Я просто желаю тебе счастья

Его грудь усиленно напрягалась в попытках сделать вдох. Сильная рука грубо прижимала его к холодной стене и так долго, что холод уже успел проникнуть в его тело даже сквозь руану. Но мужчина не обращал внимания ни на что другое, кроме до боли режущих громких слов, произносимых где-то совсем близко к его лицу. “Если с ней что-нибудь случится! Я убью тебя! Ты понял меня?!” Он безвольно вцепился в руку, держащую его за ворот. В зеленых глазах читался неподдельный страх. Он буквально ничего не мог ответить. Он бы защищался, если бы сделал хоть что-то, но он ничего не сделал. Разве что впервые за десять лет попытался поговорить с человеком, что сейчас продолжал гневно испепелять его взглядом. Фермер еще некоторое время внимательно смотрел в до сих пор легко узнаваемые черты лица напротив себя, прежде чем разжал руку. Мужчина упал ему под ноги и тут же отпрянул в сторону, останавливаясь около стены. Чепе некоторое время смотрел на него. В груди клокотала ярость. Он то и дело сжимал и разжимал кулаки, прокручивая недавно услышанные слова. Человек, что всю свою жизнь был для Чепе не важнее земляного червя, посмел явиться к нему с нотациями по поводу воспитания его дочери! И помимо всего, это проклятое существо протянуло к ней свои проклятые видения! “Больше не приближайся к моей дочери”. Бросил он напоследок, после чего, даже не смотря в его сторону, спокойно продолжил заниматься привычным для себя делом. Когда он поднял голову снова, Бруно около стены уже не было. Чепе усмехнулся. Каким трусом был, таким и остался. *** После того, как горы Энканто раскололись, жители наконец смогли увидеть то, что было скрыто от них десятки лет. За горами обнаружились густые леса, широкие поля и завораживающе красивая река. Ее прозрачные воды не скрывали устланное разноцветными водорослями дно, от чего было легко поверить, что под водой цвело прекрасное цветочное поле. Это было место, где однажды навсегда рассталась его семья. И место, где она недавно воссоединилась. Он не знал точной причины, но жители почему-то не приходили в это место. И также он не понимал причины, по которой резвые потоки воды так легко успокаивали его. Мужчина сидел на самом краю берега, едва не касаясь ногами водной поверхности. Его сгорбившийся силуэт сейчас едва ли можно было рассмотреть издалека, ярко-зеленые листья хорошо скрывали его от посторонних глаз, сливаясь с цветом его руаны, край которой он слабо сжимал в руке. Ему было до сих пор тяжело дышать. Боль в спине от резкого удара о стену постепенно сливалась с болью в его поврежденной груди. Захват был не таким сильным для среднестатистического человека, но для Бруно он был весьма ощутим. Он должен был пойти к Джульете и исправить все это, но не мог сдвинуться с места. Тело было тяжелым, он шел сюда не так долго, но потратил на это все свои силы, что оставались после потасовки. Он определенно был моложе, когда последний раз получал увечья за использование его дара. Или за простое свое существование. Бруно не был тем, о ком вспоминали с радостью. С ранних лет перед собой он видел только слезы, боль и искаженные яростью лица тех, кому хотел помочь. Он давно привык к этой картине точно так же, как привык к боли, которая сопровождала его почти все время. Бруно вздохнул. Он всего навсего пытался помочь маленькой девочке не потерять того единственного человека, на которого хотела полагаться. Но сама причина, по которой ей пришлось просить у него видений пробудила в Бруно несвойственную ему ярость. И он был зол настолько, что пошел прямиком к тому человеку, которого опасался едва ли не все время, сколько мог вспомнить себя. Он уже не мог вспомнить все, что говорил ему, но все слова, что он получил в ответ, провидец вряд ли когда-нибудь забудет. Мужчина медленно сжал пальцы. Рука до сих пор дрожала даже при небольшом напряжении, тело не слушалось, поэтому любая попытка подняться заканчивалась ничем. И вскоре он перестал бороться с собой. Время обеда давно прошло, скорее всего члены его семьи уже давно завершили трапезу, так его и не дождавшись. И это было правильно. Это было правильно последние десять лет. Это было правильно всю его жизнь. Последние несколько лет он жил спокойно, поэтому успел забыть, кем являлся для каждого жителя