Временный шинигами 2.0

      Он очнулся в кромешной темноте, не понимая, как очутился в этом странном месте. Последним, что запомнил Ичимару перед тем, как кто-то выключил солнце, было то, как его тело опутало с десяток различных путей связывания. Мужчина знал, что оказавшийся слишком шустрым рыжий мальчишка, спеша сковать его демонической магией, положился не на мощность бакудо а на их количество, и что при должном упорстве он смог бы попытаться из них выпутаться… но вместо сына Шибы Ишшина к нему обратился его первый капитан. Гин самым позорным образом растерялся - шинигами не знал, как ему поступить в этой ситуации. Именно его растерянностью и воспользовался беглый тайчо десятого отряда, отправив его в мир туманного бессознательного. В себя он пришел уже в этом странном месте. А очнувшись и посчитав темноту следствием какого-то искусного заклинания, предпринял несколько безуспешных попыток вырваться из заточения, используя реацу. Поняв, что это бесполезно, санбантай-тайчо принялся на ощупь исследовать свое обиталище. Увы, результаты исследований его не порадовали - он оказался в небольшой каменной комнатушке, заполненной кромешной тьмой. Двери он так и не нашел, но зато нащупал жесткий деревянный лежак, на который тут же и улегся. Попытался было уйти в свой внутренний мир, но не смог - холодные каменные стены пили его духовную силу, и казалось, будто вытягивали из него саму жизнь. Как и всегда при каких-то неблагоприятных для него обстоятельствах, Гин решил призвать на помощь свой извращенный разум. Если подумать, то он попал в довольно-таки щекотливую ситуацию: по одной стороне - Айзен и всё, на что он пошел ради своей мести, а по другой - его странное отношение к своему первому капитану и союзнику. Куросаки был первым, кто увидел его насквозь, первым, кто не отшатнулся, поняв, что на самом деле собой представляет щуплый паренек по имени Ичимару Гин, а осознав - не осуждая принял вместе со всеми тараканами. Невообразимо яркий, образованный и невероятно обаятельный капитан был единственным, кому он доверился, перед кем полностью раскрылся и получил доверие в ответ. За почти пять лет службы в десятом отряде стало чем-то настолько привычным безоговорочно верить в Ичиго, купаться в его тепле и заботе, что шинигами был уже и не рад переводу в пятый отряд, когда это наконец произошло. Он целых сто три года пытался полностью стереть из своего естества нежное и трепетное отношение к бывшему командиру, но когда тот вновь объявился в Обществе Душ, оказалось, что все попытки Ичимару были бессмысленны. Куросаки Ичиго по-прежнему занимал не последнее место в его системе ценностей, и не было похоже, чтобы он собирался из этой системы куда-то пропадать. Айзен полностью прав, когда говорит о том, что, несмотря на уже давно перевалившие за сотню года, он так и остался ребенком. Да - гениальным, да - циничным и очень злым, но все равно ребенком, несмотря на должность капитана третьего отряда и руки, по локоть замаранные в крови. И как и любой ребенок, Ичимару - большой собственник. Он скорее удавится, чем отдаст кому-либо «своего» взрослого, даже если претендовать на него смерти подобно.       Он не знал, сколько прошло времени с его заточения, может быть, несколько часов, а может быть и дней… Знал только, что спустя какое-то время глаза обожгло невозможно-яркой вспышкой света. Настолько яркой, что первые мгновения мужчине казалось, будто вместе с тьмой в его камере она выжгла ему и глаза. Разогнав мельтешившие перед глазами радужные круги и утерев непроизвольно выступившие на глазах слезы, Гин скорее почувствовал, чем увидел, что теперь в комнате вместе с ним был кто-то еще. - Кто здесь? - резко спросил он, готовясь в случае чего защищаться до последнего. - А кого бы ты хотел увидеть, Лисенок? - с тихим смешком ответили вопросом на вопрос таким знакомым голосом. Не узнать его было бы преступлением. - Куросаки-тайчо? - на всякий случай все же решил уточнить Ичимару. - Что вы здесь делаете? - Я пришел за тобой, Гин, - присев рядом с ним на краешек лежака, мягким голосом пояснил ему Ичиго и тут же шутливо спросил: - А что, не нужно было? Неужели тебе здесь так понравилось? - Где это мы? И зачем вы меня сюда запихнули? - решив пока проигнорировать издевательские вопросы, подозрительно поинтересовался капитан третьего отряда. - Мы в Гнезде Личинок, малыш, - самым невозмутимым тоном сообщил ему Ичиго. - Я, как ты выразился, «запихнул» тебя сюда на время, и заметь, исключительно ради твоего же блага. Санбантай-тайчо нахмурился - что-то подобное он уже слышал перед тем, как очутился здесь. Как там было? «…Прости, что порчу твою игру, Лисенок, но я не могу позволить тебе влипнуть еще сильнее, чем ты уже умудрился, - переместившись с помощью шунпо почти вплотную к своему пленнику, едва слышно прошептал ему на ухо