Притяжение влюбленных сердец

Штольман исполнил свою давнишнюю мечту - он схватил Анну, стремительно сел в кресло и ловко усадил ее к себе на колени. Все это он провернул быстро, да так, что барышня ойкнула, а Яков расцвел веселой мальчишеской улыбкой. Его драгоценная ноша волнительной тяжестью давила ему на бедра, заставляя кровь бежать быстрее. - Попались, Анна Викторовна! - интимно сказал ее муж на ушко и начал быстро целовать ей подбородок, шею и линию роста волос за ушами и у висков, распаляясь сам и распаляя ее. Аня удивительно пахла чем-то неуловимо душистым, к чему добавлялся аромат разгоряченной девичьей кожи и трав. Штольман вдыхал ее запах и после долгого дня голова плыла, словно от дорогого коньяка. Новоиспеченая жена брыкалась и смеялась. Не желая покорно принимать новые ласки, она живо развернулась в полоборота к нему. Аня высвободила из объятий руки и завела их мужу за голову, глядя на него веселыми глазами и проводя подушечками больших пальцев по его скулам. Яков затих и позволил ей делать, что хочется. Он целовал ее пальцы, шаловливо гладящие его по лицу, иногда дотягиваясь до них поцелуями. Потом притянул Аню к себе и впился губами, пытаясь через поцелуй утолить хоть толику своего жгучего желания. Анна легонько застонала, выдохнув в его губы и не менее страстно ответила ему, сжав завитки на его затылке. Ей так нравилось целовать Якова. К вечеру щетина на его лице немного отросла и остро колола ее нежную кожу, добавляя волнительных ощущений. Его жаркое частое дыхание смешивалось с ее нежными прохладными вздохами и, обмениваясь поцелуями, они обменивались и дыханием, так, что казалось, что и воздухом возлюбленные дышат одним на двоих. Аня вдруг прервала поцелуй, но не отодвинула головы. Она прижалась к его лицу и взглянула глаза в глаза. Я люблю вас, Яков Платонович, - прошептала она прямо в губы. В дверь их номера резко постучали. Аня отодвинулась, вопрошающе глядя на мужа, намереваясь высвободиться из его объятий и спрыгнуть с колен. - Да кто там?! - громко недовольно сказал Штольман, удерживая супругу. - Господин надворный советник! - голос портье из-за двери звучал почтительно и даже боязливо. - Прошу простить за беспокойство, но вас спрашивают на первом этаже, из полиции. Яков аккуратно снял Аню с колен и, пока барышня стыдливо отвернулась, переводя дыхание, он открыл дверь и сказал портье со вздохом: - Передай, сейчас спущусь. Служащий облегченно вздыхая, убежал. Он побаивался этого строгого чопорного господина. Штольман порывисто поцеловал пальчики недоумевающей Анне и попросил: - Пожалуйста, дождитесь меня здесь, сударыня. Он одернул сюртук, поправил манжеты и вышел. Яков Платонович резкой походкой спустился вниз. Он был зол и продолжал злиться, не желая прерываться в час столь долгожданного уединения с Анной Викторовной. Он мечтал об этом больше года, беспристанно сдерживая себя! Штольман вышел в холл, намереваясь дать бой любому, кто пришел побеспокоить его в столь неуместный момент. Анна Викторовна тем временем умылась, поправила прическу и принялась лакомиться грушей, предварительно разделив ее на ломтики. Только когда ее муж ушел, она вдруг вспомнила, что не ела сегодня совсем ничего. Под ложечкой немедленно засосало и тут как нельзя кстати она увидела фрукты, лежащие на тарелочке. Мама всегда говорила, что барышня должна есть как птичка, а невеста и вовсе в день венчания должна быть голодной. Аня ничего такого специально не делала, просто волновалась ужасно с утра и кусок в горло не лез.. но зато теперь! Нежная сочная груша таяла на языке и Аня подумала, что давненько не ела ничего столь волшебного. Вдруг барышня увидела духа с пробитой головой, печально стоявшего на подоконнике. - Что вам нужно? Кто вас убил? - взволнованно спросила она. - Это все моя жадность, - сказал дух и попросил: - скажи, чтобы Катенька отдала письмо. После этого дух исчез, не показывая подробностей своей гибели. Аня за это была ему благодарна. Шумно вздохнув о бестактности духов, она пододвинула к себе тарелку с грушей - война войной, а поесть не помешает. Тем временем в комнату вернулся удивленный Штольман и в замешательстве протянул: - Анна Викторовна.. Аня, у нас гости. В ресторане сидят мои коллеги. Они просят нас спуститься, отметить