Камера. Мотор!

"Ты нравишься мне." - эта фраза не оставляла девушку весь оставшийся путь, постоянно всплывая в сознании с тех пор, как Сон Хён произнёс её вслух. Всё было так странно. Человек ради которого она проделала весь этот путь ненавидел её, а человек о котором она даже не знала, но который с первой минуты стал её опорой и поддержкой в этом незнакомом обществе, только что признался ей в любви. И что же теперь делать? Что ответить ему? То, что она дипломатично промолчала никак не спасает положение, ибо прямой ответ ей дать всё равно придётся. А может потянуть немного время до возвращения домой? Но это будет уж совсем некрасиво по отношению к Сон Хёну, в конце концов, это его искренние чувства и он не побоялся признаться в них. "А что же я чувствую к нему?"задалась вопросом Галя, остановившись у двери квартиры. "Могу ли я сказать, что люблю его?" И как ответ на вопрос перед глазами возник образ Харизмы, который утром ворчал как сварливая аджума. "Всё же стоит попробовать... Сон Хён верный друг и мне с ним хорошо, я смогу полюбить его. Тем более, моя любовь к Чон Мину не имеет шансов на взаимность..." Галя открыла дверь и вошла в тёмную квартиру. После тёплой прогулки с менеджером, общежитие казалось холодным и совсем не уютным, включить бы везде свет, но кажется, Чон Мин уже спал, хотя время ещё было не позднее. Не став рисковать собственным здоровьем и нервами, дабы не разбудить "пожилую аджуму", брюнетка тихо сняла обувь и не включая свет, прошла по коридору. Были в его раннем сне и огромные плюсы, так как: - Вся ванная моя! - В полголоса воскликнула Галя и поспешила в заветную комнату. Сейчас нужно было расслабиться и подумать, а тишина и струи воды как раз благоприятно способствовали. - Голову убери... голову убери... и руку тоже. - Да что ты ломаешься, как девчонка? - Ну а что ты домогаешься до меня, как до той девчонки у барной стойки? - Не так же, а лучше! - Да, намного активнее... Да убери ты руку! - не выдержал Бейби и треснул Мина по руке. - Напился, так веди себя прилично! Хёнг Джуна откровенно веселила эта ситуация, давно он не видел своего друга в таком состоянии, хотя пьяным он раньше никогда до него не домогался. Не знал бы младший сколько выпил его друг, так подумал, что он трезв, как стёклышко. Мин лишь обаятельно улыбнулся и второй, не покалеченной, рукой обнял друга за талию. - Сопротивления бесполезны, детка. - Я тебе не детка. - Бейба. - Придурок. - Ты такой милый, когда ругаешься. - Копытце убери, пони-переросток. Харизма для пущего эффекта ещё и ногу забросил на колени товарища. Ему сейчас было так хорошо, так уютно, что душа пела и он просто наслаждался моментом не вспоминая о том, что происходит в общежитии, на работе, в его голове и душе, хотя о существовании первых двух он вообще забыл. - Окорок тоже убери. - Бейби обеими руками скинул ногу друга со своих колен. Боже эта лошадь переходит все мыслимые и не мыслимые пределы, но зато весело, главное не подпускать его слишком близко, а то ещё целоваться полезет. И самые страшные ожидания Хёнга оправдались, так как вскоре Мин полез целоваться, благо до дома оставалось совсем чуть-чуть и у него хватило сил отбиваться. Взвалив его руку на своё плечо, Ким Хёнг Джун героически довёл друга до дверей общежития в котором он пребывал последнее время. В окнах не было света, поэтому решив, что Галя уже спит, либо ещё не вернулась, младший не стал напрашиваться, а просто открыв дверь, поставил Харизму на порог и сбежал побыстрее, чтобы исключить попытки бонусных домоганий любвеобильного пони. Наверное, стоило довести его хотя бы до дивана, но вроде Харизма не валился с ног, а значит, сам разберётся. - Пф... - фыркнул Чон Мин, оглядывая коридор. - Ну и иди... - громко произнёс он, думая, что Бейби услышит его. - Больно надо... Сбросив с ног кроссовки, Чон Мин прямым ходом направился в ванную. Взявшись за ручку двери, Лошадка дёрнул один раз, дверь не поддалась. Решив, что эта наглая деревяшка просто