Песнь Стали и Пороха

16.04.2019 г. от р.Х. Когда они выезжали из Королевской Гавани, как назло, пошел дождь. Неделя выдалась чертовски тяжелой и Даттон успел сильно соскучиться по электричеству, нормальной еде и своим близким — именно в таком порядке. Когда конвой двинулся обратно к Кольцу, Ренли снова присоединился к нему в «Лэнд Ровере». Они попрощались с сотрудниками посольства, которые остались в городе на постоянной основе — австралийцы сами выбрали этот особняк примерно в километре от Железных ворот. Здание выглядело достаточно уютно, в нем были застекленные окна и, самое главное, водопровод. Немного подремонтировать — и можно было жить. Американцы расположились чуть дальше на той же улице. Уже выехав за ворота, они разминулись с большой колонной грузовиков, ехавших в обратном направлении. Очередной гуманитарный конвой, второй или третий по счету. Первый прибыл в Королевскую Гавань позавчера, они прикинули, что в грузовик можно вместить двести тысяч зубных щеток или примерно столько же тюбиков зубной пасты. Заказали по миллиону и того и другого — и начали раздавать на городских площадях под присмотром стражи. И не только их. Куски мыла, лейкопластыри, подгузники, туалетную бумагу, обувь, футболки, шорты, носки, кепки, аптечки, коробки спичек, зажигалки, пластмассовые контейнеры, полиэтиленовые пакеты и еще много, много, много всего. В прошлый рейс гуманитарщики, кажется, интересовались, сколько велосипедов поместится в кузов. Кто-то наверху, скорее всего, в настоящее время подсчитывал, каким будет навар, когда вестеросцам выставят счет за все эти подарки. Но это потом. В ООН уже шли дискуссии о включении Вестероса в программу глобальной помощи — кажется, им предлагалось выделить где-то 150 миллиардов долларов. Но потом, когда они как следует изучат континент и построят необходимую инфраструктуру для добычи и экспорта сырья… Любые расходы отобьются моментально. Так что Даттон чувствовал себя вполне довольным. Были, конечно, и трудности. Солдаты из охраны посольства начали угощать шоколадками местную детвору, как делают, наверное, любые солдаты в любой точке мира. В итоге к ним сбежалась такая толпа, что солдатам пришлось прятаться за забором, а на следующий день гуманитарщики стали раздавать вместе со всяким хламом еще и продукцию «Кэдбери». И сразу возник обширный черный рынок — местные жители не столько ели сладкие подарки, сколько перепродавали их, Даттону сообщали, что в конце цепочки плитки продавались по золотому дракону. И их покупали! Двадцать граммов чистого золота за шоколадку! Докладывали ему и о том, что местные ткачи, сапожники, швеи и другие мастеровые начинают собираться вместе и очень недобро поглядывают на белые грузовики с эмблемой в виде земного шара. Их тоже, конечно, можно было понять. Нужно было найти какой-то баланс, чтобы и бедным помочь, и местных производителей не разорить в ноль. И он прекрасно понимал, что это только первая дилемма из очень, очень многих… В этот раз Ренли взял с собой большую компанию. Помимо сира Лораса, его сопровождало не меньше дюжины самых высокородных лордов и леди, у каждого из которых была обширная свита из вассалов и слуг. И еще две сотни охраны — столько же, сколько взяли с собой австралийцы. Обратно к Кольцу они ехали те же самые два дня и за это время встретили еще один ООНовский конвой, едущий в сторону столицы. А Ренли уже интересовался возможностью покупки наземной техники. — Машины на самом деле стоят не так уж и дорого. Особенно подержанные. Всего несколько золотых драконов за каждую. Я уверен, всего через несколько месяцев в Королевской Гавани будут сотни машин. Если только решить проблему с топливом… — С чем? — Да, надо как-то наладить поставки топлива, ведь нефть у вас еще не добывают. — Почему нет? У нас есть нефть. — Что? Серьезно? — Ну да. Мы ее в лампы заправляем. — Так… Давайте уточним. Вы ее не из земли выкачиваете, верно? — Из земли? Нет, что вы. Выжимаем из семян кунжута, клещевины, добываем из животных и рыб… Иногда торговцы из Иббена привозят китовый жир. — Понятно, — Даттон подумал, что и сам должен был догадаться, что слово oil в этом мире значит не то же самое, что в их. — Нет, я не