наш брак и наш отъезд в узком кругу. Пока Аня бросилась в соседнюю комнату переодеваться, Яков рассказывал ей, как не в самом благодушном настроении спустившись вниз, в холле он обнаружил радостного доктора Милца, счастливого Коробейникова, и робкого Ульяшина с подарками в руках. Теперь они сидят за столиком в ресторане и просят Якова Платоновича с дорогой Анной Викторовной присоединиться к ним для поздравлений и прощального ужина перед отъездом. Рассказав все это, Яков Платонович смущенно улыбнулся. Он обрадовался порыву коллег и сердился просто для острастки. - Анна Викторовна, позвольте помочь вам! - вдруг встрепенулся он и, не дожидаясь ответа, подошел к улыбающейся Анне. Поцеловав ее за ушком, начал аккуратно застегивать крючки на платье. Перед выходом из номера, он достал коробочку из ювелирного магазина и с гордостью вручил жене. - Яков Платонович, - говорила Аня, надевая сережки, пока ее супруг осторожно управлялся с цепочкой, - балуете меня. Спасибо! Сияя глазами, Анна смотрела в зеркало. В нем отражалась она, непривычно взрослая. Мерцали новые украшения, усиливая блеск и глубину глаз. Яков Платонович, любовно оглядывая Анну, стоял позади. - Я ваш муж, - иронично улыбаясь, пожал плечами Штольман, - привыкайте, мне положено баловать свою юную супругу, и я охотно буду это делать. Он коротко поцеловал ее в затылок и они отправились к друзьям праздновать рождение своей маленькой семьи. Ресторан при гостинице был самым помпезным в Затонске. При входе гостей встречал дородный вежливый метердотель в бабочке, всюду сновали половые, разодетые в белые рубахи и брюки с малиновым пояском, выполняя все пожелания гостей. Изысканное меню было составлено с размахом, призванным удовлетворить самый взыскательный вкус. В отдельном кабинете, выделенном под торжество, стол ломился от угощений. Здесь была и рыба, и птица, много свежих фруктов, а также новомодные бельгийские и швейцарские сладости. Яков Платонович заметил, что Анна оробела от громкой музыки рояля и многочисленных посетителей и шла, прижавшись к его руке. Но, увидев друзей, прежде всего сияющего Коробейникова, его жена расцвела самой радужной улыбкой. Весь вечер молодожены с гостями пили шампанское, угощались вкуснейшими блюдами и играли в игры. Милц с Яковом Платоновичем подкидывали друг другу латинские выражения, один говорил, а второй складно переводил на русский, попеременно меняясь. К неудовольствию Штольмана, победителя выявить не удалось, доктор был силен в латыни, как и следователь. Анну беспокоил дух. Время от времени он показывался на глаза и настойчиво просил отдать письмо. Иногда барышня с досады прикрывала глаза, чтобы он, наконец, ушел вон. Не могла же она бросить все и помчаться туда, куда он звал ее! К полуночи неожиданно прибежал городовой. Он взволнованно сообщил, что произошло ограбление затонского отделения банка. Убиты сторожа и похищено почти 300 тысяч рублей купюрами и 10 килограмм золота слитками. Собравшихся, включая господина Штольмана, просят проехать в участок для следственных действий. Милц тут же отбыл с городовым для осмотра тел убитых. Анна немного подумав, начала рассказывать Коробейникову о покойнике, докучавшему ей весь вечер. Она описала его, передав то, что дух пытался сказать ей. Антон Андреевич внимательно выслушав, сказал воодушевленно: - Едем скорее, Анна Викторовна, Яков Платонович, возможно появление информации от духа позволит нам раскрыть дело в рекордный срок. Коробейникову, получившему назначение вместо Штольмана, не терпелось поймать преступника и блеснуть своими сыщицкими талантами перед начальством. Штольман же вовсе не желал, чтобы его жена оказалась рядом с местом преступления, где еще могут скрываться сообщники. Чтобы она общалась с убитыми, слушала и вникала своим горячим сердечком в грязь полицейской работы. А еще от не хотел, чтобы опять все затонское отделение полиции тайно любовалось его прекрасной Анной, пока он будет занят помощью с процессуальными бумагами. Штольман нахмурился от такой перспективы. Яков Платонович поднялся из-за стола и, строго посмотрев на супругу, сказал: - Анна Викторовна, я прошу вас, ради вашей безопасности и моего спокойствия никуда не ездить и остаться в гостинице, в нашем номере. Антон Андреевич