Недонаблюдатель

      «Что же, этот день просто не мог быть еще хуже, да?»       – Я вполне уверен, что сказал тебе вести себя тихо, как мышка, чтобы даже звука твоего дыхания не было слышно.       Это сказал холодный красавчик-брюнет с ледяными голубыми глазами. В комнате витала жуткая аура, от которой у любого нормального человека, как минимум, мурашки пробежали бы по спине, но…       – До меня дошли слухи, что ты вела себя как душевнобольная собака по возвращении кронпринца с церемониального банкета.       …Я все же нормальной в каком-то смысле не была. Во-первых, человек передо мной напоминал персонажа одной корейской новеллы, которую я дочитала совсем недавно. Во-вторых, достаточно было бы и «во-первых», но вся эта ситуация определенно происходит после того, как я на машине улетела в близстоящее дерево, не справившись с управлением.       – Какую цель ты преследовала, ведя себя подобным образом?       А этот парниша все продолжает?       «Не сбивай меня с мысли, рыбка моя. Мне и без тебя хреново.»       Так вот, есть только два варианта происходящего:       1. После аварии я осталась еще жива, но в коме, как и главная героиня новеллы, но в моем случае это все же бред умирающего мозга, потому что сегодня я начала перечитывать роман.       2. Я померла, и реинкарнация-попадавство-исекай существует, и меня занесло на место героини.       «Какого хера, хотела бы я спросить? У меня и без ваших исекаев проблем выше крыши… А с другой стороны, сюжет уже прописан, разве нет? И все мои проблемы из того мира не достанут меня здесь, да? Ок, тогда просто буду следовать сюжету…»       Стремный красавчик все продолжал сверлить меня взглядом. Мне нужно что-то сказать… В начале новеллы вроде героиня пользовалась вариантами системы, так что просто выберем наиболее безобидный.       – Лучше бы тебе говорить.       Как по щелчку передо мной зависло белое окно с вариантами реплик:             1. Откуда я знаю?             2. У меня не было цели.             3. (Жалобным голосом) Ну... Хм, это...       «О! Супер, значит система есть, здорово! Что там самое такое… В ситуации с этим недояндере лучше тянуть время, да? Тогда решено! Как только он покинет комнату героини, сразу же засяду вспоминать сюжет и желательные варианты реплик.»       А сейчас жму на третий вариант, пока этот на меня не кинулся.       – Ну… Хм, это…       Вау, мой рот действительно двигался сам, даже голос появился без моего желания.       – «Ну, хм, это…». Дальше.       «Куда ты так торопишься, рыбка? Постой и послушай. Я не помню, что там сделала героиня, точнее Пенелопа, но скорее всего над ней просто решили поиздеваться другие аристократы. Принц вообще не вспоминал некое «происшествие» на этом вечере. Так что ничего ужасного девочка даже не совершила. Просто признай, что ты чертов псих-извращенец, с наклонностями яндере и камидере!»             1. Мне жаль. Этого больше не повторится.             2. Эта тупая горничная первая начала ко мне приставать.             3. Жалкие смертные унизительно ко мне относились. Ко мне, единственной дочери семьи Эккарт!       Передо мной возникло другое окно выбора. Что тут у нас? «Тупая горничная», «жалкие смертные»… Ок, значит, к девочке прицепились аристократы и подговорили горничную что-нибудь сделать Пенелопе, чтобы разозлить… И это все скорее всего было на глазах у этого парниши. Да ты и правда извращенец, мало того, что испытывал весьма интересные чувства к сводной сестре, так еще и, стесняясь ее происхождения, издевался над ней. Ты на что рассчитывал, Ромео?       «Лады, я извинюсь, мне-то что…»       – Мне жа…       – Мы бы не встретились друг с другом, если бы это могло быть решено простыми извинениями.       Кажется, его голос стал холоднее на несколько градусов, только… Как я уже сказала, я не совсем нормальная, потому что мне все равно.       Я подняла свой взгляд на молодого герцога. Его глаза дрогнули. Мне не могло показаться, поскольку даже в моем мире у меня были проблемы с общением из-за взгляда, ведь…       – Пенелопа Эккарт.       …мой взгляд был взглядом мертвого человека, даже при жизни.       – Мы лишаем тебя имени «Эккарт» на некоторое время.       Он что-то там продолжал говорить про наказание и банкеты («Серьезно? Думаешь меня это волнует?»), но я просто без интереса смотрела на шкалу интереса над его головой.             [0%]       Я перевела взгляд на лицо красавчика и просто кивнула, принимая его слова. Он что-то еще брякнул про мое сумасшествие и, наконец, ушел.       – Тупая сука. Так тебе и надо!             [-10%]       Это было первое, что я увидела, только потом нежные розовые волосы и такие же голубые глаза, как у первого парниши.       «Вот и цундере пожаловал. Иди уже, старушка, я устала.»       БАХ!       Тот, словно услышав мои слова, ушел, громко захлопнув дверь. Что я там хотела сделать, после того, как меня оставят в покое?       Забудьте, я хочу спать. ***       – Леди, пора вставать.       «Началось в колхозе утро… Дай поспать, женщина, еще только часов девять утра. Я могу это сказать, даже на открывая глаз.»       – Леди.       Голос снова позвал меня. Звали точно меня, потому что здесь никого не было, когда я ложилась спать. Периодически я просыпалась от жутких болей в животе, и можно было бы списать все на начинающиеся месячные, но это точно не мое тело, да и боли были в другом месте. Так вот, даже ночью, кроме меня, в комнате никого не было.       Шурх. Топ. Топ.       Раздалось какое-то шуршание и легкие шаги, а потом я почувствовала боль в руке. Я открыла глаза. Веснушчатая шатенка в одежде горничной с садистским удовольствием наблюдала за мной. Я перевела взгляд на руку, усыпанную синяками и шрамами от сеанса «иглоукалывания». От свежей ранки по коже стекла капля крови.       – Ты проснулась.       ««Ты»? Так-то ты разговариваешь со своей госпожой? Была бы моя воля я бы тебе твою иглу в зад… Так, спокойно…»       Я не могла говорить, поэтому, еще помня об этом, молча уставилась на наглую сучку. Ты действительно думаешь, что это больно? Видимо, Пенелопа сильно мучилась от этих болей, но для меня это было не хуже больничной иглы, когда мне ставили капельницы.       Интересно. Если Пенелопе от этого было больно, значит, у этого тела должен быть низкий болевой порог, но почему тогда… Ха-а, я где-то слышала, что болевой порог может определяться психологическим состоянием. Психология – это разум, а если тело теперь мое, то и психологическое состояние тоже… Не даром у суицидников высокий болевой порог.       – Я приготовила вам воду в ванной, так что для начала идите помойтесь, леди.       Эта девка еще и приказы смеет раздавать. Ну, хотя бы вспомнила, что я ее статусом повыше буду. Бесит. Как же все это бесит. Я вообще от природы была очень вспыльчивой, и легко начинала злиться, в этом мы с Пенелопой похожи.       Вдох. Выдох. Вдох.       Но я давно умею подавлять негативные эмоции, так что…       Выдох.       …мне просто нужно пережить это утро и помнить, что сценарий «хеппи энда» в этой игре уже написан. Я должна следовать ему. Что бы ни было причиной, по которой я оказалась здесь, происходящее меня не касается.       Вода, о которой говорила служанка, была ледяной, и я даже представить не могу, где в такой солнечный день, – а на улице была то ли поздняя весна, то ли раннее лето, – она раздобыла ее такой температуры. Впрочем… плевать.       Меня больше заинтересовало отражение в зеркале. Кошачий разрез больших изумрудных глаз, полные губы, аккуратный нос, длинные волнистые волосы цвета спелой малины, густые черные ресницы, чистая белая кожа… Пенелопа и правда невероятная красавица, только было одно «но».       Кожа была даже чересчур бледной, под глазами залегли черные мешки, не скрытые макияжем, кожа слишком обтягивала скелет, из-за чего все черты казались излишне острыми. И это было не только с лицом, но и с телом. Сейчас на мне было только легкое ночное платье, не мешающее ощупать ребра и по возможности спину.       Это было жутко.       «Все кости ужасно выпирают, девчонку определенно морят голодом. Не уверена, что она вообще что-то ела в этом доме. Теперь мне понятно, почему Пенелопа продолжала ходить на ненавистные банкеты. Там она могла хоть иногда поесть.»       На мгновение я засомневалась, а стоит ли все это терпеть, но…       – Леди, завтрак готов. Вы закончили?       В любом случае, сначала нужно получить возможность говорить, потом уже решить, что дальше.       Резкая боль в животе заставила меня остановиться, когда я собиралась открыть дверь в спальню.       – Угх… Больно… Это уже действительно больно…       Главное дышать, меня же не режут в конце концов. Просто это тело очень голодно… Черт! Я вспомнила! Мне же сейчас те помои скармливать будут… Сука!       Я посмотрела на свой живот и погладила его рукой, стараясь унять боль.       – Прости, милый, потерпи немного, обещаю, что это последний раз, когда нам придется есть такое…       – Садитесь, леди.       Стоило мне покинуть ванную, как горничная схватила меня за руку и едва ли не силой усадила за стол.       – Поторопитесь и съешьте это. Я знаю, что вы голодны.       