***
— Роза, Микки, у нас на борту будет еще один гость! — счастливо бросил Доктор, вернувшись из Франции. Его голова все еще немного кружилась, то ли от перепитого вина, то ли от осознания, что его Ренет будет путешествовать с ними. Он сможет показать ей звёзды и далекие галактики. Они бы путешествовали вчетвером. Повелителю времени казалось, что счастливый перезвон колокольчиков Розы будет гармонировать со сдержанным смехом мадам Пуассон. В его воображении, он уже предвкушал, как француженка отреагирует на ТАРДИС. Как он ей проведёт экскурсию по кораблю. Его взбалмошное сердце трепетало так громко, что заглушало болезненное предчувствие второго. — Роза, Микки, я сколько раз вам говорил не разбредаться?! — мужчина нервно оттянул мочку уха, озираясь по сторонам, но его спутники словно провалились сквозь землю. А времени на работу чудом оставшегося телепорта оставалось все меньше. Решив для себя, что ничего произойти не может, и Роза вместе со Смитом давно пьёт горячий чай в одной из комнат ТАРДИС, Доктор нажал на крючок на боковой поверхности камина, предвкушая радостные возгласы. Микки очнулся в подозрительной тишине. Не было слышно ни звуков часов, ни Розы. Парень резко встал, пугливо осматриваясь в полумраке. Они не видели это помещение, когда осматривали, куда на этот раз занесло Доктора с его безумными идеями. Комната была холодная и сырая, освещённая лишь тусклым светом одинокой лампочки, висящей под потолком. — Роза, ты тут? — его голос отскочил от пугающих стен и пронёсся по кораблю, не встречая сопротивления. Глотку вдруг схватила ледяная рука страха, а короткие волосы на затылке встали дыбом. В ушах все еще стоял женский крик. Смит на ощупь начал продвигаться внутрь. Его единственное человеческое сердце вопило, но он старался не поддаваться панике. Тайлер просто чуть сильнее ударили, и она еще не очнулась. Сейчас он зайдёт в следующую комнату и увидит ее. Она обязательно будет растрёпанная и счастливая, что пережила это приключение. Они будут долго обниматься, а затем она привычно чмокнет его в губы. Тайлер ободрит, сказав, что Доктор обязательно вернётся, ведь пять с половиной часов еще не прошло. А потом он снова со злостью будет наблюдать, как глупый пришелец флиртует с его Розой, сжимая кулаки от жгучей ревности. Зато он будет рядом, чтобы ночью вытереть бесшумные слезы, надеясь, что «завтра» он все-таки осмелится надрать задницу взбалмошному галифрейцу за то, что он обидел его драгоценный цветок. «Завтра» он снова будет чувствовать себя третьим лишним, но сейчас он должен был найти ее. Даже ценой своей никчёмной жизни.***
Доктор привык, что Вселенная жестоко издевается над ним, отбирая то, что хоть на секунду привлекло его внимание. Он видел, как повозка увозит тело мадам Пуассон. Его взбалмошное сердце забилось медленнее. Он не чувствовал боли, но обида переполняла его древнее сознание. Мужчине казалось, что время вновь забрало игрушку, на которую он положил взгляд, разломав ее на части и бросив к ногам. Голоса в голове шептали, что это он во всем виноват. За окном не было звезд, а в его душе погасла одна галактика. Он, не замечая вопросов короля Франции, молча подошёл к камину. В душе было сумрачно, а нагрудный карман горел от прощального письма. Повелителя времени мало волновал удивлённый и полный непонимания взгляд француза, его мало заботила тишина на корабле. Ему просто хотелось выпить чашечку чая в компании его солнца, которое одной только улыбкой развеет тучи, сгустившиеся внутри него. Это звучало слишком «по-домашнему» для того, кому скоро минет тысячелетие. С возрастом он стал вести себя более сентиментально. Он на автомате подошёл к машине времени, касаясь лбом деревянной поверхности. Ему нужно было перевести дух, прежде чем показаться на глаза спутникам. Спустя пару минут он открыл дверь, но в консольной было темно и тихо. ТАРДИС была пуста. Сердца болезненно сжались. Печаль, переполняющая одно его сердце, казалось небольшой лужей на фоне всепоглощающего страха. — Роуз, Микки, где вы? — голос прозвучал потерянно и немного надрывно. Доктор успокаивал себя, пока широкими шагами пересекал корабль, что они просто потерялись. Наверное, засмотрелись на какой-нибудь механизм и просто не слышат его. И спустя пару мучительных минут он нашёл их. Микки, скрючившись, прижимал к себе тело. Словно укачивая девушку, он что-то шептал себе под нос. Он гладил ее по окровавленным волосам, не замечая повелителя времени, а тот не мог сделать и шага. Его сердца перестали биться, словно оба их вырвали из грудной клетки. Воздуха стало не хватать, и мужчина отшатнулся к стене, хватаясь за неё побелевшими пальцами. Только тогда Смит поднял голову. Его глаза были пусты. Он продолжал что-то шептать, и только прислушавшись, Доктор понял, что он, проглатывая окончания, шептал на ухо девушке. — Роза, давай, открой глаза. Пошли домой. Джекки будет очень сильно ругаться. Роза, ну давай. Я посмотрю с тобой тот дурацкий фильм, и мы поедим твоё любимое мороженое, — парень продолжал гладить девушку, крепко прижимная к себе. — Хочешь, я схожу