расстроился. Он не был готов перечить Штольману и просить за Анну Викторовну. Сегодня она обвенчалась с его бывшим начальником и было бы не гоже вмешиваться в дела супружеские. Однако ему так хотелось еще хоть разочек пообщаться с Анной Викторовной, послушать ее версии по делу. Аня растерялась. Только сегодня, в церкви она поклялась быть хорошей женой, уважать своего мужа. Следовательно, перечить ему не надобно. Она опустила глаза, молча соглашаясь с его словами и выходя из-за стола. Как ей хотелось приключений! Как ей хотелось помочь Якову Платоновичу раскрыть дело, найти преступников, а не сидеть одной. Ведь дух пришел к ней за помощью и еще настырный такой, опять наверняка придет, а ей придется выгонять его, потому что помочь она ему не в состоянии. Ей муж запретил! Она сейчас подчиниться ему, а сама, наверное, закроется в номере и будет плакать от обиды. Мама говорила, что все невесты плачут перед первой брачной ночью. Вот и она будет плакать, и никто, и ничто ее не утешит! По мере того как Аня встала из-за стола, у ее мужа пронеслась буря мыслей. Яков вспомнил слова ее отца, который говорил о том, что дар дочери будет требовать выхода, а он не даст ей свободы. Штольман посмотрел на потерянный вид любимой и представил, как она ляжет спать ночью печальной, а может быть, и вообще пожалеет о том, что стала ему женой. - Анна Викторовна, впрочем, Антон Андреевич прав - сказал Штольман, вы действительно можете быть полезной сегодня и помочь нам. Анна тут же просияла как летнее солнышко после грозы, а ее муж ревниво подумал о том, что будет держать ее подле себя и глаз с нее не спустит. Место происшествия было оцеплено городовыми. В банке находился доктор Милц, осматривающий убитых сторожей. Они лежали в подвале, связанные. Вверенные им ключи от помещений были похищены. Аня, робко выглядывая из-за спины Штольмана, тут же узнала в одном из убитых настырного духа. - Яков Платонович, - несмело начала она. - У меня есть предложение по делу. Штольман не стал подтрунивать над женой. Он давно уже поверил в то, что ей известно больше чем другим людям. Он сосредоточился и стал запоминать то, что предлагала эта удивительная барышня. - Нужно проехать домой к убитому и узнать, есть ли там женщина по имени Катя. У нее должно быть письмо, которое даст нам информацию для поимки преступников. - А если мы найдем Екатерину, но при ней не будет бумаг? - спросил подошедший Коробейников. - Без письма ничего не выйдет - погрозила Анна Коробейникову пальчиком. - Его непременно нужно найти. Яков усмехнулся, наблюдая за ними. Жена командовала его бывшим помощником с огромным удовольствием, а тот и рад был прислушаться. Супруги Штольман поехали в участок дожидаться новостей от Антона Андреевича. В полиции было светло, все кабинеты были полны людей, проишествие наделало много шума. Здесь же бегал Рябушинский, не поленившись приехать ночью за сенсацией. Азартно сверкая маленькими поросячьими глазками, он впился взглядом в Анну, но, увидев Штольмана, подойти не решился. Журналист был в восторге от количества украденого и громко дискутировал с управляющим банка о размере премии для нашедшего исчезнувшие деньги. Яков Платонович с беспокойством смотрел, как Анна уже пару раз тайком зевнула, прикрывая рот ладошкой. Спать ей пора было, а не в участке сидеть. Наконец, в участок ворвался Антон Андреевич, размахивая письмом. - Вот, мне его отдала Екатерина Тихоновна, супруга погибшего в банке сторожа Попова. Он ушел на дежурство и оставил ей его! Из письма сыщики узнали, что, оказывается, Попов был не жертвой преступления, а его организатором. Он специально устроился в банк год назад, чтобы подготовить ограбление. В письме он называл имена, место жительства и приметы сообщников. Должно быть, преступник оставил письмо из опасений перед подельниками, посчитав что если с ним что-то случится, то он отомстит, рассказав обо всем, наказав жене отнести письмо в полицию. - Но где же деньги? - спросил Коробейников. Яков подумав, ответил: - конечно же у подельников. Антон Андреевич, вполне возможно, припрятанные где-то. Анна увидела дух Попова, указывающий ей, что нужно немедленно идти за ним. Отправив часть городовых на адреса жительства предполагаемых сообщников, Штольман и Коробейников с подчиненными