про масло говорю. Про ископаемое топливо. — Ископаемое? — не понял Ренли. Пришлось объяснять. — То есть вы берете умерших людей, выкапываете их из земли и сжигаете в топках ваших машин, отчего эти машины оживают? — Нет, я не это хотел сказать! Это не люди, я говорю о древних животных, растениях, даже насекомых… которые жили многие миллионы лет назад. — Ну это все равно… некромантия какая-то. Вы все равно выкапываете умерших, вытаскиваете из них души и запираете в машинах, где они выполняют ваши приказы, — брат короля улыбался, но глаза, смотрящие на Даттона, были очень серьезными. Он словно просил его: пожалуйста, убеди меня в том, что я ошибаюсь… — Я понимаю, у вас может сложиться такое впечатление, милорд… Но оно неверное. Это ничем не отличается от добычи, например, железа. Вы добываете медь, олово, золото… Выплавляете железо в печи и выковываете из него меч. Мы добываем из земли вещества, которые горят — только и всего. В них нет никаких душ, они просто горят и все. — Но они были живыми! А железо? Оно никогда не жило! — А дерево, которое вы сжигаете в очаге? Ренли задумался. — Наверное… вы правы. — Так или иначе, первое время вам придется покупать его у нас. И это может стоить довольно дорого. Но если ваша геология похожа на нашу, у вас под землей могут найтись огромные залежи углеводородов. Возможно, вы и сами уже находили залежи угля, расположенные близко к поверхности. Но нефть и газ — они гораздо ценнее. Они могут стоить миллиарды или даже триллионы золотых драконов. Вы даже не представляете, какой толчок вашей экономике они дадут, даже если добычей займемся мы, а вы получите ренту за пользование землей… — Значит это масло… то есть нефть… Оно дорого стоит? — Еще бы. Мои соотечественники прозвали ее «черным золотом», С точки зрения ресурсов это, наверное, самый ценный товар вашего мира. Рынок для него в десятки раз больше, чем для золота. Кто самый богатый человек Вестероса? — Дом Ланнистеров, это все знают. — Это те, которые владеют золотыми приисками? — Да. — Это ненадолго. Тот, кто обнаружит на своей земле запасы нефти и найдет того, кто сможет ее добыть, за несколько лет оставит их далеко позади. — Потому что она питает ваши машины? — Потому что она питает все. Ископаемое топливо производит даже электричество, вращая турбины… — Электричество? — Ну… Это труднее объяснить, чем с нефтью. Вы же из Штормовых земель? И у вас наверняка бывают сильные бури с дождем, громом и молниями? Так вот, молнии — это и есть электричество. В его природной форме. Он довольно долго пытался объяснить Ренли, зачем использовать молнии и как их можно создавать самому. — Ветер, значит? — уцепился за пришедшую ему в голову мысль Ренли. — Да, в Штормовых землях ветра хватает. А солнце — в Дорне никогда не бывает зимы. Реки… В Просторе их много, как и в Королевских землях, про Речные я вообще молчу. Получается, мы тоже можем строить молниевые фермы? — Не сразу, но… Да, можете. Но начать лучше все же с полезных ископаемых. Со временем вы сможете электрифицировать всю страну. Каждый город, каждый замок и каждый хутор, — убедительно заявил Даттон. — И ваш народ сможет жить так же, как и наш, не тратя жизнь на каторжный и монотонный труд. — Мне и самому интересно увидеть, как живут ваши люди. Могу ли я посетить город, где живут люди, которые умеют летать и укрощать молнии? — Подождите немного, милорд. Скоро вы сами все увидите. *** Заночевав в чистом поле, они на следующий день вернулись к Кольцу Девы. Разговор с австралийцем протекал достаточно гладко, но он за вчерашний день наговорил столько всего непонятного, что Ренли оставалось лишь кивать, время от времени переспрашивать и стараться сохранять бесстрастное выражение лица. Слишком уж много свалилось на него за эту неделю. Волшебное Кольцо выше Стены, врата в другой мир, населенный летающими людьми, железными летающими кораблями, железными самоходными повозками, которые, с его слов, питались душами усопших, огромные поля, заставленные волшебными зеркалами, которые могли забирать солнечный свет и превращать его в молнии, которые тоже служили летающим людям… От всего этого хотелось схватиться за голову. Но он мог лишь улыбаться, кивать и