¿Amor?

Казалось, ещё чуть-чуть и моя голова лопнет от гложущего страха, который я никак не мог сдержать. Даже во сне я чувствовал, как он будто висит надо мной, злобно усмехаясь моей беспомощности. Назойливый писк будильника, который я резко накрыл ладонью, заставил меня продрать глаза. Первым делом моя рука потянулась к телефону, в надежде увидеть сообщение, которое могло бы меня успокоить, но не было ни одного уведомления. Я быстро поднялся и направился на кухню, где взял с верхней полки пачку сигарет. Я бросил курить, и бросил очень давно, но я вышел на балкон и сделал затяжку, надеясь, что это может как-то утолить мои переживания. На улице было тепло, плюс пятнадцать точно, яркое солнце слепило глаза. Надо бы радоваться такой погоде, но сейчас единственное, что мне хотелось делать - это плакать от своей беспомощности. Сейчас Нереа в руках этого монстра, а я сижу в своей квартире и не могу ничего поделать с этим. Она глубоко разочарована во мне, но даже не дала мне сказать и слова, не позволила мне объясниться. Но как бы я не старался, она никогда бы не смогла довериться мне снова. Мэдлин, возможно, и права, что даже если бы я был рядом, такое могло случиться, но я все равно чувствовал себя ужасно виноватым. Нужно было догнать её ещё тогда, не дать покинуть мою квартиру, пока она меня не выслушает. Сейчас было не так важно, что она думает обо мне. Всё, о чем я мечтал сейчас - это чтобы они смогли найти её. Пускай Нереа начнёт жизнь с чистого листа, пускай там не будет меня, пусть она даже не вспоминает мое имя, но она будет счастлива. Выдыхая последнюю затяжку, я затушил сигарету и в быстром темпе начал приводить себя в порядок, я обещал приехать в больницу. Я вышел из раздевалки, держа в руке телефон и вновь и вновь обновлял на нем мессенджер, надеясь увидеть сообщение от Мэдлин. — Олли… — знакомый голос заставил меня поднять взор. Передо мной стояла Лаура, она с беспокойством оглянула меня с ног да головы, а затем крепко обняла меня. — Ты так напугал меня, — тихо сказала сестра. Обнимая Лауру в ответ, я чувствовал, как меня обжигает стыд. Я не отвечал на её сообщения несколько дней, я был просто не в силах это сделать. — Прости… — Главное, что сейчас ты здесь, — она отстранилась от меня, положа руки на мои плечи, — Они что-то выяснили? Я покачал головой: — Похоже, ещё нет. — Я уверена, они найдут её, — сестра приподняла уголки губ и похлопала мне по плечу, — Нас ждёт много работы,— не хотя мучать меня вопросами, она повела меня на отделение. Даже работая, я с трудом отвлекался от своих мыслей. Каждые пять минут я проверял телефон, уже думал сам позвонить Мэдлин, меня очень беспокоило её молчание. Я подошёл к посту, где сидела Лаура. — Не пишут? — поджав губы, спросил она, на что я отрицательно помотал головой. Я открыл карточку поступившего недавно пациента, лежащую на посту, и начал читать диагноз и показания. Недосып явно сказывался на мне. Буквы плыли в глазах, как бы я не пытался сконцентрироваться. Я закрыл карточку и потёр уголки глаз. — Сходи в восьмую палату, поставь капельницу, и пойдём на перерыв. Взяв все нужное для капельницы, я направился в палату. Кажется, там лежала женщина. Какой-то тяжёлый случай, судя по тому, что ей прописали. Переступив порог палаты, я увидел девочку, сидящую возле койки. На вид лет 5-6, светлые длинные волосы были завязаны в два хвостика. — Оу, привет, — я улыбнулся ей. — Здравствуйте, — девочка улыбнулась мне в ответ и снова отвернулась. По всей видимости, это дочь этой женщины. Смотря на то, как девочка с грустью в глазах наблюдает за пищащими приборами и мамой, которая не приходила в сознание, мне самому становилось не по себе. Обойдя кровать, я подошёл к правой руке, в которой стоял катетер и начал убирать из штатива капельницы пустой флакон, ставя на его место новый. — Не подскажете, сколько время? — очень вежливо спросила девочка. — Почти час дня, — посмотрев на часы, сказал я, — Ты давно тут сидишь? Не проголодалась? — Не, — она внимательно смотрела за тем, что я делаю, — Папа скоро вернётся и мы поедем домой… Я не хочу от неё уезжать, — вздохнула девочка, — Но я знаю, что всё будет хорошо, она