Побочный квест

— Давай свернем на эту лесную дорогу? Всегда хотела побывать в Тимбертоне, — Селеста старательно изображает радостное оживление. Она не слишком хорошая актриса, и показывать восторженное девичье любопытство тяжело: Селеста уже и не помнит, должен ли при этом дрожать голос или лучше просто глуповато хлопать глазами. Хотя что уж там, со времен тренировок в серафимском монастыре Селеста мало изменилась. И сотню лет назад она не была любопытной простушкой, послушницы посмеивались, что давно в монастыре не появлялась серафима, у которой характер был как копье: прямой, тяжелый и очень целеустремленный. Но Вилбур-то об этом не знает. Тяжело вздыхает, пожимает плечами, ну в лес — так в лес, серафиме виднее. Принц Валор просил своего верного воина сопровождать серафиму в далеком опасном пути, а не выбирать этот путь. Ему явно тяжелее промолчать в самом Тимбертоне, когда Селеста хватается за любую, даже самую смешную работу. — Думаю, будет лучше, если мы вернемся на основной тракт и поспешим в замок барона ДеМордри, — Вилбур старается говорить как можно мягче, видимо, не хочет спорить со святой девой. Серафим всегда уважали в Анкарии, а тут вдруг против какого святого правила пойдет. Получится некрасиво и оскорбительно. Селеста даже пытается представить, как могло бы звучать это правило. «Ни дня без доброго дела?» — неплохо, но недостаточно ярко, Вилбура не убедит. И правила такого нет, а то серафимы вместо военных кампаний котят бы снимали с деревьев. Ложь Селесте неприятна. — Меня ведет предвидение, Вилбур, — а вот это правда, или, вернее сказать, полуправда, потому что провидческий серафимский дар на самом деле никуда никого не ведет. Это тяжкое бремя: видеть будущее и знать, что ничего нельзя изменить. Что бы ты ни делал, линия жизни всех существ Анкарии уже вычерчена на карте судьбы непрерывным маршрутом, от одной ключевой точки к другой. И смирение с этим — главная сила серафим, кто бы что ни говорил, куда сильнее, чем магия и боевые искусства. На предвидение Вилбур соглашается, в Тимбертоне и правда все не так уж гладко: расплодившиеся кровавые медведи доедают последнюю корову, лесные эльфы натравили на жителей городка чудовищ в отместку за вырубку леса. Разумеется, это долг серафимы — помочь... — Добыть магу образец портального камня? — после очередной беседы с жителем Тимбертона Вилбур не выдерживает. — Пусть сам и сходит, леди Селеста, мы теряем время. Принц Валор ждет помощи от барона ДеМордри, мы должны передать сообщение немедленно. — Меня ведет предвидение, Вилбур. Предначертанная последовательность событий неизменна, Селеста видит каждое из них. Память о грядущем иногда становится мучительной. Селеста помнит одну из своих сестер, ту, что предпочла стереть из своей памяти неумолимость судьбы. Где она теперь? Похоронена Селестой и Вилбуром в неглубокой могиле среди песков, неподалеку от лагеря орков. Вилбур тогда следовал за Селестой, не задавая вопросов, был уверен, что свернули в пустыню случайно, пережидая бурю. Мал Тимбертон. Каких-то три дня и все его беды позади. Селеста и Вилбур отныне местные герои, нет возможности еще хоть за что зацепиться. Ладно, дорога милостива, в мире много несправедливости, какая-нибудь из них да найдется по пути в замок ДеМордри. Находится, но недостаточно. Проходит всего день пути от Тимбертона — и замок барона «Скала Ворона» накрывает своей тенью Вилбура и Селесту. — Люди в замке чрезвычайно несчастны, Вилбур. Если мы поможем им, барон охотнее отправит своих воинов на помощь принцу Валору, — Селеста почти не лжет. Люди здесь и правда несчастны, но виной тому сам барон, и помощь жителям замка ни капли его не обрадует. Но Вилбур, чистый душой, во всем стремится видеть хорошее, верит провидческому дару «леди Селесты». Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, что серафимы — не более, чем искусственно созданные воины? По сути своей ничуть не лучше и не добрее, чем меч в руках Вилбура. Инструмент, которому полагается быть хладнокровным, стойким и не сетовать на судьбу. Селеста не сетует, она бестрепетно передает барону ДеМордри просьбу принца Валора о помощи. Орки готовят вторжение в мирные земли Маскарелля через ущелье Виверн, принц просит выслать к нему лучших воинов, чтобы отразить эту атаку. — Валор хочет, чтобы я помог ему справиться с мерзкими орками? Думаю, хватит и одного полка элитных воинов Шакуры, — барон отвечает надменно, едва ли не брезгливо. — Отнеси перстень моему капитану, который находится в проходе, ведущем к монастырю Айс-Крик. Увидев перстень, он поймет, что нужно делать. О да, он поймет. Предатель. Трус. Подлый убийца. Но Селеста будто бы наивно улыбается и отвечает: — Недалеко от долины Айс-Крик? Конечно, я туда отправлюсь! Там, в долине, серафимы когда-то основали крупнейший монастырь в Анкарии. «И туда отправимся, если дорога еще цела», — думает Селеста. Вилбур, будто читая ее мысли, хмурится и спрашивает: — Леди Селеста, ваша лошадь выдержит марш-бросок к долине? Всего несколько часов и поручение Его Высочества будет выполнено, моя душа наконец-то успокоится. Увы. Селеста знает, что душа Вилбура не обретет покоя. Ни сейчас, ни позже. Вновь откладывать выполнение поручения, как можно сильнее медлить с переходом к новой судьбоносной встрече? Или покориться тому, что суждено, купить уже нормальную лошадь вместо медленной старой клячи, позволить Вилбуру мчаться вперед. К своей гибели. ДеМордри — предатель. Стоит только Селесте передать перстень барона его воинам, и тотчас приказ будет исполнен: убить посланников принца Валора. Справиться с серафимой, конечно, они не смогут, но линия жизни Вилбура на этом прервется. Он умрет, и последним чувством, которое переполнит это невероятно доброе сердце, будет невыносимое горе. Он не узнает, что принц Валор спасется из этой ловушки, что ДеМордри однажды будет убит и смерть эта будет встречена народным ликованием. Ни одна из тончайших нитей судьбы не позволяла спасти Вилбура. Верный и честный, он умрет в долине Айс-Крик и будет похоронен среди горных цветов на берегу чистой, как слезы, реки. Но если Селеста не может его спасти, должна ли она приближать гибель Вилбура? Еще немного, и Вилбур увидит, как с его помощью многие жизни Анкарии будут спасены, распутаются интриги, отступит тень смерти от невинных. — Знаешь, я думаю, что моя лошадь не выдержит такой гонки, — Селеста вздыхает и тянет Вилбура за рукав. — Пойдем, взглянем, что предлагают нам местные конюшни. Кстати, что это за секретная тропа, ведущая от замка? Представляешь, я слышала, что неподалеку отсюда на скалистом острове живет дракон... Дорога длинна, судьба терпелива, слепа и безразлична. Все, что предначертано, свершится, раньше или позже. Пусть тогда уж позже.