Помолчи, Скабиор

      Скабиор проснулся поздно.        Панси в комнате не было. Подушки на диванчике стояли по ровной линии. На столе не было ни одной книги или пергамента, хотя еще вчера их там были целые горы.        Вошла Розмерта. Она несла в руках зелья.        — Розмерта, а где Панси? — спросил Скабиор, стараясь, чтобы голос звучал как обычно.        — Она в Министерстве. Вызвали на допрос в Аврорат.         — Ее-то за что? — тут уж Скабиор не сдерживал эмоций.         — Арестовали ее отца, — Розмерта взглянула Скабиору в глаза. — Совершеннолетних детей вызывают как свидетелей.        — Мерлин… — Скабиор провел ладонью по лицу.        — Просто опрашивают. Уверена, скоро она вернется.         — А что со старшим Паркинсоном?        — Как решит Визенгамот. Если вина доказана, то его ждет Азкабан. Он участвовал в штурме школы, его многие видели.        Розмерта помолчала.        Скабиор все давно понял и обдумал. Он сказал:        — Я сегодня же уйду.         — Пойми, дело не в тебе. На днях из Мунго выпишут Северуса… Он какое-то время побудет здесь. Его все время охраняют авроры, уж не знаю, от кого. И его тоже ждет Визенгамот.         — И его? — удивился Скабиор. — Он же, типа, герой?         — Но суду нужны доказательства. Там Поттер развил бурную деятельность, думаю, все уладится.         — Хорошо быть героем, — озвучил Скабиор прописную истину.        Розмерта помолчала. Потом сказала:        — Еще два дня, Скабиор. Потом тебе нужно уйти.         — Я понял. Спасибо тебе за все. 