выздоровеет, — положив руку поверх руки своей мамы, улыбнулась она. — Конечно, она совсем скоро пойдёт на поправку, — положительный настрой девочки заставил меня улыбнуться, — Ты молодец, что не думаешь о плохом. — А зачем думать о плохом, когда хорошее явно радует больше? — она тихонько засмеялась, — Кстати, не видела вас здесь несколько дней назад. — Да… Меня не было два дня. — Вы ведь Олли? Другие медсестры говорили про вас. Я нахмурился, слушая девочку и одновременно вставляя иглу в катетер: — И что же они говорили? — Нууу… Что вам сейчас плохо, что, возможно, вас кто-то бросил. Я уже точно знал, кто обсуждал меня. Надо будет рассказать об этом Лауре. — Но вы не расстраивайтесь! Если человек ушёл от вас, не всегда значит, что он вас не любит! Если он вам дорог, вам точно стоит попытаться сделать всё, чтобы быть снова вместе с ним. Хоть сейчас это было только полбеды, слова девочки вселили в меня надежду. — Ты права, — я покрутил колесико, настраивающее скорость введения лекарства, и посмотрел на девочку, — Я обязательно попробую сделать все возможное, — пообещал ей я, — Если тебе что-то понадобится, подходи на пост, — сказав это, я покинул палату, все ещё обдумывая её слова. У детей совершенно другой взгляд на жизнь, более простой и свободный, именно поэтому их слова имеют большее значение, чем им обычно придают. В ординаторской вкусно пахло только приготовленным кофе, вот сейчас он точно не помешает, чтобы оживиться. — Кто-то уже умудрился узнать, почему меня не было несколько дней,— фыркнул я, наливая себе кофе. — Да это эти двое, как всегда незатыкаемые, — Лаура скривилась, — Я пыталась перевести их тему, но это бесполезно, ты знаешь. Я им ничего про тебя не говорила. Под «эти двое» Лаура подразумевала наших коллег, которые всегда не прочь пустить какой-то слух. — Ещё бы их можно было заставить молчать, — я сел с кружкой на диван рядом с сестрой, шумно вздыхая и кладя голову на кожаную спинку. — А кто тебе рассказал? — В восьмой палате дочь пациентки услышала их разговор. Очень хорошая девочка, — я невольно улыбнулся. — Да, жалко её… уже который день сидит рядом с мамой. Но ей, вроде, уже лучше. Рука сама потянулась в карман к телефону. Включаю, и снова ничего. Я отложил его рядом с собой. Дверь распахнулась, из неё выглянул доктор Линдхом и быстро проговорил: — Лаура, срочно в реанимацию! — сестра сразу же подскочила, — Девушка двадцати трёх лет, попытка самоубийства, потребуется переливание крови. Какое-то странное чувство заставило меня подняться и пойти за сестрой, в глазах помутнело от ужасного предчувствия. В коридоре суетились врачи, все сбегались в начало коридора, куда стремительно направились и мы. Из-за врачей, стоящих над каталкой и суетливо везущих её, я не мог ничего рассмотреть. Но вновь что-то внутри заставило меня подойти ближе. От увиденного подкосились ноги, глаза не замечали никого вокруг, а разум будто убеждал, что это сон. Она была без сознания. Обычно смуглая кожа была до ужаса бледной. На до боли знакомом лице виднелись раны с запекшейся кровью. — Олли! — до меня доносился голос Лауры, он был будто издалека, — Уходи, мы разберёмся! Еле переставляя ватные ноги, я шёл рядом с каталкой, держась за её бортик. Я в панике оглянул девушку. Руки были перевязаны бинтами, которые успели пропитаться кровью. — Нереа… — одними губами прошептал я. А в голове сотни мыслей. Как они нашли её? Что с ней происходило? Почему сказали, что была попытка самоубийства? Её не похитили, а она самостоятельно уехала и решила свести счёты с жизнью? — Олли! — голос Лауры снова пытался привести меня в чувство. — Я не отойду от неё, — настойчиво сказал я, прикоснувшись к Нереи. Показались высокие двери, возле которых меня кто-то обхватил со спины, не давая идти дальше. — Пусти! — требовал я. — Нет! Олли, ты ведь с ума сойдёшь, если будешь смотреть на это! — Лаура резким движением усадила меня на скамейку, обхватывая мое лицо ладонями и заставляя смотреть ей в глаза, — Сиди тут. — Прошу, пообещай мне, что вы сделаете всё возможное, — сквозь выступившие слёзы я умолял дрожащим голосом. — Обещаю, — сказав это, сестра быстро скрылась за тяжёлыми дверьми.