Мы. Сегодня. Завтра. Навсегда.

Возвращаться в Рим категорически не хотелось. Время, проведённое в Америке, было потрясающим, наполненное яркими впечатлениями, эмоциями. Находясь на борту самолёта, я с удовольствием рассматривала наши фотографии, сделанные где-то в спешке, где-то трясущимися руками от смеха, особенно, когда Томас начал танцевать не свой фирменный танец, а балет, насмотревшись кино. Эмоции переполняли с лихвой, особенно вдохновляли фотографии, сделанные Лукрецией, сестрой Итана, где мы были полностью обнаженные, прикрытые лишь нашими руками. Ни в одной фотографии не было ни грамма пошлости, разврата, лишь нежность, забота, доверие и любовь. Я с теплотой гладила свой живот, теперь уже зная, что наша рыбка - это девочка, кажется, та самая из всех тех снов, что так долго мучали нас обоих, но теперь эти сны стали реальностью, самым лучшим воплощением фантазии. Отец был очень счастлив видеть и меня, и Эйдена, и Винченцо. Первым делом он повёл нас в сад, начал рассказывать, как Мартина помогла ему, расписав правильный уход за некоторыми цветами, как сильно он гордится своим первым цветком, и как он жалеет, что всю жизнь прожил в квартире, а не в доме. Видеть отца таким вдохновленным мне было в радость, на сердце отлегло, а в душе поселилось уютное чувство спокойствия и уюта. Спустя пару недель после прилёта, я уже хотела остаться одна, либо присоединиться к Итану в туре, потому что отец начал уделять мне, а точнее моей беременности слишком много внимания. -Укройся пледом, - на мои плечи лёг тёплый шерстяной плед, - тут прохладно, тебе нельзя простужаться. Казалось бы, это просто забота, и это очень лестно, как папа так скрупулёзно заботится обо мне, вот только я была тепло одета, пока сидела на террасе, а погода так и вовсе была прекрасной, в пору раздеваться и прыгать в бассейн, не смотря на то, что был декабрь. В другой раз, когда я обедала, он долго и хмуро смотрел в мою тарелку, но молчал. Есть под его взглядом было невозможно, будто я кого-то убила, не меньше. -В чем дело? - не выдержала я напряжения. -Тут жареное мясо. Тебе нельзя сейчас жирное и жареное. Я молча встала из-за стола, на его глазах взяла себе в тарелку ещё один стейк и молча ушла в свою комнату доедать свой обед. Все чаще и чаще он стал опекать меня по поводу и без, видимо, забыв, что я давно уже не ребёнок. Однако, поговорив с супругом, нажаловавшись ему, я поняла, что папе просто-напросто некуда девать свою заботу, свою любовь. И именно тогда я задумалась об этом. Я чаще стала проводить с отцом время. Мы ездили в торговые центры, ходили в театры, в кино, в гости к семье Торкио, делала все, чтобы ему не было так скучно и одиноко, и это, на самом деле, помогло. Отец перестал так часто уделять мне внимание и стал больше времени проводить у Эйдена в гостях с внуком. До назначенной даты родов оставалось пару недель. Сумка в больницу была собрана, дома было все готово к появлению дочери на свет, пожалуй, кроме одного. Имя. У нас была куча вариантов, но выбрать какое-то одно мы никак не могли. И вечером, за очередным телефонным разговором я снова подняла эту тему. -Итан, нам все-таки нужно выбрать имя. Я могу со дня на день родить. -Возможно, когда она родится мы сможем выбрать? -Когда у вас последний концерт? Хочу, чтобы ты был рядом. -Через неделю последний, и ещё два дня на интервью. -Буду ждать. Я старалась оградить себя от любого стресса, лишний раз не нагружала себя тяжестями в виде пакетами с продуктами, а тридцать восьмую неделю почти всю провела дома, сидя на диване и смотря кино. Ложных схваток было много, даже очень много, но я была готова к этому, поэтому это мне приходилось успокаивать отца и приезжавшего в гости брата. Чувство, что я вот-вот разрожусь не покидало меня ни на минуту, я была готова, но момент родов никак не наступал. Итан приехал рано утром, на тридцать девятой неделе, разбудил меня нежными поглаживаниями, а вслед за его касаниями проснулась и наша рыбка, как-то странно начиная шевелиться. -Привет, - едва открыв глаза, я улыбнулась. Видеть рядом Итана было очень важно для меня. -Привет, - приоткрыв одеяло, любимый лёг рядом, накрывая