Не считая нагена

      Спасение козули имело еще один плюс: общительная госпожа Лимара не удержала его в тайне, поэтому обращаться к сыщикам с просьбами о помощи алларийцы начали еще до того, как в лавках появились свежие новостные листки.       – Не так я себе это представлял, – вздыхал Дин, в очередной раз проводив до ворот посетителя, пришедшего с просьбой отыскать утерянный «где-то по дороге» сверток или пригнать с выпаса припозднившуюся баранку. – Кажется, они сочли, будто мы что-то вроде всяких дел умельцев. Хорошо хоть не просят посидеть с младенцем или сбегать в лавку.       – Ничего, – жизнерадостно говорил Ян. – Мелкая работа тоже работа.       – Тем более что выполнять ее приходится мне.       – Вот именно, – отвечал Ян, и Дин подозрительно на него косился, не уверенный, считать это ободрением или издевкой.       Вечерами они помогали Арьяне разбирать травы и готовить зелья, и уж этим занимался Ян, а Дин праздно сидел в компании Жульены, попивая сок и любуясь звездами. Звезды в Иллирии были большими и яркими, словно чисто вымытыми и натертыми колючниковым маслом.       За этим занятием и застали их сестры Меннер, нежданно-негаданно объявившиеся на пороге в тот самый час, когда солнце уже почти исчезло с небосклона, но еще не успело окончательно стемнеть.       – Госпожа Зиммер, прошу простить нас за позднее посещение, – обратилась Иллия Меннер к Арьяне, но Дину вновь почудилось что-то угрожающее в ее безупречно вежливом голосе. – Мы бы хотели поговорить с вашими друзьями, и желательно наедине.       Ян осторожно отложил в сторону свежеразобранный пучок гадалицы.       – Уважаемые дамы, у нас с Динмаром нет тайн от госпожи Зиммер.       – Вот как? – Иллия с любопытством посмотрела на Арьяну. – Госпожа Зиммер знает, что вы – бывший король Ванции? Ну что ж, прекрасно… А знает ли она, что вы не король?       Она с силой выделила «не» – словно раздавила каблуком морского бронехода, Дин почти услышал треск ломающейся скорлупы. Он взглянул на Яна; даже в сумерках было заметно, как тот побледнел.       – Что вам… угодно? – спросил Ян, с трудом проглотив другое, по-видимому, первое пришедшее на ум слово.       – Нам угодно, – смягчила голос Иллия, – пригласить вас в столицу.       Теперь она выделила «пригласить», мягко, словно дружески взяла их на плечо. Дружески, но крепко, так, что вырваться не было никакой возможности.       – От кого исходит… приглашение? От Тайной службы?       – Не совсем. Мы просим нас простить, – голос Иллии Меннер сделался мягким и тягучим, как розовый мед, – но дело не терпит отлагательств. Чтобы вы не подумали, будто это наша прихоть, скажу: оно связано с той… странностью, которая случилась с вами в причальном городе.       Дин снова тревожно взглянул на Яна, но тот уже успел взять себя в руки.       – Мы принимаем ваше приглашение, – сказал он сухо. – Господин Линский тоже приглашен, или мне прибыть одному?       Дин хотел было возмутиться и сказать, что последует за Яном, даже если ему запретят, но Иллия Меннер доброжелательно улыбнулась.       – А это уже на усмотрение господина Линского. Мы будем рады видеть и его.       Дин с облегчением вздохнул и словно бы случайно коснулся кнута, который теперь не снимая носил на поясе. Коснулся и тут же отдернул руку: мысль о том, чтобы драться с тайной службой Иллирии, показалось дикой. Но только поначалу, затем Дин вспомнил, что уже дрался и с тайниками, и с королевской стражей – более того, по итогу вышел из этой драки победителем.       – Собственно, это все, что мы имели вам сообщить, – сказала Тимара Меннер, поднимаясь с лавки. – Вы должны прибыть в столицу не позднее чем через три дня. Мы будем вас сопровождать.       Сестры поклонились и как-то незаметно исчезли – только колыхнулась потревоженная ветка масленичного дерева, да едва скрипнула, закрываясь, входная калитка.       – У меня от них мурчайки по коже, – призналась Арьяна и передернула плечами. – Ян… вы действительно собираетесь принять приглашение?       – Пусть вас не обманывает их вежливость, – вздохнул Ян. – Это был приказ. Кроме того, если они знают, почему я не могу покинуть Иллирию… мне бы тоже хотелось это узнать.       – Им это не нравится, – внезапно сказал Дин.       – Что?       – Ну, то, что они делают. Точнее, говорят. Точнее… – Дин запутался в мыслях и замолчал.       – Отлично их понимаю, – невесело усмехнулся Ян. – Тайникам редко приходится делать что-то ради собственного удовольствия. Арьяна, с вашего позволения, мы пойдем к себе. Нам нужно многое обсудить.       Но вопреки словам, ничего обсуждать он не стал, сказал лишь, что был бы рад, если бы Дин остался с Арьяной. Получив возмущенный отказ, пожал плечами и ушел в свою комнату до утра. Дин же долго лежал без сна, обдумывая план, который пришел ему в голову только сейчас, хотя должен был прийти сразу же по приезду в Аллари.       Утром он проснулся с первыми лучами солнца и выскользнул из дома так тихо, что не проснулась даже Жульена, спавшая на коврике возле двери. Где находится главное отделение связи Аллари, он уже знал, поэтому без промедления направился туда. Кроме выдачи писем и распределения по лавкам новостных листков, служащие-связисты предоставляли еще одну, весьма дорогую по меркам Иллирии услугу: быструю связь с другими странами с помощью приемника особого устройства.

***

      В день отъезда Арьяна собрала Дина с Яном в дорогу и проводила до ворот, а дальше не пошла, сказав, что смотреть уходящим в спину плохая примета. Дин решил, что она не желает более встречаться с сестрами Меннер; те ждали их на соседней улице в закусочной, о чем условились загодя, прислав сообщение с посыльным.       Жульену они решили оставить на попечении Арьяны.       Ливини, столица Иллирии, располагалась на юге и чуть западнее Аллари, отрезках в ста двадцати кружной дорогой с заходом в Раван, город примерно на середине пути. Дорога напрямик была сложнее, и по совокупности заняла бы больше времени. Жители Иллирии обычно путешествовали на взятых напрокат особых козулях, которые менялись на остановках каждые двадцать-тридцать отрезков. Разумеется, вездеходки в Иллирии имелись, но пользовались ими не так часто, как в Ванции – здешние дороги были лучше приспособлены для верховых животных. Линейка же соединяла столицу и пару-тройку самых крупных городов, к которым Аллари, увы, не относился.       Когда они в сопровождении сестер Меннер уже вышли за пределы города, их догнал запыхавшийся Ижен.       – Погодите, я с вами, – сказал он так уверенно, что ни Дин, ни Ян в первое мгновение не нашлись, что ответить. Зато нашлась Иллия Меннер.       – Молодой человек, я так понимаю, вы хотите сопровождать господин Лейснера и господина Линского в путешествии?       – Ага, – не смутился Ижен под ее пристальным взглядом. – То есть мне нужно в Ливини по делам, а дороги у нас, хвала Его Величеству, общественные, особого разрешения для проезду не надобно.       – А плата?       Ижен залез в сумку, достал кожаную монетницу и потряс ею в воздухе как детской погремушкой.       – Достаточно на дорогу.       – Ижен, – наконец опомнился Дин, – мы едем по важному делу, нам будет некогда…       – Так я ж сказал – тоже еду по делам, – насупился Ижен.       – Запретить мы вам, конечно, не можем, – неохотно признала Тимара Меннер. – Только учтите, если отстанете – ждать не станем.       И она похлопала козулю по холке, переходя на небыстрый бег. Одеты сестры были по-походному, в штаны с поясами и длинные рубахи, и в седле держались не хуже Дина и уж всяко лучше Яна.       Пару раз путники останавливались, чтобы перекусить захваченной из дома снедью, а один раз – в маленькой закусочной рядом со сменной козульей остановкой. Ижен старался держаться незаметно, но быть полезным по мере сил, оказывая путникам мелкие услуги и охотно бегая с поручениями.       