Привычка ненавидеть

      В предгорных степях сумерки наступают очень быстро. Лишь только солнце спускается за линию сопок, и равнина моментально погружается во тьму. Мей Джин думала о том, что они прошли довольно большое расстояние, но так и не смогли догнать караван, и не встретили никого из людей. Ей уже начало казаться, что все люди на землях кочевников неожиданно исчезли, оставив её наедине с этим неприятным человеком. Но с другой стороны, пока он был рядом, она не боялась ничего и никого. Пусть грубый и неотесанный, пусть ненавидит её за то, что она дочь китайского императора, но у Мей Джин в сознании созрела твёрдая уверенность, что Темур Тегин никому не даст её в обиду. Ей ещё не приходилось сталкиваться с подобным внутренним противоречием. Придворные императора, с которыми принцесса имела возможность общаться, всегда были весьма учтивы и улыбчивы, но при этом она внутренним чутьём ощущала во многих из них скрытую угрозу. Не было никого, кому бы она могла беспредельно доверять.       Лес, степь и снова лес… Большую часть пути принцесса и тегин не проронили ни слова. Темур шёл впереди, Мей Джин за ним, стараясь не отставать. Но чем дольше они шли, тем всё медленнее продвигались вперед, и принцесса с тревогой замечала, что Темур уже еле передвигает ноги, словно каждый шаг даётся ему всё труднее. Мей Джин поравнялась с ним. — Темур, тебе нехорошо? Он резко вздрогнул от звука её голоса. Погрузившись в свои мысли, Темур почти забыл о девушке. Его знобило, ноги будто налились свинцом, а в голове шумело, не давая сосредоточиться ни на чем конкретном. Он уже сам почти потерял ориентацию, и лишь природное упрямство не позволяло ему остановиться. — Всё нормально, — бросил он, не глядя на принцессу. — Нужно сделать привал. Отдохнуть и перевязать твою рану. Или мы всю ночь будем идти? — схватила его за руку Мей. — Пройдём ещё немного и остановимся, — возразил он, силясь держаться ровнее, чтобы не пошатываться. Темур понял, что не сможет идти дальше. Промедление злило его, но ничего не поделаешь. Придётся останавливаться. — Темур, смотри! — он обернулся туда, куда показывала Мей. Впереди находилась низкая юрта, одиноко стоящая на небольшой опушке. — Кажется, там кто-то есть. Внутри горит огонь! — Темур, а за ним и Мей Джин направились туда.       Откинув полог юрты, Темур заглянул внутрь. У огня, горящего в очаге, сидела женщина средних лет с густыми чёрными волосами, схваченными широким обручем. Глядя на нее Темур подумал, что одиноко жить в глухом лесу вдалеке от прочего жилья могли только шаманы или изгои из племени. Женщина подняла на него проницательные глаза и приветливо улыбнулась: — Приветствую в моём скромном жилище. Заходите. Темур сделал шаг, и Мей Джин последовала за ним, озираясь по сторонам. В самой юрте не было ничего необычного, кроме большого количества разнообразных сухих трав, собранных в пучки разной величины и подвешенных под низким потолком шатра так, что они спускались перед лицом, и их приходилось отодвигать, чтобы пройти. На традиционном очаге, обложенном камнями, посередине юрты стоял котёл с варевом, откуда исходил такой вкусный запах, что принцесса сразу почувствовала, как во рту набираются слюни, а пустой живот предательски сосет.       Женщина тоже внимательно рассматривала их обоих. Странная пара молодых людей — светлоглазый тюрк и юная китаянка. Одежда их хоть и была грязной и порванной, но всё же явно говорила о высоком происхождении обоих. — Шаманка, как тебя зовут? — обратился к ней Темур — Даная. Проходи, молодой тегин, присаживайся. И ты тоже, девушка. — Почему ты решила, что я — тегин? — Темур тяжело опустился на подушки. Даная не ответила. Приложив ладонь к его лбу, сокрушенно покачала головой. — У тебя начинается лихорадка. Это плохо. Нужно осмотреть твою рану. Судьба привела вас ко мне. Темур и правда чувствовал, что силы совсем оставили его. — Тебе нужно пить и отдыхать, — с этими словами Даная протянула ему рог, налив туда тягучую жидкость из жестяного сосуда. — Пей! — голос шаманки отдался в голове Темура многократным эхом. Сделав несколько глотков из рога, у него вдруг начало двоиться в глазах и онемело всё тело. — Что ты мне дала? — еле-еле прошептал он одними губами и, медленно откинувшись назад, погрузился в сон, словно упав в тёмную дыру. Мей Джин, кинув испуганный взгляд на странную женщину, метнулась к Темуру, первым делом поднеся ладонь к его рту, чтобы ощутить дыхание. Мысль, что шаманка могла отравить тегина, пробила её жаром с ног до головы. — Что это? Чем ты опоила его? — крикнула принцесса, обнимая Темура за голову. — Не бойся, девушка, — с улыбкой ответила Даная, — ничего с твоим мужем не случится. Это лечебный отвар, который снимет его хворь. Выспится и проснётся вновь полным сил. Рану ты ему перевязывала? Мей Джин кивнула, начиная успокаиваться. — Ты ошибаешься. Он не мой муж. Знаешь, что перед тобой тегин, но не знаешь — кто я? — подозрительно сузила глаза принцесса. Даная рассмеялась. — Кто ты, мне тоже ведомо. Даная много чего знает, а ещё больше видит… Ну, ладно, тебе надо поесть, а я пока займусь нашим славным воином. Налив вкусно пахнущую похлёбку в глубокую миску, она кивком головы пригласила гостью ближе к очагу. Пока Мей Джин ела, подозрительно косясь исподлобья на шаманку, та возилась с раной Темура. Промыв и смазав её мазью, наложила новую повязку. — Как тебя зовут, дочерь Китая? — Принцесса Мей Джин, дочь Сына Неба, — отложив пустую миску в сторону, гордо вскинула голову Мей. — Принцесса… Китая… — задумчиво глядя на нее произнесла Даная. — Нелегко тебе придется в чужих краях, принцесса! Но я вижу огонь в твоих глазах. Ты сможешь занять то место, которое тебе полагается, и сможешь противостоять всем, кто захочет тебя уничтожить.       Мей Джин почувствовала вдруг, что тело ее отяжелело, и голова начала сама собой клониться книзу. Медленно она опустилась на подушки рядом с очагом и последнее, что она увидела, как шаманка подходит к ней совсем близко и заглядывает в лицо. — Сейчас спи, принцесса… Вам обоим предстоит еще долгий путь… Путь, длиною в жизнь… На Мей Джин накатила такая апатия, что ей стало все безразлично. Веки опустились и наступила темнота.

