Глава вторая
23 февраля 2022 г. в 20:41
Поплутав еще какое-то время по лесу, заметила мелькающую в просветах между деревьями просёлочную дорогу. Но выходить на неё не стала. И не зря! Там, словно уперевшись в невидимую стену, стояли двое крепких деревенских мужчин. Их движения были заторможены, а реакции неестественны. Наверняка это именно те граждане, разговор которых мне довелось услышать. Затаив дыхание и стараясь издавать как можно меньше шума, я тут же поспешила спрятаться в тени деревьев. Меня не слабо так проняло.
Что будет, если они меня заметят — не трудно догадаться. Ведь сейчас я абсолютно беззащитна. Никаких воспоминаний прежней владелицы тела мне не досталось. А наличие каких-либо сверхспособностей так и вовсе пока под вопросом. Всё, что мне остается - это затаиться и не отсвечивать, пока не придумаю что-нибудь получше.
Спустя какое-то время, мужчины как ни в чем не бывало развернулись и спокойно пошли по дороге, причитая, что дом точно проклят, раз опять они его не могут найти.
Походу именно так и работает защита против маглов.
Подождав еще какое-то время пока голоса мужчин окончательно не стихли, я выбралась поближе к дороге и направилась к тому месту, где те двое так странно застыли. Сквозь узкий проулок, окаймленный деревянной изгородью, я заметила выложенную камнем тропинку. Она извивалась подобно змее и упиралась в строение, которое язык бы не повернулся назвать домом. Это была обветшалая лачуга, в стенах которой виднелись дыры, а черепица с крыши давно осыпалась.
Что ж, хуже такого жилища могло быть только и вовсе его отсутствие. Даже домик Уизли, который еще не построили, со своими многочисленными пристройками наверняка покажется дворцом по сравнению с этим….
Но особого выбора у меня не было. Поэтому, набравшись решимости, я пересекла невидимую защитную преграду и двинулась вдоль тропинки прямо к этому строению. Уверенности как-то резко поубавилось, когда я заметила, что на входную дверь была прибита мертвая змея. Превозмогая брезгливость, я все же сняла труп бедного животного.
Ну, поглядим, что там внутри. Зная, что ничего приятного в доме меня не ждет, я все же не стала отчаиваться, набрала полную грудь воздуха и довольно резко открыла дверь.
Это стало моей ошибкой, ведь в ту же секунду произошло сразу несколько неприятных вещей.
Я услышала громкий и противный скрип, отчего в ушах тут же заложило. Видимо, дверные петли тут никогда не смазывались.
Увидела, как со стены над дверным проемом посыпалась штукатурка и в воздухе поднялась пыль. Мне тут же захотелось чихнуть, что я и сделала. А открыв глаза, обнаружила прямо перед собой висящего на тонкой нити паутины огромного паука.
Вскрикнув, больше от неожиданности, чем от страха, я тут же сделала несколько шагов назад и руками уперлась в высокий куст крапивы. Ладоням резко стало горячо и больно.
Я была готова расплакаться от обиды. Но, вспомнив о том, что я теперь отвечаю не только за свою жизнь, но и за жизнь будущего ребенка, тут же попыталась взять себя в руки. Подождав, пока зуд на ладонях немного утихнет, я приняла решение действовать более аккуратно. Найдя под ногами засохшую ветку, я намотала на неё паутину вместе с насекомым. Не решаясь сделать и шага внутрь, я так и осталась стоять в дверном проёме и принялась внимательно изучать представшую передо мной обстановку.
Крохотная комнатушка представляла собой кухню и гостиную одновременно. Потолок был покрыт толстым слоем паутины, а в деревянный пол давно въелась сажа. Слева располагался камин в викторианском стиле, на котором было принято готовить еду. Как им пользоваться, я даже не представляла. Сбоку от этого исторического чудовища находился небольшой покосившийся кухонный шкаф, покрытый слоем давно уже треснувшего лака. А с другой стороны расположился грубо сколоченный деревянный стол, на котором вперемешку с кучей немытых мисок и плошек валялись заплесневелые и гниющие объедки. По центру комнаты стоял старый потертый диван, место которому давно уже было на помойке. По бокам от него виднелись две двери. Куда они вели, я пока не знала. Справа же находилось маленькое окошко с треснувшим и помутневшим стеклом. Имелись ещё шторы, но они были настолько грязные и истлевшие от времени, что лишь усиливали впечатление запущенности и бедности.
Что ж, вся эта обстановка не внушала никакого доверия. Но выбора как такового у меня особо и не было. Так что осталось узнать, куда ведут две оставшиеся двери.
Ступая как можно аккуратнее и стараясь не касаться многочисленного мусора на полу, я все же рискнула открыть первую дверь.
Эта комната оказалась еще меньше, чем предыдущая. Небольшая двуспальная кровать, на которой лежало тонкое шерстяное покрывало, в некоторых местах поеденное молью. Подушек так и вовсе не было, - вместо них какие-то скатанные в два комка тряпки. Прямо у изножья кровати находился потрепанный жизнью железный сундук. Открывать его я пока не спешила. В этой комнате пыли было еще больше, чем в кухне-гостиной.
