Солнце

      В квартире было так же, как во время проживания здесь Бориса. Он часто оставался у Олеси на ночь, как и она у него. Олеся прикладывала к щеке замёрзшую курицу. Вот она его малышка. Стоит в коридоре в собственной квартире такая потерянная, что хочется её схватить и закрыть собой от всего, ото всех проблем. — Послушай, я тебе не изменял. В КТЦ крот. Копают под меня, Батю и Багиру. А так как ты со мной, то ты тоже под ударом. Мы решили, что так будет лучше. Но сейчас я вижу, что ошиблись, — сказал Бизон, наблюдая за реакцией Олеси. Она ожидаемо взорвалась. — Почему ты мне не сказал? Да ты хоть знаешь, что я пережила за эти три месяца? Ничего ты не знаешь! Идиот! Зачем ты так со мной? Разве я не заслуживаю того, чтобы со мной считаться?! — Заслуживаешь. А ещё ты заслуживаешь любви. Вот я и любил тебя, как мог, — спокойно проговорил Бизон. — Я беременна. Вчера узнала, — невпопад ответилаона.       Весь гнев на Бориса куда-то испарился. Она до конца не верила, что Бизон, честный, смелый, храбрый и добрый Бизон мог так с ней поступить. Она вдруг поняла, что сказала вслух то, что собиралась тщательно скрывать. Реакция Бориса её удивила.       Он стоял с дебильной улыбкой и, кажется, перестал дышать. Это всё было так не вовремя, так странно, но он был счастлив. Сначала он целовал её, потом кружил на руках, потом снова целовал. Но осознание серьезности ситуации быстро настигло его. — Я люблю тебя. Ребёнок мой. Найдём этого урода, посадим и в загс, — он говорил так, словно отдавал приказы. — Кого в загс? Его? — глупо спросила Олеся. — Вот дурная, — усмехнулся Бизон. — Тебя в загс. Его в тюрьму, но это не точно. — Мне страшно. И никогда больше так не делай, понял?! Я должна всегда знать правду. Правду любого уровня секретности. Ты не смеешь больше так со мной. Я чуть не умерла без тебя. Понял? Понял ты?! — очередная волна истерики накрыла Олесю. — Успокойся! Успокойся, Лесь! Я понял. Всё не нервничай. Давай вот о чём поговорим: кто это сделал? — Неважно. — Леся, либо ты мне называешь виновного, либо пострадают все, кого я заподозрю. — Это Вадим. Мы с ним на мотоцикле катались. Гуляли, — всё тише говорила Олеся. — Это с которым у вас был шикарный секс? — поддел её Бизон. — Не было у нас ничего. Я специально так, чтобы… — очередная истерика началась также внезапно. — Я знаю. Слышал ваш разговор с Мурой, — ругая себя за длинный язык, быстро ответил Борис. — Всё прости. Давай чаю выпьем, успокоимся. Всё. Я люблю тебя.       Олеся улыбнулась и поцеловала его в щеку. На кухне они молча пили чай. Каждый думал о своём. Борис знал, что теперь-то Батя точно его убьёт. Беременная Уманова — это же нонсенс. Но осознание того, что она беременна от него сразу сглаживало общую картину. «Ну не оставит же он ребёнка без отца», — думал Бизон. Сейчас нужно было решить другую проблему. — Как ты с таким лицом собираешься завтра на работу? — А я не собираюсь. Я в отпуске. Рита помогла, хоть и задавала много вопросов. — И что она знает? — Ничего. — А урода этого где искать? — Не знаю… — неуверенно сказала Олеся. — Или ты сама скажешь. Или я его найду позже, но буду ещё злее. — Он администратор в клубе на Советской. — Спасибо. Я буду через пару часов. Тебе надо отдохнуть, а мне подумать. — Дверь закрой. Борис вышел из квартиры и тут же набрал номер Ионова: «Кот, не задавай лишних вопросов. Надо переломать ноги Леськиному ухажёру. А то руки у него слишком длинные. Они ему, кстати, тоже не нужны. У клуба на Советской через 20 минут». Уже через 15 минут они встретились у дверей заведения. Входить внутрь им не пришлось. Прямо на встречу шёл Вадим. Он явно не ожидал такой тёплой встречи. Несколько ударов и Вадим упал на землю, поджимая голову. — Ещё раз, сука, к Леське подойдёшь, я тебя совсем изувечу, — прорычал Тарасов.       Ионов отошёл на несколько шагов. Бизон так даже не со всеми террористами разговаривал, а тут на тебе. — Помирились? — спросил он у Бориса. — Нет. Я за вещами зашёл. А она курицу к лицу прикладывает. Это уже ни в какие рамки. — Понятно. Значит, хоть что-то человеческое в тебе осталось. — Ага. Спасибо, что помог. — Да, кажется я ему реально руку сломал. — Ничего. На собаке быстро заживет. — До завтра. Кот сел в машину и уехал. А Борис пошёл на парковку. Ему предстояло ещё уговорить Олесю в очередной раз поверить ему.