Хогвартс читает книги о Гарри Поттере

***

Когда все студенты насытились ужином и нетерпеливо ждали начала чтения, приборы столы и скамьи исчезли, а на их месте появились вчерашние диваны и пуфы. Каждый присутствующий расположился так, как ему удобно. Гарри вновь оказался в своей излюбленной компании друзей, а черный пес, который немного пугал окружающих, лениво лег рядом с ним, уютно уложив голову на коленях парня. На этот раз книгу в руки взяла Минерва МакГонагалл и, когда все слушатели замолчали, приступила к своей главе. БУМ! МакГонагал так громко и неожиданно воскликнула это, что большинство слушавших, не ожидавших подвоха от серьёзной деканши гриффиндорцев, подпрыгнул или испуганно вскрикнул. — снова раздался грохот. Дадли вздрогнул и проснулся. – Профессор! – воскликнула второкурсница с Равенкло, чем вызвала усмешки у многих в зале. Минерва пожала плечами и продолжила. — Где пушка? — с глупым видом спросил он. – У него по жизни такой вид, – Гарри весело улыбнулся, а его комментарий вызвал смех у всех, кто хоть раз видел или слышал о Дадли. Позади них громко хлопнула дверь, отделявшая одну комнату от другой, и появился тяжело дышавший дядя Верной. В руках у него было ружье Звук пишущих перьев пронёсся по залу, но МакГонагалл продолжила чтение. — так что теперь стало ясно, что лежало в том длинном пакете, о содержимом которого он никому не рассказал. — Кто там? — крикнул дядя Вернон. — Предупреждаю, я вооружен! За дверью все стихло. И вдруг... ТРАХ! – Трах… – многозначительно поиграл бровями какой-то семикурсник с факультета Хаффлпафф. Мужская половина Хогвартса прыснула, а женская возвела взоры к зачарованную потолку. – Как дети малые. – Гермиона фыркнула глядя на своих лучших друзей, а те двое в ответ ещё шире улыбнулись. В дверь ударили с такой силой, что она слетела с петель и с оглушительным треском приземлилась посреди комнаты. – Ого...Хагрид, да у тебя такие силы… – Близнецы округлили глаза, оценивающе приглядываясь к великану. Хагрид густо покраснел, а Гарри вдруг вспомнил, что последовало за действиями разозлившегося большого друга и занервничал, вдруг у Хагрида будут проблемы. Мисс Хамфри, наблюдавшая за мыслительным процессом переживаний Поттера, отразившихся на его лице, мягко ему улыбнулась, словно успокаивала его. Это возымело должного эффекта и Поттер немного расслабился, однако на лесничего поглядывать не перестал. В дверном проеме стоял великан. Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как черные жуки. – Вот это описание. – Присвистнул Ли Джордан, а остальные ученики, хорошо знающие добрый характер лесничего, захохотали. – Ну, если не знать Хагрида, именно таким он и кажется. – Извиняющимся тоном промолвил Гарри и с улыбкой посмотрел на Хагрида. Многие согласно закивали. Великан протиснулся в хижину и пригнулся, но голова его все равно касалась потолка—уж слишком он был велик. Он наклонился, поднял дверь и легко поставил ее на место. Грохот урагана, доносившийся снаружи, сразу стал потише. Великан повернулся и внимательно оглядел всех, кто был в хижине. — Ну чего, может, чайку сделаете, а? Непросто до вас добраться, да... устал я… Многочисленные смешки пронеслись по залу, а МакГонагалл неодобрительно посмотрела на лесничего. – Хагрид, ты был отправлен не чаи распивать. Великан густо покраснел и начал оправдываться. – Дак это...правда устал да замёрз... Минерва решила, что объяснять что-либо не имеет смысла и вернулась к чтению. Великан шагнул к софе, на которой сидел застывший от страха Дадли. — Ну-ка подвинься, пузырь, — приказал незнакомец. Большой Зал наполнился смехом всех студентов. Преподаватели старались скрыть улыбки, как и некоторые взрослые. – Так его, Хагрид! – Одобрительно слышалось со всех сторон. Дадли взвизгнул и, соскочив с софы, рванулся к вышедшей из второй комнаты матери и спрятался за нее. Тетя Петунья в свою очередь шагнула за спину дяди Вернона и пугливо пригнулась, словно надеялась, что за мужем ее не будет видно. – Наивные. – захихикал Рон. Гарри и Гермиона переглянулись. — А вот и наш Гарри! — удовлетворенно произнес великан. Гарри всмотрелся в свирепое, страшное лицо, скрытое волосами, и увидел, что глаза-жуки сузились в улыбке. – Знаешь, друг, твои описания довольно интересные. – Симус Финиган хмыкнул, оглядывая великана с ног до головы. – Хагрид, прости, – Гарри виновато посмотрел на своего самого первого друга, а тот добродушно махнул рукой, мол, не страшно. — Когда я видел тебя в последний раз, ты совсем маленьким был, — сообщил великан.—А сейчас вон как вырос — и вылитый отец, ну один в один просто. А глаза материны. – Это был первый раз, когда я что-то узнал о родителях. – Поттер благодарно улыбнулся Хагриду, старательно игнорируя сочувствующие взгляды направленные на него. Дядя Вернон издал какой-то странный звук, похожий на скрип, и шагнул вперед. — Я требую, чтобы вы немедленно покинули этот дом, сэр! — заявил он. – Интересно, как этот тупой боров надеется выгнать великана, – хмыкнул Драко и переглянулся с друзьями. — Вы взломали дверь и вторглись в чужие владения! — Да заткнись ты, Дурсль! Почти все студенты одобрительно заулюлюкали. – Молодец, Хагрид! – Так держать, Хагрид! – Хагрид, сделай его! Лесничий, польщённый таким вниманием к себе, покраснел, улыбаясь в бороду. Гарри усмехнулся, мысленно представляя, какая реакция их ждёт на поросячий хвостик. Джинни, которая сидела рядом с ним, шёпотом спросила. – Ты чего так улыбаешься? – Да вот думаю, как они отреагируют на другие события, – хмыкнул Гарри и улыбнулся девушке ещё шире. Великан протянул руку и, выдернув ружье из рук дяди Вернона, с легкостью завязал его в узел, словно оно было резиновое, а потом швырнул его в угол. Зал вновь разразился хохотом и одобрительными возгласами. Многие с уважением смотрели на Хагрид, а тот старался смотреть куда угодно, лишь бы не на свирепо настроенную Минерву МакГонагалл. Дамблдор, улыбающийся в бороду, весело подмигнул лесничему, чем придал ем чуть большую уверенность. Дядя Верной пискнул, как мышь, которой наступили на хвост. – Трус. – Фыркнул Невилл. – Лонгботтом, я, конечно, не трус, но тоже бы испугался Хагрида. – Криво улыбнулся Забини, получая кивки согласия не только со стороны своих софакультетников, но и от остальных студентов. – Согласен. – Рон серьёзно посмотрел на