переспрашивать. А еще иногда отшучиваться. И теперь летающие люди хотели показать ему свой мир. Что он там увидит? Ренли пытался представить разные экзотические места своего родного мира. Дикие земли за Стеной, где, говорят, до сих пор бродят великаны. Дымящиеся руины Валирии, опустошенные уже четыре сотни лет, но, говорят, все еще хранящие тайны прошедших тысячелетий. Темные переулки Асшая на самом краю света, куда добирались лишь самые отважные торговцы, где жили страшные монстры и правили могучие колдуны. Ему казалось, что все, что он до сих пор увидел и услышал — лишь первые строки фантастического опуса, который предстояло написать ему самому. Да, гости из-за Кольца пока выглядели и вели себя достаточно дружелюбно, находясь в его мире. Но какими они окажутся там, на той стороне? И вот, он снова стоял перед Кольцом Девы, глядя на то, как сквозь него проплывают летающие корабли, перевозящие грузы из одного мира в другой. «Боги, какие же они шумные…» Ландшафт перед Кольцом за эти дни изменился очень сильно. Король в первые же дни разрешил иномирянам вырубить деревья в окрестностях, чтобы построить дорогу, и лорд Даттон предупредил его заранее, чтобы он не слишком удивлялся увиденному. Теперь они без труда доехали на самоходной карете почти до самой границы между мирами — за четыре-пять дней они каким-то образом успели все вырубить и выровнять. Должно быть, и тут не обошлось без каких-то чудес. Когда они остановились, неподалеку рухнуло еще одно дерево и Ренли обратил внимание на то, что вместо привычного стука топора слышал доносящийся с той стороны визг, переходящий в рык. «У них даже топоры ужасно шумят», — подумал он. Когда они вышли, Ренли встретил сир Джаселин Байуотер, мрачный однорукий командир городской стражи, которого он оставил с двадцатью людьми наблюдать за Кольцом. Но здесь было далеко не двадцать человек. За прошедшую неделю к лагерю стражи присоединились сотни жителей окрестных земель, как знатных, так и простолюдинов — они стекались, чтобы своими глазами посмотреть на это чудо. Некоторые провожали взглядами летающие корабли и самоходные повозки — почти все они уже не удивлялись, привыкли потому что. У самой дороги на Росби босой септон в старой рясе читал проповедь еще одной толпе зевак. Многие держали свечи, но почти все они погасли от порывов ветра, который не прекращал дуть в сторону Кольца. Первое время они их зажигали снова, но потом махнули рукой. За некоторыми машинами бегала местная детвора, выпрашивавшая печенье и шоколадки. Какую-то часть пути все-таки пришлось пройти своим ходом. Ренли пересел на коня, лорд Даттон почему-то отказался, решив идти пешком, как, впрочем, и остальные австралийцы. Так или иначе, все они, обойдя завалы камней и бревен, встретились наверху. Погода по ту сторону сегодня выглядела лучше, чистое голубое небо без единого облачка, хотя Ренли показалось, что от Кольца веет холодом. Питер Даттон предупредил его, что пока в Вестеросе осень еще только наступает, в Австралии она уже в самом разгаре. Поэтому Ренли на всякий случай взял с собой теплый плащ — и не пожалел. А еще он обратил внимание на то, что пока в Вестеросе солнце еще только приближалось к зениту, на той стороне оно склонялось к западному горизонту. — Наши сутки немного короче ваших. На двенадцать минут, если быть точными, — объяснил лорд Даттон. — Нам даже пришлось из-за этого перенастроить все часы, которые мы вам дали. Ренли в очередной раз улыбнулся и кивнул. Еще одна странность, к которой придется привыкать. Глядя сквозь Кольцо, он понял, что сейчас там намного больше людей и машин, чем тогда, когда он впервые был здесь. Опять вереница людей в черных одеждах, сопровождаемых людьми в зеленом. Но в этот раз среди них оказались и другие, одетые достаточно разнообразно и почти все принесли с собой непонятные угловатые предметы, в передней части которых выделялось нечто, похожее на мирийские стеклянные линзы, которые иногда использовали мейстеры для чтения. Только намного больше. Они стояли чуть поодаль, но как только заметили его (именно его), тут же встрепенулись и стали протискиваться вперед. Естественно, он спросил лорда Питера, кто это такие. И обратил