В окрестности Равана они вступили на исходе дня.       – Ян, – сказал Дин, оглядываясь и еще толком не понимая, что же его насторожило, – тебе не кажется, что все стало какое-то… мутное?       Погруженный в размышления Ян поднял голову и тоже огляделся.       – Да… кажется.       Рассеянное в воздухе туманное марево внезапно сгустилась еще больше, хотя дымом, по счастью, не пахло. Дин поторопил козулю, чтобы поравняться с сестрами Меннер, и убедился, что странное природное явление не спряталось от взглядов тайниц.       – Началось, – сказала Иллия Меннер, но не успел Дин уточнить – что именно, как понял, что козульи копыта ступают уже не по гладкой проезжей дороге, а по траве, словно дорогу кто-то выдернул прямо у них из-под ног.       – Чудь какая-то! – воскликнул Ижен, вертя головой во все стороны как ветряк в непогоду.       – Приготовьтесь, господа, – тихо сказала Тимара Меннер, но голос ее прозвучал так ясно и отчетливо, будто она сидела с Дином в одном седле.       – К чему? – спросил Дин.       – Ко всему, – отозвалась Тимара и умолкла.       Туманная дымка преобразилась в плотное вещество, густое, словно сливки, и внезапно расступилась, явив за собой озеро размером с главный пруд в столичном Дворцовом парке. А через озеро, соединяя его берега, было перекинуто бревно: длинное, как десяток корабельных вышек, и такое же тонкое. Вдоль берегов, скрадывая очертания, клубился все тот же проклятый туман.       – Ян, мне это снится, да? – шепотом спросил Дин и хорошенько поморгал.       – Боюсь, что нет. Смотри.       И Ян указал куда-то на середину озера. Дин подумал, что ему очень, очень не хочется смотреть. Да в этом и не было нужды: он точно знал, что увидит.       Длинную кожезубью спину. И еще одну, чуть ближе. И глаза, внимательные глаза на торчащей над водой, словно кусок серой ветоши, кожезубьей морде.       Дин в панике оглянулся и увидел, что позади нет ничего, словно козуля слизнула – только змеился обрыв, за которым открыла гигантскую глотку заполненная туманом пропасть.       – Тетка, небось, пирогов напекла, – тоскливо сказал Ижен. – С сыром и репсой.       – Кстати, а почему она называется болотной? – спросил Ян, страсть к познанию у которого оказалась поистине неутолимой. А может, он просто пытался отвлечься и еще немного повременить перед встречей с неизбежным. – Я что-то не встречал в Иллирии болот.       – Потому что бледная, – непонятно объяснил Ижен. – Кто-то из приезжих обозвал, ну и прижилось.       – Ясно, – вздохнул Ян и посмотрел на сестер Меннер. – Может, попробовать обойти берегом?       – Или заночевать, авось к утру само исчезнет? – подхватил Ижен. – Не получится, – уверенно сказала Тимара.       У нее в руках, словно сама собой, возникла длинная трость. Не успел Дин и глазом моргнуть, как тайница несильно, но чувствительно стегнула свою козулю по крупу. Та обиженно взмекнула и кинулась прямиком в пропасть, но отчего-то не упала, а бодро проскакала по воздуху шагов пять, после чего исчезла в тумане.       – Ни кряжа ж себе ежа! – выдохнул Ижен. – А почему она не свалилась?       Он осторожно подошел к краю пропасти, присел на корточки и потрогал пустоту.       – Мне любопытнее, почему свалишься ты, – сказала Тимара Меннер, и Ижен отпрянул от края, словно опасался, что тайница ему в этом поможет. Но та только внимательно оглядела Ижена, а потом таким же образом, посредством трости, отправила оставшихся козуль к товарке.       – Зачем? – спросил Дин, с сожалением проводив взглядом свою козулю, а точнее, притороченную к ее седлу сумку со сменной одеждой и едой. Важные мелочи, в том числе и монетницу, он, по счастью, сохранил при себе.       – Так надо, – отозвалась тайница. – Вперед, господа. Другого выхода нет. Останемся на берегу, как предложил наш недальновидный спутник – и к утру от нас останутся только пряжка да рубашка.       Дин вздрогнул.       – Как бы странно это ни звучало, самое безопасное место здесь – бревно, – утешила Иллия Меннер. – Я иду первой, затем господин Лейснер, за ним господин Линский и господин Риккер. Тимара, ты заключающей. Идем осторожно, стараясь не привлекать внимания хищников.       «Помню, – вздохнул про себя Дин. – И очень сомневаюсь, что эти кожезубы сидят на цепи».       Он оглянулся на Яна – тот был бледен, но смотрел решительно, сжав губы в тонкую полоску.       – Тряпня, – храбрясь, сказал Ижен. – Бревно неподвижное, и ветра почти нет. Попробовали бы вы побегать по корабельной поперечине в бурю.       – Спасибо, что-то не хочется, – сказал Дин себе под нос.       Матушка учила его, что главный враг человека это страх. Он сидит в голове и дергает за ниточки, словно лицедей, который заставляет кукол танцевать людям на потеху. Дернет раз – и ты промахнешься, потому что не вовремя дрогнет рука, дернет другой – и подломятся ноги. А потом потянет изо всех сил и принудит бежать без оглядки, подставив врагам беззащитную спину. Поэтому нужно прогнать страх из головы или хотя бы перерезать нитки: пусть себе сидит, главное – не давать ему воли.       И Дин перестал бояться, хотя и не совсем: теперь он боялся за Яна. Пусть тот больше не хромал, но и привычки карабкаться по вышкам и поперечинам, как Ижен, не имел. И уж тем более ни Ян, ни король годами не прыгали по ступенькам водопада, как это делал Дин под присмотром господина Кеммера. Про сестер и говорить нечего: Дин не сомневался, что, несмотря на возраст и пол, те могут спокойно пробежаться по бревну, да еще и с кем-нибудь из спутников помельче на плечах… может, он и преувеличивал, но вряд ли сильно.       Дин хотел было предложить Яну связаться с ним кнутом, но решил, что так они только свалятся вместе. Лучше уж быть настороже и в случае чего прийти на помощь. Чего Дин не ожидал, так это того, что бревно окажется не только узким, но и скользким, как свежевыловленная селедка. К тому же пружинило под ногами. Идущий впереди Ян сделал шаг-другой и застыл.       – Прости, я опять втянул тебя в какую-то муть, – сказал он, явно обращаясь к Дину.       – Ничего, – отозвался Дин. – Будь осторожен, смотри под ноги и ни в коем случае – по сторонам. Ты справишься.       Ян неуверенно кивнул и тут же покачнулся, но выровнялся и сделал еще пару осторожных шагов.       По сторонам Дин и сам старался не смотреть, но нет-нет да и замечал краем глаза колючую спину или высунувшуюся из воды башку. Он знал, какую скорость могут развить кожезубы в воде – как хорошие скакуны на ровной дороге, если свалятся, то возможности снова залезть на бревно или доплыть до берега у них не будет.       К счастью, идти оставалось не долго. Дин уже было с облегчением вздохнул, но выдохнуть не успел, потому что Ян все же споткнулся и, взмахнув руками, упал с бревна.       В тот же миг ближайший, гревшийся на солнышке у берега кожезуб встрепенулся и рванулся к нему, молотя по воде короткими мощными лапами и поднимая тучи брызг.       – Дин, не надо! – крикнул Ижен, но Дин и не думал прыгать – он распластался по бревну и протянул Яну руку. Тот почти успел за нее схватиться, но кожезуб уже налетел на них, мазнул по бревну огромным хвостом и смахнул Дина в воду, как хозяйка сметает тряпкой крошки со стола.       Вода оказалась теплой, но затхлой и вонючей. Дин вынырнул, отплевываясь, и увидел, что кожезуб перевернулся поудобнее и раззявил зубастую пасть.       «Все-таки они до меня добрались», – додумал Дин слишком длинную для пары мгновений мысль, завороженно глядя на желто-розовое кожезубье нёбо в обрамлении редких клыков.       Но тут кожезуб вдруг дернулся и закружился на месте, вхолостую клацая челюстями. Потом откуда-то сверху, прямо рядом с хищником и чуть ли не ему на голову, свалился человек и не медля обнял кожезуба за шею, будто возлюбленную после долгой разлуки.       «Вот тряпня» – снова зачем-то подумал Дин, увидел справа Яна и с облегчением лишился чувств.