***

      Панси вернулась ближе к вечеру. Даже не обратила внимания на кошку. Долго была в ванной. Потом постелила себе на диване и легла, отвернувшись и укрывшись одеялом почти с головой.        — Панси, — позвал Скабиор.       Она молчала.        Он подошел к ширме, легонько стукнул пальцами по бамбуку.         — Панси.        Панси не отвечала. Он шагнул за ширму.        — Я не знаю, что сказать. Просто знай, я рядом.        — Вот счастье-то какое! — рывком садясь на диване и порывистыми движениями укутывая ноги в одеяло, сказала Панси. — В двойном размере! Ты впервые за месяц молчишь, не знаешь, что сказать! А, еще и «рядом», вот уж мне как повезло-то!        На глазах Панси были злые слезы.         — Отцу грозит десять лет, — сказала она.       Скабиор тронул ее за плечо. Она сбросила его руку,  высокомерно посмотрела на него снизу вверх — она это умела. Когда ты небольшого роста, надо уничтожать противника одним взглядом. Когда Панси была старостой школы, ей очень пригодился этот навык.        — Со мной «рядом» никто надолго не задерживается, Ска-би-ор, — Панси произнесла его имя по слогам, вложив в голос максимум презрения.        На Скабиора ее попытки в злобность не произвели ни малейшего впечатления.         — Цветочек, — нежно сказал он, садясь рядом с ней на диван и придавливая ее одеяло.        Он намеренно провоцировал ее. Он понимал, что для нее сейчас молчать и держать все эмоции в себе хуже, чем дать волю слезам, крикам… Конечно, ему сейчас достанется по первое число. Конечно, лично он предпочел бы заняться с ней сексом, чисто в лечебных целях. Секс как средство достижения эмоционального равновесия — звучало прекрасно. И на женщин действовало безотказно.       Вчера она сама пришла к нему. Пусть повод был такой себе — видимо, эти два лоха, Поттер и Малфой, значили для Панси нечто большее, чем обычно значат бывшие однокурсники. Но Скабиор был уверен — вчера Панси отдавалась именно ему, а не своим фантазиям, представляя на его месте кого-то другого. Ну, то есть, он очень бы хотел быть уверенным в этом. Сам он точно был вчера только с ней.        Жаль, сегодня универсальное успокоительное средство было недоступно. Или еще не вечер?        Панси выдернула из-под Скабиора одеяло — чего расселся? Мешает ей страдать! Ей было весь день так страшно. С момента получения письма из Министерства — сова прилетела, лишь только рассвело. Стараясь взять себя в руки, Панси убрала свои книги, вещи, все-все, что у нее было, в свой школьный чемодан и задвинула его подальше в шкаф, словно хотела изгладить все следы своего пребывания в «Трех метлах». Как будто рвала все связи с прошлым, отправляясь на встречу с жестоким, но неизбежным будущим.       А потом, в этом проклятом Аврорате. Эти проклятые авроры пялились на нее, смеялись ей вслед. Тот, который вел допрос, так и просто издевался. «Мы знааааем, мисс Паркинсон, обо всех темных делишках вашего папочки. И вы тоже знааааете. И нам сейчас все повеееееедаете…» Вокруг Панси кружило Прыткопишущее перо, оно плясало над пергаментом, записывая протокол допроса, и брызгало чернилами во все стороны.        «Насрать на вас, гады, тупые, хрен я чего скажу — я ничего не знаю!» — думала Панси, голоском примерной девочки озвучивая свою роль:        — Мне ничего не известно о противоправной деятельности мистера Паркинсона. Он никогда не вел со мной беседы на запрещенные темы. Последний раз я видела его в рождественские каникулы. С тех пор мы не общались. О его участии в нападении на Хогвартс мне ничего не известно. Мне ничего не известно… Мне ничего не известно…        Ничего более вразумительного не добившись от Панси за четыре часа, ее отпустили. Предупредив, что обо всем подозрительном ей следует сообщать в Аврорат. Панси неопределенно кивнула, ни слова не говоря. Чтобы в случае чего ей не припомнили ее слова согласия. Обещала и не сообщила это хуже, чем не сообщила, потому что не обещала.        «Хрен вам», — пообещала Панси, выходя из Аврората.        В Хогсмиде было тихо. В «Трех метлах» постоянные посетители только начинали собираться на вечерние посиделки. В зале было всего два человека. Розмерта спросила: «Ну, как прошло?» Панси ответила: «Нормально. Ужасно!» Розмерта сказала: «Иди отдыхай, я справлюсь без тебя».       Китти опять спала у Скабиора на подушке. Когда эта кошка ловит мышей, вообще? Бессовестное, наглое создание.        Скабиор тоже вроде бы спал, Панси не стала присматриваться.       В ванной она долго отмокала в горячей воде, стараясь растворить и смыть с себя все эти липкие взгляды, эти мерзкие впечатления от этого мерзкого Аврората, от этого мерзкого Министерства…          — Как же меня всё достало! — воскликнула Панси, отвоевывая свое одеяло у бессовестного, наглого егеря, (который так хорошо целуется). — Вот ты, например!       «Начинается», — подумал Скабиор.       Он, определенно, был храбрым человеком. И сегодня явно решил поиграть с огнем.        Панси встала на колени на диване и, дотянувшись, открыла окно.        Был вечер. И начинался дождь. Крупные капли уже шлепали по земле.       Краем взгляда Панси заметила, что Скабиор смотрит на ее ноги. Она собиралась спать и была в короткой ночной рубашке. Но разве это повод так бесстыдно глазеть?!        Вдруг кошка Китти, до этого спокойно дремавшая на полу посередине комнаты, сорвалась с места, прыгнула на диван, а потом в окно. Проскрежетали по подоконнику острые коготки, раздался звук нескольких последовательных прыжков, и мелкий хищник с протяжным мяуканьем скрылся в кустах.        — Чего это она, с ума сошла?! — спросила Панси, до этого вскрикнувшая от неожиданности, когда Китти пронеслась мимо нее и слегка задела ее  хвостом. Теперь Панси всматривалась в зелень сада, стараясь понять, что же там так привлекло животное.        — За мышами, наверное, побежала, — пожал плечами Скабиор.         — А торопилась-то как! Хоть бы не опоздала, — усмехнулась Панси.       Подышав еще пару минут свежим влажным воздухом и убедившись, что Скабиор хорошо рассмотрел ее ноги, Панси снова уселась и обмотала одеяло вокруг талии.        — Цветочек… — егерь опять не знал, что сказать. Все слова казались неуклюжими и неповоротливыми.        — Давай просто помолчим, — предложила Панси. Надо было ложиться спать, день был длинным и трудным. Сил еще и на скандал с егерем не было никаких.       Она придвинулась ближе к нему и взяла его за руку.        Рука была большая и теплая. Ладошка Панси в ней просто утонула.        Панси прислонилась виском к плечу Скабиора. То, что произошло вчера между ними, было прекрасным и волнующим, но раз она решила не повторять, то так тому и быть.