пытается помериться с ним в силе и ловкости, Мин интенсивно начал дёргать ручку, выламывая её. - Да что ты ломишься, как к себе домой?! - выругалась недовольная Галя, так как её водные процедуры, а заодно и размышления начал прерывать этот не прекращающийся шум. Замотав полотенце на груди, она широко распахнула дверь, мгновенно бросая испепеляющий взгляд на Чон Мина. - Ослеп, не видишь, что занято?! - Продолжила она на русском свои недовольные высказывания и не дожидаясь ответа, пошла в свою комнату. Девушка рассчитывала, что Харизма уже третий сон видит, если не четвёртый и поэтому не взяла в ванную сменной одежды, в принципе, полотенце было не таким уж и плохим платьем в греческом стиле, особенно если его правильно намотать. Но не смотря на модное "платье", Галя всё ж спешила скрыться от глаз Чон Мина, тем более как она слышала в Корее парни очень стеснительные, хотя за наглой Харизмой она этого не замечала. Поспешно войдя в свою комнату, девушка попыталась закрыть дверь, но не тут-то было, длинная нога коняшки уже встала на порог комнаты, не дав ей скрыться. - Что ты сказала? - пропел Мин тоном, который больше походил на угрозу. Обернувшись и удивлённо уставившись на него, Галя замерла. Подобного она точно не ожидала, Чон Мин никогда не заходил в её комнату, даже мимо никогда не проходил, а сейчас уже стоял на пороге широко распахнув дверь. Но через секунду она нашла ответ на свой вопрос, вернее учуяла, ведь от него за версту несло алкоголем. Харизма был пьян. - Что тебе нужно..? - неуверенно на английском проговорила Галя, не понимая, с какой целью он явился в её комнату в таком состоянии. - А сейчас что? - продолжал забавляться Харизма, глядя в её удивлённые глаза. - Господи, да что тебе нужно-то?! - Чуть разозлившись, воскликнула она. Эта ситуация немного пугала брюнетку, потому что мало того, что они лишь вдвоём в квартире, а Чон Мин ещё в состоянии опьянения, так в дополнение к картине, она сама стоит перед ним в одном полотенце. - У тебя такой интересный язык. - Взгляд Чон Мина с созерцания глаз скользнул к губам, лишь мимолётно останавливаясь на щеках и носу, после чего, он начал приближаться к девушке. - Эй... - не понимая, что он говорит, а тем более зачем приближается, Галя начала отходить, но властная рука Харизмы не позволила оказывать сопротивления и брюнетка моментально была плотно прижата к его телу. - Мы порепетируем. - тоном не принимающим возражения, проговорил Чон Мин и его губы коснулись её макушки. - А..? - только и смогла произнести Галя перед тем как оказалась на собственной кровати под тяжестью его тела. Хоть девушка и услышала наконец знакомое слово "репетиция", которое на корейском она выучила почти сразу, осознание происходящего всё равно не происходило, потому что одно она понимала точно - такого в сценарии не было. Она лежала на кровати под ним, запястья прижаты его руками и она не может даже шевельнуться, не то что сопротивляться ему. - Чон Мин! - Пискнула она, растерявшись от подобного напора. - Тссс... - успокаивающим тоном, проговорил парень и его губы мягко легли на её шею, от чего дрожь волной прошлась по телу девушки. - Я буду нежен... - сквозь краткие поцелуи добавил он, оставляя влажные следы на её коже. Сейчас им двигали инстинкты, никакого контроля, никаких объяснений. Алкоголь не требует объяснений действиям, не заставляет отдавать себе отчёт, а уж тем более, не напоминает о том, что эта та самая вредная девчонка, которую Чон Мин терпеть не может, а это её комната - по совместительству - логово, в которое ему противопоказано входить. После его слов сознание Гали как будто отключилось. Каждой клеточкой своего тела она чувствовала его близость, а горячие поцелуи сжигали кожу и наверное, в другой ситуации она была бы невероятно счастлива, но сейчас.., сейчас она не чувствовала счастья, лишь прикосновения, не вызывающие трепета в груди и радости в душе. Его рука коснулась её бедра, чуть приподнимая полотенце и Галя вздрогнула. А