Моя слабость.

Я помню тот день, когда меня вырвали с тропы в Чистый Мир. Почти трое суток на грани жизни и смерти и лишь Ками-сама знает, почему я остался жив и почему мне позволено было вернуться. Я помню холодный путь назад, как кто-то тянул меня за руку сквозь ледяные ветра, сопротивляющиеся моему возвращению. А потом я открыл глаза. В совершенно незнакомой обстановке, в каком-то шатре наполненном болезненно-ярким светом, я увидел ее. Розовые волосы, собранные в хвост, уставшие зеленые глаза и фиолетовый ромб на лбу, покрытом испариной. — Сакура… — Попытался сказать я, но вместо имени вырвалось что-то булькающее и я закашлялся, выплевывая скопившуюся в легких, ставшую густой и такой отвратительной на вкус кровь. — Да. Ты будешь в порядке, дружище. — Донеслось до моих ушей. Голос ее был очень тихий и какой-то болезненный — Отдыхай, Неджи, все хорошо, война окончена. Мы победили. А потом я увидел, как ноги ее подкосились и она осела на пол. Медики тут же обступили ее, а каталку, на которой я лежал, повезли куда-то внутрь этого гигантского шатра. Я хотел выяснить все, но сил моих не хватало даже на то, чтобы держать веки раскрытыми и я снова провалился в темноту. На этот раз уже без ледяного ветра. Когда я снова открыл глаза, то встретился со встревоженным взором сестры. Хината держала меня за руку и смотрела активированным бьякуганом прямо на меня. Я помню ее вымученную улыбку и поток слез и извинений, вины и сострадания… — Братик Неджи… — Всхлипнула она, заканчивая этот тяжелый монолог. 
А я лишь поднял свою руку, вытирая пальцем текущую по ее щеке слезу, это все, на что хватило моих сил, хотя, конечно, я бы хотел ее обнять и утешить. Я обязательно скажу ей, как рад, что она осталась жива, но не сейчас. Сейчас я могу лишь улыбнуться, и одним лишь взглядом сказать, что дорожу ей… Своей Химе, ради которой отдал свою жизнь. Ками-сама, спасибо, что у меня еще будет возможность защищать и оберегать сестру. А потом меня снова накрыла тьма. Я продолжал слышать обрывки фраз, чувствовал, как мое сердце ныло от заживающих шрамов, чувствовал, как чакра циркулировала по телу с перебоями и ощущал, как периодически ирьенины согревали меня своим дзюцу снимая болезненные ощущения. В один момент я вдруг понял, что в горле застрял ком. Набравшись сил, я прочистил голосовые связки и от внезапно изданного мной же хрипа распахнул глаза. Сил на этот раз было чуть больше. Я смог повернуть голову и оглядеться. Была глубокая ночь и я понял, что нахожусь в одноместной палате, в здании, так как стены были бетонными, а не тканевыми. Я попытался повернуть голову вправо и увидел Тен-Тен, которая сидела в кресле рядом и дремала, облокотившись на край моей кровати. Шевельнув рукой, я коснулся ее распушенных волос, водопадом лежащих на спине. Наверное, это один из немногих случаев, когда я лицезрел ее без прически. По сердцу растеклось тепло. Она была тут для меня… Я гладил ее волосы, наслаждаясь ощущениями прикосновения и почувствовал, как плечи вздрогнули. — Неджи! — Тен-Тен ахнула, увидев, что я, наконец, пришел в себя. А потом она бросилась мне на шею. Сердце болезненно сжалось оттого, что я услышал всхлипы. Она плакала. — Тен-Тен… — Я почувствовал, как из моего горла снова вырвались какие-то хрипы вместо слов, но она поняла меня. Я бы очень хотел, чтобы она продолжала обнимать меня целую вечность, такая хрупкая, нежная и сильная одновременно. Но, Тен-Тен отстранилась, вытирая слезы и извиняясь. — Прости. Ты все еще слаб, а я набросилась, глупая… Как ты себя чувствуешь? Ее пальцы погладили одеяло, которым я был укрыт и я почувствовал, как по телу разлилось тепло от ее нежного прикосновения. Мне захотелось схватить ее за руку и взять ее ладонь в свои руки, но я сдержался, не зная, как отреагирует на такое моя сокомандница. — Мне лучше. — Сказал я, чувствуя, что с каждым словом мой голос избавляется от хрипотцы. — Как ты? Я все боролся с желанием взять ее за руку. — Порядок. Ни я ни Ли сильно не пострадали в войне, нас