поспешили за Анной, которая поверила духу, обещавшему показать место, где спрятано украденное. Дух привел их в лесок, где печально показал на тайник под снегом. Там действительно оказалось большое количество денег в мешках, чуть поодаль они нашли тело еще одного сообщника и слитки золота при нем. - Как пауки в банке! - неприязненно подумал Штольман. - Ограбили, убили, не поделили деньги, и начали расправляться друг с другом. В отделении полиции насторожившимся волком сидел последний участник ограбления. Его привели городовые. Штольман знал этого преступника. Недавно освободившийся с каторги, он приходил отмечаться в участок. Но когда они успели сколотить банду и сработаться? Все эти вопросы требовали объяснения и Яков Платонович дотошно принялся за допрос, оставив Коробейникова, раздувающегося от гордости, общаться с управляющим банка. Анне неуютно было находиться в многолюдном помещении, среди городовых, потерпевших, где, к тому же, сидел грабитель, посматривающий на всех загнанным злым взглядом матёрого волка. Она незаметно вышла в соседний кабинет. Дежурного не было. Зато за столиком для посетителей сидел папа и что-то быстро писал на стопке листов. Аня живо вспомнила, что он был представителем интересов правления банка и, наверное, улаживал какие-то формальности по возврату найденых средств. - Папа, - растерянно, но радостно сказала Аня. Виктор Иванович поднял глаза от бумаги и усмехнулся добродушно, увидев свое, взбунтовавшееся днем, дитя. - Ну здравствуй, дочь - улыбаясь сказал он и, распахнув руки, пригласил ее в свои объятия. - Папа, не сердитесь на меня, пожалуйста, быстро говорила Аня ему, доверчиво обнимая. Сердце Штольмана было не на месте. Его шебутная супруга ловко куда-то испарилась, и он не предполагал куда, поэтому сердился. Она не соизволила сказать ему. Неужели он столь наивен и решил, что она теперь будет испрашивать его разрешения? Лучше бы он ее запер в номере. Хотя и тогда нельзя быть уверенным, что она его послушает. Но он еще решит вопрос воспитания. Он целое отделение полиции отладил, неужто с одной прекрасной сударыней не получится? Он попросил Коробейникова ненадолго заменить его и почти выбежал искать Анну. К счастью, та отыскалась совсем скоро. Из-за двери он увидел жену в объятиях отца и подошел к ним. - Виктор Иванович. - сказал Штольман, приветствуя его. Миронов, скрипя сердцем, ответил на приветствие, он все еще страшно переживал за дочь. В его объятиях она ему на миг показалась сущей девочкой. Он заметил обручальное кольцо на пальце Анны, сердце его заболело. - Когда вы уезжаете, господин Штольман? - спросил Миронов. - У нас с Анной Викторовной билеты на послезавтра. В обед экипаж отвезет нас в Тверь. - учтиво ответил Яков Платонович. Анна встала рядом с мужем, Штольман тут же взял ее за руку, словно переживая, что отец заберет ее. - Прошу меня простить, дела. - сказал Миронов, забирая бумаги и спеша к выходу. - Мы еще не договорили, дочь! - взглянув на Анну, добавил отец. Штольман подумал, что Виктор Иванович уже не сможет ни расторгнуть их брак, ни признать его недействительным . Сегодня Анна перешла под опеку супруга и ее отцу придется с этим смирится. Он посмотрел на Анну, которая в очередной раз украдкой зевнула. - Анна Викторовна, вкрадчивым, но строгим голосом сказал Штольман, взяв ее под руку. - Мне нужно закончить дела.- Я попрошу городового сопроводить вас до гостиницы. Аня кивнула, спорить уже не хотелось. Этот день оказался очень длинным и насыщенным на события. Вернувшись из участка совсем поздно, господин надворный советник с замиранием сердца открыл дверь номера вторым ключом. Он с облегчением увидел, что в постели тихо спит его супруга. Сняв верхнюю одежду и оставшись в нательном белье, он осторожно прилег на свою половину кровати и, поддавшись порыву, поцеловал Аню в щеку. Новоиспеченая жена быстро завернулась в одеяло, пробормотав: - Прасковья, рано еще, я не буду чаю.. И она отвернулась, откатившись противоположному краю постели. Яков улыбнулся, накрываясь пледом. Усталость брала свое, его собственный забег без сна продолжался уже двое суток. Он успел подумать, что завтра его дорогая жена так просто от него не отделается, и заснул крепким сном счастливого во всех отношениях человека.