ладонью мою щеку, - я так скучал по вам. -Мы тоже, - опустив голову вниз, я увидела активные шевеления. Дочь требовала завтрак. Я не спешила подниматься с постели, лениво потягивалась, нежилась в объятиях супруга, и не могла оторвать от него своего взгляда. Итан, как всегда, выглядел великолепно, не смотря даже на растрёпанный пучок, с которого я сорвала резинку, распуская волосы. Один только аромат моего мужчины чего стоил, и речь была даже не о парфюме, хоть он и был приятным, но все же запах самого тела, естественный запах успокаивал, заставляя трепетать от близости. Когда Итан был рядом, я будто бы оживала, будто бы меня будили ото сна - долгого, сумбурного, скучного и болезненного. Мы завтракали втроем за столом, обсуждая - когда же нам стоит начать ремонт в детской комнате. Я не собиралась спешить, наша дочь ближайший год все равно будет находиться большую часть времени в нашей спальне, но двое самых главных мужчин в моей жизни так не считали. -Нужно нанять все-таки дизайнера, пусть они сами всем этим занимаются. - Итан посмотрел на моего отца, ища себе в союзники ещё одного человека, - Так ведь, Доминик? Отец доверчиво кивнул в ответ, соглашаясь с зятем, отпил кофе и, под моим строгим взглядом, усмехнулся и отвернулся. -Папа! - я взмахнула руками, пытаясь добиться его внимания, - Нужно было раньше начинать это все делать. Мне здесь не нужна будет пыль и грязь, когда мы вернёмся сюда с ребёнком. -Какая пыль и грязь? - Итан был вдохновлён самой идеей ремонта, как и изначально, проектируя с дизайнером проект всего дома. - комната подготовлена. Нужно выбрать чем покрыть стены, да и все. Тем более комната находится в конце крыла. -Нет, я не позволю это делать сейчас. Обиженно сложив руки на груди, словно ребёнок, я показала язык своему супругу, на что папа лишь поднял свои руки, показывая, что вмешиваться в это он не будет. -Сами решайте. Я ушел на встречу. - Сделав последний глоток из бокала, он убрал его в раковину и помахал, накидывая пиджак на плечи. -Куда он? - поинтересовался Торкио. -К адвокатам. Они готовятся к суду. -Как он вообще? Я разговаривал с ним утром, веселый такой был, - посмеялся Торкио. -Вроде бы хорошо. Мы особо не поднимаем эту тему, - я поморщилась от очередного пинка. - Кажется, она отобьёт мне все внутренние органы. Руки супруга накрыли живот, поверх пижамы, погладили, и я уже с нетерпением ждала, что рыбка сейчас успокоится, как делала это раньше, но она лишь сильнее начала пинаться изнутри. -Не терпится ей. - к ее пинкам добавились еще и несильные сокращения, что бывали редко за последний месяц. - Мне кажется, что я рожу со дня на день. Мы пересели с супругом на диван, он заботливо укрыл меня пледом, укладывая мою голову к себе на колени. -Выберем имя? - предложила я. -Что скажешь насчёт Авроры? Кажется, очень красивое имя. Я поморщилась. -Хочешь имя, как у принцессы из Диснея? -Ариэла тоже отпадает? - Я кивнула, - Хорошо, твоё предложение? -Что думаешь насчёт имени Оливия? Я недавно наткнулась на него в книге. -Оливия Торкио? -По-моему, звучит красиво. -Да, мне нравится. - Кивнул Итан, включая телевизор. Я даже усмехнулась, поняв, что выбор имени занял так мало времени, а ведь мы больше месяца не могли даже начать этот разговор. Мы смотрели кино. Итан гладил мой живот, а я пыталась не думать о том, как же сильно бьет малышка своими конечностями. Если вся беременность была такой замечательной, и я была в неописуемом восторге, то сейчас, когда осталось совсем чуть-чуть, мне было тяжело. Постоянная усталость, боли в пояснице, ложные схватки, мигрень, изжога и распухшие ноги. Казалось, мой организм разом решил уничтожить меня изнутри, хотелось просто лечь и лежать, не двигаться и не делать совсем ничего. -Далия, - Итан так громко это сказал, что я невольно вздрогнула, а затем ахнула, когда малышка ударила ещё сильнее. -Что? -Далия, - он указал на экран, - тут героиня, ее так зовут. Думаю, Далия Торкио звучит тоже красиво. -Да, мне тоже нравится. Давай оставим эти два варианта? -Конечно. -Мы, кстати, так и не договорили. Давай не будем пока трогать комнату, - я подняла на супруга свои глаза, пытаясь