***

Когда Мей Джин проснулась, в юрте никого, кроме нее, не было. — Темур, — слабо позвала она. Ветер развивал полы выхода из шатра, и в щель между ними, сквозь рвущуюся ткань, Мей Джин увидела знакомые очертания воина, одетого в панцирь из закаленной кожи. Темур стоял у выхода. Поднявшись с земляного пола, застеленного шкурами, где она уснула, принцесса ощутила в теле странную легкость — она словно парила, а не твердо стояла на двух ногах. Выйдя наружу, Мей увидела, что Темур отдалился и находится уже не рядом, где был только что, а далеко впереди. «Что это? Куда он уходит, оставив меня одну? — в страхе подумала она, — Темур!» Хотелось закричать и позвать его, но Мей вдруг поняла, что он слишком далеко, чтобы услышать.       Фигура Темура растворилась в темноте и черные деревья, зловеще шелестящие листвой, сомкнулись за его спиной. Принцесса осталась совсем одна. Она не оборачивалась назад, туда, где находилась юрта странной женщины, ей казалось, что если обернется, то обнаружит, что никакого шатра за спиной нет. Деревья словно приблизились и обступили ее кругом, в их шелесте угадывался шепот: «Китаянка! Китаянка!» Мей Джин вдруг стало невыносимо страшно, она почувствовала себя совсем одинокой посреди врагов. Зажмурившись и закрыв лицо руками, Мей попыталась внутренне собраться, чтобы не поддаваться панике.       Как странно! Словно закрыв глаза, она одновременно перестала не только видеть, но и слышать, потому что все звуки вдруг исчезли и наступила оглушающая тишина. Мей Джин внезапно поняла, что больше не в темноте. Наоборот, даже сквозь опущенные веки она видела, что все вокруг наполнилось ярким светом. Медленно открыв глаза, ахнула — она находилась уже не в лесу, а посреди благоухающего поля, залитого солнечным светом и сплошь усыпанного красными цветами.       Принцесса почувствовала чье-то присутствие за спиной. ОН стоял так близко, что Мей Джин затылком ощущала горячее дыхание. Крепкие руки обняли и властно притянули ее к широкой груди. Легкие прикосновения губ оставляли горячую дорожку вдоль изгиба ее шеи, вызывая внутренний трепет, какого принцесса не испытывала еще никогда в жизни. Мужчина шепнул ей в самое ухо: — Я буду стеной, за которую ты сможешь спрятаться. Я буду горой, на которую ты сможешь опираться, я буду врагом, который защитит тебя от друзей… ОН резко развернул ее к себе, но принцесса не смогла разглядеть лица, лишь только волосы, заплетенные в косички с бусинами, блеснули золотом на солнце. И прежде чем Мей Джин смогла что-то сообразить, его губы впились в её, опьяняя неистовым поцелуем, от которого по телу начало разливаться неясное, странное, необычное, но такое восхитительное томление.

