Смертельное влечение

мне нравится, когда слышишь песню и думаешь: «о, я беззаветно падаю на снег, истекая кровью от ножа, воткнутого мне в живот».

      Потолок казался тёмным из-за отсутствия света, как и все остальные предметы в комнате. Вероника беззаботно смотрела вверх, лёжа на спине и болтая ногами из сторону в сторону. Может, действительно, попытаться найти выход? Но какой, если абсолютно всё здесь перекрыто?       Хотелось, конечно, надеяться на то, что однажды Джейсон совершит какой-нибудь косяк. Для начала было бы неплохо понять, где у него находятся ключи, но тогда придётся пойти на какую-нибудь гадость, только тот, кажется, будет только рад этому.       Девушка обречённо вздыхает и резко поднимается с идиотского матраса, тут же почувствовав головокружение в голове. Как же вся эта ситуация выводила из себя, словами не описать. Сойер была готова крушить и метать, но вместо того, чтобы сделать это самостоятельно, услышала, как что-то очень громко ломается этажом ниже.       Она уже давно поняла, что находится в частном доме, который, скорее всего, купил Дин, но это вообще никак не спасало в данной ситуации. Вероника прислушалась, замирая на месте, точно статуя. Шум и грохот стих, в то время, как в сторону её двери можно было услышать быстро приближающиеся шаги и их обладатель явно был вне себя от злости.       Это был Джейсон, кто же ещё? Он точно никому больше не позволит вот так вот взять и посмотреть на свой личный экспонат, который держит взаперти и считает своей любовью. А та уже в который раз убеждается, что это не более, чем одержимость.       Шаги всё приближались, пока в замочной скважине, не менее яростно, не зазвенели ключи. Вероника быстро отскочила к матрасу, делая вид, что там и сидела всё это время. Наверное, это тот единственный уголок, где она может почувствовать себя в безопасности. К несчастью, лишь наполовину.       Ничто в этом отвратительном месте не могло гарантировать сохранность её здоровья, Дин буквально несколько часов назад был готов наброситься на неё. Ну, конечно, как будто ему мало девушек, которые на него вешаются. А их даже по пальцам было не пересчитать и, что-то ей подсказывало, что и сейчас не изменилось совершенно ничего.       Вжалась спиной в стену, прижав к себе колени, после чего вздрогнула, услышав, с какой силой парень открыл дверь. Метнул взгляд в сторону Вероники и замер. Стоял на месте, всё не переставая тяжело дышать, а после прикрыл глаза, протерев ладонью лицо.       Медленно закрывает дверь и уже чуть более спокойно проходит к девушке, садясь перед ней на корточки.       — Здравствуй, душа моя, — пусть Сойер и не видела, но прекрасно чувствовала его улыбку. Она промолчала. Лишь продолжала всматриваться в его фигуру, что казалась тёмным пятном на не менее темном фоне. — Молчишь? И правильно. Я думал, что ты хотя бы немного скучала по мне, а ты так бессовестно флиртовала со всеми.       Его ладонь потянулась к её лицу, после чего тот мягко огладил кончиками пальцев нежную кожу её щеки, медленно скользя к затылку, где сжимает волосы и притягивает ближе к своему лицу.       — Я был предан тебе всегда, а ты даже и не вспоминала обо мне. Забыла моё имя, не поднимая даже головы, когда профессор отмечал присутствие на смежных занятиях. Ты позволила другим людям прикасаться к себе, — он буквально прошипел эту фразу, находясь буквально в паре сантиметрах от её лица. Вероника подавила в себе дрожь, стараясь держаться спокойно.       — Ты должен был сдохнуть, — жмурится от резкой боли в затылке. Рука Дина сильнее сжимает её волосы, а та сопротивляется, стараясь отодвинуться как можно быстрее.       — Мне совсем не жаль, что я не оправдал твои ожидания, — усмехается. — Но теперь, кроме меня ты не увидишь никого. Абсолютно.       Впивается в её губы, а та с силой бьёт его по плечу. Джейсон отстраняется, но лишь на мгновение, резко подвинув Веронику ближе к стене и тряхнув её с силой, чтобы успокоилась и перестала дёргаться. На этот раз он точно не даст ей сбежать.       — О чём ты вообще говоришь? — голос срывается на крик, чувствуя, как затылок и лопатки начинают ныть. Кажется, Сойер неплохо так ударилась об стену, но стоит отдать должное, теперь она действительно меньше двигается, просто потому что голова норовит расколоться на части, а мир вокруг — расплыться лужицей.       И, всё-таки, она задала этот вопрос, потому что знала, что Джейсон ответит. Знала, что он не скроет от неё то, что узнал ранее и на что теперь так неистово злился. И пусть в ушах появился тихий звон, Вероника все ещё могла его слышать.       — Не придуривайся, Сойер, — проговорил, бросая её на мягкую поверхность, прижимая к матрасу её ноги своими коленями. Он специально сделал это сильно. Знал, что от этого на теле останутся синяки, и это будет именно тем, что напомнит Веронике об этом вечере. А когда они пройдут, он оставит новые. — Этот Рид. Я знаю, что вы вместе ходите в чёртов литературный кружок, не правда ли?       Наклоняется к её лицу, аккуратно убирая выбившиеся пряди волос с него. Смотрит на неё, а после кусает за подбородок, оглушённый её вскриком. Закрывает рот ладонью и опускается ниже, кусая точно так же уже за плечо. Опять же, нарочно не сдерживает себя, потому что ужасно сильно хочет донести до неё свою боль. Но даже сексом её не снять, однако это кажется вполне себе приятным отвлечением.       Сойер же кусает его за палец, на что Дин снова шипит, убирая ладонь, взяв в неё оба запястья девушки, чтобы та не ударила его по лицу или не надавила на уязвимые точки.       — Мы с Ридом просто друзья и то, что ты там себе надумал, не имеет ничего общего с реальностью! — как же хотелось заткнуть её, но только сейчас, когда она так громко кричит. К счастью, соседей у него нет, да и те бы, в любом случае, не услышали.       — Хочешь сказать, он мне во сне сказал это? О, какой у него отвратительный был вид, когда он с такими грустными глазами говорил о том, что любит тебя, что хотел бы пригласить куда-нибудь, — голос Джейсона звучит грубо, как и его действия, собственно.       Парень не стал церемониться с пуговицами на её ночной рубашке, просто разорвав их к чертям. Позже он обязательно даст ей свою футболку, а потом обнимет и почувствует его же запах на её теле.       Кровь резко ударила в пах, заставив его издать какой-то тихий полустон, утыкаясь куда-то в шею Вероники. Она тяжело дышала, оставив бесполезные попытки освободиться, а он замер, пытаясь восстановить дыхание. А ведь они даже не начали.       — У меня ничего с ним нет, — шепчет, надеясь, что до Джейсона дойдут её слова. Закрывает глаза, считая до десяти, словно сейчас это действительно бы помогло. Словно она всего лишь не может уснуть, но дойдя до последней отметки, чудесным образом заснёт и проснётся уже у себя дома.       Один, два, три. Дин молчит, никак не проявляя себя. Не двигается, лишь дышит. Сойер чувствует, как он моргает, потому что ресницы парня щекотят её шею. Он поднимает голову и отпускает её руки. Закончилось?       Четыре, пять, шесть. Открывает глаза, понимая, что это было большой ошибкой, потому что в следующее мгновение Джейсон переворачивает её на живот и резко входит в неё, избавившись перед этим от остатков её пижамы.       Семь, восемь. Кричит, чувствуя невероятную боль. Она же сказала ему, что никакого Рида и Вероники не существует, потому что сама Сойер ничего к нему не испытывает. Они не встречаются! Почему Дин просто не может это принять и успокоиться?       А он и сам был бы рад успокоиться. Слышит крик девушки и хмурится. Просто уже не в силах ждать, ибо пульсация медленно переходила в боль. Доказывает ли он ей что-то? Скорее всего самому себе. Хочет знать, что она принадлежит только ему и теперь эта мысль воплощается. Но мало привязать к себе человека физически, ведь нет ничего сильнее привязанности моральной. Но ничего, со временем он и этого добьется.       Девять и десять. Боль нарастает с каждым толчком, а она так и не уснула и так и не проснулась у себя дома в уютной кровати. Теперь Вероника лучше всего поняла, что отныне эта мысль будет нереальна. Он не отпустит её так просто, не позволит девушке взять и уйти. Потому что Джейсон окончательно сошёл с ума.       Она слышала его голос, что тонул в том звоне, возникшем в её ушах. Дышать было невозможно, потому что Джейсон зажал горло, заставив Веронику поднять голову. Это самое ужасное, что он вообще мог придумать.       