Невилла, – Злить Хагрида равносильно самоубийству. – Самоубийству равносильно возиться с «милыми зверушками» Хагрида. – шёпотом произнесла Гермиона так, чтобы её услышали только Гарри и Рон. Друзья понимающе захихикали, получив подозрительные взгляды со стороны всех, кто за ними наблюдал. — Да... Гарри, — произнес великан, поворачиваясь спиной к Дурслям. — С днем рождения тебя, вот. Я тут тебе принес кой-чего... Может, там помялось слегка, я... э-э... сел на эту штуку по дороге... но вкус-то от этого не испортился, да? Некоторые слизеринцы брезгливо поморщились, однако комментировать ничего не стали. – Это очень мило, Хагрид, – миссис Уизли мягко улыбнулась великану. – Мой самый первый праздничный торт. – Гарри так счастливо заулыбался, что многие друзья, да и взрослые, вновь стали решительно отрицательно настроены по отношению к Дурслям. Великан запустил руку во внутренний карман черной куртки и извлек оттуда немного помятую коробку. Гарри взял ее дрожащими от волнения руками и поспешно открыл, хотя пальцы плохо слушались его. Внутри был большой липкий шоколадный торт, на котором зеленым кремом было написано: «С днем рождения, Гарри!» – С днём рождения, Гарри! – вновь начали сыпаться поздравления к книжному Поттеру, а близнецы Уизли запели песню и кричать пожеланиями своему другу. Даже чета Малфоев прятала улыбки, глядя на всеобщее веселье, чем немало удивила своего отпрыска. Гриффиндорец закатил глаза, а Гермиона, Рон и Джинни прыснули. Очевидно, переубеждать окружающих это делать ему не удастся. Гарри посмотрел на великана. Он хотел поблагодарить его за подарок, но слова благодарности потерялись по пути ко рту, и вместо этого он сказал совсем другое: — Вы кто? – Сама вежливость. – Усмехнулась Грейнджер, плечом поддевая друга. – Эй, не осуждай меня, я был растерян! Девушка состроила гримасу. – Ну да, ну да, это же оправдание. Поттер скосился на неё и как бы невзначай промолвил. – Ага, ты, когда растеряна, вообще не способна что-то говорить. – Да когда такое было? – Гермиона недоуменно округлила глаза. Их разговор привлёк внимание слизеринцев, прислушивавшихся теперь к ним. – Ну, даже не знаю, – Рон хитро улыбался, переглянувшихся с Гарри, – Приятель, ты не помнишь ту девочку, которая случайно забыла, что она волшебница и искала, чем бы кое-что поджечь? Гермиона густо покраснела и сердито посмотрела на друзей. – А это не та ли, которая… – Ладно! – её восклицание привлекло внимание окружающих, а пылающие щёки вызвали интерес, – Прекращайте… Тео, Драко и Блейз переглянулись, но пока решили ничего не говорить. Великан хохотнул. — А ведь точно, я и забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса. Он протянул огромную ладонь и, обхватив руку Гарри, энергично потряс ее. Гарри, да и многие знакомые с сильной хваткой Хагрида, поморщились, однако что-либо в протест не говорили, не желая расстраивать доброго великана. — Ну так чего там с чаем? — спросил он, потирая руки. — Я... э-э... и от чего-нибудь покрепче не отказался бы, если... э-э... у вас есть. – Рубеус Хагрид! – МакГонагалл яростно посмотрела на провинившегося великана, который стушевался под её взглядом, – Вопиющее нарушение всех форм инструктажа поступающих студентов! Я дала тебе строгие указания, а ты! Многие бросали на Хагрида сочувствующие взгляды, пока его чихвостили, но сказать что-то в защиту не решались. Гарри несколько раз порывался заступиться за друга, но либо его отговаривали друзья, схватившие его за руки, либо голос разума, шептавший, что в некоторой степени Хагрид это заслужил. Даже Дамблдор строго смотрел на Рубеуса, впервые за долгое время не вмешиваясь в публичную порку. Нотации и праведный гнев могли продлиться на несколько часов, потому лорд Певерелл, поплыв в воздухе к кипящей от злости Минерве, прервал её пламенную речь. – Вы можете осуждать вашего лесника, можете ругать его, но это не изменит того факта, что Хагрид – хороший человек, который иногда делает необдуманные поступки, – он кинул быстрый взгляд на ссутулившегося великана, который низко опустил голову, – Но ни один из его поступков не был сделан с намерением кому-либо навредить. У него доброе сердце. Вместо нотаций, профессор МакГонагалл, лучше бы вы провели воспитательную беседу. Наедине. Минерва с вызовом посмотрела на призрака, гордо поднявшись со своего места. – Не сомневайтесь, я свои обязанности знаю, – резко ответила она и поджала губы. – А вот это мы обсудим позже, когда придёт время осуждать вас. – в тон ей ответил Певерелл и больше ничего не объясняя растворился в воздухе, оставляя декана гриффиндорцев в недоумении. На несколько минут чтение было прервано, дабы преподаватели могли переговорить этот неприятный момент. Студенты в это время решили переговорить друг с другом. Гарри, Рон, Гермиона и Джинни зашептались между собой. – Если рассуждать рационально, промахи есть у всех, не только у Хагрида или у нас. – Рон бросил взгляд в сторону преподавателей. Дамблдор как раз наблюдал за четвёркой, улыбаясь уголком губ. – И лорд Певерелл прав. – В чём он прав, Рон? – Грейнджер возмущённо посмотрела на рыжего, – Уж кого-кого, а профессора МакГонагалл и обвинять в промахах… – Полностью согласен… – зашептал Гарри, и тут же добавил, когда увидел возмущённого друга, – С тобой, Рон. – Что?! – Гермиона так сильно удивилась, что перешла с шёпота на крик, тут же извинившись перед Лавандой и Парвати, которых она невольно напугала. – То, Гермиона. Рон полностью прав. – Гарри припечатал подругу взглядом, – Сама посуди. Профессор много раз допускала ошибки. Она никогда не прислушивается к студентам, не верит им, а порой ставит интересы школы выше интересов или возможностей учеников. – Но давайте тогда будем более рациональны, – закатила глаза девушка, – Если бы эти самые студенты не лезли туда, куда им не следует, профессору не пришлось бы делать выбор, верить им или нет. – К тому же у профессора обязанностей куча, – вставила Джинни, по всей видимости встав на защиту подруги, – Она и декан, и профессор трансфигурации, и заместитель директора. Гарри хохотнул. – Логично. Только вот в огромном количестве обязанностей виноваты не студенты, Джинни. Профессор сама их на себя взяла. – Хорошо, перейдём на высший уровень рациональности. – фыркнул Рон. – Эти студенты не лезли туда, куда им не нужно. Их почти всегда втягивали