всех защитил Наруто. — Улыбнулась. Как же я люблю ее улыбку. — Сколько я уже здесь? — Неделю в Конохе и три в полевом госпитале. — Тен-Тен снова всхлипнула. — Мы, ведь, и правда думали, что потеряли тебя, Неджи… Я не знал, как утешить ее, хотелось обнять, но сил протянуть обе руки и притянуть к себе — не было. — Не плачь, пожалуйста. — Я попытался изобразить некое подобие улыбки. — Не буду. — Всхлипнула она в последний раз и улыбнулась уголком губ. А потом мои веки снова начали тяжелеть и я уснул. Я пришел в себя на рассвете, Тен-Тен рядом уже не было, вместо нее в кресле сидела Хината, она была сосредоточенна на книге в однотонной серой обложке и хмурилась, переворачивая страницу. Я молча наблюдал за ней, силясь перебороть себя и признаться сестре, что мне нужна помощь, чтобы посетить уборную. Прокашлявшись, я позвал ее по имени и попросил позвать ирьенина. Видя тревогу на ее лице, я почувствовал вину, что расстроил сестру, однако, меньше всего мне хотелось, чтобы она видела меня настолько слабым. Ведь, это я должен заботиться о ней, а не наоборот. Вошедшая медик не впустила Хинату назад, попросив подождать снаружи. Она представилась, как Татаки, и сказала, что будет курировать меня до самой выписки. Ей-то я и признался, что мне нужно в уборную. — Неджи-сан, вы еще слишком слабы, чтобы передвигаться, воспользуйтесь больничной уткой. — Это самое настоящее унижение для меня, члена великого клана Хьюга, гения бьякугана, ходить под себя. Однако, понимая, что медика не переубедить, я лишь кивнул, принимая судно из ее рук, отвечая на вопросы и ожидая, когда ирьенин уйдет. Хината-сама юркнула в палату и задала такой необходимый для меня сейчас вопрос. — Ты что-нибудь хочешь, братик Неджи? — Чай, я бы хотел чай. И что-то сладкое. — Выдавил улыбку я. Сейчас мне на самом деле нужно было, чтобы никого в этой палате не было. А силы дойти до уборной я найду и сам. Хината выскользнула за дверь, а я, как непослушная марионетка, принялся поднимать сам себя с кровати. Едва мои ноги коснулись пола, я осознал, что это была идиотская затея, но, гениям клана не положено мочиться в больничные утки. Хотя, спустя еще минуту, когда я рухнул на пол без сил, так и не дойдя до двери у изножия кровати, до меня дошло, что больничная утка не такой уж и плохой вариант. На мою удачу, в дверь постучались и я услышал голос Наруто. Он-то мне и поможет дойти… Больница показалась для меня настоящим адом. Нет, я не раз там бывал до этого ранения, и задерживался надолго, однако в этот раз персонал был настолько перегружен другими заботами, что иногда мне приходилось коротать без осмотров по несколько суток, отчего я чувствовал себя совершенно зря прожигающим время. С таким же успехом я бы мог быть дома и являться на осмотры в назначенный час. Но, я понимал, что ирьенины и так перегружены, после войны было очень много раненых, за которыми нужен был более тщательный уход. Благо, я быстро восстановился и через какое-то время меня, наконец, отправили домой. Ходить мне было еще трудно, однако я практически сразу вернулся к тренировкам, начав с медитаций и работой с каналами чакры. — Неджи! — Донеслось до моих ушей. Легкая улыбка тронула мои губы, а в груди разлилось тепло, это был голос Тен-Тен. С того дня, как я пришел в себя и обнаружил ее спящую, опирающуюся о край моей кушетки, она навещала меня каждый день, а иногда и по несколько раз. Сегодня Тен-Тен зашла к нам на обед. Я медитировал на заднем дворе и куноичи нашла меня, невесть зная как. Хотя, наверное, Хината сказала ей. Такахаши опустилась рядом на песок, скрестив ноги в позе лотоса, наши плечи соприкоснулись, вызвав новую волну тепла в моей груди. Хотелось обнять ее. Или коснуться руки. — Привет. — Вместо этого, не раскрывая глаз, старательно ровным голосом сказал я. Трус. Я никогда не мог открыть ей своих чувств. — Хината позвала нас на обед, ты наверное увлекся и не слышал. — Она улыбалась, я слышал это даже с закрытыми глазами. — Тогда, не будем заставлять сестру ждать.