***
Прошло четыре года. Старый король умер. Да здравствует король! Престол занял девятнадцатилетний наследник. Дофин не перенял от отца пристрастие к карликам и уродцам. За ненадобностью все бедняги переселились из дворцовых комнат во Двор Чудес и пополнили собой сборище нищих кварталов. За время служения старому покровителю, который всегда оставался очень щедр со своим любимцем, Труви заработал себе состояние. Юноша собирался купить дом, после туда перебраться и спокойно жить, что он и сделал спустя месяц, но молодой король рассудил иначе. Надо сказать, что поведение нового правителя слишком отличались от привычек его отца. Сын не любил охоту и не стремился гоняться за оленями в лесах, как это делал славный родитель. Юный монарх обладал крайне мнительным характером. Ему постоянно казалось, будто в полутёмных коридорах Лувра или в спальне за портьерами прятался убийца и норовил зарезать короля. Этот эгоист, который чаще пребывал в мрачном настроении, по-настоящему оживал, когда видел хорошенькие женские личики. Дамы и девицы всегда оставались страстью властелина. Он менял фавориток как перстни на холёных пальцах, но ни к одной душевно не привязывался. Женщины тоже не испытывали к его Величеству истинных чувств, а просто старались для себя извлечь побольше выгоды. И вот, ощущая равнодушие любовниц и вечно мучаясь страхом перед возможным покушением, король вновь потребовал к себе Этьена Труви, чтобы тот, подобно тени, неотступно следовал за господином. Теперь телохранитель всюду сопровождал хозяина, занял соседнюю комнату и по первому требованию являлся на звонок капризного монарха. За все годы придворной жизни к странному облику Этьена Труви привыкли. Никого уже не смущала чёрная маска на лице молчаливого верзилы. Наоборот, своей волнующей таинственностью он разжигал известное влечение в сердцах впечатлительных дам, которым страстно хотелось оказаться в объятиях этого прекрасно сложенного мужчины, как они думали. Труви не отказывал прелестницам в чувственных удовольствиях, но принимал их в полной темноте и в неизменной маске. Тонкая шёлковая рубашка прикрывала чешуйчатое тело Этьена. Кокеткам условия любовника необычайно нравились, и ни одна ещё не возразила. Почти каждую ночь король слышал тихий скрип соседней двери, когда очередная поклонница входила или покидала своего героя. Сюзерена раздражали ночные похождения слуги и легкомыслие женщин, он завидовал любовным успехам безликого, немого телохранителя. Но трусливый король был слишком сосредоточен на себе, чтобы отказаться от такого ценного охранника. В голову его Величества не приходила мысль сорвать маску и в открытую посмотреть на Труви, настолько эта кожаная накладка буквально приросла к лицу Этьена.***
После кончины старого короля многие из его слуг остались не у дел. Так же вышло и с Логрэ, когда наследник престола отказался от стараний ловкого лакея поставлять ко двору шутов и уродов. Бывший помощник королевского камердинера совсем обнищал. Без поддержки Труви, который по давнему знакомству снабжал беднягу деньгами и поселил в своём пустующем доме, Логрэ вскоре бы очутился в грязных кварталах Двора Чудес. Днём Этьен массивной тенью постоянно следовал за хозяином. Телохранителю некогда было позаботиться о личных потребностях, тот оставался голодным во время королевских пиров. Только ночью Труви принадлежал сам себе. При закрытой двери и плотно задвинутых шторах он снимал маску, принимал пищу и отдыхал. А если не досаждали любовницы, вместе с Логрэ спускался в тёмные кварталы Двора Чудес и просиживал там, в таверне, почти до утра. Самому пить не приходилось, но угостить вином обитателей дна, а после послушать их пьяную шальную болтовню казалось забавным, что хоть ненадолго отвлекало от вечно недовольного брюзжания короля. В тот час, когда молчаливый верзила сражался на саблях с непобедимым главарём местной банды и отсёк ему голову, как паршивой свинье, все обитатели Двора Чудес бесповоротно признали авторитет Труви. Никто не смел косо взглянуть на здоровяка в чёрной маске. Вскоре Этьен намеренно начал провоцировать кровавые драки. Иногда стремление воевать так сильно затмевало разум и становилось до того нестерпимым, что он соглашался помогать бандитам. Раз за разом