внешние факторы. – Вот и выяснили, – торжественно воскликнула мисс Уизли, и когда друзья посмотрели на неё, изрекла – Во всём виноват Тёмный Лорд! Через секунду ребята расхохотались, согласившись с мнением Джинни. Несколько минут спустя, когда преподаватели вновь расселись по своим местам, в зале вновь наступила тишина и Минерва продолжила. Взгляд великана упал на пустой камин, в котором тоскливо лежали сморщенные пакетики из-под чипсов. Великан презрительно фыркнул и нагнулся над камином — никто не видел, что он там делает, но когда через секунду великан отодвинулся, в камине полыхал яркий огонь. МакГонагалл кинула быстрый взгляд на Хагрида, но ничего не стала комментировать. Зато Амбридж было, что сказать. – Вам запрещено колдовать, Хагрид! – она торжествующе посмотрела на министра, который кивнул ей. – Я дал разрешение Рубеусу, министр Фадж, и здесь нет никаких нарушений правил. – Вмешался Дамблдор, чем вызвал практически всеобщий вздох облегчения. – В уставе Хогвартса есть такая сноска, перечитайте, если угодно. Большинство студентов любило Хагрида, даже некоторые слизеринцы. Он всегда был добр к детям, завоевывая их сердца своими простодушием и искренностью. Мерцающий свет залил сырую хижину, и Гарри сразу почувствовал себя так, словно залез в горячую ванну. Гигант сел обратно на софу, прогнувшуюся под его весом, и начал опорожнять карманы, которых в его куртке было великое множество. – Готов поспорить на что угодно, маглам это не понравилось. – хмыкнул Драко. – Да им вообще ничего не нравится, пора уже привыкнуть. – усмехнулся Гарри. – Полагаю, они не все такие? – поинтересовался Тео Нотт. – Нет. – как ни странно, ответ последовал от Люциуса Малфоя, – Большинство магловских деловых партнёров куда приятнее магов, да и манеры получше. Это, конечно, не относится к Вашим родственникам, мистер Поттер. Под конец речи Люциус ехидно усмехнулся. – Знаю. – хмыкнул Поттер, не питая никаких нежных чувств к семейству Дурслей. На софе появились медный чайник, мятая упаковка сосисок, чайник для заварки, кочерга, несколько кружек с выщербленными краями и бутылка с какой-то янтарной жидкостью, к которой он приложился, прежде чем приступить к работе. Вскоре хижина наполнилась запахом жарящихся сосисок, весело шипящих на огне. Никто не двинулся с места и не сказал ни слова, пока великан готовил еду, но как только он снял с кочерги шесть нанизанных на нее сосисок — жирных, сочных, чуть подгоревших сосисок,—Дадли беспокойно завертелся. – Ага, чипсами похоже не наелся. – засмеялся Дин. — Что бы он ни предложил, Дадли, я запрещаю тебе это брать, — резко произнес дядя Вернон. – Как будто кто-то ему предлагает. – закатил глаза Дин Томас. Великан мрачно усмехнулся. — Да ты чего разволновался-то, Дурсль? — насмешливо спросил Он. — Да мне б ив голову не пришло его кормить — вон он у тебя жирный-то какой. Слушатели, от мала до велика, засмеялись, соглашаясь со словами книжного Хагрида. Он протянул сосиски Гарри, который был так голоден, что проглотил их в мгновение ока, думая о том, что в жизни не ел ничего вкуснее. – Ещё бы, накормили детей чипсами, – недовольно проворчала миссис Уизли. Каждый, кто хоть раз был в гостях у этого семейства знал, что Молли никогда не допускает, чтобы за ужином подавали скудный или нездоровый ужин. Но даже наслаждаясь сосисками, он не сводил глаз с великана. И наконец решился задать вопрос, который, кроме него, кажется, никто задавать не собирался. — Извините, но я до сих пор не знаю, кто вы такой, — вежливо произнес Гарри. Гермиона одобрительно посмотрела на Поттера, мол вот, можешь, когда хочешь, на что парень улыбнулся пожав плечами. Великан сделал глоток чая и вытер рукой блестевшие от жира губы. Женщины и девушки поморщились, а Нарцисса, Минерва и Молли и вовсе недобро сверкнули глазами на лесничего. — Зови меня Хагрид, — просто ответил он. — Меня так все зовут. А вообще я ж тебе уже вроде все про себя рассказал — я хранитель ключей в Хогвартсе. Ты, конечно, знаешь, что это за штука такая, Хогвартс? — Э-э-э... Вообще-то нет, — робко выдавил из себя Гарри. У Хагрида был такой вид, словно его обдали холодной водой. – Понимаю, тут многие бы так отреагировали. – усмехнулся Люпин, хлопнув по плечу Хагрида. — Извините, — быстро сказал Гарри. – Тебе не за что извиняться, Гарри! – воскликнула Лаванда Браун, удивляясь услышанному. – У-у-у, уж если Браун это заметила… – иронично произнесла Гермиона, да так, что даже слизеринцы не сдержали смеха. Лаванда же рассерженно посмотрела на Грейнджер. — Извините?! — рявкнул Хагрид и повернулся к Дурслям, которые спрятались в тень. — Это им надо извиняться! Я... э-э... знал, что ты наших писем не получил, но чтобы ты вообще про Хогвартс не слышал? Не любопытный ты, выходит, коль ни разу не спросил, где родители твои всему научились... — Научились чему? — непонимающе переспросил Гарри. — ЧЕМУ?! — прогрохотал Хагрид, вскакивая на ноги. — Ну-ка погоди, разберемся сейчас! – Туши свет, бросай гранату, Хагрид идёт разбираться! – Фред и Джордж Уизли театрально попадали «от страха» в обморок, вызвав смех в зале. – Мальчики. – миссис Уизли строго посмотрела на сыновей, но не возымела должного эффекта. Казалось, разъяренный великан стал еще больше и заполнил собой всю хижину. Дурели съежились от страха у дальней стены. – Вот тут не могу их осуждать, – Рон с улыбкой посмотрел на Хагрида. — Вы мне тут чего хотите сказать? — прорычал он, обращаясь к Дурслям. — Что этот мальчик—этот мальчик! — ничегошеньки и не знает о том, что... Ничего не знает ВООБЩЕ? Гарри решил, что великан зашел слишком далеко. В конце концов он ходил в школу и не так уж плохо учился. — Кое-что я знаю, — заявил он. — Математику, например, и всякие другие вещи. Взрослые снисходительно улыбнулись, а студенты захихикали. Гарри покраснел от стыда. – Я был ребёнком, хватит смеяться. Джинни нежно коснулась плеча парня. – Мы смеёмся не над тобой, а над ситуацией. Тебя никто не осуждает. Поттер благодарно улыбнулся, почувствовав себя неловко, пока Рон подозрительно сощурился на сладкую парочку. Рядом сидящая Гермиона ткнула его пальцем в бок и что-то зашептала на ухо, отчего лицо молодого человека прояснилось и он шепотом ответил ей так, чтобы никто не услышал. – Согласен, лучше Гарри, чем этот придурок Томас. Грейнджер закатила глаза, но отвечать не стала. Но Хагрид просто отмахнулся от него. — Я ж не об этом... а о том, что ты о нашем мире ничего не знаешь. О твоем мире. О моем мире. О мире твоих родителей. — Каком мире? — непонимающе переспросил Гарри. У Хагрида был такой вид, словно он вот-вот взорвется. — ДУРСЛЬ! — прогремел он. Присутствующие уже диву давались, как же Дурсли вообще остались живы после разговора с Хагридом. Дядя Вернон, побледневший от ужаса, что-то неразборчиво прошептал. Хагрид отвернулся от него и посмотрел на Гарри полубезумным взглядом. — Но ты же знаешь про своих родителей... ну, кто они были? — с надеждой спросил он.