***

— Мей Джин! Мей Джин, проснись! Мей Джин проснулась от того, что кто-то очень настойчиво тормошил и тряс ее за плечи. Открыв глаза, прямо перед собой она увидела Темура, озабоченно смотрящего на нее. Поняв, что принцесса пришла в себя, тегин с облегчением вздохнул: — Уфф, ты была словно мертвая! Слава Великому Тенгри, очнулась! — его руки все еще лежали на ее плечах.       Полог входа открылся, и солнечные лучи, проникшие в шатер, осветили все вокруг, заиграв золотыми отсветами в светлых волосах Темура, заплетенных в косички с бусинами. Мей Джин испуганно отпрянула.       Это был всего лишь сон! Непозволительный сон! Так не должно быть! Она не может! Не должна пускать этого человека в свои мысли, в свои сны, в свое сердце… Нельзя! Невозможно! Резко дернувшись, она освободилась из его хватки. Темур, хмыкнув, убрал руки. — Узнаю надменную китайскую принцессу. Ну, кажется, ты окончательно пришла в себя. — Как себя чувствуете сегодня утром, молодые люди? — улыбающаяся Даная стояла при входе в шатер, держа в руках охапку красных маков. Мей Джин вперила немигающий ошарашенный взор на цветы, словно вышедшие из ее сна. — Откуда это? — еле слышно проговорила она. — Это? — указала глазами на красную охапку в своих руках Даная. — С поляны, что недалеко отсюда… Красные маки — сильное лекарство или сильный яд, смотря как их использовать. Ну, что же, вижу, что вам обоим пошли на пользу мои снадобья… — хихикнула она, переводя многозначительный взгляд с одного на вторую, — Даная много чего знает… — Да, благодарствую, шаманка! — обернулся к ней Темур. — Ты сотворила невозможное, — он притронулся пальцами к виску. Отек на правой стороне лица по большей части спал, оставив лишь вспухшую неровную борозду в месте самой раны, и теперь глаз открывался без затруднений. — И чувствую я себя полным сил, да и наша принцесса, кажется, готова ко встрече со своим женихом. Даная активно закивала головой, и украшения на широком обруче, обхватывающем ее голову, согласно забренчали.       Снаружи раздалось лошадиное ржание, и Темур, вздрогнув всем телом, воскликнул, стремительно бросившись к выходу: — Небесный Тенгри! Найман! Неужто?       И действительно, белый жеребец встретил хозяина, вновь издав радостное ржание. Темур обхватил голову коня и, гладя его по гриве чуть не со слезами на глазах, приговаривал: — Найман! Где же ты был, мой дорогой! Я уж подумал, что не увижу тебя больше…       Мей Джин собиралась выйти вслед за Темуром, но поколебавшись, задержалась. Внимательно глядя в доброжелательное лицо шаманки, она сказала: — Я видела странный сон… — Ты видела своего мужа во сне. Красивые, чётко очерченные губы Мей Джин сложились в недоверчивую складку. — Только если мой жених, Кая Тегин, похож на своего брата… — Я сказала, что ты видела мужа, а не жениха, — проговорила с лукавой улыбкой Даная. Мей не поняла, что этим хотела сказать шаманка, но переспрашивать не стала, а развернувшись, вышла из шатра.       Счастливая находка Наймана вселила в молодых людей надежду, что к концу этого дня они смогут добраться до ставки Небесного ханства, и это радостью отдалось в сердцах обоих. И тегин, и принцесса хотели как можно быстрее закончить это неожиданное приключение, которое приносило обоим необъяснимые и неподвластные рассудку душевные волнения.       Даная смазала рану Темура целебной мазью и собрала им небольшую котомку с провизией в дорогу. Темур легко вспрыгнул на коня и протянул руку Мей Джин, но она не торопилась присоединиться к нему. Сдвинув брови и по-детски надув губы, принцесса сердито процедила: — Мы что, поедем вместе на коне? — Ты видишь здесь ещё одну лошадь? — вспыхнул было Темур, но тут же успокоился и с насмешливой ухмылкой проговорил: — Я не настаиваю, чтобы ваше высочество сидела со мной в одном седле. Вы можете и дальше продолжать дорогу пешком, если так желаете. Щеки Мей Джин залились краской, а чёрные узкие глаза чуть не сожгли наглеца заживо. — Хорошо, — выдавила из себя она наконец.       Темур усадил принцессу боком впереди себя, а Мей Джин постаралась отодвинуться от него насколько это вообще было возможным при таком положении. В ответ на её движение, Темур презрительно поджал губы. — Не волнуйся, не съем я тебя. Доставлю брату в целости и сохранности. Легонько пришпорив Наймана, он цокнул языком. Конь двинулся с места рысью, везя на себе принцессу и тегина к их судьбе. Даная проводила их глазами. — Жених необязательно становится мужем… Ваша дорога — это сама жизнь, связавшая вас накрепко… Будете гореть, не зная друг о друге. Будете воевать, ненавидеть и умирать от боли разбитых сердец. Будете бежать друг от друга, желая освободиться. Но не сможете. Потому что ваши узы крепче самых толстых верёвок, ваша ненависть будет сильнее, чем все остальные чувства, а ваша боль — это ваша любовь, которую осознаете, лишь потеряв. Только тогда вы поймете, что ваша жизненная сила друг в друге…