to the stars

Когда Моцарт приводит её в их компанию Лёша удивлён. Она для него — диковинная, забавная игрушка. Смешная, местами даже нелепая, и абсолютно понятная. — И как тебе она? — спрашивает Кирилл через пару недель, перед началом тренировки. Агапов пожимает плечами, наблюдая, как Ксюша слушает Лиду, сосредоточенно поджав губы. Обыкновенная. — Нормально. Она поднимает на него взгляд, — пронизывающий до самых костей, — ровно в тот момент, когда он произносит последний звук. Голос Лёши затихает, а в горле пересыхает. Очень некстати. Ему кажется, что эти мысли, — о том, что её взгляд проникает куда-то в самую душу, и хочется улыбаться просто так, без особой причины, лишь только глядя на неё, такую крохотную и беззащитную, — совершенно некстати. Ксюша смотрит на него, как на человека, а не как на денежного мешка с не самой лучшей репутацией. Всегда слушается старших, предлагает что-то и непременно держит дистанцию. Леше от этого странно. Ксюша улыбается ему на небольшой кухне и подвигает чашку. — Я чай сделала. Вот так абсолютно обычно. Чай. Никто давно не делал ему чай. Приносили коньяк, дорогие рубашки и навороченные гаджеты; спрашивали про работу и личную жизнь, чтобы продать информацию или продаться самим. А Ксюша настоящая. Когда они летят в Лондон, она восторженно смотрит вниз на землю, а после вместо сна надевает пальто и кидает: — Хочешь со мной? Леше хочется сказать, что Лондоном его давно не удивишь. И Англию он видел множество раз, так что все ее города смешались в одну большую серую кучу. Но он не отказывается, а хмыкает и идёт следом, наблюдая, как мило короткие волосы подскакивают при ходьбе. Ксюша не молчит. Она болтает с ним, будто впервые чувствует себя легко. Щелкает множество кадров на фотоаппарат, а потом хватает, — неосознанно и оттого смело, — за руку. — Дай я тебя сфотографирую. Леша в этот самый момент, когда её палец нажимает на кнопку, понимает — он её любит. Исступленно и немного глупо, как-то совершенно наивно. Любит её мягкие улыбки, редкий смех и невероятную стойкость. А поцеловать её, коснуться невзначай, страшно-страшно, так что руки немеют. — Тебе не холодно? — спрашивает, глядя, как она разглядывает здания, идя совсем рядом. Дурак. Он дурак и вопросы у него дурацкие. Ксюша поворачивает голову в его сторону и весело улыбается: — Ничуть. Ему нравится, что она больше не боится его. И разговаривает с ним открыто, искренне интересуется его делами, — вне общих друзей и семейного бизнеса— будто ей есть дело до его любимого цвета и любимого предмета в школе. Рядом с ней Агапову хочется быть лучше. Хочется быть собой. — Спасибо за прогулку, Леш. — Да не за что. А сам думает: "никогда не отпущу тебя."