Возвращение с Изнанки

Она часто снилась ему. Особенно в те моменты его жизни, когда он даже не знал, где она. Так было во время практически трех лет одиночества на Вавилоне. Так происходит и здесь, на Изнанке. Она стала его постоянным ночным наваждением. Обладая великолепной памятью, его разум не был обделен и фантазией. В жизни это только мешало, но свое нахождение на Изнанке, он не мог считать нормальной жизнью, и эти сны были единственным, что не давало ему сойти с ума в этом неправильном мире. Иногда он видел лишь едва различимые черты: прямоугольный очки, за которыми скрываются глубокие карие глаза, тонкие губы, совершенно простое и невыразительное, но такое родное лицо, копна непослушных тёмных кудрей, маленькое и хрупкое, но в то же время не лишенное достоинств тело. Ах, это тело... В более чётких снах он мог прикасаться к нему и дарить ей все свои любовь и нежность, все те ласки, которые он не смог дать ей, когда был рядом, и которые уже никогда ей не дарует... Но чаще всего были кошмары. В одних он раз за разом переживал тот момент, когда барон Мельхиор едва не остановил ей сердце. В других её отправляли на неисправный дирижабль, только на этот раз уже без него. В третьих над ней издевались в центре девиаций. В четвёртых её в самых разных обличиях убивал Другой... Каждый раз, ложась спать, он мечтал увидеть её во сне живой и здоровой. Так было и этой ночью, но, увы, подсознание вновь решило заставить его чувствовать боль. - Я не люблю Вас, - слова не были произнесены резко или грубо, голос её звучал совершенно равнодушно, и это делало ему ещё больнее, - Что тогда, что сейчас этот брак только по расчёту - не более. Я искала вас только за тем, чтобы вы могли помочь мне разобраться с Другим. На что вы надеялись, Торн? На то, что я влюблюсь в Вас? На то, что я влюблюсь в бездушного калеку, который, ко всему прочему, может меня случайно покалечить своим семейным свойством? Он не знал, что ей ответить. Она права, как бы губительно для него это не звучало. На что он надеялся? Его никто не сможет полюбить - этот факт давно уже известен. Пора бы уже смириться с этим, но он не может. Ему не нужно многого, ему нужна любовь всего одного человека. Единственного человека, кому подвластно его сердце. Он хочет позвать её по имени, взять за руку, прижать к себе, но не может. Она ускользает от него в зеркало. В последний момент он успевает ухватить её за ладонь, на которой теперь уже нет пальцев, но тут же отпускает. Это её жизнь, и ему нельзя тянуть её за собой, ведь её место не здесь...