Тело девушки пробила крупная дрожь, которую, на этот раз, она сдерживать не стала. Пусть этот чокнутый знает о том, как сильно он её пугает и как ей с ним неприятно не то, чтобы находиться рядом, а дышать одним воздухом.       Дин резко ускорился, довольствуясь одной только мыслью о том, что теперь Вероника снова с ним. Они вновь вместе. Её крики, так и говорящие, что это все из-за него, это из-за Джейсона Дина Сойер сейчас срывает свой голос, надрывает голосовые связки, лишь бы он понял, что ей больно и остановился. А парень и не думал останавливаться.       Разрядка пришла быстро, но сейчас ему было ни к чему иметь лишние проблемы. Сойер почувствовала тёплую жидкость, что потекла по её бедру, смешиваясь с капельками крови, тонкую дорожку которых та почувствовала ранее. Он ужасен.       Сил не было, всё тело словно отказывало, а Дин улыбался, наблюдая за мучениями девушки, как если бы она была каким-нибудь трофеем, добиться которого ему стоило неимоверных трудов. Только, кажется, сам он ничего, кроме радости и безграничного счастья не испытывал, даже не смотря на то, что причинил своими действиями ей боль.       — Ты сама виновата, детка, — произносит, поправляя свою одежду и внимательно рассматривая Веронику. Может он и последний мудак, но вот так вот оставлять её он не собирается. — Пойдём, тебя нужно помыть. Ты не любишь грязь, я знаю.       Кажется, сейчас обед, съеденный несколькими часами ранее, выйдет наружу. Сойер уже не сопротивлялась. А какой теперь смысл? Дин всё равно сделает так, как хочет он и никак иначе.       Парень легко подхватил её на руки. Вероника вспомнила про ключи, однако так и не смогла их достать. Чёрт. Идиотка, совсем забыла про самое главное. Переживать подобное снова не хотелось, так что нужно было обязательно придумать план надёжнее.       Она не видела, как они добрались до ванной комнаты, поскольку глаза Сойер держала закрытыми. Как же хотелось случайно подскользнуться на плитке и разбить себе голову. А ещё лучше, если это сделает Джейсон.       Замечает белоснежный потолок и чуть хмурится от яркого света. Тут же закрывает глаза, а после чувствует, как по ноге бьёт поток тёплой воды.       — Ты хорошо постаралась, — парень опускается на пол, сложив руки на бортики ванной и опирается подбородком на тыльные стороны ладоней. — Хочешь добавить пены с ароматом жасмина? Тогда ты будешь пахнуть как самый настоящий цветочек.       Улыбается, а она так и хочет треснуть его по лицу, чтобы прекратил. Чтобы больше даже не думал о том, чтобы дотронуться до неё. Как же это было мерзко, даже вода не помогала.       — Сдохни, — отворачивается в сторону и слышит усмешку. Он всегда был таким придурком, поэтому она даже больше и не удивляется его странной реакции.       — И не подумаю, — легко гладит кончиками пальцев её щеку, а после выключает воду, как только та набралась. — Я помогу тебе помыться, ты все равно не сможешь сделать это сама. Смотри, я даже взял твой шампунь!       Джейсон продемонстрировал баночку шампуня, на которой были изображены какие-то экзотические ягоды, а после, аккуратно намочив волосы девушки и, не встретив сопротивления, чему был только рад, намылил чёрные локоны.       Как он их обожал, словами не описать. Её волосы всегда были мягкими и Дин мог бы записать их в один из своих фетишей. Когда-нибудь он снова уткнётся в них носом, вдыхая лёгкий аромат, но перед этим, у него есть дела поважнее. Этот Рид ещё не вышел у него из головы и успокоится он только тогда, когда предоставит Веронике возможность взглянуть на небольшое шоу, которое он устроит лично для неё, во имя их любви!       Она не обрадуется, он это знал, но какая вообще разница? Зато его любовь будет в безопасности. Жаль, что она сама этого не понимает. Не понимает того, что Джейсон ни каплей своего существа не желает ей зла.       Только вот сама Сойер так не думала. Она сидела с закрытыми глазами, всё считая до ста, надеясь на то, что ей это всё мерещится. Но нет, его пальцы до сих пор ощущаются в её волосах, а всей кожей девушка буквально чувствует его довольную улыбку.       — Ты рад? — чуть поворачивается в сторону, но его там нет. Конечно, он же сзади стоит.       — Я рад всему, когда ты рядом! — вот так вот спокойно произносит, продолжая играться с её волосами, на которых хаотично лежали комки пены. — Потому что я люблю тебя.       — А если мне больно? — глупо было даже надеяться на то, что Дин на эти слова ответит действительно серьёзно, потому что парень снова усмехнулся, оставив короткий поцелуй на плече девушки.       — Я уже сказал тебе, что в этом только ты виновата, — прошептал, наклонившись к её уху, а после выпрямился, заговорив уже нормальным голосом и продолжая махинации с волосами. — Сопротивляйся ты меньше, я бы не был столь груб. Тебе ли не знать мой характер, Вероника?       Обсуждать что-то с ним было бесполезно, вот только теперь Сойер искренне беспокоилась за судьбу собственного друга. Ведь если Джейсон вот так вот поступил с ней, человеком, которого он якобы любит, то что он сделает с Ридом? Может, Дин и кажется беззлобным, но сегодня она лучше всего поняла, сколько боли юноша может принести, находясь в гневе. И это, кажется, ей ещё повезло, потому что после тот с радостью позаботился о ней.       — Что ты сделаешь с Ридом? — вновь повернула голову, открыв глаза, но тут же зажмурилась, потому что он вновь навёл поток воды на её волосы, смывая пену, которая потекла на лицо.       — Ты волнуешься за него? — чуть отводит воду в сторону, чтобы пена стекала на спину, а не на лицо.       — Да, потому что он мой друг, — парень сжимает волосы, но совсем неощутимо для девушки, а Вероника даже не подозревает, что своими действиями и словами делает только хуже.       — Ты скоро сама всё узнаешь. Не переживай.       Как только её тело вновь оказалось чистым, Джейсон оставил Веронику в комнате, а сам ушёл куда-то. Дверь была открыта. Наверняка даже он понял, что Сойер не сможет сбежать. И всё же, попытка не пытка.       Поднимается, облокотившись своей же рукой о поверхность матраса, тут же почувствовав дрожь в конечности. Опускается обратно, обречённо вздыхая. Как это вообще возможно?       — Тебе не стоит так переживать. Я добавил в твою ванну несколько масел, чтобы ты расслабилась. А ещё принес кое-что, — парень расправил футболку, надевая её на Веронику и штаны, что были определенно ей большие. — Твоё белье я заберу потом, а пока сойдёт и так. Главное, чтобы ты не заболела. Любовь моя, что нужно сказать в ответ на заботу?       Вероника покосилась в его сторону, отвернувшись. Дин же повернул её голову в свою сторону и не переставая улыбаться оставил короткий поцелуй на губах.       — Не за что, детка! Позже я принесу тебе ужин.       Снова скрылся, оставляя девушку наедине со своими мыслями. Замок в двери щёлкнул и комната погрузилась во тьму. Весь мир сошёл с ума. Сойер отказывалась верить в то, что Джейсон всегда был таким сумасшедшим. Он же всегда заботился о ней и не делал ничего плохого, первое время абсолютно точно. когда же все могло так быстро поменяться?       Вероника свернулась клубочком, уткнувшись носом в свои колени, почувствовав ими стену. Теперь даже этот несчастный уголок не казался таким уж защищённым, потому что всё, что здесь находилось, абсолютно каждый предмет, напоминал ей о том, что произошло тут некоторое время назад.       И что теперь остаётся? Только слушаться его. Но именно так и действуют психопаты, заставляя сначала притворяться, что ты им доверяешь, давая себе же ложную надежду на свободу, а потом сам теряешь рассудок, считая этого помешанного центром вселенной. Но уж лучше сойти с ума, чем терпеть ещё больше боли.       Девушка чувствовала, как тело вновь сотрясла крупная дрожь, а по комнате раздались тихие всхлипы. Обещала себе быть сильной, но в итоге сломалась, стоило Джейсону всего лишь надавить чуть сильнее.       Вероника так и заснула, не заметив, как к ней подошёл ночью Дин, ласково поглаживая ту по голове. Он любил её спящую. Сойер невероятно тихая и спокойная в такие моменты, что хочется невольно обнимать её и прижимать к себе. Но он хотел, чтобы она сделала это сама по отношению к нему и, был точно уверен, что ожидание и средства точно того стоят.       — Спи спокойно, душа моя. Завтра будет тяжёлый день.