Драбблики от Зайчика

- Он мой! - Нет, не ваш. Он – мой! - Сегодня он будет моим. Вашим он был вчера. - Нетушки, генерал Рокслей. Еще три года не прошло. И вообще – ищите себе своего оруженосца. - Где его искать, если он еще там? - У вас в свое время служил оруженосцем его брат. Возьмите его и отстаньте от меня. - Он не хочет. И его тут редко встретишь – все туда, к братику носится – мол, Валентин скучает, никак забыть не может. - Ну, вот и объясните ему, что тревожить покой живых – некуртуазно. А нас с маркизом Сабве не трогайте. - Ну, Килеан, еще попомнишь. Придешь в карты вечерком сыграть, я тебе все припомню. - Нужен ты мне со своими картами. Я вот с оруженосцем играть буду. - Не будешь, он - мой, я с ним в тонто сыграю. - Он тебя обыграет. - Не обыграет, эра обыгрывать неприлично. - А вы, сударь, не его эр! - Как это – не его? Сегодня его, мы же позавчера договорились. - Так то позавчера было, а сегодня я передумал. - ОН – МОООЙ! - Господа, перестаньте тянуть меня, - Эстебан раздраженно освободился от державших его рук Генри Рокслея и Людвига Килеан-ур-Ломбаха, - совсем от скуки с ума сошли в Рассвете. А разве это – Рассвет? - Ну, тогда – Закат, какая, к кошкам, разница. И юный Колиньяр пересел подальше от спорщиков. Но там сидел Жиль Понси и вдохновенно сочинял: Кому – Закат, кому – Рассвет, А просто, может быть – тот свет. И я один сижу на пне Доволен участью вполне.