Когда я открыла дверь в последнюю комнату, мне тут же захотелось её захлопнуть обратно. И если я думала, что до этого в хижине воняло, то сейчас я чуть не задохнулась от запаха застоявшейся мочи. Все-таки я не ошиблась в своих предположениях о том, что вторая комната служила уборной. Но кто ж знал, что и канализации здесь не было! Ведь на заплесневелом кафеле гордо стоял ночной горшок, а на стенах кое-где виднелись желтые разводы. Все же не выдержав этой вони, я постаралась как можно быстрее выйти на улицу.
Внутренний дворик тоже не добавил мне настроения. Высокие кусты крапивы, о которую я уже успела обжечься; густо растущая жимолость, на которой появились первые ягоды, и старое иссохшееся деревце яблони. Никакого сада и в помине не наблюдалось, так как с задней стороны дома расположилась рощица, плавно переходящая в лес.
Как жить в таких условиях — я не представляла, но и сил на уборку у меня было не то чтобы много. Сказывался, видимо, не только проведенный Меропой ритуал, но и общая истощенность организма. Казалось бы, двадцатый век на дворе, а такое ощущение, будто попала в дремучее Средневековье!
Передохнув еще какое-то время, в ожидании того, что запахи хоть немного, но успеют выветриться, я отправилась за водой. Ручей, на который я наткнулась ранее, находился совсем недалеко. Что ж, в таких условиях надо радоваться даже таким вещам! Найденное мною во дворе ведро я заполнила лишь наполовину, так как больше я бы точно не дотащила. Немного умылась, приведя руки и лицо в порядок. Купаться полностью я не решилась, ведь солнце хоть и палило, но заболеть в такую погоду очень легко. Мне даже удалось обнаружить небольшую полянку с кустами спелой земляники! Так что голод на какое-то время был утолён.
Возвращаться в хижину Гонтов не хотелось, но пришлось. Прежде чем войти внутрь, я прикрыла нос и рот рукою, задержала дыхание и как можно быстрее пошла выносить ночной горшок вместе с содержимым на улицу. Да так и оставила там. Уж увольте, но пользоваться именно этим не рискну ни за какие коврижки! Дверь в уборную я закрыла настолько плотно, насколько смогла. Эту комнату я буду убирать явно не в ближайшее время. А как это сделать без привычной бытовой химии, я даже не представляла. Будь моя воля, вообще бы спалила это жилище к чертям!
Но выбора не было. Поэтому придется запастись изрядной долей терпения и вспомнить о том, как в детстве мне приходилось убирать навоз в коровнике и свинарнике. Хотя там, мне кажется, было чище, чем здесь.
Кое-как, но мне удалось снять шторы. Их ткань была плотной и тяжелой, и когда-то они наверняка служили признаком богатства и помпезности, но это было очень и очень давно. Так что, скинув шторы на пол, я их расправила и уже сюда принялась скидывать весь имеющийся в комнатах мусор. Были бы мешки — воспользовалась бы ими. Но чего не было, того не было.
Мусора было много. Нет, не так. Очень МНОГО! Но среди гниющих объедков, пустых бутылок из-под алкоголя и другого хлама мне удалось найти деньги. Нет, не волшебные галеоны с сиклями и кнатами, а обычные магловские фунты! Купюры были довольно мятыми, а некоторые даже порванными. Наверняка Гонты понятия не имели об их ценности. Но найденная почти сотня фунтов в моем положении была чуть ли не целым состоянием. В одном фунте содержалось двадцать шиллингов. Насколько мне известно, разнорабочий в Лондоне получал примерно семьдесят шиллингов в месяц, а средняя зарплата чиновника составляла сотню шиллингов. В общем, мне действительно было чему радоваться.
Когда основная масса мусора была сложена в кучу, с трудом, но мне удалось вытащить её на улицу. Солнце уже давно зашло за горизонт. Наступила глубокая ночь, и мне пришлось зажечь несколько найденных свечей, чтобы хоть что-то видеть. Убираться тут явно предстояло еще не один день, но сейчас я сделала, что смогла. Гораздо больше стал волновать вопрос пропитания, ведь съеденная мною земляника уже давно успела перевариться.
Кухонный шкаф я открывала не то чтобы с особой надеждой, скорее даже с опасением. Чем и как питались до этого Гонты, я понятия не имела. Но здесь мне, как и с деньгами, невероятно повезло. Ведь, скорее всего, именно Меропа занималась вопросом еды, и тут был хоть и относительный, но порядок. На одной из полок лежала разделанная тушка курицы, не слишком большая, но сварить бульон на несколько раз явно хватит. Также мне еще удалось обнаружить десяток яиц, небольшую головку сыра, хлеб и кусок сливочного масла. А в самом большом отделе находилось несколько мешочков с крупами и мукой; немного, буквально на пару килограмм. Из овощей имелось только несколько луковиц и пара морковок. Даже при самом скудном рационе вряд ли всего этого хватит больше, чем на месяц. Также меня порадовало, что на данный шкаф, где всё это добро хранилось, явно были наложены чары стазиса. Все продукты выглядели свежими, и никакого постороннего запаха не чувствовалось. Да это даже круче, чем самый крутой холодильник из моего времени!
Ужин у меня получился весьма нехитрый: бутерброд с маслом и сыром. Как пользоваться камином для готовки — не знала. Обычную печь я умею топить, но такой камин никогда не доводилось. Сил со всем этим разбираться после такого изнурительного дня у меня не было. Так что, съев парочку бутербродов и выпив стакан воды, я попросту завалилась спать.