Недонаблюдатель

      На мгновение я замерла, удивившись собственной реакции. Я… в предвкушении? Рада? Сложно определить собственные эмоции, не являясь сторонним наблюдателем. Обычно эмоции легко прочитать, наблюдая за другими. Мне нравилось читать различные романы, потому что я могла прочувствовать описанные эмоции на себе, не имея возможности сделать этого в повседневной жизни. Чем старше я становилась, тем более сухими были мои проявления эмоций. Ну, или только положительные. Только хорошие книги и игры заставляли меня продолжать существовать после нескольких неудачных попыток самоубийства.       А тут я словно читаю хорошую книгу и играю в игру одновременно. Только с полным погружением. В живую. И эти чувства, которые я не могла ощутить долгое время при общении с людьми, настолько повлияли на меня, что я расплакалась. Слезы стекали по щекам, но в груди не было того жгучего кома, мешающего дышать.       Но нельзя забывать, где я нахожусь. Насладиться своими чувствами можно и позже.       Я посмотрела на герцога. Тот замер с широко раскрытыми глазами, и даже рот слегка открыл, будто не верил в происходящее.       – Отец! – я сделала выражение лица печальным. – Я смиренно принимаю свою вину и прошу вас простить меня хотя бы в последний раз. Произошедшему виной стало мое недостойное поведение и неправильное обращение со слугами. Если вы дадите мне еще один шанс, обещаю, что сделаю все возможное, чтобы принести пользу семье Эккарт!       Меня мало волновало, что стоять на коленях и молить о прощении ни за что – это унизительно. Не важно, каким путем и средствами мне придется воспользоваться, я сделаю это, если эта игра… нет, этот мир подарит мне возможность чувствовать эти прекрасные эмоции!       – Кхм, Пенелопа… – взяв себя в руки, наконец, герцог заговорил.       – Да, отец? – я вложила в голос столько надежды, и снова назвала его отцом, что мужчина слегка вздрогнул. Честно, если бы не читала новеллу, решила бы, что ему неприятно. Но я знаю, что он все же дорожит Пенелопой, как дочерью, так что будем лапочкой-дочкой, которую все обижают.       – Встань сейчас же!       Кряхтя, я встала, как того требовал мой новый батя. Колени ужасно болели. Это тело чертовски хрупкое. Герцог, видимо тоже это понял, поэтому более мягким голосом продолжил:       – Я принимаю твои извинения, а теперь иди отдыхай.       – Хорошо, отец, – и милая улыбочка. Добьем старика.       Уже у двери он позвал меня:       – Пенелопа… – я не стала снова называть его отцом, просто вопросительно посмотрела на него. Герцог замялся. – Слово Эккарта… имеет вес. Ты не можешь нарушить его. Помни об этом.       Мне показалось, что он хотел сказать что-то другое. Если это так, то дрессировка идет хорошо.       – Конечно. Вы не пожалеете об этом.

***

      Я закрыла за собой дверь и вышла в пустынный коридор. Прижавшись к стене спиной, едва удержалась от того, чтобы не сползти по ней. Ноги меня уже едва держали, я посмотрела на дрожащие руки. В том мире я хорошо умела игнорировать состояние тела и совсем не заботилась о его потребностях. Мало спала, мало ела. И тем не менее была довольно полной девушкой. Я не могла похудеть, когда мать меня заставляла тратить свободное время на фитнес и ограничивала мое питание только правильными продуктами. Правильными по ее мнению.       Единственный диетолог, к которому я обратилась за помощью, сказал, что проблема не в еде или физических нагрузках. Моего образа жизни хватало, чтобы не соблюдать все эти ЗОЖ и прочую туфту. Я не могла похудеть из-за психологических травм, мол, мозг все время находится в стрессовой ситуации, и у всех по-разному организм с этим борется: кто-то, как я, набирал вес с одной рисинки, а кто-то страдал анорексией.       И вот теперь, у меня есть худое хрупкое тело. Медленно умирающее в этом доме. Я не боюсь умереть, но… сейчас мне этого не хочется. Надо будет забрать Эмили и составить меню полезного питания.       У меня же теперь даже груди нет. А у меня, на минуточку, пять целей для соблазнения! Как прикажете это делать без груди? Это, конечно, не главное в соблазнении, но мне так нравилась моя троечка!       