Как стать королевой

Момент 1-ый: Амалия попала в некий волшебный мир, оставшись при этом в своём теле. Момент 2-ой: Здесь есть люди, то есть, эльфы, которые её знают. У неё есть работа, дом, сожительница. Словно она и не появилась из ниоткуда, а действительно жила здесь раньше. Или же, это просто-напросто параллельный мир, где жила точно такая же Амалия. Они обменялись душами и сейчас в её теле находится девушка, которая в таком же замешательстве, как и она сама. Момент 3-ий: Иногда в её голове проносятся кадры из жизни некоторых горожан, но они слишком размытые, обрывочные, из-за чего сложно понять, какой посыл они несут. Потому Амалия пока не торопится с выводами, что это может быть. Это всё она обдумала за ночь, перед тем, как уснуть беспокойным сном. Беспокойным по той причине, что уж много стресса и негатива в тот день она испытала, да и уже будучи в кровати снова и снова думала о близких. А теперь её мучала несильная головная боль, от которой Амалия переодически морщилась. Миримэ вихрем носилась по кухне, успевая управляться с несколькими делами одновременно. Да так ловко женщина это делала, что Ами смутилась от того, с какой робостью и нерасторопностью она сама моет посуду. Вчера, когда они шли в место, которое Амалия должна теперь привыкнуть называть домом, ей посчастливилось узнать имя своей соседки. Она тогда всеми силами старалась вести себя естественно и давила на жалость, мол, не хочу вдаваться в подробности того ужасного кошмара, но было очень страшно. Врать Лия умела однако плохо, но Миримэ сжалилась над нею. Она разыгрывала свой импровизированный спектакль, когда эту девушку окликнул, видимо, знакомый или даже друг. И, хвала небесам, позвал он её по имени, а не каким-нибудь пресловутым «Эй!». Вот так и познакомились. Пусть и частично односторонне, так как её то тут знали с самого начала. Миримэ оказалась заботливой и ненавязчивой. Она ещё ни разу не давила на Амалию, ни разу с ней не стало дискомфортно. А ещё у этой девушки был хороший голос. Пока руки были заняты, она напевала разнообразные песни. Тихонько и красиво. Это малость отвлекало от насущного и Лия, пожалуй, была бы не против забыться. Но по какой-то причине не могла так сделать. Это шло из глубин души, всё её нутро сопротивлялось бездействию. Быть может, она не потеряла надежду на возвращение? И впрямь, она здесь только второй день и не имеет права так быстро сдаться. Амалия думала о вчерашнем мальчишке; он и его предложение поговорить не выходили из головы. Девушка заламывала пальцы и не могла решиться. Идти на встречу или всё-таки нет? А что она ему скажет, какую сказку придумает? Да и с какой стати он станет помогать ей? На последний вопрос у Ами были кое-какие размышления. Этот Гэлир внушал доверие, спокойствие и даже радость. В конце концов, когда она была близка к нервному срыву, лишь он не прошёл мимо и смог ей помочь. Амалия считает Гэлира хорошим парнем и он, кажется, такой и есть, за что говорят его действия. Так почему бы не довериться ему? Нет, не вываливать на него абсолютно всю правду с самого начала, конечно нет. Придумать что-то, ненавязчиво расспросить. Миримэ кидала на неё беспокойные взгляды и в результате не выдержала: – Всё нормально? Ты так напряжена и немного рассеяна. Амалия криво улыбнулась. «Да уж, как тебе сказать, дорогая Миримэ. Меня сбила машина, я очнулась в какой-то заднице (не привыкла так выражаться, но не могу найти более точного описания), где у всех длинные уши и крылья, где нет моих родителей, друзей и парня. А ещё я без понятия увижу ли их снова и как мне действовать дальше. Если не считать всё вышеперечисленное, то да, всё путем». Молчание неприлично затянулось, пока Ами размышляла, как докатилась к такой жизни и почему