Труви тянуло испытать смертельный риск, вновь пережить волнующее чувство, когда в азарте от жестокой бойни в жилах бурлила зелёная кровь. Сполна ощутить, как из тёмных глубин существа поднимались хищные инстинкты, а в груди зарождалось и рвалось наружу дикое звериное рычание. Время шло. Всё чаще приходили мысли бросить осточертевший королевский двор, податься в пираты или уехать очень далеко, даже на необитаемый остров, и остаться там жить навсегда. Свободным и счастливым, без опасения открыть своё ужасное лицо. Как-то осенней ночью, когда моросил нескончаемый дождь, Труви зашёл в один из грязных трактиров Двора Чудес. В полутёмном зале выбрал себе место в углу, уселся и расслабленно вытянул вперёд ноги с желанием просидеть так до утра. Народа прибывало, хозяин суетился, наполняя кувшины вином. Этьен сделал знак. Трактирщик расплылся в угодливой улыбке и бросился выполнять заказ немого посетителя. Все хозяева харчевен во Дворе Чудес знали, что хоть молодчик в чёрной маске не пьёт и не ест, но любит угощать других и при этом платит сполна. Дверь вновь отворилась, впуская старика на костылях. Калека остановился на пороге и в нерешительности оглядывался, куда бы пристроить свои дряхлые кости. Со всех сторон звучал оглушительный хохот захмелевших завсегдатаев кабака, насквозь пропитанного едким табачным дымом. В проходах между столами сновали продажные девки. Пьяные шлюхи шлёпались толстыми задами на колени клиентов, обнимали их за шеи и заливались вульгарным смехом. Старик совсем было собрался опять выйти на улицу, тогда Этьен встал и жестом указал ему на свободный стул напротив себя. Бедняк улыбнулся почти беззубым ртом и вскоре уже сидел рядом с молчаливым верзилой, пил его вино и жадно ел зажаренную на вертеле курицу. Когда голодный нищий наелся и расслабился, того потянуло поговорить. Этого и хотел Труви, ему нравилось слушать бесхитростные истории простых людей. — А вот ты послушай, дорогой господин, что я тебе скажу, — начал захмелевший пожилой человек. — Хоть лица твоего я не вижу, не иначе, сильно изувечено, вот и скрываешь. Ну да ладно, зато сердце у тебя доброе. Напоил и накормил старика. Ты хоть понимаешь меня, слышишь? Труви согласно кивнул. — Хорошо, слух, значит, не потерял. Так я тебе скажу, что не всегда твой случайный знакомый сидел на паперти и просил милостыню. Зовут меня Давид Тардье, а по молодости служил я матросом на «Святой Селесте», побывал в разных странах. И вот как-то раз отправилось наше судно через океан в тропические земли. Всё было славно: и капитан умелый, и команда справная, но на обратном пути случился ужасающей силы шторм. И, что самое горькое, почти у берегов Ла-Рошели, когда, казалось — вот она, родина. Маяк светил, только понесло нашу «Святую Селесту» на скалы. Поверишь ли, даже старожилы не припомнили такой страшной бури, а вот нас, как назло, угораздило. Корабль затонул, капитан погиб, часть команды тоже утопла, остальные еле спаслись на лодке. Я же сломал себе ноги и сильно повредил спину об острые камни. С тех пор хожу на костылях, побираюсь, живу, где придётся. Видно, подохну скоро как бродячий пёс под забором. Этьен достал кошелёк и вложил в руку старины Тардье. От благодарности тот даже прослезился. — Эх, хороший ты человек. Жаль, что не можешь говорить. Так я тебе ещё расскажу, с самого начала, тебе понравится. Слушай! Старик вздохнул, вытер ладонью глаза и начал свой рассказ: — Значит там, за океаном, пришвартовалась наша «Святая Селеста» у берегов жаркой страны. Помню, сошли мы почти всей командой на сушу. Встретил нас местный вождь и пригласил к себе в дом, а точнее в хижину из тонких брёвен. Юнга умел балакать по-ихнему, потому как происходил из этих мест и по-нашему научился немножко. Ну и взялся он переводить язык аборигенов. Туземцы всех неплохо угостили и сказали, что сейчас нас оставят, а сами пойдут справлять ритуал в честь богов, которые скоро спустятся с небес. Позвали всех желающих посмотреть. Только надо хорошо спрятаться и тихо-тихо сидеть, тогда боги не разгневаются и не поразят огненным копьём. Ну, парни наши посмеялись и отказались. Лучше, решили отдохнуть в тени деревьев, поваляться на тёплом песочке, а я вот согласился. Интересно мне стало, что за божества