—Да точно знаешь, не можешь ты не знать... к тому же они не абы кто были, а люди известные. И ты... э-э... знаменитость. — Что? — Гарри не верил своим ушам. — Разве мои мама и папа... разве они были известными людьми? – В этом весь ты… – Гермиона с понимающей улыбкой посмотрела на друга. – Что я? – Ты в первую очередь думаешь о других, а не о себе, Гарри, – промурлыкала в ответ Луна. – Ты слишком благороден, чтобы быть тщеславным. Отряд Дамблдора согласно закивал, а Гарри вновь покраснел, польщённый этими словами. — Значит, ты не знаешь... Ничегошеньки не знаешь... — Хагрид дергал себя за бороду, глядя на Гарри изумленным взором. — Ты чего, не знаешь даже, кто ты такой есть? — наконец спросил он. Дядя Верной внезапно обрел дар речи. – Я уже забыл об этом идиоте. – проворчал Драко и многие с ним согласились. — Прекратите! — скомандовал он. — Прекратите немедленно, сэр! Я запрещаю вам что-либо рассказывать мальчику! – И что сделает этот идиот? – фыркнул Фред – Несомненно, раз уж такой великий магл запрещает Хагриду, конечно он не станет ни о чём говорить. – в том брату произнёс Джордж. Хагрид посмотрел на него с такой яростью, что даже куда более храбрый человек, чем дядя Вернон, сжался бы под этим взглядом. А когда Хагрид заговорил, то казалось, что он делает ударение на каждом слоге. — Вы что, никогда ему ничего не говорили, да? Никогда не говорили, что в том письме было, которое Дамблдор написал? Я ж сам там был, у дома вашего, этими вот глазами видел, как Дамблдор письмо в одеяло положил! А вы, выходит, за столько лет ему так и не рассказали ничего, прятали все от него, да? — Прятали от меня что? — поспешно поинтересовался Гарри. — ПРЕКРАТИТЕ! Я ВАМ ЗАПРЕЩАЮ! - нервно заверещал дядя Верной. – Иди убейся об стенку, придурок. – процедил Дин Томас. – Я понимаю ваш негатив, друзья, – мисс Хамфри с пониманием смотрела на студентов, но её тон был наполнен стальными нотками, – но не забывайте, вы в присутствии взрослых. Сдерживайтесь от оскорблений. – Простите, мэм... Тетя Петунья глубоко вдохнула воздух с таким видом, словно ужасно боялась того, что последует за этими словами. — Эй, вы, пустые головы, сходите вон проветритесь, может, полегчает, — посоветовал им Хагрид, поворачиваясь к Гарри. — Короче так, Гарри, ты волшебник, понял? – Краткость — сестра таланта. – Дамблдор весело подмигнул лесничему, вызвав смех своим комментарием у окружающих. В доме воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом моря и приглушенным свистом ветра. — Я кто? — Гарри почувствовал, что у него отвисла нижняя челюсть. — Ну, ясное дело кто — волшебник ты. — Хагрид сел обратно на софу, которая протяжно застонала и просела еще ниже. — И еще какой! А будешь еще лучше... когда немного... э-э... подучишься, да. Кем ты еще мог быть, с такими-то родителями? И вообще пора тебе письмо свое прочитать. – Уверен, Поттер вряд ли поверил. – Нотт покосился на упомянутого гриффиндорца и получил утвердительный кивок. – Я тоже не сразу поверила, – улыбнулась Гермиона, вспоминая, как ей пришло письмо и как декан Гриффиндора показывала чудеса. – А к тебе кто приходил? – с интересом спросил Тео. – Профессор МакГонагалл. – Гермиона удивлённо смотрела на слизеринца, недоумевая, с чего бы вдруг его заинтересовала такая мелочь. – О, я помню, – Минерва еле заметно улыбнулась, глядя на девушку, – мисс Грейнджер не верила до тех пор, пока я не продемонстрировала чары левитации и трансфигурации. Ребята весело заулыбались. – И не завалила вас вопросами? – хитро поинтересовался Гарри, тут же получив локтем в бок, – ай! Но это же очевидно! – Гарри Джеймс Поттер, прекрати издеваться надо мной! Наблюдая за препирательствами многие смеялись, в числе которых были даже слизеринцы. Гарри протянул руку и наконец-то, после стольких ожиданий, в ней оказался желтоватый конверт, на котором изумрудными чернилами было написано, что данное письмо адресовано мистеру Поттеру, который живет в хижине, расположенной на скале посреди моря, и спит на полу. – Наконец-то! – воскликнули друзья Гарри, – Ты наконец-то получил свое письмо! Гарри вскрыл конверт, вытащил письмо и прочитал: ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Директор: Альбус Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный, чародей, Президент Международной конфедерации магов) Дорогой мистер Поттер! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются 1 сентября. Ждем вашу сову не позднее 31 июля. Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора! – А я думал, у Поттера будет что-то другое, – Забини грустно наклонил голову набок, – Всё таки он — Гарри Поттер. – Нет, мистер Забини. – спустя очень долгое молчание заговорил Снейп, – Все получают стандартные приглашения и письма. Для самопишущего пера нет исключений. Гарри показалось, что у него в голове устроили фейерверк Вопросы, один ярче и жарче другого, взлетали в воздух и падали вниз, а Гарри все никак не мог решить, какой задать первым. Прошло несколько минут, прежде чем он неуверенно выдавил из себя: — Что это значит: они ждут мою сову? – Тебя интересовало именно это?! – Гермиона поражённо посмотрела на друга, а тот закатил глаза. – Герм, я был растерян, говорил же. – Ну, не знаю. Обычно ты сообразительнее, когда растерян. – поддевая друга хмыкнул Рон. – Уизли, ты даже когда собран менее сообразителен, чем Поттер в детстве, – фыркнула Паркинсон, чем вызвала осуждающие взгляды со стороны гриффиндорцев. – Мисс Паркинсон, ещё одно оскорбление и Вы будете до конца года чистить котлы в лаборатории без магии. – Северус Снейп смотрел на слизеринку так, что девушка поёжилась и коротко кивнула. Остальные представители трёх других факультетов удивлённо переглядывались. — Клянусь