это напоминает дешёвое фэнтези. Взгляд Миримэ стал несколько красноречивым, она аккуратно тронула Амалию за плечо и вывела из раздумий. Улыбка юной попаданки стала ещё кривее. Она правда пыталась улыбнуться нормально, естественно и мило, но получалось только так. – Всё хорошо, тебе не о чём волноваться. Миримэ вздохнула так, будто на её плечах вдруг оказался неподъёмный камень. Ами чувствовала себя примерно также. Вся эта ситуация казалась не разрешимой. Свалившаяся тяжесть давила на грудную клетку, занимала все её размышления, а сердце, время от времени, то бешено колотилось, то замирало ненадолго. Даже остатки вчерашней тошноты не желали оставлять девушку. – У меня есть некоторые сомнения на этот счёт, – женщина прямо посмотрела ей в глаза и в тот момент Амалия еле сдержалась, чтобы не отвести взгляд, – Лия, я не хочу тебя доставать, но я волнуюсь. Ты вчера пропустила целый день работы, никого не предупредив. Знаешь ведь, как всё с этим серьёзно. Я конечно объяснилась за тебя, но постарайся больше так не делать. Хотя бы оставляй записку, хоть что-то. Амалия почувствовала укол совести, пусть и понимала, что где-где, но здесь точно не виновна. Вчера она не могла поступить по-другому. Вообще весь вчерашний день запомнился расплывчатым и тревожным. Именно тогда её жизнь перевернулась с ног на голову и неизвестно, вернётся ли в нормальное, привычное русло. Ами ещё легко отделалась, так скоро возвратив себе возможность мыслить ясно. Здесь и сейчас она гораздо спокойнее и рассудительнее. Всё ещё не понимает какого чёрта с ней произошло, не знает, как и можно ли вернуться обратно. Но нет больше истерик. Есть тоска, печаль, страх неизвестного. Амалия же не маленькая девочка, понимает, что нужно собраться с силами, думать, делать. Эта мысль придала ей уверенности. «Если буду ещё тянуть, то наверняка опоздаю. Нужно решаться». Амалия резко развернулась и ушла в другую комнату. Пожалуй, резче, чем стоило. Наскоро переоделась в более чистую одежду, расчесала длинные волнистые волосы и, мельком оценив свое отражение в зеркале, поспешила к выходу. Её остановил женский взволнованный голос и Лия поняла, что наверное стоило что-то сказать, а не срываться с места и молча уходить. Видно, стресс всё ещё при ней. – А ты куда, Лия? – в интонации Миримэ сквозила встревоженность и лёгкая обида, – вот опять уходишь и не говоришь куда. Мысленно Ами дала себе пощёчину. Только что ведь пришла к выводу, что она теперь может мыслить разумно, а в итоге поступает не лучшим образом. Да и со стороны это наверняка выглядит подозрительно и неестественно. Такими темпами её небось примут за сумасшедшую. А Миримэ такая заботливая и добрая, искренне волнуется за неё. Разве эта женщина виновата в том, что Амалия не совсем та, кого она знала? Нужно хотя бы попытаться вести себя лучше. Да, в первую очередь нужно сейчас волноваться о себе, но быть законченной эгоисткой в планы Амалии не входит. – Извини, мне правда жаль, что заставляю тебя нервничать. Просто, сейчас столько навалилось, я и сама на взводе. Ты права, кое-что произошло. Но я не могу сейчас рассказать, понимаешь? Может потом как-нибудь… – Это серьёзно? – Ничего такого из-за чего тебе стоит переживать, поверь. Миримэ устало вздохнула, но всё же улыбнулась и немного расслабилась. – Хорошо. Но куда ты идёшь? – Мне нужно на главную улицу к фонтану. Я там должна встретится с кое-кем, – ответила Амалия, – я уже опаздываю, так что побегу. – Но лететь ведь быстрее. Ты и вчера пешком хотела... Но Амалия уже выбежала на улицу, не услышав её слова. Огляделась по сторонам, отойдя от дома с десяток шагов. В конечном итоге ей пришлось вернуться. – Тут это... я что-то подзабыла. А как попасть к фонтану? Миримэ уже ничему не удивлялась.