***

      – Нашел время в обмороки падать, – услышал Дин. – А ежели б госпожа Тимара не успела его вытащить? Там же и другие были, как наплыли бы все разом, как напали…       – Хватит, Ижен, – оборвал обвинения Ян, и Дин окончательно пришел в себя и попытался подняться.       – Лежи, – строго сказал кто-то смутно знакомый. Дин так удивился, что тут же сел и встретился со спокойным холодным взглядом господина начальника Тайной службы.       – Господин Эльский?!       – Просто Ренмар, Дин, и можно на «ты», – отозвался тот ворчливо. – Ни к чему эти условности, мы не на королевском приеме.       – Откуда вы здесь?       – Понятия не имею, – пожал плечами Ренмар Эльский.       – Я имею в виду – в Иллирии, – поправился Дин.       – Ты же сам связался со мной.       – Да, но я не думал… Ян, прости, что не сказал, я…       Дин пригляделся, чтобы понять, сердится тот на него или нет, и с радостью убедился: нет, не сердится.       – Так это вы нас спасли?       – Госпожа Меннер. Отличный выстрел – шагов с десяти, да в такую мелкую цель… Мои поздравления.       – Мелкую?! – изумился Дин.       – В глаз, – уточнил Ренмар Эльский. – В другие места стрелять бесполезно.       – Вы тоже не сплоховали, – отозвалась Тимара Меннер и для Дина пояснила:       – Выстрел, даже удачный, не остановил бы кожезуба сразу. Господин Эльский вовремя его попридушил.       – Понятно, – сказал Дин и зябко поежился, наконец-то осознав, что сидит в промокшей насквозь одежде. – Спасибо вам, госпожа Меннер, господин Эльский.       Те почти одновременно махнули рукой, поглядели друг на друга и усмехнулись.       – И все же, как вы успели? Мы только плыли четыре дня, – снова обратился Дин к Ренмару.       – От Каринты до Йичина на линейке, затем до Севрина на особой быстроходной лодке. От Севрина до Равана снова на линейке. Полтора дня, – отчитался тот, а потом протянул Дину четыре монеты и мокрый листок с расплывшейся печатью.       – Что это? – удивился Дин.       – Плата за переговоры, проведена как служебные расходы согласно обычной расценке.       Дин не нашелся, что сказать.       – А почему вы приехали сами? – спросил он, помолчав.       – Ну не господина же Кизецкого посылать, – пожал плечами Ренмар, и Дин усмехнулся, представив, как низкорослый и щуплый помощник королевского лекаря борется с кожезубом. – А от непосвященных не было бы толку.       – И вас отпустили?       – А кто бы мне запретил? Разве что сам король, но он-то как раз был не против.       – Понятно, – снова сказал Дин.       Только сейчас он заметил, что сидит на траве под деревом, а вокруг обычные иллирийские виды без таинственных озер, кожезубов и тумана.       – Мы как на берег выбрались, оно сразу и того, пропало, – подтвердил его догадку Ижен. – Вот ужас-то был, но теперь уж все позади.       Тимара Меннер с сомнением хмыкнула.       – Ладно, господа, если вы уже отдохнули, то пора идти. До Равана недалеко, к ночи как раз поспеем, – сказала Иллия Меннер. – Переночуем, и завтра снова в путь.       Козули обнаружились неподалеку – спокойно паслись и нанесенную обиду, кажется, уже позабыли. Сумки тоже оказались на месте. Путники быстро переоделись в сухое, даже господин Эльский не отказался взять предложенную Дином рубаху. Все забрались на козуль, кроме Ренмара, который шел рядом с козулей Яна и о чем-то тихо с ним беседовал; из учтивости Дин отъехал подальше, чтобы не мешать.       На постоялом дворе сразу же разошлись по комнатам: сестры Меннер в одну, Дин и Ижен в другую, Ян и Ренмар Эльский в третью.       Ночь прошла спокойно. Впрочем, Дин так устал, что спал как подстреленный и никакого беспокойства все равно бы не заметил. Снился ему кожезуб в обнимку с господином Эльским, беспомощный и уже совсем не страшный.