Горгоной, ты мне напомнил кое о чем, — произнес Хагрид, хлопнув себя по лбу так сильно, что этим ударом вполне мог бы сбить с ног лошадь. А затем запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда сову — настоящую, живую и немного взъерошенную, — а также длинное перо и свиток пергамента. Хагрид начал писать, высунув язык, а Гарри внимательно читал написанное: – Ай-яй-яй, Гаррикинс… – Как не стыдно? – А с виду такой хороший мальчик! Близнецы Уизли с наигранным осуждением смотрели на Поттера, что даже Гарри не удержался и расхохотался, как и остальные ребята. Взрослые снисходительно смотрели за веселящимися детьми, а когда те успокоились, профессор МакГонагалл продолжила. Дорогой мистер Дамблдор! Передал Гарри его письмо. Завтра еду с ним, чтобы купить все необходимое. Погода ужасная. Надеюсь, с вами все в порядке. Хагрид! Хагрид скатал свиток, сунул его сове в клюв, подошел к двери и вышвырнул птицу туда, где бушевал ураган. Сердобольные Парвати и Лаванда неодобрительно посмотрели на Хагрида. Затем вернулся и сел обратно на софу. При этом вид у него был такой, словно сделал он что-то совершенно обычное, например поговорил по телефону. – Что такое телефон? – не удержался Малфой-млдаший и, как и многие другие чистокровные студенты, посмотрел на Поттера и Грейнджер. – Это такое изобретение, с помощью которого маглы могут друг с другом общаться на расстоянии, даже находясь на другом континенте. – коротко ответил Гарри. Видя, что чистокровные не поняли, Гермиона решила вмешаться. – Знаешь, как работает голосовой патронус? – Драко кивнул и Грейнджер продолжила, – Вот по такому принципу и работает телефон. Ты можешь услышать собеседника с его помощью, или прочитать сообщение от него. Впрочем, сейчас об этом не время, но могу позже объяснить или нарисовать это изобретение, если угодно. Чета Малфоев не то, чтобы неодобрительно относилась к маглорожденной Грейнджер, скорее удивлённо, что та без враждебности разговаривала с их сыном. Ровно как и сам отпрыск их семейства, кивнувший на предложение гриффиндорки. После прочтения первых глав, Нарцисса и Люциус поговорили, доступно объяснив, что детской вражде настал момент исчезнуть и меняющиеся планы на жизнь этому очень плодотворно помогут. Слизеринцы тоже косились на Драко, который решил игнорировать их взгляды. Но не все. – Я поприсутствую. – заявил Блейз Забини, который, впрочем, никогда не относился плохо к Гермионе, – У маглов очень много полезных изобретений. – Присоединяюсь. – криво улыбнулся Нотт, как-то странно глядя на Гермиону. – Что-ж, раз уж с этим разобрались, можно уже продолжить. – Снейп привычно кривил губу, с иронией наблюдая за разворачивающейся картиной. Гарри и Рон не были удивлены тому, что Гермиона не была враждебна к слизеринцам. Накануне у них состоялся разговор с предком Гарри, собравшим их в одной из пустых аудиторий Хогвартса. Игнотус достаточно разумно объяснил, почему ребятам стоит налаживать контакты с чистокровными студентами, переманивая их на сторону добра. После долгих и упорных споров, друзья согласились с планом Певерелла. Там же, кстати, он и поведал Поттеру об их родстве, чем сильно удивил и обрадовал гриффиндорца. Гарри вдруг понял, что сидит с открытым ртом, и быстро захлопнул его. — Так на чем мы с тобой остановились? — спросил Хагрид. В этот момент из тени вышел дядя Вернон. Лицо его все еще было пепельно-серым от страха, но на нем отчетливо читалась злость. — Он никуда не поедет, — сказал дядя Вернон. Хагрид хмыкнул. – А его кто-то спрашивает? – фыркнула Джинни. – Ну ты что? Это же сделает меня счастливым, – криво улыбнулся Гарри, – А, что сделает меня счастливым — несчастье для Дурслей. — Знаешь, хотел бы я посмотреть, как такой храбрый магл, как ты, его остановит… Зал захохотал, оценивая остроумный ответ Хагрида по достоинству. — Кто? — с интересом переспросил Гарри. —Магл,—пояснил Хагрид—Так мы называем всех неволшебников—маглы. Да, не повезло тебе... ну в том плане, что хуже маглов, чем эти, я в жизни не видал. – Кстати, а многих повидал? – шепотом спросил у Хагрида Гарри. – Ну… э… достаточно. – улыбнулся в бороду тот. — Когда мы взяли его в свой дом, мы поклялись, что положим конец всей этой ерунде,—упрямо продолжил дядя Верной, — что мы вытравим и выбьем из него всю эту чушь! Тоже мне волшебник! Наступила подозрительная тишина. Гарри поёрзал на месте, избегая чьего-либо взгляда. – Мистер Поттер, – подозрительно мягко начала Минерва МакГонагалл, – А что означает «вытравим и выбьем»? Поттер пожал плечами. – То, что и должно означать в понимании нормального человека. – Почему Вы никому не говорили об этом? – вмешался Снейп, недоумевая о том, как он мог видеть в этом мальчике Джеймса Поттера. – Потому что это только мои проблемы? – изогнул бровь гриффиндорец. – Ну, или потому что мне бы не поверили. – Это не так, мистер Поттер. – МакГонагалл внимательно посмотрела на Гарри, – Скажите Вы об этом и школа, и Министерство начало бы проверку. Никто даже не заметил, как в Большой зал вернулся Игнотус Певерелл, пока он не заговорил. – Хорошо бы проверили, да, Гарри? – Призрак приблизился к своему потомку и подмигнул ему, – Наверное, так же хорошо, как проверяли тебя на протяжении десяти лет, когда ты жил у этих ублюдков. Министр и Амелия Боунс переглянулись, и если Фадж был возмущён до глубины души, то Амелия действительно чувствовала вину. – Мы с этим разберёмся, мистер Поттер. Гарри равнодушно пожал плечами. — Так вы знали? — недоверчиво спросил Гарри. — Вы знали, что я... что я волшебник? — Знали ли мы?! — внезапно взвизгнула тетя Петунья. — Знали ли мы? Да, конечно, знали! Как мы могли не знать, когда мы знали, кем была моя чертова сестрица! О, она в свое время тоже получила такое письмо и исчезла, уехала в эту школу и каждое лето на каникулы приезжала домой, и ее карманы были полны лягушачьей икры, а сама она все время превращала чайные чашки в крыс. Я была единственной, кто знал ей цену, — она была чудовищем, настоящим чудовищем! Но не для наших родителей, они-то с ней сюсюкались — Лили то, Лили это! Они гордились, что в их семье есть своя ведьма! – Да, зависть затмила её рассудок… – сказал Ремус, сам он был мрачнее тучи. Она замолчала, чтобы перевести дыхание, и после глубокого вдоха разразилась не менее длинной и гневной тирадой. Казалось, что эти слова