***

Круглый фонтан расположился в центре не слишком большой, но и не маленькой площади. Площадь эта представляла из себя вот что: мостовая дорога, повсюду расставлены лавочки, парочка ларьков со сладостями и сам фонтан с несколькими ярусами, на которых расположились по кругу колонны со статуями эльфов. На самом верхнем ярусе в центре была огромная чаша, из которой выходили потоки воды. Амалия присела на лавочку рядом и задумчиво стала глядеть на фонтан, обдумывая, как же ненавязчиво расспросить Гэлира. Мальчишка долго себя ждать не заставил, мягко приземляясь рядом с девушкой всего через несколько минут её ожидания, сверкая белоснежной улыбкой. – Привет, Лия! Я сейчас свободен. Хочешь что-нибудь рассказать? Мы, конечно, раньше не общались близко, ты вон даже имя моё вчера забыла, не волнуйся, я на это не обижаюсь. Ну так вот, несмотря на это, ты можешь мне доверять, будь уверенна! На позитив и активность парня Амалия мягко улыбнулась, а совладав с собой, смогла сделать это достаточно естественно. Наконец собралась с мыслями и сказала: – Разговор немного личный, есть ли место, где нас не услышат? Гэлир немного подумал и положительно кивнул. Махнув рукой, говоря этим следовать за ним, он собирался взлететь, но был остановлен Амалией. – А можно пешком? Я пока не могу летать, – с надеждой спросила девушка. – Лететь конечно быстрее, но раз ты настаиваешь, то никаких проблем. Не отставай. Пока они шли, Гэлир попутно здоровался с горожанами и обещал зайти к ним и помочь с их проблемами, не забывая улыбаться, тем самым вызывая ответную улыбку у эльфов. Они всё время куда-то заворачивали и Амалия порой не поспевала за быстрым шагом Гэлира. Несмотря на то, что он ниже её ростом, ходил он всё же быстрее. Наконец, мальчик остановился. Перед собой они увидели поляну. Деревья здесь были не слишком большие, росли свободно, как и кусты, но никак не мешали друг друга, как бы сосуществуя вместе. Поляна была усыпана разнообразными цветами, начиная почти с ног Амалии. Гэлир шёл к одному дереву, Ами шла за ним по пятам, не забывая наслаждаться невообразимыми красотами природы и приятными ароматами. Оказалось, у Гэлира здесь был тайник, в котором он хранил мягкое покрывало светло-розового цвета и пару маленьких подушек. Он расстелил покрывало в тени и пригласил Амалию присесть. – Тут тихо и спокойно. Я частенько сюда прихожу, когда выдается свободная минутка, – вдруг поделился Гэлир. – Это что-то вроде тайного места? – Ну оно не тайное, конечно, но сюда редко кто приходит. Амалия смекнула, что это место является несколько особенным уголком Гэлира. Возможно, только здесь он может по-настоящему расслабиться. Вряд ли он приводит сюда всех подряд, как никак здесь из-за этого стало было людно. Но с ней он поделился этим. Это льстило. – Я не знаю, как правильно приподнести и уместно ли это сейчас, но... давай на какое-то время представим, что я действительно ударилась головой? «Да, Амалия, это максимально не подозрительно и ненавязчиво. Молодец, отличная работа!». – Чего? Для чего такие крайности? – Просто представь. Чтобы было легче. Допустим, я ударилась головой и из-за этого я всё забыла. – Всё забыла? – Да. Забыла кто я, с кем общаюсь, с кем нет. Забыла как пройти к главной улице и мне пришлось спрашивать Миримэ. И саму Миримэ я тоже не помню. Всё забыла. Сможешь ли ты рассказать мне? О том, что могут эльфы, о городе, обо всём. Гэлир молчал, нахмурившись, и точно не понимал, что происходит, как и сама Амалия. Он обдумывал всё услышанное какое-то время и девушка начинала немного нервничать, но он вскоре всё же вынес свой вердикт. – Подруга, если бы не моя обострённая интуиция, которая подсказывает, что тебе можно доверять, я бы решил, что ты чокнулась. Могла что-то поинтереснее придумать?! – Гэлир состроил недовольное лицо, но после этого легонько улыбнулся, – звучит конечно нелепо, но я сам вызвался поговорить. Так что постараюсь ответить на интересующие вопросы. Амалия радостно и расслабленно выдохнула, одновременно с этим проникаясь к мальчишке ещё большей симпатией. Он не стал требовать рассказать правду здесь и сейчас, он просто взял и согласился на её просьбу. За это Амалия была ему благодарна и поспешила задать вопрос. – Что умеют эльфы? – Хм... если коротко, то у нас хорошая регенерация, острый слух, а ещё умеем мысленно общаться и телепортироваться. Но насчёт последних двух пунктов есть некоторые ограничения: чтобы с кем-то связаться нужно знать его имя и внешность, а для телепортации точно знать место. – У каждого эльфа есть предрасположенность исцелять, ну раны залечивать, даже яд выводить. Но в этом деле тоже нужна практика, а учитывая какое сейчас время, то в нашем городе от силы есть один-два целителя и то их способностям далеко до идеала. Луком тоже далеко не каждый умеет пользоваться. – В смысле такое время? А что сейчас происходит? Гэлир