***

      Выехали с рассветом, лишь задержались ненадолго для того, чтобы заново наполнить сумки снедью да раздобыть господину Эльскому подходящий иллирийский наряд. Свою рубаху Дин обнаружил выстиранной и высушенной, и покачал головой, снова удивляясь щепетильности главы тайников и его любви к порядку.       По дороге Дин размышлял, почему его спутники так спокойно пережили происшествие с кожезубами. Ладно привычные к чудесам господин Эльский и Ян, но сестры Меннер? Ижен? Дин хотел было порасспросить приятеля, но глянул на его безмятежное лицо и передумал. Должно быть, тот насмотрелся всяких необычностей во время морских странствий, что ему скачущие по воздуху козули и возникающие из ниоткуда главы тайных служб. На том и успокоился, только внимательно глядел по сторонам, чтобы первым заметить что-то странное, если оно вдруг заново случится.       Но обошлось. Солнце едва начало клониться к закату, когда вдали показались дома, башни и светлые стены столичного города.       – Куда прикажете направиться в первую очередь? – с едва заметной усмешкой обратился Ян к сестрам Меннер.       – Гостиница «Цвет моря», неподалеку от королевского дворца, – спокойно ответила Иллия Меннер. – Лучшая гостиница Ливини.       – Мы бы обошлись и чем-нибудь поскромнее.       – Боюсь, это не обсуждается, – отрезала та. – Проживание за счет казны.       – А, тогда ладно, – кивнул Ян, делая вид, будто высокая плата и была причиной его беспокойства.       Господин Эльский подобрался поближе, вровень с Яном и Иллией Меннер.       – Я здесь как частное лицо, – заговорил он, – полагаю, на меня ваше гостеприимство не распространяется?       – Оно распространяется на всех спутников господина Лейснера, включая вас, господина Линского и господина Риккера.       – Не, я в гостиницу, да еще и лучшую, не пойду, – отказался Ижен, который прислушивался к разговору. – Вот еще. Мне постоялого двора хватит. Разберусь с делами – и сразу же в обратку. Может, вместе и вернемся.       – Это вряд ли, – тихо сказала Тимара Меннер, и сердце Дина трепыхнулось от предчувствия чего-то если и не злого, то странного.       – Дамы, вы не желаете хоть что-то пояснить заранее? – Голос господина главы явственно звякнул железом. – Господин Лейснер, как вы знаете, важная особа, его безопасность имеет для Тайной службы Ванции первейшее значение.       «И для вас тоже. То-то примчались сюда, словно кто за пятки кусал», – подумал Дин и одобрительно взглянул на Ренмара. Тот весьма необычно смотрелся в белой рубахе с цветочным узором по краю – других в лавке не нашлось.       Иллия Меннер взглянула соратнику по службе прямо в глаза.       – Даю слово, что господину Лейснеру в столице ничто не угрожает. А равно и его спутникам.       – В столице? – переспросил внимательный Дин.       Та пожала плечами.       – Сами понимаете, наша служба не всесильна, мы не можем отслеживать и пресекать все, что может случиться с вами во время пребывания в Иллирии.       – Она лжет, – тихо сказал Дин Яну, когда Иллия отъехала подальше и присоединилась к сестре. – То есть не совсем лжет, но недоговаривает.       – Не нужно срывать цветок, чтобы понять, как он пахнет, – кивнул Ян. – Но выбора у нас и правда нет. Точнее, нет у меня, ты в любое время можешь вернуться к Арьяне или вовсе домой.       На это Дин не счел нужным отвечать.