когда она ощутила, что его вторая рука уже пытается размотать полотенце на груди, она не на шутку испугалась. И без того непослушные пальцы Чон Мина пытались справиться с тканью и когда узел пал в бою, оставалось что-то, что мешало сдёрнуть это чёртово полотенце. Растеряно подняв голову, взгляд Харизмы почему-то сосредоточился, не на лице девушки, как предполагалось, а на чёрных, как смола глазах, которые, казалось, светились в темноте. Чон Мин на секунду даже протрезвел, но справившись, с внезапно наступившим, волнением, внимательнее вгляделся в пугающий его объект висящий на стене. С плаката на него смотрел лидер, как обычно строго и с лёгким презрением, как бы говоря: "Ну и кто так целуется-то? Даже девушку соблазнить не в состоянии, а ещё Секси-Харизма... Лошадь ты, самая настоящая". Харизма тряхнул головой, избавляясь от этих мыслей и перебросил взгляд на другую стену, откуда на него смотрел Кю Джон: "Боже, и это мой одногруппник... стыд-то какой...", а Ён Сэн, "живший" по соседству, добавил: "Так бы ты на съёмочной площадке играл. Пьянь ". Ничего не понимая, Чон Мин ещё сильнее потряс головой и на всякий случай зажмурил глаза пару раз, надеясь, что всё это ему мерещится. Но лучше бы он не поворачивался на третью стену, ради убеждения, так как оттуда на него пялился Бейби и он сам. Правда от плаката с его изображением с одного верхнего уголка скотч отклеился, но он героически висел на трёх приклеенных сторонах. А вот насмешливые глазёнки Бейби, не могли не задеть самолюбия Лошадки, ибо в них так и читалось: "И что дальше-то? Ты хоть знаешь, что делать с ней? Может инструкцию принести?". Эта наглая черепашья морда откровенно издевалась над ним, распаляя в душе Чон Мина злость, и ища спасения от глаз друга, Харизма перевёл взгляд на своё изображение, но второй скотч сверху не выдержал и уже через мгновение Чон Мин пал, перевернувшись лицевой стороной к стене, а друзья продолжали смотреть и повторять одно и тоже. - Чёрт вас побери! - выругался Харизма и встав, поплёлся в свою комнату, ещё очень сильно злясь. Но всё прошло как только голова соприкоснулась с мягкой подушкой, а тело нашло своё пристанище под тёплым одеялом. Морфей мгновенно забрал его в страну грез, а вот девушке, в соседней комнате, сейчас было совсем не до сна. Ещё не полностью отойдя от шока, Галя на автомате переоделась и на всякий случай, заперла дверь на щеколду. Сон ни как не шёл к ней, тело ещё горело от его поцелуев и прикосновений, в душе таилась обида, а мозг пытался переварить произошедшее, но внятных объяснений его поведению не находилось. Было ясно одно - он просто был пьян. Утром, под непрекращающийся звон будильника, Харизма оторвал голову от подушки, но казалось, она сейчас рухнет обратно. Еле стащив свою тушку с кровати, Чон Мин первым делом пошёл на кухню и выпил таблетки. Голова расходилась по швам, а в добавок ко всему, половины случившегося он даже не помнил. Вернее, что его принесло в комнату Гали он помнил, а вот дальше.... Дальше он не помнил практически ничего. Как будто ластиком стёрли, всё без остатка. Он не помнил, что происходило далее в комнате Гали, и что он видел одногруппников лишь на распечатанных плакатах, которые висели на разных стенах комнаты, зато наглое лицо Бейбика навсегда врезалось в память. Укор и насмешка с предложением этой грёбанной инструкции почему-то запомнились Чон Мину и он помнил только одно, Хёнг Джун всё испортил. Взяв в руки телефон, чтобы незамедлительно сообщить другу эту новость, Чон Мин без задней мысли набрал смс и тут же отправил. - Ты мне испортил такой секс! - вслух прочитал Бейби и его лицо даже немного побледнело. В пятый раз прокручивая в голове события прошедшего вечера, а именно поездку в такси, домогания друга там же, а потом ещё немного в подъезде и на лестничной площадке, Хёнг Джун подвёл итог. - С этого дня, я буду встречаться с ним только в людных местах, где куча свидетелей. Извини, брат, но девочки мне нравятся больше.