взять его щенячьим взглядом, - пожалуйста. -Ладно, ладно, - улыбнулся Итан в ответ, запуская руку в мои волосы, - твоя взяла. -Живот так тянет, - вновь поморщилась я, - сегодня как-то особенно сильно. Все, - я поднялась, придерживая живот, и встала с дивана, отходя к кухне, наливая себе воды, - у меня больше нет сил. -Захвати мне тоже стакан воды, - крикнул Итан, возвращаясь к просмотру кино. Едва я повернулась к кувшину, как ощутила, как по бёдрам потекло что-то тёплое. Первое, что пришло мне в голову, что я просто-напросто описалась, но жидкость не перестала литься даже, когда я начала себя сдерживать, напрягая все мышцы. И только потом, когда все потекло на пол, а интенсивность подтекания начала меняться от положения моего тела, я поняла, что сегодня я уже увижу нашу малышку. -Итан, - тревога в моем голосе пугала даже меня. -Что случилось? - супруг подлетел быстро, я даже не успела опомниться. Первым делом, увидев мои мокрые ноги и мокрые насквозь пижамные шорты, Торкио улыбнулся, и хотел уже засмеяться и отпустить шутку в мой адрес, но испуг, застывший на моем лице, заставил его улыбку в миг сойти на нет, а он сам подошёл ближе. - Это то, о чем я думаю? -Ага, - я почти не дышала. Сердце начало бешено колотиться, и я совсем не понимала, что мне нужно делать. -Я звоню врачу. Ехать в клинику мы не спешили. Мой врач, что вёл меня, сказал дождаться схваток, которые, словно по щелчку пальцев, начали усиливаться с каждым часом все больше и больше, и уже спустя четыре часа, когда промежутки стали реже, мы все же выехали в клинику. Все казалось чем-то нереальным. Боль заглушала мысли, казалось, что ещё одна такая схватка и я потеряю сознание. Люди вокруг меня сменяли друг друга, я с трудом различала голоса вокруг меня, однако громкий детский плач, раздавшийся на весь кабинет, вдохнул в меня вторую жизнь. Итан держал меня за руку, улыбаясь широко, смотря то на меня, то на нашу дочь, перерезал пуповину и принял ребёнка на руки, благодарно целуя меня в мокрый лоб. -Хелли, она просто чудо. Ты такая молодец, я так тобой горжусь. Спасибо, любимая. Я впервые за долгое время видела, как Итан плачет от радости, и для меня это было намного значимее слов. Увидев личико нашей малышки, и я не сдержала своих слез. Она была чудесной. Наш долгожданный ребенок, теперь уже появившийся на свет, широко открывал свой маленький ротик, крича звонко, блуждая расфокусированным взглядом по родовому залу, но после легкого поцелуя в маленькую ручку от супруга, наша маленькая рыбка притихла, продолжая смотреть своими темными глазками-пуговками на него, словно узнавая его голос. И все вокруг совсем не имело никакого значения, ведь мы только что на свет произвели чудо. Спустя несколько часов, после осмотров врачами, мы остались втроем в палате. Малышка уснула достаточно быстро, Итан уложил ее в кроватку рядом, а сам сел ко мне на постель, взяв мою руку в свою. -Я не могу поверить, - начал он шептать, едва сдерживая слезы, - я стал отцом. Мы стали родителями? Итан на самом деле будто бы не верил, что это все взаправду, что на самом деле наша рыбка теперь с нами, что ее можно потрогать, что она настоящая, реальная. -Я так рада, - он поднёс мою ладонь к своим губам, - она и правда чудесная. -Оливия или Далия? Я прикусила губу, смотря сквозь прозрачный пластик кроватки на нашу малышку. Она была такая красивая, даже не смотря на отёк, на светлые следы естественной смазки, что покрывали ее кожу. Кожа ещё не приняла светлый оттенок, была розовая, с красноватым оттенком. Наша милая дочурка. -Далия. Оно ей больше подходит, - тихо отозвалась я, видя, как дочь зашевелилась, тихо что-то пискнув, будто бы соглашаясь на это имя, и так же быстро успокоилась. Мобильный Итана уже не в первый раз завибрировал, но он все ещё продолжал игнорировать звонок, и я не выдержала. -Ответь, они не перестанут звонить. Родственники и друзья безумно переживали за нас, ждали новостей, но мы не хотели нарушать такой безумно интимный семейный момент. Мамочка Итана оборвала всем телефоны, когда узнала от моего папы, что Итан увёз меня в клинику. И едва супруг взял трубку, даже я услышала милое щебетание