риока». «…Малыш, прости меня, пожалуйста, но у меня просто не было другого выхода, - последнее, что услышал Ичимару, прежде чем его сознание померкло». У Гина на лбу выступил холодный пот. Мужчину несколько раз то бросало в жар, то бил озноб - он слишком во многое и со многими играл, но извиняться его бывший командир мог только за одно… Но почему? Ичиго же сам помогал ему на начальном этапе! - Нет! - раненным зверем взвыл он, понимая, что уже может быть поздно. - Сколько осталось до казни Кучики Рукии? - вскакивая с лежака, нервно спросил он. - Я должен успеть! - Казнь уже не состоялась, малыш, - все таким же невозмутимым тоном просветил его Куросаки. - Правда, это не помешало Айзену забрать Хоугиоку и на глазах у изумленной публики вместе с Тоусеном свалить в Уэко Мундо. - Откуда вы!.. - побледнев, воскликнул капитан третьего отряда, едва ли не заламывая руки от отчаяния. В голове у него набатом била мысль: «Все пропало! Все напрасно!» - Столько лет… я столько лет шел к этому, столько лет жил только этим… За что?! - с болью воскликнул он, бросаясь к тому, кто перечеркнул все его надежды и мечты с намерением если не убить, то хотя бы покалечить. Ичимару не осознавал себя, не осознавал, кому и за что решил причинить вред - это было не важно. Важно было дотянуться, уничтожить, разорвать пусть даже голыми руками и сделать так же больно, как и ему сейчас…       Когда к нему вновь вернулась способность здраво мыслить, он обнаружил себя сидевшим на лежаке, а со спины, крепко прижимая его руки к туловищу, Гина обнимал бывший капитан, не давая ему причинить вред им обоим. - Ты забыл, кто я, Лисенок, и это плохо, но еще хуже, что ты забыл, как я к тебе отношусь, - мягким голосом, будто успокаивая дикого котенка, сказал ему Ичиго. Несмотря на темноту, мужчина мог бы поклясться, что тот сейчас очень грустно улыбался. - Я ведь не по собственной прихоти не пустил тебя к Айзену, а потому что знал, чем все закончится - Соуске просто и без затей убьет тебя. Он снова согревал его своим теплом, правда, теперь в буквальном смысле, снова позволял почувствовать себя защищенным от всего мира за его широкой спиной - с болью в душе осознал светловолосый шинигами. Умом-то Ичимару понимал, что бывший джубантай-тайчо своими действиями уничтожил все, ради чего он фактически выжег свою душу, но что-то глубоко внутри него жаждало, чтобы этот рыжеволосый прохвост не отпускал его ни при каких обстоятельствах. «Что же вы со мной делаете, Куросаки Ичиго?» - Пусть так, но зато я бы отомстил, - безразлично пожал он плечами. - Глупец, - горько выдохнул его бывший капитан. - Этот очкастый мудак знал о том, что ты его ненавидишь, более того, знал с самого начала и с удовольствием этим пользовался. Он слишком силен для тебя - что тогда, что сейчас - даже без Хоугиоку. - Это всего лишь ваши домыслы, - отмахнулся от его слов санбантай-тайчо, хотя внутри него заворочался маленький червячок сомнения. Приобретенная за годы службы в десятом отряде уверенность, что капитан никогда не ошибается, боролась в нем со здравым смыслом, и нужно отметить, что пока здравый смысл проигрывал. - Я знаю, о чем говорю, маленький, - невесело хмыкнул рыжеволосый шинигами, - потому что видел это собственными глазами: ты попытался, но у тебя ничего не получилось. Айзен тяжело ранил тебя, ты умирал, но в самый последний момент тебе на помощь пришла Унохана - она сумела спасти тебе жизнь. Правда, ненадолго - через две недели после битвы с Айзеном вашу сладкую троицу казнили на Соукиоку. И я был там, я видел вашу казнь собственными глазами. - Да вы никак в провидцы заделались, а, Куросаки-тайчо? - насмешливо фыркнул Ичимару, безуспешно пытаясь скрыть дрожь, вызванную откровениями бывшего командира. Тот почувствовал его состояние и еще сильнее сомкнул кольцо рук, еще теснее прижимая к себе. - Для тебя это будущее, Гин, - наклонившись прямо к нему и положив подбородок ему на плечо, яростно прошептал Ичиго, обжигая ухо своим дыханием, - а для меня - прошлое, повторения которого я не должен допустить любой ценой! Слышишь меня, Лисенок? Любой ценой!

***

      На уровень, в котором содержатся самые опасные заключенные, его капитан спускался сам, их с Кирой туда не пустили. Хм… его капитан, да? Шухей невесело усмехнулся - он даже и не заметил, как начал воспринимать Куросаки Ичиго своим командиром. Впрочем, такого попробуй не назови - хоть мысленно, хоть не мысленно. Кожу до сих пор покалывало от его духовной силы! А уж все остальное… Оставалось только догадываться, как нелегко пришлось такому мужчине как он скрываться под личиной крикливого и, чего уж греха таить, не очень умного подростка. Как там говорил Айасегава? «Твой новый капитан просто чудо», да? Что же, теперь хотя бы можно понять восторги этого эстета. Знать бы еще только, что скрывается под яркой внешностью этого самого чуда.