Ночная философия

Рабочий день в учреждении подходил к концу. Иван собирался домой, в руках оставляя тетрадь с записями. Его лицо выражало сожаление — вредитель так и не найден. Он только открыл свой старый чемоданчик, как к нему подбежала блондинка с длинными волосами, сзади собранными заколкой. — Иван Степанович, ради Бога, помогите! — Что? Что случилось-то? — Миленький, там пожар! Пойдёмте скорее! — Как? Куда? Оба поспешили тушить пожар, в здании пронёсся лёгкий дым. Но никто не мог определить, откуда доносится пепел. В это время, пока кто-то вызвался помочь Ивану с очередным происшествием, чья-то женская рука аккуратно забрала со стола Будько тетрадь с записями… Пожар оказался липовым, и никто ничего не понимал. Женщины испуганно верещали, а мужчины сурово смотрели на ведро с догорающей бумагой. Глаза Ивана искали всему объяснение, но это было сложно в сложившейся ситуации. Он стоял тихо, серьёзно призадумавшись, после чего резко бросился к своему месту, но без лишних переживаний. В это же время тетрадь Будько анализировали две женщины, хотя сказать, что анализировали — в их случае — ничего не сказать. Однако они пытались как могли. — Валя, я ничего не понимаю. — Та подожди ты! — Что за почерк такой? — Ты лучше мне скажи: шо он тут понаписал? С какой стороны это читать? — Это больше похоже на китайскую азбуку. — Отож! И не говори. Эх!.. Валентина отчаянно закрыла тетрадь и уставилась на приятельницу Марьяну, которая все еще любопытствовала записями Ивана. Они стояли у выходы из учреждения. И все обсуждали буквы сотрудника, который четко писал только цифры — такова профессия. На улице была тишина, вечер пришел незаметно и накрыл город легкой дымкой. Деревья опустили скучно свои ветки и будто ждали еще дождя, чтобы напитаться энергией. Медленно зажигались фонари, и здания вокруг наполнялись романтичной атмосферой. Около учреждения, за той самой разукрашенной машиной, стояла женщина в длинном пальто на каблуках и с хвостиком сзади. Она пригнулась, скорчилась в спине и аккуратно подслушивала разговор Вали и Марьяны. Пока тень Мымры едва скрывалась за машиной, силуэт Ивана решительными, но тихими шагами направлялся в сторону выхода. — И шо мы имеем? — Нууу, Картынкову и Васильевну сразу отметаем. — Ну да, они в возрасте. И зачем ему? — Ты мне лучше скажи: откуда тут мужские имена? — И правда. Или мы не так читаем. — Или чего-то не знаем. — А давайте я помогу? — вмешался третий голос в беседу о каракулях в тетради. — Ой! Иван Степанович! А мы тут… — Журналы смотрим. Чисто по-женски болтаем, — выкручивалась Валя и прятала записи за спину. Иван ухмыльнулся. — Товарищи-женщины, я, конечно, понимаю, что моя персона не может не заинтересовать, — говорил иронично и горделиво Будько, на что Ковалева отреагировала резким цыканьем в небо, — но давайте без инцидентов. — Так мы… — Мы ее нашли, на пороге лежала. Видать, кто после суматохи с пожаром уронил случайно. — А, ну да, ну да. Женщины вздохнули с облегчением. — А спрятали тетрадь для пущей убедительности? — А? — пыталась загладить все улыбкой Марьяна. — Ага. — пытался что-то разгадать Иван, помимо украденной тетради. — Маричка, дальше сама, я свое дело выполнила, — наклонилась к уху подруги Валя и проговорила, поспешно отдаляясь. — Куда? А как же… — Валентина Петровна, — грозно крикнул Иван. — Это вы мне? — Вам, вам. Тетрадочку-то верните. — Какую тетрадочку? — Я щас к следователю пойду. — Да забирайте ради Бога! Она отдала тетрадь и поспешила, как говорится, от греха подальше. — Ну и шо будем делать? — Я не виновата, честное слово… Мы просто хотели… — Марьяна доставала носовой платок. — Эээ, так стоп. Мне тут еще женских слез не хватало! Девушка наклонила голову к плечу мужчины. Неравнодушный к женским слезам Будько был не сильно рад этому, но решил приобнять расстроившуюся Марьяну. И пока он успокаивал