Проигрыш.

— Ты понимаешь, как сильно я тебя ненавижу? Ты мне противен, Агапов. — звонкий голос и резкие слова безжалостно крошили и собственное сердце, и его. Того, кого до смерти, до потери пульса любит, но рядом быть не может. Поубивают друг друга в первую же минуту. — Наши чувства ещё как взаимны, Миронова! — жестокая усмешка как никогда заставила вернуться в прошлое. — Какой же ты всё-таки... — яростно шипела девушка, сжимая руки в кулачки. Мечтала причинить ему боль, но знала, что физически подействовать не сможет. — Какой? — уменьшил расстояние между лицами до непозволительно неприличного. — Мерзкий. Подлый. Жалкий. — каждое слово было для него ударом ниже пояса. Для этого и существует маска безразличия. — Как же это все глупо.. — резко отстранился, давая ей возможность спокойно вдохнуть. — Что именно ты имеешь ввиду? Свое существование? — ответные колкости не были её сильной стороной, но постараться можно. — Роль. Глупая роль, которую ты сама себе придумала. Знаешь, ты, наверное, хорошая актриса, но только не рядом со мной. — Да? А ты никогда не думал о себе в том же ключе? Не думал, что осколками своих масок можешь поранить моё сердце? — слезливые слова выскочили сами, она и обдумать все не успела. — А я сомневаюсь, что у тебя вообще есть сердце. Если да, то оно маленькое и сморщенное, как изюм. — слишком неуместная шутка, поэтому даже намека на улыбку не появилось ни у кого. — Значит так? Уходи. Видеть тебя не желаю, слышишь? Ни-ког-да. — уточнила Ксения по слогам. — Хорошо, я уйду. Но мы с тобой больше никогда не встретимся. Даже в театре, исполняя эти роли. — почему-то после этой фразы взгляд девушки показался ему каким-то.. нежным? Вот именно, что показался. Не может она так смотреть на ненавистного человека. Уже у порога, открывая дверь, остановился, не оборачиваясь: — Слышишь? Ни-ког-да. — подобно ей повторил это горькое слово и ушел, тихо хлопнув дверью. Каждый из них переживал горе по-разному. Она – тонула в слезах, пытаясь забыть, угомонить горящую душу; он – тонул в собственных мыслях, пытался заглушить ноющую боль алкоголем. Но общее было одно – каждый корил только себя, оправдывая другого.

***

— Он так нужен мне, Лид.. Я без него не хочу. А с ним не могу. — шептала девушка севшим от рыданий голосом. — Разве он стоит этого всего? Стоит твоей гибели? Да. Да, стоит. — Не знаю. Я ничего не понимаю. — Он нашел себе девушку. — как гром среди ясного неба прозвучали эти слова. — Я рада. Рада, что он живёт дальше. Что я для него ничего не значу. — горькая усмешка не придала позитивной энергии, а ещё больше усугубила ситуацию.

Нашел девушку, значит. Прекрасно. Ошеломительно. Я тоже найду себе парня.

***

— Ты знаешь.. А я, оказывается, люблю ее. — глядя в одну точку произнес парень. — Чего? Лёх, ты в своем уме? — Ну не в твоём же, Моцарт. Ты не в её вкусе. — покачал головой, поглащая очередную порцию скотча. — И не ты. Вы столько обидных слов друг другу наговорили, а теперь ты приходишь к такому выводу? Тем более, у тебя Таня есть. — Да какая к черту Таня..? Мне только она нужна. Никого больше видеть и слышать не желаю. Мне девушки противны стали, понимаешь? Только моя Ксю... — пробормотал русоволосый, уже засыпая.

***

Семейный ужин перерос в некую Санта-Барбару. Агапов старший решил собрать всех вместе, и конечно же, пригласил детей вместе с их вторыми половинками. Ксения весь вечер косилась на Алексея и Татьяну, которые постоянно о чем-то болтали, мило улыбаясь друг другу. Только она не знала, что его улыбки были фальшивыми. Так улыбаться он хочет только ей. Алексей сжимал кулаки, будто готовясь к драке, наблюдая, как молодой человек Ксении – Филипп, постоянно обнимал её и «незаметно» целовал в шею. А она мило хихикала, не сопротивляясь. Только он не знал, что рядом она представляла его. Так целовать себя она позволила бы только ему.

***

— Не мерзни. — прохрипел кареглазый, укутывая хрупкие плечи девушки пледом. Как только заметил, что она убежала, придумал отмазку и бросился следом. Хочет контролировать. Защищать. — Спасибо. — краткая улыбка, но показалась ему ярче солнца. — Ты счастлива с ним? — резкий, необдуманный ход, но искренний. — Почему ты спрашиваешь? — что-то внутри неприятно ёкнуло. Так же, как два года назад. Когда он ушел. — Интересуюсь просто. — А ты с ней счастлив? — ответная атака тем же методом. — Нет. — честно. — Не любишь? — Не готов провести с ней всю свою жизнь. Ты не ответила на мой вопрос. — выжидает, наблюдая за каждым её незначительным движением. Пытается зацепиться за что-то, что докажет взаимность его тлевших чувств. — Нет. Но с ним я играю убедительнее. Соперников нет, поэтому всё хорошо. — Значит, не вернёшься? — Ты же сам ушёл. И не вернёшься. — Ни-ког-да. — Вот и я не приду. Ушла, громко стуча каблуками. Только шлейф цветочных духов остался, но ветер вскоре развеял всё. И аромат, и надежды. А звук её ухода звучал в его голове каждую ночь, напоминая о том, как же жестоко поступают люди своими необдуманными решениями. Любовь осталась, но шансов больше нет.