такие? Отправились мы вглубь леса. Долго шли. Жара. Пить хочется, но всё равно идём. И, наконец, выходим на просторную поляну. Смотрю: посередине высится строение из камня, да несуразное такое, всё исчирканное непонятными знаками. Гораздо позже я узнал название: пирамида. Велели мне затаиться в густых кустах. Я и залёг. Смотрю дальше. Солнце и так ярко пылает, а туземцы ещё костёр разожгли и давай плясать да кричать. Битый час так прыгали, я чуть не задремал под их вопли. Вдруг вижу, воздух всколыхнулся, и на поляне уже стоят никак не меньше десятка очень рослых существ. Тела у всех мускулистые, мощные, закованные в красивые доспехи. Не такие, как бывали у наших рыцарей — сплошные да громоздкие. Эти, видно, лёгкие, не полностью прикрывают серую пятнистую кожу. На лицах железные маски, и глаза светятся красным огнём, точно, как у драконов. Тут великаны оторвали сбоку на висках трубки, приподняли щитки. Я зажмурился, страшно мне стало, так запросто увидеть лики туземных богов. Вдруг небожители все враз как зарычат, будто дикие звери. Я от страха чуть не помер, но, к счастью, крепким оказался. Потом, когда насмелился открыть глаза, гиганты снова скрыли лица под масками. Дальше достали и разложили складные копья. Из рук выскочили острые двойные клинки. Затем божества развернулись, друг за другом поднялись по ступеням и вошли в здание. Двери с грохотом захлопнулись. Туземцы упали ниц и лежат, не шевелятся. Сколько времени прошло — не помню. Как вдруг ворота в пирамиду распахнулись, оттуда остро запахло кислотой. На пороге снова появились божества, вот только в каком виде! Многие из них жутко израненные, а кровь ярко-зелёная и даже светится. Двое вынесли мёртвого товарища, в груди убитого зияла здоровенная дыра. Лицо покойника оставалось открытым, на этот раз я его хорошо разглядел. Но что это была за личина! Страшная, как смертный грех! Нет, у богов не может быть таких ужасных лиц. Похоже, я увидел самих дьяволов. Труви подался вперёд, он весь превратился в слух и крепко схватил рассказчика за руку. Старый Тардье довольно ухмыльнулся. — Ага, вижу, тебе понравилась моя история, так слушай дальше. У этого убитого на морде топорщились жвала как у огромного жука, а из широкой пасти торчали клыки. Лоб выглядел слишком высоким, да ещё с наростом. С головы вместо волос свисали длинные чёрные верёвки. Серую кожу покрывала чешуя. Вот так-то! Я до того испугался, что весь заледенел от ужаса. Тогда начал молиться Богоматери, и сразу отпустило. Туземцы же им кланяются, руки целуют. Вскоре чудища исчезли так же внезапно, как появились. Потом я не помню, как добрался обратно до берега. Парням рассказываю, они смеются, не верят, а ведь всё это правда было. Местные говорили, что мне повезло, дескать, боги нечасто спускаются с небес. Труви быстро достал уголёк из поясной сумки и написал на белом манжете: «Как найти страну, где ты видел богов?». Старый моряк вскинул удивлённый взгляд на немого незнакомца. — Твоё счастье, что я немного грамоте обучен и сумел прочесть. Вижу, тебе сильно интересно, так я тебе кое-что покажу. С этими словами Давид Тардье вынул из засаленной котомки свёрнутый в трубочку пергамент и расправил на столе. — Гляди сюда: это карта. Здесь всё обозначено, как добраться в ту жаркую страну. Однако зачем тебе? Путь туда очень далёкий. Плыть через океан, чтобы только посмотреть на дьяволов? А вдруг в шторм попадёшь, да ещё зазря погибнешь. Этьен заволновался, сложил в умоляющем жесте ладони и сунул в руку рассказчика золотую монету. — Ну ладно, если тебе сильно надо, забирай карту, мне-то уже не пригодится. Да поможет тебе Дева Мария на твоём нелёгком пути! Вскоре старика так разморило от усталости, что он уронил голову в сложенные на столе руки и крепко заснул. Труви поднялся и вышел из харчевни, сжимая в ладони кусок пожелтевшего пергамента. Грудь чужеродного создания распирало от наплыва разнообразных чувств. Захотелось прямо сейчас сорвать маску и закричать со всей силы. Ведь этому моряку повезло увидеть зеленокровых собратьев Этьена. В сердце вспыхнула радостная надежда найти своих потерянных сородичей и с ними вновь соединиться. И если для этого придётся пересечь океан, ничто уже не сможет помешать Труви осуществить заветную мечту.