***

      Столица Иллирии оказалась поменьше Каринты, но более яркая, оживленная и шумная. Повсюду стояли прилавки уличных торговцев, певцы и лицедеи, как стаи пестрых говорунов, облепили каждую площадь и каждый переулок, козули, покрытые цветными попонами, важно цокали копытами по сине-белой плитке мостовых. Не удержавшись, Дин потратил все полученные от господина Эльского монеты на сладости и напитки для себя и спутников, включая сестер. Те удивились, но угощенье приняли.       Своих козуль путники оставили на последней сменной остановке и дальше шли пешком.       Гостиница «Цвет моря» располагалась на одной из улиц, лучами расходившихся от Королевской площади. Здание в три клети было сложено из белых кирпичей и призывно светилось в подступающих сумерках синими, зелеными и красными огоньками, как праздничный пирог в разноцветной обливке.       – Экая красота, – хмыкнул Ян. – У нас бы такое сочли дурновкусием, но среди здешних пейзажей смотрится гармонично.       Ижен проводил их до гостиницы и убежал, должно быть, по своим таинственным делам.       – Проходите, господа. Комнаты для вас уже сняты и оплачены. Оставьте вещи и спускайтесь в трапезную. – Иллия Меннер гостеприимно указала на широко открытые двустворчатые двери.       – Вы знали, что нас будет трое? – немедленно спросил господин Эльский.       – Мы предполагали, что господин Лейснер прибудет не один, поэтому все приготовили с запасом, – ответила Иллия. Дину это показалось убедительным и разумным, господину Эльскому, кажется, тоже: тот ни о чем больше спрашивать не стал и в гостиницу вошел первым.       Внутри безупречно вежливый служитель подхватил их сумки и провел на второй этаж, где распределил по комнатам – одноместным, но таким просторным, что путники с удобствами расположились бы там и втроем. Дину досталась угловая, с видом на Королевскую площадь. Быстро приведя себя в порядок, он постучался в комнату Яна и вместе с ним и господином Эльским спустился на первый этаж, в трапезную.       – Остальные уже здесь, – сказала Тимара Меннер, как-то незаметно появляясь сбоку.       Дин огляделся и сразу же увидел в углу зала большой круглый стол, а за ним Нелдара и Гелену Арньер в компании так и оставшегося безымянным молодого человека, с которым они вместе плыли на корабле.       – Господин Нелдар! – обрадовался Дин. Он не отказался бы пообщаться с наследным сыном подольше и наконец-то поблагодарить за подаренные босоножки.       Все расселись вокруг стола. Расторопные подавальщики принесли столовые приборы и тарелки со снедью – разнообразной и с виду очень вкусной. Дин сразу же наколол на вилочку брюхонога и окунул в подливку, но устыдился своей торопливости и положил его на край тарелки.       – Не стесняйтесь, ешьте, – подбодрила Дина Иллия Меннер. – Сразу же после трапезы мы проводим вас во дворец.       Голод немедля отступил. Дин без удовольствия дожевал брюхонога и запил его травяным настоем, а больше ничего есть не стал, разглядывая собравшихся за столом людей. Перехватив его взгляд, молодой человек – уже не в камзоле, а в обычной для Иллирии рубахе – привстал и поклонился.       – Меня зовут Арикен Сормон, господин Линский. Кажется, на корабле мы так и не были представлены друг другу.       – Рад видеть вас, господин Сормон, – ответно поклонился Дин. – Как вам Иллирия? Арикен Сормон невесть чему усмехнулся.       – Господин Сормон – второй младший сын короля Ирнии и Анлузских островов, – внезапно сказал господин Эльский, и Дин замер, осмысливая сказанное. Осмыслив, сделал выводы и невежливо толкнул Яна коленом в бедро.       – Верно, господин Линский, – доброжелательно улыбнулась Иллия Меннер. – Все трое приглашенных – особы королевской крови.       – Но… – Еще не пришедший в себя Дин чуть было не проговорился, сообщив всем, что Ян – никакая не королевская особа, пусть даже и бывшая, но тот в свою очередь пихнул его локтем в бок.       – Это неважно, – вновь прочитала мысли Иллия. – В жилах господина Лейснера тоже течет королевская кровь.