Siyah ve beyaz

Лёжа на эпровизированной  кровати, она пыталась уснуть, но не удалось. Дверь открылась, на проге стоял он. —Вставай, идём со мной.—говорит он холодным тоном. —Куда? —спросив это, вспомнила, что от Ферхад никогда не дождёшься объяснений. Кажется, он не знал других, а может быть, забыл все слова, кроме «Вставай», «Иди», «Садись». —Говорю, вставай и пойдем, Аслы. —повторил он. Мысленно она ругала его и всю эту ситуацию последних дней непечатными словами, однако поднялась и пошла. Они прошли по пустому коридору особняка и остановились перед дверью в кабинет дяди Ферхада, из-за которого Аслы  попала в этот дом. —Зачем мы пришли сюда? —спросила она, хотя и сама понимала, что это как- тосвязано с сегодняшней историей. —Твоё наказание находится за дверью. За одно, устроим небольшой радиоспектакль. Заходи внутрь. —Ферхад резко открыл дверь. Она зашла первой. В кабинете было темно. Ферхад закрыл дверь и в ту же секунду заговорил: —О, дорогая женушка, в кабинете дяди я немного стесняюсь, но раз тебе не терпится, согласен. Мы весь день не могли остаться вдвоём, с этой свадьбой Аббедина весь дом стоял на ушах. Хотя бы здесь давай забудем обо всем. —и он оказался так близко, что Аслы ощущала его дыхание. Ну, конечно, он уже понял, что здесь стоит прослушка. Как быстро понял. Иногда, даже не смотря на нынешние обстоятельства, Аслы признавала на секунду что он очень умен, потом приходила в себя и начинала снова проклинать Ферхада. Сейчас она видела, как он расстегивает ремень и, о ужас, собирается снять штаны. От страха у неё пресохло в горле. Но страх был напрасный, так как брюки остались на месте. Он играет, но для кого? Ферхад быстро целовал её в щеки, лоб нос, шею. Руки при этом были за спиной. Еле слышно прошептал в ухо: —Твой брат слушает. Заставь его поверить в нашу страсть. Аслы остолбенела. Мало того, что она тут заложница, мало того, что вся привычная жизнь разбилась на мелкие осколки, словно недостаточно того, что она была любовницей два года, но узнала об этом только пару дней назад, не достаточно того, что её хотел убить человек, добротой и благородством которого она восхищалась, так ещё пришлось выйти за его племянника—урода, чтобы жить, словно мало всего этого, в одночасье навалившегося кошмара, так теперь она должна изобразить  страсть к этому типу, да ещё, чтобы брат все слышал. Нет, хватит! Пора прекратить! Она готова была его ударить и высказать, что думает о нем и его семейке, рассказать всем, всему свету правду, готова все рассказать прямо сейчас, но злость и решительность быстро утихли, сменившись страхом. Если она заговорит, брат может из-за этого умереть, она должна защитить брата, ведь он вся её семья. Пусть он будет в безопасности. «О, Аллах, почему я так влипла? Почему именно я? — в тысячный раз думала она. Все из-за Ферхада! Ну ладно, раз он хочет поиграть, поиграем, зато я оплачу ему, когда он будет в наручниках сидеть в полицейской машине! Они с дядей ответят за все перед законом! А ты наслаждайся игрой, Ферхад эфенди, пока можешь."—думала она. Аслы оборвала несколько пуговиц на его рубашке, они рассыпались по полу. Она дотронулась до обнажённой груди, быстрым движением провела рукой до ножевой раны, заживающей на животе. Это было неожиданно для Ферхада, но он остался непроницаемо спокоен. Дальше она слегка коснулась губ. Поцелуй совсем невинный, только ради «спектакля». Ей было страшнопотерять самоконтроль и одновременно хотелось его поцеловать со всем чувством, чтобы у него на лице появились радость, печаль волнение, растеренность, что- нибудь. Но, пожалуйста, пусть исчезнет это лицо робота. Начни заново чувствовать, Ферхад, если жить без эмоций, тогда человек перестаёт быть человеком.  Такая жизнь теряет смысл. Покажи мне, что ты ещё способен чувствовать. Сама себе удивляясь, Аслы во второй раз поцеловала Ферхада более настойчиво, с жадностью. И ещё и ещё хотела целовать его, желала физической ощущать его. Можно списать все только на это. Легко объяснить влечение тела, но как объяснить то, что она больше всего хочет понять: почему он стал таким? То есть, разобраться в мотивах поступков, как устроена  его душа? Если есть желание узнавать душу другого человека, вдобавок к этому есть физическое влечение, то это уже начало отношений и самый первый осторожный шаг навстречу любви. Но разум напоминал, что нельзя хотеть познать ни души, ни тела преступника, так как это называется стокгольмский синдром, а не любовь. Самое главное и печальное то, что Ферхад не захочет с ней делиться мыслями и чувствами. Он хочет только её тело, а открыть ей сердце не захочет никогда. Эта мысль причиняла Аслы много боли, и она спрятала её в самый дальний угол сознания, практически к ней не возвращаясь. Видимо, нескольких поцелуев хватило, чтобы Ферхад начал терять самообладание. Он подхватил её на руки и она оказалась на столе из красного дерева. Быстро целовал грудь сквозь тонкую ткань майки. Против воли разума, у неё участилось дыхание и вырвался стон. «Надо остановиться, иначе договор нарушится! Нет, не сдамся ему! Нельзя, так нельзя!"