копились в ней много лет, и все эти годы она хотела их выкрикнуть, но сдерживалась, и только теперь позволила себе выплеснуть их наружу. — А потом в школе она встретила этого Поттера, и они уехали вместе и поженились, и у них родился ты. И конечно же я знала, что ты будешь такой же, такой же странный, такой же... ненормальный! А потом она, видите ли, взорвалась, а тебя подсунули нам! МакГонагалл резко оборвалась, не в силах сдерживать гнев. Она со злостью посмотрела на Дамблдора. Директор молчал. Оправдания не было. – Как можно такое говорить ребёнку, – Молли Уизли с ужасом воспринимала услышанное, – Как можно ненавидеть невинное дитя… – Всё в порядке, миссис Уизли. – Гарри мягко улыбнулся женщине, которая любила его, как родная мать. Гарри побледнел как полотно. Какое-то время он не мог произнести ни слова, но потом дар речи снова вернулся. — Взорвалась? — спросил он. — Вы же говорили, что мои родители погибли в автокатастрофе! – ЧТО? – В АВТОКАТАСТРОФЕ?! – КАК У НЕЁ ЯЗЫК ТОЛЬКО ПОВЕРНУЛСЯ ТАКОЕ СКАЗАТЬ?! С всех сторон летели возмущённые возгласы, а Гарри даже не знал, куда деваться. Неловкость, которую он испытывал, невозможно было скрыть. Джинни тихонько взяла его руку и переплела пальцы и от этого нежного, но такого сильного поступка, растерянность и ранимость в Гарри обернулись невероятным теплом, согревающим его душу. – Спасибо. – тихо шепнул ей Поттер, а Джинни в ответ лишь нежно ему улыбнулась. Наблюдавшие за ними Рон, Гермиона и Луна переглянулись, не решаясь портить такой чудесный момент. – Я лично приду к этим Дурслям, – стальным тоном сказал Люпин, а потом посмотрела на рычащего пса, – Да, Бродяга, ты пойдёшь со мной. Даже не обсуждается. – Эй, Ремус, только без нас не ходи! – Близнецы Уизли помахали руками, на что оборотень коротко кивнул. —АВТОКАТАСТРОФА?! — прогремел Хагрид и так яростно вскочил с софы, что Дурсли попятились обратно в угол.—Да как могла автокатастрофа погубить Лили и Джеймса Поттеров? Ну и ну, вот дела-то! Вот это да! Да быть такого не может, чтоб Гарри Поттер ничего про себя не знал! Да у нас его историю любой ребенок с пеленок знает! И родителей твоих тоже! — Но почему? — В голосе Гарри появилась настойчивость. — И что с ними случилось, с мамой и папой? Вся та злость, которая витала в зале, мгновенно сошла на нет, оставляя после себя молчание и лёгкую грусть. Гарри продолжал мягко сжимать переплетённые пальцы Джинни, стараясь не слушать, что сейчас прочитает профессор. Ярость сошла с лица Хагрида. На смену ей вдруг пришла озабоченность. — Да, не ждал я такого, — произнес он низким, взволнованным голосом. — Дамблдор меня предупреждал, конечно, что непросто будет... ну... забрать тебя у этих... Но я и подумать не мог, что ты вообще ничего не знаешь. Не я, Гарри, должен бы рассказать тебе обо всем... э-э... но кто-то ж должен, так? Ну не можешь ты ехать в Хогвартс, не зная, кто ты такой. Он мрачно посмотрел на Дурслей. — Что ж, думаю, что будет лучше, если я тебе расскажу., н-ну.. то, что могу, конечно, а могу не все, потому как., э-э... загадок много осталось, непонятного всякого… – До сих пор остаётся. – шепнул Нотту Блейз, а то согласно кивнул. Он снова сел и уставился на огонь. — Наверное, начну я... с человека одного, — произнес Хагрид через несколько секунд. — Нет, поверить не могу, что ты про него не знаешь, — его в нашем мире все знают... — А кто он такой? — спросил Гарри, не дав Хагриду замолчать и уйти в себя. – Отличная тактика, Поттер! – гаркнул внезапно Муди и многие студенты (да и взрослые) подпрыгнули от неожиданности, – ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! – Асталор! – МакГонагалл возмущённо посмотрела на бывалого аврора, но тот и глазом (в буквальном смысле) не повёл. — Ну.. Я вообще-то не люблю его имя произносить. Никто из наших не любит. — Но почему? — Клянусь драконом, Гарри, люди все еще боятся, вот почему. А, чтоб меня, нелегко все это... Короче, был там один волшебник, который... который стал плохим. Таким плохим, каким только можно стать. Даже хуже. Даже еще хуже, чем просто хуже. Звали его... Хагрид задохнулся от волнения и замолк — Может быть, вы лучше напишете это имя? — предложил Гарри. — Нет... не знаю я, как оно пишется. Ну ладно... э-э.. МакГонагалл сделала паузу, а Гарри понимающе улыбнулся, видя, что его любимый профессор пытается пересилить себя. Волдеморт, Большинство присутствующих поёжились, но МакГонагалл не дала паузе заполнить зал. — выдавил наконец Хагрид, пере дернувшись. — И больше не проси меня, ни за что не; повторю. В общем, этот волшебник лет так... э-э. двадцать назад начал себе приспешников искать. И нашел ведь. Одни пошли за ним, потому что испугались, другие подумали, что он властью с ними поделится. А власть у него была ого-го, и чем дальше, тем больше ее становилось. Темные были дни, да. Никому нельзя было верить. Жуткие вещи творились. Побеждал он, понимаешь. Нет, с ним, конечно, боролись, а он противников убивал. Ужасной смертью они умирали. Даже мест безопасных почти не осталось... разве что Хогвартс, да! Я так думаю, что Дамблдор был единственный, кого Ты-Знаешь-Кто боялся. Потому и на школу напасть не решился... э-э... тогда, по крайней мере. А твои мама и папа — они были лучшими волшебниками, которых я в своей жизни знал. Лучшими учениками школы были, первыми в выпуске. – Это правда, – кивнул Дамблдор, – Твои родители были прекрасными людьми. – Спасибо, профессор Дамблдор. – Гарри улыбнулся. Ему всегда было тепло на душе, когда кто-то хорошо отзывался о его родителях. Не пойму, правда, чего Ты-Знаешь-Кто их раньше не попытался на свою сторону перетянуть... Знал, наверное, что они близки с Дамблдором, потому на Темную сторону не пойдут. Гарри вопросительно посмотрел на Люциуса Малфоя, но так, чтобы никто этого не заметил, а аристократ так же незаметно кивнул. Как бы не происходили обстоятельства тогда, но Малфой уважал Поттеров. Они были благородными и сильными людьми, это невозможно было отрицать. А потом подумал: может, что их убедит... А может, хотел их... э-э... с дороги убрать, чтоб не мешали. В общем, никто не знает. Знают только, что десять лет назад, в Хэллоуин, он появился в том городке, где вы жили. Тебе всего год был, а он пришел в ваш дом и... и… МакГонагалл замолчала. Ей всегда было сложно говорить и вспоминать о своих