ИрМа. История любви

В «Приюте Валькирий» царила тишина. Она охватывала все пространство, завораживала своей загадочностью и непредсказуемостью. Создавалось впечатление, что хозяева вагончика ушли, отдав его во власть спокойствию и безмятежности, но нет. Гамак еще слегка покачивался под тяжестью недавно легшей на него девушки. Она не двигалась и практически не дышала. Вдохи делала лишь тогда, когда воздуха совсем не хватало. Она задыхалась, как рыба на суше. Ее лишили жизненно необходимого элемента, человека, который давал толчок к жизни, который сбавлял одиночество и наполнял ее жизнь любовью. Единственного, кто полностью понимал ее, разделял взгляды и чувства. Единственного, кто любил и действительно ценил. Тогда она была счастлива, понимала, что рядом с ним ей спокойно и легко. Да, порой он бывал невыносимым, эгоистичным, жестоким, но оставался таким же любимым. По щеке девушке покатилась прозрачная слеза, оставляя свой мокрый автограф. Черные ресницы чуть дрогнули. Ирка открыла глаза и уткнулась взглядом в потолок. В последнее время ей казалось, что вместе с Матвеем у нее забрали способность чувствовать. Абсолютно никаких эмоций, никакой реакции на происходящее. Если в первые дни после разлуки она вела себя как истеричка, плакала, смеялась, то сейчас в ней поселились хладнокровность и равнодушие. И покидать ее не собирались, прочно слившись с миром валькирии. Еще одна слеза, покатившаяся по дорожке прошлой слезинки почти сразу же после нее, но потом, ушедшая чуть влево, и, заставившая намокнуть сухие, слегка приоткрытые губы девушки. Ирка подумала, что они с Матвеем, как две эти соленые капельки. Сначала были неразлучны, идя по одной дороге, но со временем потеряли друг друга. Воспоминание о Багрове заставило ее сердце сжаться, в горле пересохло. Каждая вещь в вагончике, каждое место в Сокольниках напоминало девушке о нем. Прошлое давило на нее, съедая последние остатки самообладания. Ирка чувствовала, что еще чуть-чуть, и она сорвется, не выдержит. Мучительное чувство ожидания и пустые надежды не давали ей покоя. Равнодушной она казалась только снаружи, внутри все пылало, оставляя вместо души пепелище. Ей хотелось кричать. Громко закричать, чтобы все услышали и поняли, насколько ей плохо. Только сейчас, когда потеряла, Ирка осознала, насколько сильно любит Матвея. Насколько важен он для нее. В тайне она была уже готова на все, лишь бы вернуть Багрова. Валькирии не утешали и вообще не хотели даже вспоминать о нем. Никто не пытался успокоить, помочь, лишь иногда Антигон говорил несколько слов, от которых валькирии становилось немного лучше. Ирку до сих пор терзали одни и те же вопросы. Почему он ушел? Почему ничего не сказал, не объяснил? Неужели, ему все-таки надоело стучаться в ее сердце, которое она ему так и не открыла полностью, и ушел, поняв, что его действия бесполезны? Такие догадки девушка пыталась вытеснить из души, находя различные оправдания. Матвей не тот человек, чтобы останавливаться практически у цели. Сам он бы никогда ее не бросил, хотя… Ирка сильно сжала веки, прогоняя мысли, причиняющие ей боль, вселяющие в нее сомнения. Впервые за долгое время внутри сейчас было пусто. Впервые внутренний пожар вырвался наружу, а равнодушие перебралось в душу. Ирка резко села в гамаке. Каштановые волосы водопадом рассыпались по плечам. Девушка выбралась из гамака. Ей снова хотелось двигаться, плакать, смеяться, состояние истерики было совсем близко. Ирке захотелось выбросить все его вещи, которые она до сих пор хранила, и большинство которых до сих пор лежали там, где их оставил Багров. Захотелось выбросить его из головы, перестать терзать себя пустыми надеждами и причиняющими душевную боль воспоминаниями. - Вернуться в реальность, - шепотом сказала девушка и заметалась по комнате. Через несколько минут все вещи Матвея были сброшены в кучу посреди вагончика. Несколько рубашек, футболки, майки, брюки, джинсы, клинки, даже обувь. Девушка стояла рядом держа в руках заветную тетрадь с записями Матвея, с его мыслями, стереотипами и чувствами, перенесенными на бумагу. Всей душой ей хотелось сейчас бросить тетрадь в кучу, но руки не разжимались. Три самых сокровенных слова, написанных там, вновь пробуждали в ней чувства, которые она пыталась забыть. Ирка пустым взглядом посмотрела на тетрадь и, не выдержав, упала на колени перед его вещами. Слезы, уже не скрываясь, быстро намочили ставшую за последние недели бледной кожу. На кончиках ресниц поблескивали капельки, губы и щеки быстро стали влажными, во рту Ирка чувствовала соленый привкус. Проведя рукой по тетради, валькирия отбросила ее в сторону и выскочила из вагончика навстречу ночной свежести. Посреди поляны Ирка остановилась, не зная, что ей делать дальше. Почти заканчивалась уже темная ночь, но ни одной звезды на небе было не видно, из-за черных туч. Ирка закрыла глаза, глубоко дыша. В таком состоянии она простояла несколько минут, а потом подняла глаза вверх, умоляющим взглядом смотря на небо. Природа решила помочь девушке, в знак согласия посылая ей первую капельку дождя, брызгами разлетевшуюся при столкновении с носом валькирии. Не задумываясь, Ирка бросилась прочь от вагончика. Минут пятнадцать она неслась под ливнем. Сверкала молния, гремел гром, мокрая одежда плотно облегала тело, но валькирия не обращала на этого внимания. Остановилась она только тогда, когда поняла, что силы почти истекли. Тяжело дыша, она стояла, чувствуя, как дождь затекает за ворот, а на лице смешивается с обжигающими слезами, разбавляя их. Волосы прилипли к шее и щекам, одежда к телу. Радовало лишь одно - на душе стало легче. Вырвавшиеся наружу чувства исчезли, правда, разумом валькирия понимала, что скоро они начнут накапливаться вновь. Но, не думая о плохом, Ирка села, прислонившись к какому-то дереву. Под его внушающей кроной она чувствовала себя защищенной. Девушка обхватила ноги руками, положив подбородок на колени. Дождь постепенно утихал, последние капли падали на землю только с листьев. Ирка смотрела вдаль, не замечая ничего вокруг. - Вернись, прошу, - тихо попросила она и уткнулась лбом в колени. Сквозь тучи пробился единственный лучик утреннего солнца и игриво коснулся ее каштановых, слегка волнистых волос…