В общем, мое тело от разговора с герцогом так утомилось, что мне следует вернуться в комнату, пока я не потеряла сознание прямо здесь… Хотя-а…       – Я более чем уверен, что велел тебе жить тише воды, ниже травы, не вызывая никакого шума.       Ух, сука! Как черт из табакерки, рядом возник Деррик Эккарт собственной персоной. Напугал, падла, а если бы я вслух матернулась, а?       – Эмили.       Только и сказал он и замолчал. И что? Она твоя любовница? Ай-ай-ай, брат, запретная любовь между господином и служанкой. Как же так! Как ты мог? Что скажет наш несчастный отец?       Ну, или нет. Конечно, я не могу такое сказать. Просто угораю.       – Преданная служанка, которая работает на нашу семью вот уже почти десять лет. – Он посмотрел на меня, как на мусор под его ногами. – Никто не хотел быть твоей личной горничной, несмотря на то, что мы обещали увеличенную зарплату. Из всех горничных только одна согласилась служить тебе.       Ты ошибаешься, если думаешь, что меня колышут твои речи и взгляды. Хотя ты, конечно, в моем вкусе. Всегда нравились голубоглазые брюнеты.       – И полагаю, сегодня последний день, когда у тебя будет горничная. Ведь ты обезумела и, зарвавшись, выгнала свою единственную служанку.       Так. Сосредоточились, теперь делаем виноватую моську, взгляд в пол. Еще бы слезы вызвать было бы неплохо, но на этой стадии с ним это будет лишним.       – Ха. Похоже мои слова больше не оказывают на тебя влияния.       – П-прошу прощения за причиненные неудобства, – да, правильно, заикаемся, губы дрожат? Отлично!       – Как т-ты… то есть, как в-вы только что сказал-ли, я не знала своего места до сих пор.       – ...Что?       – Не н-нужно увольнять Эмили или наказывать. Она н-ничего плохого н-не сделала…       Деррик слушал мои слова с удивленным выражением лица.        – Я у-уже попросила прощения у отца… Впредь я последую вашим наставлениям, б-брат… Т-то есть, – о, это не случайная оговорка, но для тебя, дорогуша, я делаю это для тебя. – М-молодой госп-подин…       О-о, ну почему здесь нет шкалы удивления? Теперь главное не смеяться с его лица.       – …Я б-буду жить так, с-словн-но… с-словно меня н-не с-существует…       Слезы, ваш выход!       – ...Один раз.       По щекам заструилась влага.       «Ага, у меня из глаз дождь пошел.»       Я поспешно вытерла их рукавом.       – Я прощу тебя только один раз. Но имей в виду, второго шанса не будет.       Я сжала одной рукой запястье другой, выпрямив их перед собой. Да обратишь ты на них внимание или нет?!       Я поклонилась ему и, выпрямившись, развернулась, чтобы уйти. Сделав пару шагов, я пошатнулась. Голова резко закружилась и заболела. В груди неожиданно начало печь.       Кажется, я падала.       – Пенелопа!..       Деррик поймал меня, но я уже не реагировала на него. Пролог пройден! Ведется подсчет очков… Пройдено сюжетных квестов… (0/0)… 0 очков Пройдено скрытых квестов… (1/1)… 500 очков Количество смертей…                  0…      500 очков Очки за прохождение пролога…            500 очков                                Итого…                        1500 очков Проходя пролог, своим поведением вы открыли скрытые дополнительные варианты ответа! Награда [Воспоминания Пенелопы] Желаете получить награду? [Да/Нет]       Я едва соображала. Мне не особо были нужны эти воспоминания. Но у меня не было сил даже понять руку, чтобы нажать на ответ. Награда будет принята автоматически через 5 секунд       Что? 4… 3…       Нет, стой! 2… 1…       Блять. Награда принята! Начинается загрузка [0%] В целях безопасности пользователя погрузят в сон.       Мою голову разрывали на кусочки. Я не видела каких-либо картинок или записей. Была абсолютная чернота вокруг и невыносимая боль. Загрузка… [19%]       Вот и все. Дурацкая шкала загрузки и ничего вокруг. Загрузка… [33%]       Я просто ждала, терпя жуткую боль в голове. Через какое-то время в ушах появился какой-то шум. Загрузка… [55%]       – Мама!.. Б...!..       Теперь и голоса мерещатся.       – Се...!.. Беги!.. Загрузка… [74%]       Я больше не могла терпеть эту боль. Чем выше процент загрузки, тем дальше по телу распространялась боль. Я закричала в унисон с голосами. Загрузка… [91%]       Я сходила с ума. Просто. Это. Не-вы-но-си-мо.       – Мы... ...имся, Пенни! Ста... ...ат любит… Рам Браника Адемто! Загрузка… [100%] Загрузка завершена. [Воспоминания Пенелопы] получены.       Как только уведомление исчезло, я открыла глаза. ***       – Пенелопа!..       Деррик едва успел поймать потерявшую сознание девушку. Она была белой, словно мел, и худой, как тростинка. Впервые он обратил на это внимание. Деррик, конечно, знал обо всем, что произошло утром. Рейнольд в подробностях расписал, как с Пенелопой поступила горничная. Но Деррика это не особо волновало. До сих пор.             [7%]       Шкала интереса над его головой засияла и сменила число с нуля до семи. Но молодой Эккарт не мог бы этого увидеть, даже если бы захотел. Он поднял приемную сестру на руки. Легкая. Даже чересчур.       Деррик быстрым шагом двинулся в покои девушки, на ходу приказав слугам привести врача. В голове было пусто. Он не мог думать ни о чем. На его руках была девушка, которую морили голодом. Он не чувствовал вины, просто… Деррик не хотел смотреть, как Пенелопа умирает у него на глазах.       Уложив девушку на постель, он стал ждать доктора, по-новому разглядывая ее лицо. Бледное, осунувшееся с темными кругами под глазами… И очень красивое. Пенелопа не зря считалась красавицей. Даже в таком состоянии она была прекрасна.       Через какое-то время в комнату зашел семейный доктор, а вслед за ним герцог.       – Отец?.. – Деррик очень удивился, увидев отца, который, определенно, отложил в сторону важные дела, чтобы прийти сюда. – Что вы здесь делаете?       – Я не могу? Вы подняли шум прямо возле моего кабинета, – холодно сказал он сыну, а после обратился к врачу. – Что с Пенелопой?       Доктор семьи Эккарт был магом-целителем, что было редкостью среди многих магов, оставшихся в империи Инк. Он применил заклинание на Пенелопе.       – Сейчас леди просто спит, – размеренным голосом произнес целитель. – Но она сильно истощена, ее организм долгое время был лишен многих питательных веществ, не только внутренние органы, но и кости в ужасном состоянии. Я могу привести их в порядок, но леди следует…       – А-а-а!       Пенелопа закричала и заметалась по кровати.       Целитель выкрикнул заклинание, унимающее боль, но оно не сработало. Мана просто впиталась в тело девушки.       – Что с ней? Ты сказал, она спит, – Деррик попытался сдержать мечущуюся девушку.       – Я не знаю, молодой господин, – голос доктора по-прежнему оставался спокойным. – Я попробую что-нибудь сделать.       Одно за другим маг произносил заклинания, пока Пенелопа не успокоилась и не перестала кричать. Но мужчина знал, что дело не в его заклинаниях. Они не достигали тела леди, вернее, мана просто впитывалась без каких-либо положительных эффектов. Только тогда он заметил, странную злую энергию глубоко в сердце Пенелопы. Это было проклятие. Он не знал его свойств, но знал человека, который разбирался в них. Жаль только, что жил этот человек далеко в империи Йета.       – Ваша Светлость, молодой господин, я сварю зелья для леди. Их нужно принимать трижды в день в течении месяца, также леди должна соблюдать диету.       – А заклинания?       – Не уверен, что они подействуют. Леди определенно проклята.       – Что? Кем? – герцог был зол. – Кто посмел столь дерзко повести себя в отношении семьи Эккарт?       – Я не знаю, Ваша Светлость… Но я знаю того, кто может знать об этом проклятии, я немедленно напишу ему. Но на скорый ответ рассчитывать не стоит, он живет в столице Империи Йета.       – Хорошо. А пока делай свою работу, – взглянув на приемную дочь в последний раз, герцог ушел.       – Молодой господин, – доктор поклонился Деррику на прощание и тоже покинул комнату.       Он не знал, что сказать или думать. Пенелопа проклята. Ее тело стало хрупким и слабым из-за недоедания… Не смотря на сестру, Деррик вышел из ее покоев и направился в свой кабинет. У него еще было много работы, помимо проблем этой девчонки.       Бледное изможденное лицо Пенелопы еще долго представало перед Дерриком, стоило ему прикрыть глаза.