воровато оглянулся по сторонам, словно боялся, что его может кто-то услышать и еле различимо заговорил шёпотом. – Король Саэрос, вот что случилось. Он очень сильно повысил налоги и у эльфов просто напросто нет времени для каких-то тренировок, они всё время в работе. А выходной это вообще редкая роскошь. И у нас нет выбора, так как Саэрос — истинный король и никто не может занять его место. Предыдущий король, по слухам, был убит. Но виновника не нашли, а подозревать нынешнего правителя никто не решился — себе дороже. – А говорят безвыходных ситуаций не бывает... – невесело сказала Амалия. Она всего второй день в этом городе, но её злость берёт, когда она слышит, что народ страдает. Она всегда такой была. Быстро привязывалась, сопереживала и старалась помочь, чем сможет, – хуже не придумаешь. Гэлир согласно кивнул и оба на какое-то время замолкли, погрузившись каждый в свои размышления. Для Амалии разъяснились некоторые вещи, но это была лишь малая часть того, что она хотела и что ей ещё предстоит узнать. – А можешь объяснить, что значит истинный король? Он помолчал с минуту, формулируя свой ответ. – Ещё издавна была выбрана определённая семья, которая возглавит королевство. Было наложено специальное заклинание, которое не позволяет кому-то править страной, кроме членов этой семьи. Кому кому, но точно не мне знать, зачем это было сделано, но по крайней мере я вижу минусы, которые приносит это заклинание. Когда один из наследников достигает возраста восемнадцати лет, то по одобрению короля он занимает трон. Как только это происходит, предыдущий правитель не в праве отменить своё решение и может стать королём вновь, только если наследник откажется. Но господин Саэрос уж точно никому не отдаст своё место, а что это значит понятно и так, я думаю… Девушка не могла пока что понять, что чувствует. Но две вещи она знает точно: если будет возможность вернуться домой, она ею воспользуется. Но если Амалия здесь застряла навсегда, то жизни тут не будет, с таким то правительством. И она ничего не сможет сделать. Этот мир чужой для нее, Лия мало что смыслит в местных порядках. И она всего лишь одна из горожан, которые не могут выступить против короля. «От мысли, что я как раб смирюсь, буду батрачить и слова против не скажу, меня выворачивает. Но тут я бесполезна от и до, как бы не хотелось этого признавать». – На сегодня у меня есть ещё две просьбы. Расскажи мне, пожалуйста, о Миримэ. Кто она мне? И может, если ты знаешь конечно, я с кем-то общаюсь. – Миримэ твоя тётка и вы с ней всегда были близки. С остальными у тебя хорошие отношения, но прямо друзей, как бы это прискорбно не звучало, нет. – Тётка? Но она так молодо выглядит... я подумала, что она старше меня лет на пять максимум. На эти слова Гэлир вдруг расхохотался. Впервые за всё время. – Так эльфы не стареют, глупенькая! Мы растём до двадцати пяти лет и дальше наш рост прекращается. – Вот как, буду знать. Мне семнадцать, значит я ещё расту. А тебе сколько лет? – Мне пятнадцать. «Всего пятнадцать, а уже такой взрослый…морально». – Ты ранее говорил, что эльф может умереть от печали. Это как вообще понимать? – Это так и есть. Эльфы не стареют, но их можно убить. Или же они впадут в глубокую печаль и умрут сами по себе. Именно из-за этого мы все стараемся не унывать, даже несмотря на то, что сейчас действительно тяжело. Амалия начинала понимать приблизительную ситуацию и от этого становилось невыносимо горько и страшно. Эльфы сильный духом народ, который несмотря на смуту в королевстве и тяжёлую работу, держится на плаву. И Гэлир тоже был сильным. Он всегда улыбался. И его улыбка могла быть какой угодно: и весёлой, и уставшей, но никогда неискренней. Амалия поняла, что если она хочет выжить, ей нужно быть сильной. Иначе — никак. – А какая вторая просьба? – Я не умею летать. Расскажешь, как нужно? Гэлир подскочил и оживлённо залепетал согласие. Он оказался прекрасным учителем и его объяснения не показались Амалии непонятными, замудрёнными или скупыми. По правде говоря было страшно. Она никогда раньше этого не делала и, в конце концов, даже на самолёте не летала! Но вместе со страхом неизвестности, страхом упасть, Амалия чувствовала тугой узел зарождающегося в ней предвкушения. Она до сих пор не верила, что будет летать, но не могла дождаться, чтобы попробовать. Первые попытки были скованными и неуклюжими, но Гэлир подбадривал её и подсказывал где она делает ошибки, так что спустя совсем недолгое время, Амалия уже свободно рассекала воздух. И она окажется самой настоящей лгуньей, если скажет, что ей не понравилось, что это не одно из самых прекрасных чувств, которое она проживала и что она не хотела бы повторить это снова. Гэлир счастливо и с гордостью смотрел на неё, сидя в тени на покрывале. Тогда он удостоверился в одном: «Человек, который так искренне радуется полёту, не может быть плохим».