сотрудницу, где-то у одной разукрашенной машины что-то щелкнуло или грубо треснуло. Иван осмотрелся по сторонам и продолжал беседу. — Вы… вы простите нас с Валей. Мы только… — Что только? — Имена посмотреть хотели, а там китайский алфавит у вас. — Ахах, так вы МЭМ, что ли, искали? А я-то подумал… — он вдруг с облегчением проговорил последнюю фразу, и миловидная блондинка вдруг сделала шаг назад. Где-то за машиной прозвучало едва слышное «неужели!». — Подождите, а что вы подумали? К чему тогда эти имена? — она вдруг стала серьезной. Удивленная не меньше девушки Ковалева от любопытства высунула голову из-за крыши машины, принакрывшись темным зонтиком. Но это ей не пошло на руку — Иван снова заподозрил какие-то движения рядом с дверьми учреждения. — А ну тихо!.. — он перешел на шепот и пригнулся. В это же время Ольга испугалась молчания стоящей пары у входа и пыталась сделать шаги, но ей помешала скользкая дорога. Мымра чуть не упала — ее спас зонтик. Только вернувшись к месту просмотра местного спектакля, но на всякий случай присев на капот машины, она увидела медленно идущего Ивана в ее сторону, который держал в руках чемодан, как оружие. Ольга заволновалась и попятилась назад, ничего не успев придумать, кроме того, чтобы выставить защиту — зонтик, и заодно закрыть им свое лицо. — Э, хто здесь, — говорил Будько, направляя чемодан перед собой, — я щас полицию вызову! Зонтик начал вдруг вертеться из стороны в сторону. За ним Ковалева уже недовольно кривила выражение лица. — Шо это значит? — недоумевающий Будько смотрел на крутящийся темный зонтик и на свой чемодан в выставленной руке, будто сейчас начиналось Ледовое побоище. — Ай! — он бросил чемодан и стал оттягивать зонт, но он не давался. — А это шо такое? Эй, уважаемый, вас все равно заметили. Мымра усердно пыталась не отдавать защиту и не открывать глаза, только бы не дать возможности Ивану пустить шуточки. Будько продолжал тянуть зонт, а потом обратил внимание на обувь. — Опа-Степа! Зонт никто больше не трогал, а Ольга перестала его тормошить, понимая, что ей пришел конец. — Видите, Марьяна, как оно получается. Девушка подошла к машине. — Там вор? Звонить в полицию? — Да не. Шо вы, не видите? Это ж… Он посмотрел на зонтик, который три раза подпрыгнул, будто умоляя не портить безупречную репутацию. — Так что, Иван Степанович? — Это ж Митя! — Дмитрий Саныч? — Даа! А вы не знали? Он с женой поругался два дня назад, вот второй день его подшофе нахожу. Миловидный зонт Ольги вдруг скукожился, едва свернулся и выпрямился. — Да что вы? Так, может, помочь? — Не-не, я сам. Он показывать свое лицо не хочет. Стыдно, сами понимаете. — Ах, да. Ну я тогда оставлю вас. До свидания! — Да-да, — говорил удалявшейся Марьяне Иван, сиюминутно добавляя, — и аккуратней там — вон, на дорогах не только Митяи встречаются, — он вплотную повернулся к зонтику, — есть еще… вы после этого точно встанете, — сказал он шепотом и смеясь, — Мымры… Ольга сложила зонт, резко бросив его себе на колени. Она не слезала с капота, на котором удачно уселась только сейчас. — Это я Мымра после всего этого? — Ну, хотите — будете Митяем? Только по новой версии он в запое. Мымра гораздо безобиднее звучит. — Вы хам и… — Где-то я уже это слышал, — он почему-то не переставал смеяться. — Нет, вам даже не стыдно. Так опозорить начальницу. — А не надо было тут подслушивать. — Кто подслушивал? Я… просто проверяла… надежность сотрудников и… — Тогда я Марьяну верну, она вам как раз помочь хотела. Проверите надежность. — Нет, подождите! — она остановила Ивана за руку и вдруг забылась, когда его лицо оказалось так близко. Он сменил смех на привычный серьезный взгляд. Их глаза находились напротив друг друга на расстоянии меньше шага. Будько пытался что-то разглядеть в Ковалевой, которая в этот же момент совершенно отпустила все свои прошлые мысли.