* * *
— Ах, Катя, — Саша мечтательно подняла взгляд к потолку и вздохнула, — так хочется поехать в Питер… Катя без сил лежала на диване, настроение у девушки было такое, что не только ехать никуда не хотелось, но и просто лежать было тошно. Хотелось исчезнуть — быстро, незаметно и навсегда. — Ну что ты лежишь тут умираешь? Возьми себя в руки! — Саша посмотрела на сестру. Ей так хотелось её поддержать, взбодрить, но она знала, что всё бесполезно — пока Катю не отпустит головная боль, пока не вернутся силы после приступа, она будет лежать, как овощ в холодильнике, не подавая признаков жизни. Но Катя, слабо улыбнувшись, вдруг тихонько пропела фразу из «Богемской рапсодии» Queen: ««I don’t want to die, but I sometimes wish I’d never been born at all» (Я не хочу умирать, но иногда мне хочется, чтобы я вообще не рождался). — Мы обязательно поедем в Питер, сестренка, и причем скоро. — Ура! И когда? — Уже на следующей неделе. Гене улыбнулась удача, у него будет сольный концерт во Дворце культуры имени Ленсовета. — Круто! Эх, жалко, Майкла не будет с нами, — сказала Саша и взгляд ее как-то сразу потускнел. — И это еще не всё, — Катя поспешила отвлечь сестру от грустных мыслей. — Можешь за меня порадоваться: чуть ли не половину концертного времени Гена решил отдать мне. — Как?! — Саша округлила глаза. — Вот так. Мы решили, что я тоже выступлю со своими песнями… — А, так вот где ты пропадала в последнее время… Ты ходила на репетиции… А почему мне ничего не говорила? — Ну, я не думала, что вообще что-нибудь получится… Знаешь, я всё-таки не профессионал, пела для себя… Но Гене, да и другим еще — продюсеру его, и даже Шаинскому — представляешь?! — понравилось. Ну и мы с Геной договорились, что я спою на его концерте. Сначала речь шла об одной песне, а потом решили меня включить в программу концерта — Гена настоял. — Не, ну вообще круто! Жалко, что Майкл… — на глазах у Саши выступили слёзы. — Подойди ко мне, — попросила катя сестру. Та подошла и села на край дивана. — Я знаю, что тебе больно… — Ты думаешь, я из-за Майкла плачу? — вдруг улыбнулась Саша. — Думаешь, это я от горя слезу пустила? Дурочка, я от счастья плачу. Я так рада за тебя!* * *
У девушек был всего один день — принять таблетки Марианны, слетать в Питер, и после концерта попробовать успеть обратно в Москву. Поэтому они не поехали вместе с артистами на «Красной стреле», а подгадали так, чтобы прилететь к самому концерту. Продюсер был недоволен, но его убедили, что так надо. И когда Саша с Катей приехали во Дворец культуры, их сразу повели в гримёрку — концерт должен был начаться с минуты на минуту. За кулисами царила веселая предконцертная суета. Кто-то нервничал, кто-то шутил и смеялся в приподнятом праздничном настроении… Геннадий Белов выглядел сосредоточенным и даже чуть мрачноватым. Лицо его было бледнее обычного. — Гена, всё в порядке? — встревоженно спросила Катя. — Да, всё хорошо, — вымученно улыбнулся Геннадий. — Ну я же вижу, что ты не очень хорошо себя чувствуешь… — Да что-то подташнивает, — вздохнул Гена. — Наверное, салат был несвежий в буфете, вкус у него какой-то подозрительный был… Ну, я пойду, мне пора, — и певец пошел к сцене. — А правда, что вы будете петь из репертуара группы Queen? — подошел к Кате молодой помощник звукорежиссера. Катя рассеянно взглянула на него и сказала «Да». — А какие композиции? — не унимался парень, не замечая, что девушка не в настроении. Катя почувствовала прилив ярости, ей вдруг захотелось послать куда подальше приставучего помощника звукорежиссера, но подошла Саша и спасла положение: — У Катерины не только Queen в репертуаре, но если вам так интересно, то, сегодня прозвучит, например, баллада из «Богемской рапсодии». — О! — понимающе закивал молодой человек. — А вы знаете, что в ходе опроса компании Zippo композиция «Bohemian Rhapsody» была признана лучшей песней для того, чтобы махать под неё горящей зажигалкой? — Нет… — вытаращил глаза парень — А вы знаете, что в июле 2019 года клип на песню стал первым видео, созданным до 1990 года, которое просмотрели на видеосервисе YouTube более одного миллиарда раз? — В июле 2019 года?! — у парня отвисла челюсть. Саша взяла сестру под руку, и они ушли, так и оставив помощника звукорежиссера в офигевшем состоянии. — Саша, с Геной что-то творится… — сказала Катя. — По-моему, у него обострение! — Да ладно, он просто волнуется. Я его только что видела, думаю, он в норме. Гена же всегда волнуется перед концертом, словно впервые выходит на сцену. А как выйдет — сразу всё проходит. Пойдем в зал, сама всё увидишь. И действительно, когда Геннадий Белов вышел на сцену после приглашения конферансье, он сиял улыбкой, и молодецкий румянец полыхал на его щеках, будто мужчине снова стало двадцать с небольшим лет — гена всегда разрумянивался, когда выходил к публике. Катя с Сашей послушали несколько песен Гены, и Саша потащила сестру в гримерку: — Пойдем, пойдем, тебе надо привести себя в порядок. Скоро уже твой выход!* * *