деревни. Но один удар мигом вернул его сознание на место. И вряд ли было хоть что-то, чем это возможно было исправить. Смотря на прозрачные словно стекло волны реки, он медленно погружался в забытье, позволяя всем мыслям наконец выцвести в его сознании, освобождая место такому желанному редкому спокойствию. Но пребывал он в нем совсем недолго. Ровно до того момента, когда его спины мягко коснулась детская рука. Бриана. Бруно замер, стараясь не шевельнуться лишний раз. Он и так уже достаточно сильно вмешался в жизнь этого ребенка. Джульета уже рассказывала ему об этой девочке. Малышка имела слабое здоровье, значительно пошатнувшееся не так давно. Сестра упоминала, что ей в жизни нужно как можно меньше потрясений и стресса. Последнее, что он должен был сделать, так это провоцировать ее отца на драку. “Прости, Бриана”. Он говорил тихо, в голосе до сих пор слышался хрип. “Я не собирался злить твоего отца”. У Бруно определенно были причины ненавидеть свой дар. Он надеялся провести хоть день без необходимости беспокоиться о случайно разбитых жизнях. В тайне он мечтал навсегда потерять способность видеть будущее. Тогда, вероятно, хоть один человек перестал бы смотреть на него как на полное разочарование. Он был предвестником бед, пророком, что отбирал у людей все, на что они надеялись. Подумать только, даже без пророчества он навредил ни в чем не повинному ребенку, который просто хотел любви. Бруно определенно был проклят. И его проклятье снисходило на каждого, кто с ним когда-либо разговаривал. “П-прости, я…” Мужчина не мог обернуться и посмотреть в определенно сильно разочарованное лицо. “Я-я просто хотел…” Он замолчал. Слова застряли в горле в тот момент, когда его резко сжали в объятиях. Бриана не была даже такой сильной, как Антонио, но все равно крепко сжимала худые плечи мужчины, прижимаясь к его теплой руане. И Бруно не был в силах произнести хоть слово, когда она, присев рядом, мягко и осторожно погладила его ушибленную спину. “Спасибо, что беспокоились обо мне”. Она тепло улыбнулась и посмотрела ему прямо в ошеломленные глаза. “Я знала, что все, что о вас говорили неправда. Вы очень хороший человек, сеньор Мадригаль”. Бруно смотрел на маленькую девочку, которая так и не убрала руку с его спины, все так же стараясь унять боль от его ушиба, хотя и понимала, что это мало чем ему поможет. Ее слова эхом разносились в его сознании, но поверить в реальность происходящего до сих пор было сложно. Он отвел взгляд, стараясь сделать все возможное, чтобы скрыть от нее крошечную слезинку в углу глаза. “С-спасибо, Бриана”. Он шмыгнул носом и постарался улыбнуться. Несмотря на пробивающиеся слезы, его сердце впервые за долгое время трепетало от радости. Но именно из-за этого он ощущал ком в горле. Он не заслуживал ни единого из произнесенных слов. Он боялся поверить в них, не желая снова разочароваться, как было множество раз до этого. Так или иначе он всегда в итоге приносил боль людям, даже тем, кого хоть раз получалось осчастливить. Вот только слова этой маленькой девочки не казались ему пустыми или лживыми. Бриана верила, что он хороший человек. И впервые за долгое время Бруно наконец захотел позволить и себе поверить в это. Девочка с удовольствием смотрела, как на лице мужчины наконец расцвела настоящая улыбка. Она придвинулась ближе и обняла его руку. Яркие солнечные зайчики, отражающиеся от воды, щекотали ее лицо, от чего хотелось смеяться. И ей хотелось, чтобы Бруно рассмеялся. Она думала, боится ли он щекотки в тот момент, когда услышала свое имя где-то неподалеку. Отец искал ее. Бруно слегка вздрогнул от знакомого голоса. Вместе с ним девочка приподнялась и обернулась, но мужчина с удовлетворением отметил, что напуганной она не выглядела. Бриана некоторое время медлила, но после все же развернулась по направлению к близлежащей тропинке. И только в последний момент она еще раз крепко обняла пророка, широко улыбаясь, после чего побежала в сторону, откуда ее позвали. Бруно долго смотрел ей вслед. Тепло ее слов, подаренное так искренне, до сих пор грело его. Ему дали еще один шанс. Поэтому он тоже будет давать шанс другим. Повернувшись к воде, он еще долго слушал пение птиц и умиротворяющий звук воды, стараясь, чтобы улыбка не сходила с его лица как можно дольше.