учениках, павших от рук Тёмных сил. Хагрид внезапно вытащил откуда-то грязный, покрытый пятнами носовой платок и высморкался громко, как завывшая сирена. Девушки поморщились. — Ты меня извини... плохой я рассказчик, Гарри, — виновато произнес Хагрид. – Я бы не смог лучше, Хагрид. – уважительно сказал директор Хогвартса, чем вызвал счастливую улыбку на лице великана. – Да, Хагрид, спасибо тебе за это. — Но так грустно это... я ж твоих маму с папой знал, такие люди хорошие, лучше не найти, а тут... В общем, Ты-Знаешь-Кто их убил. А потом — вот этого вообще никто понять не может— он и тебя попытался убить. Хотел, чтобы следов не осталось, а может, ему просто нравилось людей убивать. Вот и тебя хотел, а не вышло, да! Ты не спрашивал никогда, откуда у тебя этот шрам на лбу? Это не порез никакой. Такое бывает, когда злой и очень сильный волшебник на тебя проклятие насылает. Так вот, родителей твоих он убил, даже дом разрушил, а тебя убить не смог. Поэтому ты и знаменит, Гарри. Он если кого хотел убить, так тот уже не жилец был, да! А с тобой вот не получилось. Он таких сильных волшебников убил — МакКиннонов, Боунзов, Прюиттов, а ты ребенком был, а выжил. Маги, что застали времена первой войны с Волдемортом, молчаливо почтили память погибших склонив головы. Большой черный пёс завыл. Хагрид замолчал, а Гарри вдруг ощутил резкую головную боль. Перед его глазами отчетливо возникла знакомая картина из прошлого, только теперь ослепительная вспышка зеленого света была гораздо ярче. И заодно он вспомнил кое-что еще, то, что никогда раньше не всплывало в его памяти, — громкий, ледяной, беспощадный смех. Многие в ужасе уставились на Гарри, понимая, что это не игра сознания, а настоящие воспоминания со дня трагических событий. – Поттер, ты помнишь это… – Драко шокировано уставился на брюнета, в мыслях страшась пережить то же самое. – Ну, как я ранее говорил, спасибо старинам дементорам, теперь я помню всё намного больше. – невесело усмехнулся Поттер, вызвав ещё больше ужаса в глазах окружающих. Хагрид с грустью наблюдал за ним. — Я тебя вот этими руками из развалин вынес, Дамблдор меня туда послал. А потом я привез тебя этим... — Вздор и ерунда! — донесся из угла голос дяди Вернона. – Да вырубите уже этого придурка! – воскликнул Невилл, раздраженно глядя на книгу. – Они такие бесячие, эти Дурсли. – проворчал Рон. – Не представляешь насколько… Гарри аж подпрыгнул от неожиданности — он совсем забыл про Дурслей. Но Дурели про него не забыли. – К сожалению… Особенно дядя Верной, к которому, кажется, вернулась смелость — он сжимал кулаки и яростно смотрел на Хагрида. — Послушай меня, мальчик, — прорычал дядя Верной. — Я допускаю, что ты немного странный, хотя, возможно, хорошая порка вылечила бы тебя раз и навсегда. Твои родители действительно были колдунами, но, как мне кажется, без них мир стал спокойнее. Они сами напросились на то, что получили, только и общались что с этими волшебниками, этого следовало ожидать, я знал, что они плохо кончат… – Люпин, я отправлюсь с вами, – решительно заявил Аластор Муди и Гарри подумалось, что его родственникам очень не поздоровится в скором будущем. Не успел он договорить, как Хагрид спрыгнул с софы, вытащил из кармана потрепанный розовый зонтик и наставил на дядю Вернона, словно шпагу. — Я тебя предупреждаю, Дурсль, я тебя в последний раз предупреждаю: еще раз рот откроешь... Видимо, дядя Вернон представил себе, как этот великан с легкостью нанизывает его на свой зонтик, и его смелость сразу испарилась — он прижался к стене и замолчал. – Сразу бы так, морж! – Надоел уже! – Фред, Джордж, прекратите перебивать! — Так-то лучше. — Хагрид тяжело вздохнул и сел обратно на софу, которая на этот раз прогнулась до самого пола. На языке у Гарри вертелись самые разные вопросы. Сотни вопросов. — А что случилось с Волде... извините, с тем Вы-Знаете-Кем? — Хороший вопрос, Гарри. Исчез он. Растворился. В ту самую ночь, когда тебя пытался убить. Потому ты и стал еще знаменитее. Я тебе скажу, это самая что ни на есть настоящая загадка... Он все сильнее и сильнее становился и вдруг исчез, и... эта... непонятно почему. Кой-кто говорит, что умер он. А я считаю, чушь все это, да! Думаю, в нем ничего человеческого не осталось уже... а ведь только человек может умереть. А кто-то говорит, что он все еще тут где-то, поблизости, просто прячется... э-э... своего часа ждет, но я так не думаю. Те, кто с ним был, — они на нашу сторону перешли. Раньше ведь они... эта... как заколдованные были, а тут проснулись. Вряд ли бы так вышло, будь он где-то рядом, да! Хотя большинство людей думают: он где-то тут, только силу свою потерял. Слишком слабый стал, чтоб дальше бороться и все завоевать. В тебе было что-то, Гарри, что его... э-э... сломало. Чтой-то приключилось той ночью, чего он не ждал, не знаю что, да и никто не знает... но сломал ты его, это точно. Взрослые, да многие студенты со старших курсов, одобрительно кивали, соглашаясь с удивительно правильно мыслящим лесничим, чего от него многие вовсе не ожидали. Во взгляде Хагрида светились тепло и уважение. Но Гарри, вместо того чтобы почувствовать себя польщенным и возгордиться, с ужасом осознавал, что все это ужасная ошибка. Волшебник? Он, Гарри Поттер, волшебник? – Удивительно странно, что ты был таким неуверенным в себе, Гарри. – задумчиво пробормотала Гермиона. Даже Снейп в мыслях согласился с мисс Грейнджер. Этот Гарри Поттер разительно отличался от того, которого знал зельевар. Всю жизнь его шпынял Дадли и притесняли дядя Верной и тетя Петунья, а если он волшебник, то почему они не превращались в бородавчатых черепах всякий раз, как запирали его в чулане? Если когда-то он смог победить величайшего мага в мире, почему Дадли всегда пинал его и гонял по школе и по всему дому, как футбольный мяч? Ребята весело расхохотались, представляя себе, как младший Дурсль превращается в мячик. – Ох, Гарри, магия же не так работает. – Я знаю это сейчас, Гермиона, а не тогда, сколько можно повторять... — Хагрид, — тихо произнес Гарри. — Боюсь, что вы ошибаетесь. Я не думаю, что я волшебник… что я смогу стать волшебником. – Как же ты ошибался, дружище. – Рон хлопнул Гарри по плечу, вызвав смех Поттера. К его удивлению, Хагрид рассмеялся. — Значит, не волшебник? И никогда с тобой ничего такого не было, когда ты злился