Мой завтрак представлял собой голубой, полностью заплесневевший хлеб и серую загустевшую жидкость с твердым чем-то, плавающем в ней. На вид и запах это было определенно не съедобно.             1. (Хлопнув по столу.) Что это? Ты сумасшедшая?! Немедленно приведи ко мне шеф-повара! Сейчас же!             2. (Засунуть вилку горничной в рот.) Ты предлагаешь мне есть то, что даже собаки не едят? Только после тебя!             3. (Съесть.)       К сожалению, мне придется это есть, но ничего, желудок мой, два пальца в рот и я избавлю тебя от этой дряни. Поголодаю еще немного, но потом мы сможем есть нормальную еду.       Я ткнула в третий вариант, и мое тело само пришло в движение…       «Это теперь мое тело, мозг, ну же, напрягись, тяни время!..»       – Угх!..       Всеми силами я старалась взять тело под контроль, но все, чего я добилась, это то, что рука лишь немного замедлилась. Запах был отвратительным, я могу хотя бы не дышать носом? Видимо, нет. Рейнольд, паскуда, где тебя носит?!       – Кха…       С каждой съеденной ложкой «супа» горничная бледнела все больше и больше.       «Страшно стало? Поздно бояться, раньше надо было думать!»       – Что вы делаете?       – Ю-юный господин Рейнольд!       – Угх… Умгх…       Меня сейчас стошнит. После второй ложки густого бульона желудок снова заболел и сжался, отторгая предложенную «пищу». Еще читая новеллу, я думала, почему у Пенелопы нет проблем со здоровьем из-за ее питания, потом решила, что ее все же лечили магией или она сама исцеляла свое тело, имея силу древних волшебников… Возможно в новелле так и было, но мне кажется, что тело, в которое меня подселили, страдает анорексией. Ха!       – Эй, ты в пор…       Рейнольд все-таки обратил свое внимание на то, что со мной происходит и что мне пришлось съесть, потому что он как-то подозрительно затих.       – Это…       Смотри, милый, смотри. Я знаю, что у тебя были настоящие причины ненавидеть Пенелопу, но ты никогда по-настоящему не желал ей смерти или подобных мучений. Пусть из-за твоих действий у прислуги полностью развязаны руки, но тем, кто знал, как питается и как унижают маленькую девочку, был твой старший братец.       Это та причина, по которой ни герцог, ни Рейнольд не знали правды. Обычно управлением поместья занимается действующая герцогиня или ее дочь, но приемной девочке-простолюдинке никто бы не доверил такое. Этим занимался Деррик. Он всегда знал, что делают слуги, но вину перекладывал на Пенелопу, а его отец и брат не желали разбираться в этом.       – …позволила себе унизить нашу семью!..       Похоже, пока я задумалась, младший господин уже отчитывал горничную       – Ю-юный господин!       – Я сообщу об этом моему отцу и брату. Здесь есть кто-нибудь? Дворецкий!       Дворецкий явился моментально с целой сворой слуг.       – Второй юный господин! Что случилось?!       – Уведите и заприте эту тварь в темнице.       – Ю-юный господин! Я сожалею! Юный господин! Юный господин!       «Больше не могу!..»       Боль в животе усиливалась с каждой секундой. На дрожащих ногах я поднялась и, спотыкаясь, рванула в ванную. Пока меня тошнило, кто-то помог убрать волосы и держал их. На глаза выступили слезы. Это был естественный рефлекс.       – Эй, ты как?       Я молчала, стараясь не смотреть на него. Это все чертов рефлекс. Когда человека тошнит, обычно появляются слезы. Но почему тогда их так много?..       – Почему ты просто сидела там и ела это? Ты должна была закричать и перевернуть стол, устроить скандал, как ты обычно делаешь, идиотка.       Секунду назад он был ласков, а сейчас уже кричит на меня. Ненавижу, когда на меня повышают голос. Тело невольно задрожало, а слезы все не прекращались.       – Эй! Ты вообще слуша…       Он снова замолчал, а потом как-то неуклюже, но нежно приобнял за плечи. Его руки были такими теплыми, но прикосновения обжигающе-ледяными.       «Терпи. Терпи. Даже если тебя сковывает ужас, терпи. На тебе есть платье, тонкое, но он не касается меня на прямую!»       – Может тебе к врачу? Выглядишь как умертвие…       Пенелопа всегда вела себя так, словно ее внешность на первом месте. Этот идиот что, пытается меня успокоить? Ха-а… Просто убери руки. Бога ради, убери свои руки!             1. Не твое дело.             2. О ком ты беспокоишься? Выйди из моей комнаты!             3. Не притворяйся добреньким. Это отвратительно.             4. (Слабо улыбнуться.) Не нужно, но… спасибо…       Это еще что за?.. Здесь…       К счастью, окно выбора помогло мне отвлечься от рук Рейнольда.       …четыре варианта ответа?