Катя села за рояль и стала играть фортепианное вступление к «Богемской рапсодии» в си-бемоль мажоре. «Mama, just killed a man, put a gun against his head...» — начала Катя. (Мама, я только что убил человека, приставил пистолет к его голове…). Вступила бас-гитара, потом ударные, и песня полилась. В интерпретации Кати она вышла еще более лиричной, чем у Фредди Меркьюри, более грустной. Катя хотела передать всю безысходность, горечь человеческой жизни, которая всегда заканчивается смертью, что бы человек ни делал, как бы не боролся. Жизнь — это смертельная болезнь, исход у ней всегда один; богатый ты или нищий, сильный или слабый, знаменитый или безвестный — ты умрёшь, и этого не изменить, не исправить… Когда Катя спела все песни, что приготовила к этому концерту, на сцену вновь пригласили Геннадия Белова. Гена вышел… и Катя побледнела — она всё поняла: Белов уже не сиял, не улыбался. По его лицу видно было, что он борется с болью и отчаяньем. Певцу очень хотелось доиграть концерт, но давалось ему это с огромным трудом. Кате хотелось броситься к нему, но она не могла — Гена не простил бы ей сорванный концерт, которого он столько ждал. Оставалось только ждать и молиться. Геннадий спел «Алёнушку» и «В городском саду», всё вроде шло пока хорошо. «На дальней станции сойду...», — пропел Белов, и вдруг лицо его перекосилось от приступа острой боли, он согнулся пополам, пошатнулся и рухнул, где стоял. В зале зашумели, занавес закрылся, к публике вышел извиняться конферансье, а Катя бросилась за занавес к своему любимому. Скорая прибыла очень быстро. Гене сделали какой-то укол, потом погрузили в машину и увезли. Катя с Сашей поехали следом, поймав такси. — Он в реанимации, — сказал дежурный врач. — Состояние тяжелое, но опасений за жизнь нет. Всё будет хорошо… — Не будет! — закричала Катя. — Пустите меня к нему! Врач кивнул подошедшим санитарам, и те подошли к Кате. Саша снова спасла ситуацию: — Тише, тише, — уговаривала она сестру. — Истерикой ты ему не поможешь. Ты же помнишь, он сразу не умрет, полежит в реанимации и его переведут в обычную палату… А если попытаешься прорваться к нему в реанимацию, тебя схватят и наколют успокоительными. — У нас нет времени! — в отчаянии воскликнула Катя, но больше не пыталась прорваться через санитаров. Она лихорадочно соображала, что может сделать в этой ситуации. — Ладно, — сказала она врачу и санитарам, — мы посидим тут и подождем, хорошо? Вы скажете, когда можно будет его увидеть. — Ну, думаю, это не так скоро… — проговорил врач, но потом решил не перечить расстроенной девушке. — Хорошо, посидите пока здесь, — и он кивнул на ряд стульев у стены холла. Катя с Сашей присели и стали ждать. — Ну, что думаешь? — спросила Саша. — Думаю, что пора, — сказала Катя. — Идём, — и она потащила сестру к двери, ведущей на лестницу. — Откуда ты знаешь, куда нам идти? — удивилась Саша. — Знаю, — уверенно сказала Катя. — Я здесь всё изучила. Я с самого начала знала, куда привезут Гену в этот роковой день. — Но если нас схватят… — У нас нет выбора, придется рискнуть. Девушки поднялись по лестнице на четвертый этаж, где находилось реанимационное отделение. Катя выглянула в коридор — никого. — Быстро! — скомандовала она, и сёстры рванули по коридору к палате, где должен был лежать Гена. Катя рассчитала всё верно. Геннадий лежал под капельницей с кислородной маской на лице. — Подопри дверь, — сказала Саше Катя. Она подошла к Гене и положила руки ему на грудь. Её пальцы начали светиться, потом свечение стало разрастаться, и вот светилась уже вся девушка, будто внутри её бушевало пламя. Эта сила настолько сильная и мощная, что Катя едва держалась на ногах. В её руках вены по синели, и сила исцеления стала приносить девушке сильную боль. — Я…..больше выдержу! Саша! – кричала Катя едва не опускаясь на колени. — Не останавливайся Катя! Давай! Держись милая, еще немного осталось! – старалась поддержать Саша сестру следя за показателями прибора в своей руке. Когда прибор показал, что исцелять осталось всего 95 процентов Катя уже еле дышала, и ныла от сильной усталости. Свечение перекинулось на бесчувственного Геннадия… И вдруг заискрились лампочки в палате, потом все электрические приборы, искры посыпались из розеток и даже из датчиков пожарной безопасности. В двери стали барабанить чьи-то руки, раздались голоса «Откройте сейчас же!», «Позовите охрану!», «Вызовите милицию!», «Выбивайте двери!». Удары становились всё громче, наконец, дверь не выдержала и распахнулась — защелка замка выломилась из дверного косяка. Вбежали какие-то врачи, санитары… Катя еле обернулась, взглянула на них и потеряла сознание. Она не видела, как в этот момент Гена открыл глаза и удивленно огляделся.