Два звонка в пустоту

      — Расскажите, что Вас беспокоит?       Женщина средних лет в медицинском халате перевела взгляд со своего планшета на юного пациента, сидящего напротив неё в большом зелёном кресле-мешке. В кабинете было невероятно холодно и напряжённо, несмотря на то, что тонкие занавески были раздернуты, и в комнату падали лучи солнца, озаряя и согревая всё вокруг. Больной никак не отреагировал на вопрос врача, даже не взглянул на неё, а продолжал смотреть в окно, изредка теребя пальцами рук и изучая взглядом мебель в кабинете. На его лице были синяки под глазами — очевидно, что юноша не спал несколько ночей подряд, золотистые волосы были слегка взъерошенны, взгляд пуст и безнадёжен, однако белая хлопчатобумажная рубашка и чёрные классические брюки вместе с ботинками были чистыми и поглажеными. На переносице лежал аккуратно наклеенный бежевый пластырь из домашней аптечки, а на правой щеке красовалась небольшая, но глубокая рванная царапина, оставленная судя по всему, каким-то острым предметом       Врач поджала губы и, поправив очки в толстой чёрной оправе, снова взглянула на свой планшет с зажимом       Пожалуй, это был первый случай в её практике, когда ей было известно намного больше о пациенте задолго до приёма. Помимо его имени и фамилии — Акира Нисимура — женщина прекрасно знала, или по крайней мере догадывалась, что именно привело его сюда и что с ним произошло. Она впервые увидела его имя и фотографию в газете в статье с крупным провокационом заголовком : «Буллинг в старшей школе привёл к смерти учащихся. Кто виноват : убийца или хулиганы?»       Убийство ученика-старшеклассника Синдзи путём обезглавливания в медицинском кабинете школы вызвало настолько сильный общественный резонанс, что многие журналисты из разных городов-миллионников приезжали в их скромный тихий уголок, где уже как десятки лет не происходило ничего криминального для интервью и чтобы смаковать кровавые подробности. О достоверности информации женщина судить не могла, но насколько она знала из статей из журналов и новостей по телевизору, шестнадцатилетняя девушка-подросток Сайко Ёсида стала объектом издевательств и насмешек среди учащихся по неизвестным причинам, что спровоцировало её на убийство одноклассников. О том, насколько были жестокими издевательства и были ли иные причины для убийства, женщина могла только догадываться. И хотя перед ней сидел единственный человек, который знал всю правду о случившемся, выпытывать из мальчика всю информацию о произошедшем врачу не хотелось. Он и так напуган, а если учесть по документам, что он был направлен от психолога на консультацию, то дело было совсем плохо       Перед ней стояла более важная, чем загадочная смерть девушки, задача — обследовать пострадавшего и, если нужно, поставить верный диагноз. А потому нужно разговорить парня, дать понять ему, что всё в безопастности, узнать что именно его беспокоит. И сделать это будет не так то просто       Психиатр снова посмотрела на Акиру. Тот всё также смотрел в окно, теребя пальцами. Спросить на прямую у потерпевшего касательно случившегося на его глазах убийства явно не стоит. Да и сначала нужно завоевать его доверие. Может, нужно попробовать заехать с другой стороны?       — Расскажи мне, пожалуйста, о себе. Что ты любишь больше всего делать? — повторила женщина самым тёплым и добрым тоном, которым она умела, надеясь, что в её голосе не было слышно что-то похожее на упрёк, что могло бы отдалить от неё подростка.       Юноша резко повернул голову и ошарашенно посмотрел на психиатра. Такого вопроса он явно не ожидал. Он покосился на женщину, ожидая какого-либо подвоха, однако врач заинтересовано смотрела на него и ждала ответа       — Ну..., — запинаясь начал говорить Акира, — я увлекаюсь разными видами спорта. Волейбол, теннис, прыжки в высоту. Я часто соревнуюсь с дядей на гонках по велосипедной езде, когда есть время. А ещё я играю с тётей в шахматы       — Так..., — протянула женщина и взяла стопку белых бумаг на столе и прикрепила их к планшету. Смотрю, ты очень хорошо ладишь со своими дядей и тётей, верно? Скажи пожалуйста, а какие отношения у тебя с родителями?       — Мама с папой...они часто пропадают на работе, так что я вижу их только по выходным... Но в целом у меня с ними хорошие отношения, — Акира перестал теребить пальцами и начал,пусть и с лёгким испугом, рассказывать о себе. Я знаю, что они меня любят и поддерживают и сделают всё для меня. Но мне бы хотелось проводить с ними больше времени...       — Ммм, — женщина перевела взгляд с мальчика на планшет и стала заполнять бланки. Пока что семья выглядит вполне обычной,где все любят мальчика и поддерживают его, однако ещё рано делать выводы, — получается, у тебя родители много работают...скажи пожалуйста, а у тебя есть другие родственники?       — Нет...есть только ещё одна тётя по маминой линии живёт в Токио. Я с ней не общаюсь...       — Кому из всех своих родственников ты больше всех доверяешь?       Акира поднял глаза вверх и подпер рукой подбородок       — Да... Не знаю даже. Я больше всех ближе с тётей... Впрочем, она не тот человек, которому можно выдать все секреты... Или рассказать что-то. Я больше спрашиваю советов у дяди... И делюсь с ним по итогу больше... Меньше всего я доверяю отцу. Чуть что он сразу бежит рассказывать всё маме... Но по итогу получается дядя        Женщина закусила губу и перевернула страницу       — С кем ты ещё общаешься помимо семьи? Может с соседями? Или с знакомыми?       — Я... Я ни с кем не общаюсь... Кроме мамы... Остальные заставляют чувствовать меня плохо и напоминают о...       Акира вдруг резко замолчал.       «Пережитое травмирующее событие, избегание любых социальных контактов, если они вызывают тревожные воспоминания», — прокрутилось в голове у психиатра       Врач щелкнула ручкой, готовясь писать. Громкий пронзительный звук так резко раздался в тишине, что Акира аж подпрыгнул и испуганно посмотрел на собеседника              — У тебя есть проблемы с общением?       Акира покачал головой в знак отрицания. Было очевидно, что он врёт. И судя по ситуации, ему всё меньше и меньше нравилось находиться здесь       — Со мной всё хорошо! Я в порядке... Это само пройдёт. Можно я просто пойду домой?       Женщина обречёно вздохнула