или огорчался? – Молодец, Хагрид! – одобрительно сказала МакГонагалл, на секунду подняв голову и взглянув на великана. Гарри уставился в огонь. Хагрид натолкнул его на важную мысль. Ведь если подумать... Все те странные вещи, происходившие с ним и неизменно приводившие в ярость тетю Петунью и дядю Вернона, все они случались, когда он был огорчен или разозлен. Например, когда за ним гналась банда Дадли, а он смог ускользнуть от них, оказавшись на крыше школьной столовой... Или когда тетя Петунья остригла его почти наголо, и он с ужасом думал о том, как завтра появится в школе, — разве ему не удалось заставить волосы отрасти за одну ночь?.. А взять самый последний случай, когда Дадли ударил его в террариуме, а он, сам того не подозревая, напустил на Дадли бразильского удава. Гарри улыбнулся, посмотрел на Хагрида и заметил, что лицо великана просияло. — Ну что, убедил я тебя теперь, да? А говоришь, что Гарри Поттер не волшебник. Погоди, ты скоро в Хогвартсе самым знаменитым учеником станешь. – Как удивительно хорошо ты подобрал слова, Хагрид, – Молли с теплом улыбнулась лесничему, – Молодец. Мужчина покраснел, мысленно представляя, что сейчас произойдёт, когда станет известно про наколдованный хвостик Дадли. И тут снова подал голос дядя Верной «- видимо, испуг прошел, и он решил, что не сдастся без боя. — Разве я не сказал вам, что он никуда не поедет? — прошипел дядя Верной. — Он пойдет в школу «Хай Камероне», – Название не внушает доверия. – хмыкнул Дин и кинул взгляд на Гарри. – Как и обучающиеся в этой школе, – в ответ хохотнул Поттер. и он должен быть благодарен нам за то, что мы его туда определили. Я читал эти ваши письма — про то, что ему нужна целая куча всякой ерунды, вроде книг заклинаний и волшебных палочек.. – А-а-а, а борову-то интересно было. Прочитал ведь. — Если он захочет там учиться, то даже такому здоровенному маглу как ты, его не остановить, понял? — прорычал Хагрид — Помешать сыну Лили и Джеймса Поттеров учиться в Хогвартсе — да ты свихнулся, что ли?! Он родился только, а его тут же записали в ученики, да! Лучшей школы чародейства и волшебства на свете нет... и он в нее поступит, а через семь лет сам себя не узнает. И жить он там будет рядом с такими же, как он, а это уж куда лучше, чем с вами. А директором у него будет самый великий директор, какого только можно представить, сам Альбус Да... - Я НЕ БУДУ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО ОПОЛОУМЕВШИЙ СТАРЫЙ ДУРАК УЧИЛ ЕГО ВСЯКИМ ФОКУСАМ! — прокричал дядя Верной. – Та-да-да-дам! Дурслю конец. – торжественно объявил Джордж. – Да-а, оскорблять директора при Хагриде… по этому маглу панихиду пора нести. – хмыкнул его брат-близнец. Тут он зашел слишком далеко. Хагрид схватил свой зонтик, завертел им над головой, а его голос загремел словно гром. - НИКОГДА... НЕ ОСКОРБЛЯЙ... ПРИ МНЕ... АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА! Зонтик со свистом опустился и своим острием указал на Дадли. Потом вспыхнул фиолетовый свет, и раздался такой звук, словно взорвалась петарда, затем послышался пронзительный визг, а в следующую секунду Дадли, обхватив обеими руками свой жирный зад, затанцевал на месте, вереща от боли. Когда он повернулся к Гарри спиной, тот заметил, что на штанах Дадли появилась дырка, а сквозь нее торчит поросячий хвостик. Дядя Верной, с ужасом посмотрев на Хагрида, громко закричал, схватил тетю Петунью и Дадли, втолкнул их во вторую комнату и тут же с силой захлопнул за собой дверь. Сначала все молчали, а через мгновение зал взорвался многоголосым хохотом. Даже некоторые взрослые старательно прятали улыбки. Правда и были те, кто не оценил по достоинству поступок великана. – Харид! Честное слово, я бы промолчала, если бы ты наградил этим хвостом отца их семейства, но ребёнка… – Минерва неодобрительно покачала головой. – Действительно. Их сын не виноват в том, что родители такие ограниченные и жестокие люди. – поддержала свою коллегу мадам Спраут. Молли Уизли тоже не нашла в этом ничего забавного, потому сурово смотрела на Хагрида. Лесничий молча сносил нравоучения, понимая и принимая вину, однако студенты, которые хлопали в ладоши, были в корне не согласны с возмущенными. – Я думаю, Хагрид понял сразу же после этого, что зря так поступил, – примирительно поднял руки Дамблдор, прекращая споры. Хагрид посмотрел на свой зонтик и почесал бороду. — Зря я так., совсем уж из себя вышел, — сокрушенно произнес он. — И ведь не получилось все равно. Хотел его в свинью превратить, а он, похоже, и так уже почти свинья, вот и не вышло ничего... Хвост только вырос… Новые смешки прокатились по залу, но чтобы не задерживаться, МакГонагалл продолжила. Он нахмурил кустистые брови и боязливо покосился на Гарри. — Просьба у меня к тебе: чтоб никто в Хогвартсе об этом не узнал. Я... э-э... нельзя мне чудеса творить, если по правде. Только немного разрешили, чтобы за тобой мог съездить и письмо тебе передать. Мне еще и поэтому такая работа по душе пришлась... ну и из-за тебя, конечно. — А почему вам нельзя творить чудеса? — поинтересовался Гарри. — Ну... Я же сам когда-то в школе учился, и меня... э-э... если по правде, выгнали. На третьем курсе я был. Волшебную палочку мою... эта... пополам сломали, и все такое. А Дамблдор мне разрешил остаться и работу в школе дал. Великий он человек, Дамблдор. – Согласен! – Поддерживаю! И прочие одобрительные возгласы послышались из разных концов зала. — А почему вас исключили? — Поздно уже, а у нас делов завтра куча, — уклончиво ответил Хагрид. — В город нам завтра надо, книги тебе купить, и все такое. И эта... давай на «ты», нечего нам с тобой «выкать», мы ж друзья. Гарри тепло улыбнулся леснику. – Мой самый первый друг. Польщённый его словами, Хагрид покраснел и улыбнулся в ответ. Он стащил с себя толстую черную куртку и бросил ее к ногам Гарри. — Под ней теплее будет. А если она... э-э... шевелиться начнет, ты внимания не обращай — я там в одном кармане пару мышей забыл. А в каком — не помню… – У тебя прямо-таки карманы набиты на все случаи жизни, Хагрид. – засмеялся Люпин. – Ну дк эта… никогда не знаешь, что пригодится, да. – ответил великан со всей серьёзностью. – Глава закончилась. Кто будет читать следующим? Джинни неуверенно подняла руку и тут же получила книгу, которую левитировала улыбнувшаяся профессор МакГонагалл.