Мартины, засыпавшей вопросами своего сына. -Да, мам, родила, все хорошо, - муж старался говорить тихо, шепотом, - пятьдесят восемь сантиметров, три восемьсот. Хелли в порядке, - с любовью провёл ладонью по моей щеке, глядя благодарно в глаза, - отдыхает. Что? Назвали Далия. Мам, она отдыхает. - Супругу не нравилось, что ему говорила мама, он убрал телефон от уха, прикрывая свой динамик, обращаясь ко мне, - мама хочет с тобой поговорить. Я могу сказать, что ты сильно устала. -Все в порядке, я поговорю с ней. - Итан протянул свой мобильный и начал поправлять одеяло, чуть съехавшее со спины. - Привет, мам. Слышать радостные поздравления от мамочки было очень приятно. В сердце разливалось тепло, и на секунду даже показалось, что я разговариваю со своей мамой, и в тот же момент по щекам потекли слёзы, которые я уже не могла остановить. -Милая, я тебя чем-то обидела? - прервала свою речь Мартина. -Нет, ни в коем случае. Я люблю тебя, мам. Я так сильно люблю тебя и так рада, что ты у меня есть. -Ох, Хелен, мне так приятно это слышать, - она ответно шмыгнула носом, и теперь мы вдвоём не могли сдерживать слез. -Прости, - я глубоко вздохнула, пытаясь вернуть свой голос, а Итан вытер тыльной стороной ладони мои слёзы, - просто на мгновение показалось, что я говорю со своей мамой. Я тебя люблю, честно, но ее мне очень не хватает. -Я все понимаю, милая. Я ее не заменю никогда, но постараюсь дать для тебя и для Далии любовь и заботу в двойном объёме. -Спасибо, мам. Итан взял свой телефон, попрощался сам с мамой, говоря, что я устала и мне нужен отдых, а сбросив звонок, коснулся моей щеки губами так ласково и нежно. -Симона гордилась бы тобой и была бы прекрасной бабушкой. -Да, - единственное на что у меня хватило сил. На самом деле сил не осталось ни на что. Организм был измотан, живот и промежность нещадно болели. Хотелось все это вырвать с корнем, и если Ад существует, то эта боль была бы самой изощренной пыткой. Выписка была довольно странной. Журналисты прознали про это событие и не упустили возможность заснять нашу семью. Даже нанятая охрана не могла в полной мере сдержать прессу, поэтому им все же удалось сделать несколько снимков. Итан, как новоиспеченный папа, гордо нёс небольшой свёрток, где находилась Далия, тихо и спокойно сопя, и даже громкий гул журналистов ей был ни по чем. Мой отец вёл меня под руку, пока я аккуратно спускалась по ступеням, попутно разговаривая с Мартиной. Друзья на выписку не поехали, да и правильно сделали. Я ещё не набралась сил для общения с таким количеством людей, а у дочери не было ещё толком иммунитета, поэтому лишь родители Итана и мой папа поехали к нам. Хотелось принять душ и выспаться, это было единственным моим желанием, если учесть, что за последние трое суток не удавалось ни нормально поспать, ни поесть, ничего, абсолютно ничего. Далия просыпалась словно по часам, каждые три часа начинала истошно кричать, требуя ее покормить. И вот теперь, перешагнув порог дома, едва я сняла своё пальто, дочь проснулась, звонко и громко давая о себе знать. Мартина расположила всех на кухне, оставляя меня наедине с дочерью на диване, и я в который раз, дав ей грудь, рассматривала ее маленькое личико, не понимая на кого она больше похожа. Ореховый цвет глаз был точно такой же, как и у Итана, и даже родинки на щеке были похожи. Малышка точно больше была похожа на Итана, даже морщила носик совсем как папа, она была чудесной. Теперь наша семья была полной, дом наполнился какой-то особенной атмосферой, где точно чувствовалось, что я дома, а это моя семья. И до слез было приятно чувствовать поддержку родителей, любимого, который так же не сдерживал слез, вытирая их салфеткой, предложенной моим отцом. И все равно до конца не верилось, что это все происходит со мной. Казалось, ещё пару месяцев назад мы только начали наши отношения, а уже сегодня я держу на руках нашу дочь, и мне уже давно не девятнадцать лет, и все вокруг нас изменилось, лишь наши чувства остались прежними, влюблёнными, лёгкими и крепкими. Теперь, вместе с Далией, мы начинали новый этап наших отношений, и никто и ничто не сможет помешать нашему счастью.