поцелуем.       Поцелуй и близость Юкино сделали свое дело, и уж естественную реакцию Хачиман, сидевшая на коленях у того Юкино не почуствовать не могла. Она немного побледнела, потом покраснела, а потом опять потянулась за поцелуем.       «Ну, с криками «извращенец» убегать не стала, и то хорошо.» — уверился в своих подозрениях по поводу сегодняшнего приглашения Хачиман. Если бы это бы это был Хикигая времен средней школы наслаждающийся синдромом восьмиклассника, пусть и не в терминальной стадии, до того самого рокового признания Оримото, то у него не было бы не малейших сомнений по поводу сегодняшнего приглашения в гости. Тот Хикигая был более одинокий, но и более решительный в том, что казалось высказывания собственных чувств или принятия чужих. Увы, тот Хиккигая канул в лету, пусть и не сразу после этого судьбоносного признания, но все же постепенно исчез. Нынешний же пусть и стал более открытым в этом отношении, до своей более молодой версии все еще не дотягивал.       Распускать руки Хачиман все еще боялся, но на то чтобы обнять Юкино его смелости хватило. И обнаружил, что она слегка дрожит. По немного изменившемуся выражению его лица, это осознала и так близко сидевшая к нему Юкино. Юкино отстранилась и села рядом.       — Все же немного прохладно, — пожала плечами она.       Она поднялась на ноги, поправила немного сбившуюся юкату и легонько хлопнула себя по щекам.       — Ха-ха-чиман, — ее голос дрогнул, — ты же не откажешься составить мне компанию и погреться. Я сейчас приготовлю. И скажи сестричке Комачи, что ты задержишься.       — Конечно, — пожал плечами Хачиман. Он все еще не был уверен к чему все идет, но сбегать точно не был намерен.       «Конечно, братик. Будь понежнее с сестренкой Юкино.» — Комачи не замедлила ответить на его «Возможно я задержусь».       — Комачи не возражает, — коротко ответил Хачиман. Пальцы все не попадали по кнопке отключения экрана, а Юкино была уже близко. Последнее, что ему было нужно — так это чтоб Юкино увидила этот бесцеремонный коментарий.       Юкино опять села довольно близко к нему, но не так близко как в прошлый раз. Хачиман пытался отвлечься от мыслей о такой соблазнительной Юкино, такой красивой и такой близкой. Не получалось.       — Вот, — Юкино поставила немного нагретый кувшинчик на одинаковом растоянии от них на столе и неглубокие чашечки.       И тут же налила в ближайшею к Хачиману, Хачиман не замедлил налить ей.        — Кампай.       Оба, не зная, что сказать, повторили. Юкино на секунду делано задумалась и опять полезла к Хачиману на колени. Хачиман уже не особо размышляя, тут же обнял ее и провел рукой по спине вниз.       — Уже не дрожишь, — пробормотал он.       — Точно, — улыбнулась Юкино, протягивая руку и взьерошивая ему волосы. Потом с какой-то странной улыбкой одной рукой обхватила его затылок, другой же схватила за ухо, притянула и поцеловала.       Поцелуи их затягивались. Наконец Юкино встала и, не поднимая глаз потянула Хачимана за собой. Хачиман в очередной раз отмахнулся от образа Юкиношиты-старшей с нагинатой в руках и двинул за ней.       Они разъединились ненадолго и тут же продолжили, Хачиман не смог отказать себе в удовольствии поцеловать тонкую шею Юкино. Юкино застонала так, что возбудилась бы даже гранитная статуя, и в свою очередь поцеловала Хачимана так, что даже если бы у него были хоть какие-то сомнения, то они были разлетелись каменной пылью.       Каким образом Юкино вымоталась из юкаты, и где он сам потерял одежду, Хачиман не сказал бы даже под пытками.

***

      Проснувшись от светивших ему в глаза лучей солнца, очнувшийся на двойном футоне с прижавшейся к нему спиной Юкино, Хачиман долго пытался вспомнить, что вообще проиходит. Вспомнив главное, он подавил недостойный мужчины порыв убежать и обнял лежавшую рядом с ним девушку. Это смущало до крайности, но не после сегодняшней ночи стоило этого смущаться.       Юкино что-то пробормотала, но отстраниться от него даже не пыталась. Не выворачиваясь из его объятий она повернулась к нему подняла глаза на долю секунды, встретилась с его взглядом и тут же опустила лицо и прижалась к груди.       Получилось! Получилось-получилось-получилось!       Юкино окончательно и бесповоротно была счастлива.       Хачиман вспомнил некоторые подробности прошлой ночи и был только рад, что Юкино не видела его лица. Для двух только теоретически подкованных девственников вроде получилось неплохо. Пусть сначала удовлетворен был только он, потом и Юкино удалось достичь пика, с его нескромной помощью. Хотя ему казалось, что в какой-то степени их удовольствие подстегивалось самим фактом того, где они и с кем.       — Юкино? — почти бесшумно прошептал он.       — Да, Хачи? — ответила внимательно слушавшая его сердце Юкино       — Ты довольна?       — Очень, — не замедлила ответить Юкино.       — Ясно, — сказал Хачиман больше себе, чем подруге. На этот раз он не стал прогонять образ Юкиношиты-старшей с нагинатой, готовой вот-вот распластать его на части, а мысленно посмотрел той в глаза. Нагината в руках той и не дрогнула, но фигура показалась Хачиману менее решительной.       — Пожалуйста, позаботься обо мне. И имей ввиду, я тебя больше не отпущу.       — И не надо! В смысле даже не думай отпускать меня, Дурачиман!       Юкино подняла лицо к нему, легонько толкнула его на спину, и продвинулась прижав его к футону. Ее лицо оказалось напротив лица ее парня.       — Никогда! — И ее поцелуй припечатал губы Хачимана, как бы окончательно ставя точку в определении их общего будущего.