—вопила гордость Аслы. Ферхад не стал сильно увлекаться, сказав, наигранной интонацией: —Дорогая, я боюсь, что если мы продолжим—сломаем стол, и даже не знаю, как потом смотреть в глаза дяде. Лучше пойдём к себе и будем до самого утра наслаждаться друг другом. —он ловко поднял «женушку» с поверхности стола, держа за руку, вывел за «кулисы» спектакля. —Думаю, шурину понравилось слушать. Жаль, что не могу увидеть его лицо. —Тебе что, действительно нравится издеваться на до мной? —Я не издевался, а объяснял тебе, что ты зря прикрывала подружку, пока та ставила «жучок».Она вылила на себя литровый флакон духов, так что я её за километр чуял. Чтобы они выветрились, надо неделю проветривать. Не понимаю, зачем так рисковать, ведь полиция все равно ничего не найдёт. —они уже вернулись обратно в комнату—Ложись и спи. —Без твоих приказов я бы никогда не разобралась, что мне делать. Как же тут уснёшь, когда от твёрдого вся спина болит—она устроилась на полу и поудобнее взбила подушку. Ферхад лёг на кровать —Если не можешь заснуть, ложись ко мне, через час уснёшь сладким и довольным сном. —предложил он. —Я похожа на ненормальную? —возмутилась Аслы. —Очень. Мне показалось, что ты хочешь меня. Такие поцелуи я не забуду. Когда целовал тебя, твой запах хоть немного перебил те отвратительные духи, и его я тоже не забуду.—ответил Ферхад. —Запомни, я лягу в твою кровать только когда умру или когда у меня начнётся ранняя деменция. — в голосе слышались раздражение.—Всё, что там было, я делала, потому что ты заставил меня.  Брату будет трудно отыскать улики против вас, но он справиться и, в конце концов, наденет на тебя наручники, и я увижу тебя за решёткой. Этот момент представляла, когда касалась твоих мерзких губ. —А стонала тоже поэтому? Не знал, что ты настолько хочешь посадить меня. Успокойся, некрофилией не страдаю и не хочу спать с человеком, который не осознает происходящего. Это первое. Во—вторых, скажи мне, что ты будешь делать, после того, как я окажусь в тюрьме? —Тебе какая разница? Но, если интересно, расскажу: тот день, когда на моих глазах тебя задержат, будет самым счастливым в моей жизни, я сразу забуду все, что происходило в этом особняке и вернусь к обычным делам.—медленно выговаривала каждое слово она.—Буду продолжать оперировать людей, чтобы спасать их и давать надежду на лучшее. Возможно, через год—два выйду замуж за хорошего человека по взаимной любви. На свадьбе я скажу:"Да», потому что сама этого захочу, а не потому, что у мой головы пистолет. И мы будем счастливы—по мере того, как она говорила Ферхад, которого и так нельзя было назвать весёлым, ещё больше нахмурился и помрачнел. Не без труда заставил себя ответить Аслы так: —Только прежде чем мечтать о замужестве, убедись, что этот несчастный не женат. —Даже, если будет так, я  смогу это вовремя понять и не побегу к тебе в тюрьму плакаться на жизнь, не надейся. — укол отражён, но осадок в душе остался. Эта рана ещё не зажила.Она спрашивала себя:"Как можно было быть такой идиоткой?» Как можно было ничего не понять? Два года встречаться с мужчиной и даже не заподозрить, что он женат! Браво, Аслы! Приз за сообразительность однозначно твой! Я сама собиралась начать говорить с ним о свадьбе, О, Аллах, какой бы я выглядела тогда дурой!» —Аслы не могла успокоиться. Попробовала сменить тему: —Почему прокурор Ейгит твой брат? —Потому что у нас одни родители. —Это я уже поняла. Мне интересно, за что он тебя так ненавидит? —вместо ответа долгое молчание. Вопрос слишком сложный для Ферхада. Разговор окончен. Трудно выносить его молчание. Она хотела задать Ферхаду тысячу вопросов: Почему он не общается с семьёй нормально? Почему не называет мать «Мамой»?  Каково это—быть  убийцей? Почему он стал убийцей? Что чувствует, когда отнимает жизнь? Но задавать их бесполезно. Все равно, что говорить с глухим. Да, он глухой и ничего не хочет слышать. Может со временем это изменится? Кто знает? Аслы крепко заснула. Ферхад тихо встал, аккуратно взял её на руки и отнёс в кровать. Здесь ей будет удобнее, а он отправился спать на диван в гостиной. Так они провели эту ночь.