Департамент Довакинов Скайрима

Старый архивариус Клинков, Эсберн, сидел, склонившись над очередным томом из его кое-как уцелевшего архива. Книга, которую он изучал, говорила о древних временах, настолько темных, что даже он не до конца понимал, про что же тут написано. Эсберн вздохнул. Клинки давно уже перестали существовать. И мир обречен. Похоже, во всем Скайриме только он один и остался, кто понимает, что сейчас происходит. Старик так увлекся своими мыслями, что шум за дверью не сразу привлек его внимание. Звуки отчаянного сражения заполнили маленькую темную каморку, сумев, наконец, вырвать Эсберна из омута мрачных мыслей. — Что еще… Талморцы! Эсберн резво для своих лет подскочил к двери и… замер, прислушиваясь. Похоже, сражались маги. Характерные хлопки от вызова атронахов… завывания заклинаний обморожения и жуткое гудение пламени, пожирающего доспех. Старик-архивариус был далеко не глупым человеком, а потому решил дождаться окончания схватки и только потом открыл задвижку, чтобы оглядеться. Под дверью сидел мужчина, тяжело дыша. Услышав странный шорох над головой, он вскочил. — Ты!.. кто такой еще? — высокий эльф впился взглядом в видимую часть лица Эсберна. — Тебе какая разница? — вопросом на вопрос ответил тот. — Проваливай. Хотя вопрос незнакомца немного успокоил старика, видимо, альтмер даже и не знал его. Эсберн еще раз окинул взглядом незнакомца. Рукав его темно-синей туники был разорван, с пальцев на каменный пол стекала кровь, казавшаяся почти черной. Позади него можно было различить тела поверженных врагов: пара мужчин и женщина в эльфийских доспехах. — Что это вы не поделили? — усмехнулся Эсберн. — А? — альтмер прислонился к стене. Его правая ладонь загорелась приятным желтым светом. — Почему мы должны что-то делить? — спросил он, приступив к самолечению. — Я искал Бриньольфа, знаешь такого? Он сказал, что будет где-то в Крысиной норе. А вместо этого наткнулся вон — на них. Не думал, что трущобы патрулируются эльфийскими отрядами, ха-ха! — Обычно к такому отряду приставлен маг, — задумчиво протянул Эсберн, закрывая задвижку. — Его ты тоже одолел? Губы старика непроизвольно вытянулись в злорадную улыбку, когда он заметил выражение крайнего удивления и замешательства на лице альтмера. — Ст… Стой, старик! — эльф оттолкнулся от стены и припал к запертой двери. — Я не… — Надо же, — из зева облицованного камнем коридора послышался насмешливый голос мага-талморца, — какие огромные нынче злокрысы. Его лицо перекосило от ярости, стоило ему заметить поверженных солдат: — Ничего, — прошипел маг, готовя заклинания, — сейчас я вычищу этот притон. Тут он заметил обитую железом дверь позади предполагаемого «противника». — Ооу, — талморец даже присвистнул. — Никак ты привел меня к треклятому Эсберну, а, злокрыс? За дверью громко чертыхнулись. — Ха! Ха-ха-ха! Талморец медленно приближался, чувствуя свое превосходство. Сородич, стоящий между ним и его целью, угрозы явно не представлял, потратив значительное количество сил на бой с его отрядом. — Похоже, в отличие от них, — он небрежно кивнул на трупы, — у меня сегодня счастливый день. — Да, похоже, — как-то буднично согласился с ним оппонент. Маг насторожился. По спине вдруг пробежал неприятный холодок, упокоившийся где-то в кончиках пальцев рук. Когда он понял, что допустил промах, сделав всего пару шагов по направлению к лачуге Эсберна, было уже слишком поздно. — Fus Ro Da-aah! Сильнейшим порывом ветра, взявшимся словно из ниоткуда, талморца отбросило в коридор, на лестницу, ведущую вверх. Даже находясь у себя в комнате, Эсберн слышал его предсмертный хрип — магу переломило хребет. Альтмер, отдышавшись, вновь оглянулся на дверь, за которой скрывался старик. Та распахнулась, явив растерянного хозяина: — Что… что это было? Только что? Ты… Не может быть! — Мм? — Ты Довакин!.. — Нет, нет, что ты, — эльф замахал руками. — Это же всего лишь сказки! Эсберн нахмурился. Дурачество альтмера было совершенно лишним. Старик узнал их — слова драконьего языка. И сила, лишившая жизни талморца, несомненно, могла принадлежать только ему — Драконорожденному, призванному победить Пожирателя Миров, Алдуина. — Заходи, — коротко сказал архивариус, поджав губы. — Есть разговор. Эльф не стал упрямиться, к тому же ему все еще нужно было прийти в себя. Воспользовавшись приглашением, он вошел и рухнул на стул, стоящий у заваленного книгами и свитками стола. — Что за разговор? — спросил он, шаря ярко-зелеными, даже в полумраке, глазами по комнатке. Старик ответил не сразу. Закрыв дверь и убедившись, что все замки надежно заперты, он подошел к старому шкафу и выудил оттуда бутылку черноверескового меда. Сделав добрый глоток, Эсберн, наконец, обратился к притихшему эльфу: — Как тебя зовут? — Рин, кхм, Ринтил. А ты, старик… Эс… — Мое имя Эсберн, я — тот, кто уже и не надеялся на появление кого-то вроде тебя. — Довакина? — Да, и не надо отрицать, что ты не обладаешь этой силой. Эльф пожал плечами. Эсберн разозлился, увидев, как на лице собеседника появилось выражение высокомерия, свойственного всем альтмерам, а в особенности талморцам. — Даже если ты относишься к этому, как к глупой небылице, то я не могу тебя так просто отпустить. Если ты и правда наша последняя надежда… Я… я должен что-то предпринять. Его быструю речь прервал стук в дверь. — Да что же это такое? — возмутился старик и открыл задвижку. — В Крысиной норе день открытых дверей, что ли? — Эсберн, открой, — раздался хрипловатый голос из-за двери. Рин удивленно глянул на старика. Тот тоже был в недоумении — на него пялились два голубых кошачьих глаза. — Эсберн? Не знаю никакого Эсберна, убирайся отсюда, — притворился старик. Эльф, подхвативший со стола яблоко, казалось, веселился от души. — За тобой охотятся талморцы, — каджит и не думал отступать. — Ну… — он замялся, поглядев через плечо туда, где лежали свежие талморские покойники. — Или уже не охотятся. — Повторяю еще раз. Нет здесь никаких Эсбернов. Не знаю такого имени. — Старик, хватит уже, — каджит начал выходить из себя. — Дельфина сказала, что… — Дельфина? Она жива? Значит, вы пытали ее… — Каджит не будет пытать женщину, — с вызовом произнес кошкочеловек. — Тем более, такую наглую. Она просила передать, чтобы ты вспомнил 30-е Начала морозов. Альтмер подавился яблоком, увидев, как сильно Эсберн переменился в лице.