внимание на то, что его спутник не очень обрадовался их появлению. — Кто? А… Это пресса. — Пресса? Боюсь, я не очень понимаю… — Люди, которые ищут новости, а потом рассказывают о них всем. — А, глашатаи? — Ну… Вроде того, — после недолгой заминки ответил лорд Даттон. — Мне поговорить с ними? — Лучше не стоит. Я бы рекомендовал в этот раз воздержаться от общения с ними. Они зададут вам очень много вопросов и я не думаю, что вы готовы ответить на каждый из них прямо сейчас. Ну что, лорд Ренли, готовы? — спросил Даттон, указав на Кольцо. До границы между мирами было всего футов десять. И Ренли, собрав все силы, чтобы унять дрожь, коротко кивнул. Он никогда не считал себя особо религиозным человеком, но, приближаясь к этой невидимой стене, все же мысленно послал короткую молитву Матери. И та, похоже, услышала его — он вообще ничего не почувствовал, проходя сквозь границу миров. Если, конечно, не считать вездесущего ветра. Кольцо Девы ничуть не отличалось от окружавшего их воздуха. Они пошли по распаханному полю. Высокую траву сменила рыхлая земля, перемешанная множеством ног, колес и чего-то более тяжелого. Вестеросцы старались держаться вместе — гвардейцы Баратеонов и городские стражники держались по краям, знатные лорды и леди были в центре. Кроме Ренли, который вместе с лордом Даттоном шел впереди всех. Когда они приблизились к группе людей в черном, Даттон начал представлять их одного за другом. Один из них назывался Тимом Палласом, «казначеем Виктории» («Мастер над монетой», — чуть слышно добавил лорд Питер), второй был «главным комиссаром полиции Виктории» Грэмом Эштоном («Начальник городской стражи»), третий, чью должность Даттон перевел, как «главный дипломат, ответственный за торговые и иные договоры с иностранными правителями», по-местному назывался «министром иностранных дел», а звали ее Марис Пейн… Стоп! — Женщина? Я и не думал… — от неожиданности Ренли произнес это вслух, но местные лорды (и леди тоже), кажется, совсем не обратили на это внимание и он тут же перевел разговор. — Но разве этим не вы занимаетесь? — Не совсем, — ответил Питер, когда они направились к веренице самоходных карет, таких же черных, как и их одежды. — Я министр внутренних дел, а не иностранных. — А в чем разница? — В том, что в мои обязанности входит национальная безопасность, контроль за соблюдением границ, за иммиграцией… Я защищаю границы Австралии от внешних угроз, кроме тех, которыми занимаются военные. АСБР, например, подчиняется мне. — Аэсбе… что? — Австралийская служба безопасности и разведки. Мы следим за угрозами, за теми, кто проявляет враждебность или замышляет насилие. — Теперь понимаю… — Когда Кольцо только появилось, мы понятия не имели, что находится за ним и кто может это выяснить. В итоге решили, что один из членов кабинета министров должен возглавить делегацию. Я вызвался сам. В конце концов, это ведь тоже… граница, в своем роде. К тому же, мы не были уверены, что вы… — он покосился на симпатичную рыжеволосую леди Пейн, одетую в почти такой же черный наряд, — …примете такого дипломата. Даже если она министр иностранных дел. Ренли кивнул, размышляя над его словами, пока они садились в одну из повозок. она была больше, чем та, в которой они сюда приехали, в ней могла разместиться дюжина человек, а дверца не распахивалась, а сдвигалась в сторону. Вместе с ним сел сир Лорас и еще несколько лордов и стражников. Сам Ренли не прекращал улыбаться, пока они забирались внутрь — не всем удалось это сделать без труда. Перед этим вестеросцев пришлось еще убеждать некоторое время не брать с собой своих повозок или коней. И сейчас стражники, поминая Иных через слово, кое-как втиснулись внутрь в своих доспехах и с восьмифутовыми копьями. Но, наконец, они все расселись, «двигатель» в чреве повозки ожил и они тронулись. А Ренли поймал себя на том, что до сих пор сильнее всего волновался о встрече по эту сторону Кольца с каким-нибудь местным Варисом, который обязательно должен был находиться в Совете — или «кабинете», как называли его австралийцы. Больше всего он опасался именно его. И не мог не думать о том, кем будет этот человек. А оказывается, он был рядом с ним уже восемь дней…