с тобой по магазинам? Я не буду говорить, как устал. Я тебе обещаю, Роза, только открой глаза. Посмотри же на меня. На негнущихся ногах повелитель времени подошёл к спутникам. Он сел на корточки, отнимая тело от трясущихся рук Микки. Он крепко держал ее, не видя никого вокруг. А Роуз словно спала. Его розово-желтый человечек не открывал глаз... и не дышал. Он проверил пульс. Ничего. Мысли закружились в голове с бешеной скоростью. — Нет, нет, нет, я все исправлю, — прошептал Доктор. Он начал трогать голову Тайлер в поисках повреждений, но кроме небольшой ранки, покрытой запеченной кровью, он ничего не нашёл. — Это ты убил ее, — прозвучал бесцветный голос совсем рядом. — Нет, я что-нибудь придумаю. Она совершенно точно не умерла. Она же Роза. Моя Роза Тайлер. Она просто не может умереть, — быстро протараторил Доктор, запуская руку в волосы и сжимая их у самого основания. Мысли крутились в его голове с бешеной скоростью. Решение было совсем рядом, но леденящий душу ужас сковывал и ослеплял. Он должен что-то предпринять. Его руки были испачканы чужой кровью, но мужчину это мало волновало. — Я отдам ей свою одну регенерацию, и она оживёт! Совершенно точно. Это должно сработать, — Доктор наклонился к спутнице и поцеловал ее. Оба его сердца глухо бились, моля о пощаде. Повелитель времени впервые молился про себя. Вселенная не может быть настолько жестокой, чтобы забрать из его жизни светловолосое чудо. Потоки регенерации поползли по венам, кружась около Тайлер. Микки стоял рядом и наблюдал за этим невидящими глазами. Частицы золотой пыли оседали на девушку, но Доктор не останавливался. Он готов был отдать все до последней крохи, лишь бы его цветок вновь открыл карие глаза. В пустой голове проносились воспоминания. Вот они первый раз едят картошку. Ему она совсем не нравится, но довольная улыбка Розы заставляет его давиться перемасленным блюдом. А вот они уже на Вальтензии. Их приняли за молодожёнов, и они все время ходили за руку и много обнимались. Тогда им удалось избежать следствия за непотребства. Искры регенерации перетекали от одного тела к другому. Вот они болтают ногами на краю ТАРДИС, наблюдая за рождением звезды, и галлифреец дарит девушке блестящую частицу космоса. Он никогда ей не признается, что на его планете — это символ вечной любви, длинною в двенадцать жизней. Но ее улыбка, с высунутым кончиком языка между зубов, лишь подтверждает его догадку. Ждать девять сотен лет того стоило. Доктор чувствовал, как сил становится меньше с каждым вздохом. Он пожил достаточно. Мелькает воспоминание, как они сидят в библиотеке. Она положила голову ему на плечо, задремав после оживлённого спора «Злодей ли был Снегг?». — Доктор, она не очнётся, — Микки кладёт руку на плечо Доктору. Приди он хотя на пару часов раньше, этого бы можно было избежать, но мужчина слишком заигрался во всесильного Бога. Нити регенерации поползли по полу, возвращаясь в повелителя времени. Он не выпускал хрупкое тело из рук. Совсем забылось и письмо Ренет и ее губы. В голове осталась только звенящая тишина, разрывающая на куски. Два сердца валялись рядом с мертвым телом, жестоко вырванные из груди розовыми коготками судьбы. — Нет, это неправильно. Она не может умереть. Она не может меня оставить, — Доктор потряс спутницу за плечи. — Роуз, девочка, давай. У тебя будет «завтра» чудесный день. Хочешь я снова надену тот костюм, из-за которого ты смеялась? Мы поедем смотреть безносых собак и потом заскочим за картошкой. Мы даже можем завести в ТАРДИС рыжего кота, только давай же, открой глаза, — ответом ему стала звонкая, словно пощёчина, тишина. Его солнце потухло навсегда.***
В Лондоне редко бывают солнечные деньки, но сегодняшний был чертовым исключением. Люди ходили по улицам и улыбались друг другу. Всех переполняло веселье, но не его. Доктору хотелось сжечь этот мир и устроить парочку геноцидов в соседних, лишь бы заполнить чем-то дыру в груди. Но он молча стоял на свежей могиле и раз за разом перечитывал слова: «Любимой дочери и хорошему другу». После смерти единственное, что от нее осталось — это горстка пепла и банальные слова. Она стала одной из многих, кто спит здесь целую вечность. Стала еще одной новой безликой могилой, на которой пока еще лежит много цветов. Розы, незабудки, пионы, — они вяли под лучами испепеляющего, словно в насмешку, солнца. Люди приносили цветы в надежде получить прощение за то, что не были рядом в нужное время. Людишки утешают себя, что так им будет проще справиться с болью. Но он не они. Они не были виноваты в случившемся. Какая ирония. Повелитель времени впервые не успел. Над ним жестоко посмеялись и толкнули в грязь, не забыв сломать все до единой кости в его теле. — Прости меня, Роуз Тайлер. Вернись ко мне, пожалуйста... — прошептал мужчина, упав на колени. Девушка стояла рядом с ним, успокаивающе гладя его по голове. Она обещала ему вечность. И Роза Джекки Тайлер не будет собой, если не сдержит обещание. Кристалл засветился голубоватым светом в кармане пиджака. И когда придет время, она снова откроет глаза и обнимет своего Доктора.